Переулок Обуха.5 Кн.2 ч.1
В 2010 г. мною была написана работа под названием «Переулок Обуха.5»
По сути это была наверно первая любительская попытка поведать русскоязычному читателю историю создания и деятельности одного и доныне самого засекречено института АН РФ - Института Мозга.(до 1992 г. она назывался Институт экспериментальной медицины АМН СССР)
Те из вас уважаемые читатели кто в свое время пропустил данную публикацию смог ее прочесть если прейдут вот по этой ссылке: http://h.ua/story/271710/ Это ссылка на первую часть. Остальные 8 частей находятся на этом же сайте. А главный вывод из публикации вышеназванного материала состоял в том, что безбожной коммунистической властью был создан около научный монстр, исследования которого были положены в повседневную практику зомбированы сознания граждан СССР.
И тут, казалось бы, сколько прошло времени от момента публикации, сменилось все руководство Института Мозга, сколько в мире произошло других новых и важных событий и научных отрытый, а вот пришлось вашему автору вновь обратится к данной теме. И непосредственным поводом для предложения публикации явилась книга под сенсационным названием «Магия мозга и лабиринты жизни». Данная книга написана не кем ни будь из числа наёмных российских писак, мнящих себя «акулами пера», а непосредственно бывшим директором «Института мозга» Наталией Бехтеревой. О том, кто такая Н. Бехтерева и как одна сумела стать директором вышеназванного института и какие под ее руководством в вверенном ей научном учреждении проводили эксперименты над мозгом человека пытаясь создать человека нового типа – «советского человека»-безродного космополита, я уже рассказал в первой книге этой работы.
А в этой работе мы с вами уважаемый читатель мы не будем пытаться вникнуть во все те МАГИЧЕСКИЕ ТАЙНЫ, исследованием которых уже более 80 лет заняты все сотрудники этого уникального засекреченного научного института, созданного в СССР, а затем перешедшего под опеку АН РФ, а только остановимся на некоторых моментах о которых соизволила нам поведать в форме своих мемуаров Н. Бехтерева. Так что товарищи из ФСБ РФ ответственные за сохранение гос. тайны все свои претензии в связи с данной публикацией должны отнести лично к Н. Бехтеревой
Я же, прочитав несколько раз саму книгу «Магия мозга и лабиринты жизни» теперь рассматриваю ее как попытку «частичного раскаяния» со стороны Н. Бехтеревой чья научная деятельность по большому счету способствовала консервации коммунистического режима в СССР чем было и усугублено почти 70 летнее угнетение народов насильственно включённых в 1922 г. в состав СССР.
Н. Бехтеревой явно (под старость и кстати говоря под влиянием душеспасительных бесед со стороны некоторых иерархов РПЦ МП с которыми у нее в последнее время установились доверительные отношения) захотелось публично выговорится и чуть-чуть «облегчить свою душу» ( не унести с собой в могилу всех тех тайн) в которые она была в свое время вовлечена являясь руководителем этого института на протяжении 20 лет.
Но тут, надо сказать, что в силу своей харизмы и научного авторитета Н. Бехтерева была не только формальным руководителем! (исполнителем приказов!) я еще и активным идейным вдохновителем, и единоличным судьей! по отношении к проводим в институте секретных экспериментов над людьми с целью манипуляции их сознанием! И в свое время Н. Бехтерева была в фаворе у кремлёвских мудрецов отвечавших за идеологии в СССР, и отнюдь она не протестовал особенно использования властью (что советской, что нынешней российской, а тут как в пословице «хрен редьки не слаще») результатов ее исследований ( в целом всего коллектива Института мозга) полученных в ходе этих исследований научных данных.
А далее я хочу тут привести перечень наград Н. Бехтеревой полученных ее и при СССР, и в наше время в РФ. Это сразу снимет все вопросы о том, что Н. Бехтерева чуть ли не была диссиденткой, как это ей хочется представить на страницах своих мемуаров.!!!
