УДК 821. 161.1
ББК Ш 84 (4Рос) 6
Л 13
Лаврова Е.Л.
Слово о Марине Цветаевой. –
Горловка, 2010. – 398 с.
ISBN 978-966-2649-01-7
Елена Лаврова
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО АННЕ КИРЬЯНОВОЙ
Ни секунды не сомневаюсь в том, что Вы, Анна Кирьянова, опубликовавшая в интернете свою статью о Марине Цветаевой под названием «Две души Марины Цветаевой», высокообразованный человек. Горько сознавать, что наши высокообразованные люди до сих пор