Орден Ленина (1984)
Орден Трудового Красного Знамени (1975)
Орден «Знак Почёта» (1967)
Золотая медаль ВДНХ СССР (1967, 1974)
Серебряная медаль ВДНХ СССР (1976)
Золотая медаль имени В. М. Бехтерева — за цикл работ по исследованиям нейрофизиологических основ высших психических функций головного мозга человека
Государственная премия СССР (1985) — за труды по физиологии психической деятельности, структурно-функциональной организации и биоэлектрической активности головного мозга в патологии
Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (14 июля 2004) — за заслуги в научно-медицинской деятельности и многолетний добросовестный труд
Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (4 июня 1999) — за большой вклад в развитие отечественной науки, подготовку высококвалифицированных кадров и в связи с 275-летием Российской академии наук
Орден Дружбы народов (11 апреля 1994) — за большой личный вклад в развитие медицинской науки и подготовку высококвалифицированных специалистов для отечественного здравоохранения
Но мне могут сразу упрекнуть.
Мол, а в чем же желала раскаяться Н. Бехтерева перед народом России, да и не только перед ними?
А том уважаемый читатель, что своими исследованиями в области мозговой деятельности человека успешно помогала «властям» зомбировать умы граждан СССР (буквально путем специально разработанных приемов демагогии и скрытого психологического влияния «промывать их умы» сограждан (где техника пресловутого 25 кадра была только детскими забавами расшалившихся ученных). и Владимир Жириновский как большой инженер человеческих душ тут мог бы по праву сказать в своем стиле типа; «Все они подлецы и мерзавцы однозначно!»
Но как бы там ни было, а следует признать, что так хорошо в СССР «промывали моги» мудрецы из «Института мозга», что и после 25 лет от даты распада СССР в той же России, более половины ее граждан ( по личной оценке автора) ностальгирует за СССР и является чистым продуктом зомбированы личности под условным названием «СОВОК»!!! Правда под конец своей жизни как это явствует из ее биографии Н. Бехтерева все попыталась «отстранится» от мира и переселилась на жительство в Германию где 22 июня 2008 года в г. Гамбурге где тихо и скончалась….
В общем выполнила Н. Бехтерева завет своего любимого поэта М. Лермонтова написавшего в свое время пророческие стихи:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Но это все как бы вступление, а нам пора переходить к сути нашего исследования. Для чего я возвращаюсь в канву нашего посвистывания.
А сама Н. Бехтерева, как опытный шахматный игрок желая усыпить бдительность своего соперника начинает партию с ничего не предвещающего в смысле опасности дебюта так начинает свою книгу:
«Вперемежку с научными статьями и книгами я писала изредка и нечто более популярное. В 1990 г. это была сравнительно оптимистичная «Per aspera…».
Годы, когда писался этот первый текст, были временем надежд – больших и малых – в самых разных областях. В том числе и в науке. На этом радужном фоне в упрощенном (но не вульгаризированном) виде были представлены наши основные новости в области изучения здорового и больного мозга. В этой же книге как о прошлом, которое не должно повториться, рассказывалось о сложностях и трагедиях, пережитых нашим обществом и нашей наукой в годы советской власти, и о людях, работающих в науке сейчас.
Однако жизнь развернулась достаточно неожиданно (в первую очередь краха СССР, и свёртывание деятельности Института мозга в виду отсутствия прежнего финансирования-автор), и мы в короткий срок оказались в нестабильном обществе, где науке, особенно фундаментальной, приходится все сложнее.
Поэтому в книге 1994 г. («О мозге человека») я рассматривала вновь и научные проблемы, и прогресс в них, и некоторые общественные проблемы, естественно – с позиций физиолога, изучающего законы деятельности мозга.
В природе не так уж много общих законов, и многое, открытое в микромире, применимо к макромиру, а знание особенностей деятельности мозга позволяет рассматривать особенности развития общества, в частности, его переходные фазы.
Кроме того, весь период изучения живого мозга человека я стремилась, что называется, «не прикасаться» к так называемым странным явлениям, более или менее редким, или практически уникальным, боясь осложнить и так нелегкую нашу работу.
К 1994 г. по основным позициям физиология человека не только у нас, но и за рубежом более или менее прочно встала на ноги. Но к этому времени и моя собственная жизнь резко изменилась, и я сочла своим личным долгом рассказать о том странном и далеко не всегда объяснимом, что я видела в жизни.
Дальнейшее развитие науки, ее методологии и технологии, возможно, внесет какую-то ясность в понимание этих явлений. Но вряд ли их пониманию может способствовать замалчивание в научной и научно-популярной литературе.
Для себя главу о странных явлениях я рассматриваю так: вопрос поставлен. Задача следующих поколений ученых – изучать эти явления и постараться подобрать ключи к ним («Сезам, отворись!»).
Казалось мне, что эта книга будет последней в моей жизни. Но после нее, в 1997 г., была написана маленькая, но емкая книжка сугубо научного содержания, послужившая основой моей вступительной лекции на XXXIII Международном конгрессе физиологических наук, проходившем в Санкт-Петербурге. А дальше произошло следующее.
Холлы трудно осваиваемой географии здания Российской Академии наук. Перерыв в заседании. Вполне обычная суета: кто-то ведет предвыборную кампанию, кто-то решает с начальством РАН финансовые, издательские и другие вопросы – начальство, выпив президентского чая, вышло в народ (к академикам).
В данный момент мне ничего не нужно – никого не ищу, ни с кем не общаюсь. Меня находит приятный человек средних лет:
«Наталья Петровна, надпишите книгу – читаю, нравится». С некоторым отчаянием думаю: как же его зовут? Фамилию помню, но ведь мы сейчас от «товарища» отстали, а к «господину» не пристали. Да и не уверена, академик он или член-корреспондент… И тут приходит спасение: книга-то не моя, зачем я буду надписывать чью-то? Серое, невзрачное издание, без фамилии на обложке.
Название, правда, знакомое, но я не издавала книжек под таким названием. И все-таки, как оказалось, – почти моя. Изрезанная, противно изданная, с первоначальным условным названием рукописи книги 1994 г. «Через тернии – к звездам». Не подписываю эту свою-чужую сиротку. Смотрю, кто издал…
Говорю с редактором ледяным тоном: «Буду подавать в суд!» Дальше – еще тривиальнее: «Вы не имели права!» Ответ отрезвляет: «Не имел. Подавайте. Конечно, выиграете, но денег у нас все равно нет…»
Судиться – как-то еще не вошло это в нашу научную практику – не стала, а надо бы. Потом серая брошюрка появилась и в Санкт-Петербурге… Забыть, заснуть, ничего не видеть, не слышать и больше не писать! Но пожалел меня директор издательства «Нотабене» Лев Иванович Захаров: «Давайте переиздавать книгу. Может быть, добавите что-нибудь – ведь прошло четыре года… Вы по-прежнему верите, что у России – звездное будущее, ведь так?» Тираж издания 1994 г. был маленьким, нестандартную «О мозге человека» просят – и, кому удается, покупают пиратский вариант.
И вот перед вами новое издание книги. Не судите строго: что-то, я надеюсь, стало лучше, глубже, что-то я добавила, но, наверное, что-то и испортила. А привлекшую наибольшее внимание в издании 1994 г. главу изъять не могла. Так, как там написано, было… Так было? Это, конечно, еще не наука. Но и не лженаука. Так – бывает…
Так что уважаемый читатель если вы думали, что Н. Бехтерева — это бабушка «божий одуванчик» то вы ошиблись. Она в то время ещё была способна затаскать всех по судам….
А по сути своей деятельности и отрытых ею тайнах функционирования мозга Н. Бехтерева пишет очень зашифровано и глубоко завуалировано, часто наводя « тень на плетень» усыпляя читателя непонятными научными терминами и зубодробительным научным стилем изложения.
Приведу несколько характерных отрывков.
«В процессе многолетних исследований, длительного «разговора» с живым человеческим мозгом удалось сформулировать целый ряд принципов и выяснить многие механизмы его деятельности. Мозг человека обладает удивительными механизмами самосохранения (1) и самозащиты (2). Надежность мозга имеет многоплановый материальный базис, по крайней мере часть которого нами раскрыта дополнительно к уже известному. Оказалось, возможным обозначить принципы, лежащие в основе этой надежности.
Любая деятельность мозга реализуется системным механизмом, который, однако, принципиально различен в обеспечении стереотипной («автоматизированной») и нестереотипной, особенно творческой, деятельности.
Условием адаптации организма к среде при повреждениях мозга и организма является формирование устойчивого патологического состояния, поддерживаемого соответствующей матрицей долгосрочной памяти. Выход из устойчивого патологического состояния может идти не плавно, а через фазы дестабилизации, причем последние должны находиться под строгим лечебным контролем.
Раскрывать и формулировать эти принципы и механизмы мне, конечно, помогали факты о работе мозга, полученные в уникальных условиях прямого с ним контакта, затем – непрямого, с помощью совершенной современной технологии.
Оказалось, однако, возможным рассмотреть по крайней мере некоторые концепции и на основе так называемых житейских ситуаций, а также социальные ситуации на основе концепций.
Многое из того, что мы уже знаем о механизмах и принципах работы мозга, может и, по-видимому, должно учитываться при обсуждении общественных, социальных ситуаций.
Так, больное общество может «выздороветь», не всегда двигаясь по гладкому пути, возможны и фазы дестабилизации. Однако именно эти фазы нуждаются в наибольшем контроле для того, чтобы общественная динамика развивалась в желаемом направлении. Нестабильное состояние равно трудно и больному человеку, и человеку в больном обществе.
Вот уважаемый читатель! Это уже первое такое скромное полупризнание Н. Бехтеревой о том, что все исследования Института мозга по сути были направлена на разработку приемов и метолов управления властями умами своих граждан при тех или иных «общественных, социальных ситуаций.
А далее сама Н. Бехтерева и подробно (конечно ограничено (на примере подопытных пациентов) ведь подписку о неразглашении гос. тайны с нее никто не снимал!) описывает изобретений в Институте мозга сам тот пресловутый механизм «промывания мозгов» под названием – «механизм формирования устойчивого патологического состояния» сокращенно (УПС).
А чтобы читатель не живший во времена СССР понимал о чем идет речь, при словах «формирования устойчивого патологического состояния» то на самом простом примере можно сказать на примерах лозунгов времен СССР.
Таких как вера в то «Ленин жил, Ленин жив и Ленин будет жизнь», «ПАРТИЯ СКАЗАЛА: НАДО! КОМСОМОЛ ОТВЕТИЛ: ЕСТЬ!» , «МИРУ — МИР!», «ЭКОНОМИКА ДОЛЖНА БЫТЬ ЭКОНОМНОЙ!», «КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ», «НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ» и т.д. и т.п.
Сама же Н. Бехтерева пишет так:
«Я постараюсь написать, как можно проще об очень сложных проблемах – проблемах деятельности мозга человека, важных для понимания действий индивидуума и общества.
Потому адресуюсь в данном случае ко всем, кто по разным причинам интересуется тем, как работает мозг человека. И прежде всего к молодежи, выбирающей свою единственную дорогу в жизни. Единственную, как выбрала когда-то я.
Около пятидесяти лет я работаю в области физиологии мозга человека, и близко к сорока из них – прицельно в области изучения того, как, по каким законам работает здоровый и больной мозг, как мозг обеспечивает различные процессы жизнедеятельности организма, специально человеческие функции – мышление, эмоции.
Годы осмысливания того, что делалось и сделано, позволяют мне, несмотря на всю сложность мозга, без избыточной вульгаризации все-таки упростить изложение сведений, обычно более или менее понятных лишь специалистам.
И наконец, поскольку я коснусь здесь некоторых вопросов, которые «всем известны», но не нашли еще подтверждения в науке или не расшифрованы ею, мне придется говорить о том, что не имеет пока своего научного языка.
Нецелесообразно здесь подробно излагать историю исследований мозга. Это уже сделано многими.
В первую очередь я хотела бы назвать американского ученого Мери Брезье, которая разобралась сначала в исследованиях, проведенных в XIX в., а затем отправилась к истокам событий, к более раннему периоду.
В свет вышла еще одна ее книга, она о развитии науки XIX–XX вв. Кое-что по истории изучения мозга человека есть и в моих книгах, по крайней мере упоминаются важнейшие вехи, относящиеся к проблеме «Мозг и мышление». Здесь, просто для того, чтобы не соотносить все, что мы знаем о мозге сейчас, только с нашими исследованиями, кое, о чем надо бы сказать – ведь не на чистом же месте мы начинали. Хотя во многом и на чистом. Однако целесообразнее, наверное, приводить данные о важнейших исследованиях в данной проблеме по ходу изложения соответствующих наших материалов.
Абсолютную необходимость изучения именно механизмов мозга, не только того, как построен, но и того, как устроен мозг, я поняла после десятилетней работы над проблемой. Тогда, когда остро понадобилось точно знать, к каким функциям имеют отношение анатомически совершенно определенные структуры мозга человека, и когда оказалось, что этого не только никто не знает, но и ни у кого нет серьезного беспокойства по поводу этого незнания.
Примерно так: есть такой орган – мозг, кое-что мы о нем знаем, многого не знаем. Ну, что ж делать, на нет и суда нет.
Во всяком случае, именно в эти годы мы всё больше узнавали о космосе, и он казался все ближе. А живой мозг человека оставался, как это ни парадоксально, все таким же далеким…
* * *
Больную Г. удалось очень надолго освободить от тяжелейшего недуга – паркинсонизма. Да еще как освободить!
У больной не только стали легко двигаться прежде скованные руки и ноги, исчезло изнурительное дрожание рук и ног, но и – хотите верьте, хотите нет – она помолодела, похорошела. После выписки из клиники она вышла замуж. Сначала мы просто радовались. И все-таки через два десятилетия болезнь вернулась… Тогда у нас возникли вопросы.
Вопрос 1. Почему эффект от точечных разрушений (микролизисов) оказался лучше, чем от тех массивных, по объему, может быть, почти в сотни раз больших, чем здесь, применяемых при так называемых одномоментных стереотаксических операциях (расчетном воздействии на глубокие структуры мозга)?
Вопрос 2. Почему больная помолодела (а этому были и прямые медицинские доказательства)?
Вопрос 3. Почему после двух десятилетий (или около того) болезнь вернулась?
Пожалуй, только на второй вопрос ответ, хотя бы приблизительный, был известен сразу. Первый вопрос вначале возник не у нас, а у наших оппонентов. На третий вопрос ответ был найден тогда, когда мы вплотную занялись общими механизмами больного мозга.
Почему помогли здесь и помогают точечные лизисы, тогда как у всех тех, кто проводит одномоментные стереотаксические операции, логикой лечебных воздействий является разрушение путей передачи импульсов от одних структур к другим? Конечно, такого рода механизм лечебного эффекта исключить нельзя.
Оправдывая массивные разрушения при одномоментных стереотаксических операциях в области различных подкорковых структур, наши тогдашние оппоненты всей логикой своих успехов доказывали (словесно!), что микроразрушения не помогут.
Оказалось, помогают…
Итак, ответ на первый вопрос. При лечебно-эффективном микролизисе, равно как и при предложенных нами в дальнейшем лечебных электрических стимуляциях, лечебный эффект развивается не только за счет «перерыва путей» – этого исключить нельзя, – но и за счет физиолого-нейрохимической перестройки, реорганизации деятельности мозговых систем и появления в мозге улавливаемых в спинномозговой жидкости низкомолекулярных фракций, по-видимому, пептидного генеза. Их возможный лечебный эффект был подтвержден при искусственном дополнении спинномозговой жидкости больных этими веществами, точнее – группой таких веществ. (Совершенствование техники такого лечения позволило применять определенные пептиды в виде капель в нос.)
Ответ на второй вопрос: клиническое исследование больной обнаружило, что в процессе лечения (и даже на двадцать лет – излечения) воздействие осуществлялось и на эмоциогенные зоны мозга, что привело к развитию поведенческих изменений и запуску целого ряда эндокринных перестроек. У больной восстановился менструальный цикл, и она буквально «вернулась» в свой возраст (36 лет). У меня, к сожалению, нет ее фотографии до лечения. Но есть фотография, на которой она снялась вместе с врачом на память перед выпиской.
Ответ на третий вопрос – сложный, вернее, многоплановый.
Прежде всего, мы так и не знаем истинной причины паркинсонизма, потому боремся против симптомов, а не против причины. Не исключено, что в развитии многих хронических болезней нервной системы гораздо большее значение, чем предполагалось, имеют инфекционно-вирусные и далее – иммунно-патологические механизмы. Здесь надо искать, надо думать над тем, что делают с мозгом наши ежегодные гриппы, другие инфекции, а сейчас – и вакцины против них.
Но есть и другой механизм возврата болезней, понятый и физиологически раскрытый нами (хотя, Боже мой, сколько здесь еще работы!).
Этот механизм мы назвали устойчивым патологическим состоянием (УПС). Если бы хотелось сутяжничать за приоритет, то скольким авторам можно было бы сейчас предъявить претензии в нецитировании!»
А на самом-то деле – это просто прекрасно!( автор)
«УПС так хорошо «устроилось» в понимании болезней, что это, может быть, не менее, чем наш многолетний опыт, доказывает жизненность предложенной теории. Сейчас это почти фольклор. В чем же сущность УПС?
Мы предположили, что при хроническом заболевании мозга, прошло ли оно через острую фазу или нет, развивается своего рода новый гомеостаз, обеспечивающий оптимальное приспособление к среде, существование в ней, но уже не здорового, а больного организма. При этом важно иметь в виду три основных фактора:
(1) общую реорганизацию состояния и взаимодействия мозговых (и организменных) систем,
(2) дальнейшее поддержание этой реорганизации по существу теми же реакциями организма, которые ранее удерживали гомеостаз здоровья, причем
(3) поддержание реорганизации на основе вновь сформированной матрицы долгосрочной памяти.
В отношении матрицы долгосрочной памяти при гомеостазе здоровья и болезни доказательство, как в школьных теоремах, приходится начинать «от противного». Нельзя представить себе устойчивое состояние системы, возвращение к этому состоянию при возмущениях, если его не «держит» что-то.
Что-то, зафиксированное, скажем, в виде матрицы памяти. Состояние – это всегда огромный комплекс процессов, и именно поэтому нужна не память на одно какое-либо событие, а взаимосвязанная, комплексная матрица памяти.
В течение многих лет концепция, а затем теория УПС показали значение этого состояния как одного из наиболее общих механизмов болезни. В то же время, как всякая достаточно общая теория, она оказалась плодотворной в разработке новых способов лечения, в том числе и в комплексе с традиционными приемами.
Теория УПС не отвергает сугубо традиционных приемов лечения, направленных на разрушение очага болезни, снижение активности болезнетворного начала, угнетение патологически гиперактивных систем и структур мозга. В этом случае надежда – на саморегулирующие силы. Нет патологического очага – возможен возврат к исходному (или близкому к исходному) состоянию без дополнительных усилий врача. Однако именно последнее не есть непременное следствие первого.»
Тут я прерву научные мысли Н. Бехтеревой поскольку вынужден сразу пояснить читателю что сам метод УПС это пол беды!
Решающим фактором влияния в первую очередь дистанционного и не только единичного но и массового характера есть АКТИВАЦИЯ мозга тех людей которые уже подверглись воздействию механизма ЗОМБИРОВАПНИЯ под условным названием « УПС»!
И вот как в этом довольно честно «признается и сама Н. Бехтерева:
« Теория УПС показывает эффективный путь к дальнейшей нормализации состояния тогда, когда традиционное вмешательство нереализуемо.
В этом случае одним из лучших приемов является дозированная активационная терапия, проводимая при необходимости в сочетании с избирательно направленным угнетением избыточно активных систем и структур мозга.
Конкретных приемов этой активации не перечесть.
Это и активация через рецепторы при болезнях нервной системы (в первую очередь – мышечных), это и биологически активные вещества, и т.д., и т.п.»
А теперь еще одно полу призвание Н. Бетеровой.
О зомбированные пациентов по методу УПС.
Вы уважаемые читатели если являетесь любителями американских фильм о шпионах в том числе и коварных российских агентах, внедренных в ЦРУ,ФСБ и даже в охрану Президента США то могли видеть как в сец. лабораториях ФСБ специалисты из Института Мозга подвергают будущих агентов ФСБ «точечной электрической стимуляция (ЛЭС)!
Ввода в их мозг программы будущих действий!!! – Скажем «Убить Президента США!».
А ведь как это делается на практике. Над несовершеннолетним (малолетним) ребёнком продлятся соответствующие хирургические манипуляции по методу УПС и ЛЭС, потом ребёнка вместе с ничего не подозревающих российских евреев эмигрирует в США, где получает хорошее образование, успешно встраивается в политическую и государственную систему США и даже входя в круг одного из лидеров, у которых есть стать шансы в будущем стать Президентом США и когда такое случается на этого человека воздействуют спецы ФСБ путем АКТИВИЗАЦИИ вложенного в его ум специального задания!!!!
Вы мне уважаемый читатель можете сказать, что это фантастика!
А я вам возражу что увы это реальность. Достаточно лишь внимательно прочитать и вдуматься в те факты, что приводятся в книге Н. Бехтеревой.
А наша академик Н. Бехтерева как бы и не ведает о таком применениями научного открытия и пишет в своей книге:
«При хронических болезнях мозга наилучшим образом дозируемым, очень щадящим и эффективным способом является точечная лечебная электрическая стимуляция (ЛЭС), потенции которой все больше выявляются сейчас и о которой обязательно нужен специальный разговор. Он состоится здесь, в этой книге, чуть позже.
И наконец, в лечении УПС вместо искусственных (артифициальных) угнетающих воздействий вполне возможно – и далее эти возможности будут расширяться – использование воздействий, аналогичных собственным защитным механизмам мозга, а в более общем случае – и организма.
С этой целью уже были попытки применения слабого синусоидального тока, с периодом медленноволновых компонент электроэнцефалограммы. С этой же целью возможно и применение еще более медленных токов, аналогичных защитным силам, работающим в сверхмедленном диапазоне. Да разве только это? Ведь это только схема, хотя и построенная на реальных результатах и кое-где включающая в себя вполне конкретные рекомендации.
Дело за мыслящим врачом, который, может быть, не только придумает что-то лучшее в рамках предлагаемой схемы, но и расширит, быть может, даже сломает схему, чтобы на ее развалинах создать лучшую, более стройную, не страдающую пробелами. И слава Богу! А пробелы? Я и сама вижу главные из них.
Вот, например,: «Где эта матрица памяти?»
– «Думаю, распределена, соотносится структурно с функцией». – «Думаете?!» Ну, это еще не худшее. А вот более каверзный вопрос: «Что вы, Наталья Петровна, вкладываете в понятие матрицы памяти, да и долгосрочной памяти вообще?»
– «О, это несомненно мембранные и, вероятно, внутриклеточные аминокислотно-пептидно-белковые перестройки, не так ли?» Так! Только никто пока этого не конкретизировал, а те, кто пытался, ошиблись.
……………..
Лечебная электрическая стимуляция (ЛЭС) – как это привычно, обыденно звучит сейчас!
Более того. Если за рубежом для лечения того же паркинсонизма только сейчас предложено использовать вживленные в мозг стимуляторы , то наши сотрудники уже давно применяют их для лечения хронических болезней головного мозга и последствий его травмы, при поражениях спинного мозга, зрительного и слухового нервов.
Мы проводим исследования, чтобы выяснить, что же делает ЛЭС, почему нервная система не только слышит такие «ласковые» вмешательства в ее жизнь, но и покорно слушается их..
А все началось в 1972 году…»
Что же такое произошло в 1972 г., что нас осенило вдруг: давайте применять ЛЭС?
Не в 1972-м, а на протяжении десяти лет (1962–1972) мы видели и не видели, замечали и не замечали, что диагностические стимуляции обладают лечебным эффектом, все удлиняющимся при повторении.
Таким образом, если 1972 год с позиций истории изучения механизмов мозга может оцениваться как прорыв барьеров, ограничений, выставленных матрицей УПС, субъективно это был также прорыв фактов в наш закрытый стереотипами мозг.
Чему научило человечество, и ученых в частности, яблоко Ньютона? Вероятно, честнее всего сказать – ничему.
Каждый сам понимает или – гораздо чаще – не понимает, почему падает с яблони яблоко.
Дальше началась цепь внешне независимых событий, новооткрываний возможностей ЛЭС. Если в 1972 г. в конце концов сработало, видимо, накопление не просто событий, а событий, происходящих в обстановке расширенного научного поиска, то затем эти внешне не зависимые друг от друга события начали происходить в обстановке, когда научный поиск уже шел рука об руку с использованием его результатов в клинике.
Здесь нет смысла излагать события хронологически.
Поэтому сначала – о головном мозге.
При гиперкинезах, эпилепсии, фантомно-болевом синдроме лечебный эффект достигался стимуляцией подкорковых структур, и прежде всего ядер зрительного бугра (срединного центра, вентролатерального ядра). При эпилепсии ЛЭС являлась элементом в комплексном лечении и практически никогда не была единственным лечебным приемом. При гиперкинезах и фантомно-болевом синдроме ЛЭС могла быть и основным приемом, который лишь дополнялся фармакологическим лечением. Но вот что очень важно: лечение оказывалось эффективным, если стимуляции приводили первоначально к дестабилизации болезненных проявлений . Важнее, чем снижение или повышение мышечного тонуса при паркинсонизме, было появление его колебаний.
Так через ряд неустойчивых ступенек достигалось устойчивое лечебное плато.
В этот период параллельно с физиологическими исследованиями проводились и биохимические исследования биологических жидкостей: анализировалась динамика продуктов распада медиаторов, главным образом адреналина, норадреналина, дофамина, серотонина. Характерно, что клиническая динамика и дальнейшая стабилизация эффекта наблюдались одновременно с биохимической динамикой и стабилизацией показателей .
В этом случае то, что наблюдалось в клинике, как бы находило подтверждение в биохимических индексах: получено все что можно при стимуляции данной точки (точек). Всё. Больше ничего не ждите. Однако в этом случае биохимическая динамика не обнаружила чего-то неожиданного, не появилось что-то, чего не было, и, наоборот, не исчезло что-то, что было. Динамика была количественной. Позже, много позже, нам удалось добраться до качественной биохимической динамики при ЛЭС.
Дело в том, что то, что происходило в ходе стимуляций, устраивало и больного, и врача. Но не устраивало исследователя – даже в том случае, если врач и исследователь сочетались в одном лице. Вопрос стоял так: мы получаем лечебные эффекты, мы, по-видимому, преодолеваем устойчивое патологическое состояние, мы, переводя мозг на новый режим работы, справляемся как-то с матрицей патологической памяти. Но за счет чего? Что приводит к стойкости эффекта?
Заранее можно сказать, что на второй вопрос у нас пока ответа нет, кроме натурфилософского предположения о том, что новое, более близкое к норме устойчивое состояние также поддерживается матрицей памяти.
А мы уже к этому времени если не знаем, то верим, что это нечто серьезное: в зависимости от того, какая это матрица, поддерживается здоровье или УПС.
На сегодня пусть так, пусть что-то останется лишь условно известным.»
Но это все как сам видит читатель туманные и не понятные рассуждения, которыми напичкана книга Н. Бехтеревой.
А ее надо читать критически и входе чтения «вылавливать» описание конкретных методик.
Вот к примеру такое описание вот описание еще одного метода разработанного сотрудниками института мозга и применявшихся да наверно и сейчас применяемых при проведении допросов, особенно когда очень хочется знать следователям правду!!!
Это конечно не пресловутая «сыворотка правды», но метод схожий и не такой болезненный для здоровья личности допрашиваемого.
«Зоны в коре больших полушарий, не относящиеся анатомически к речевым центрам, врачи попытались заставить вспомнить, что они могут.
Для этого лучший способ – изменить их состояние, активизировать, причем хорошо бы после предварительного «опроса» нейронных реакций, после того, как будут найдены зоны – наиболее перспективные «кандидаты».
Больной перенес травму черепа и головного мозга 6,5 месяца назад. С этого времени он почти перестал понимать речь и почти перестал говорить. 19 электродов в 4 пучках вживлены в лобно-теменно-височную область левого полушария.
После предварительной оценки динамики импульсной активности нейронов при речевых тестах началась электрическая стимуляция.
Продвижение к цели наблюдалось буквально с первых шагов.
К концу 14-го сеанса ЛЭС больной стал вполне контактен, начал понимать речь и отвечать.
По ходу же стимуляции возникло неожиданное препятствие, чуть не положившее конец попытке лечения.
Ко мне прибежала взволнованная группа энтузиастов с электроэнцефалограммой (ЭЭГ) в руках и отчаянием на лицах.
На ЭЭГ писалась высокоамплитудная эпилептиформная активность. Но Гиппократ совсем не зря придавал важнейшее значение осторожности врача: «Не навреди…»
(конец ч.1)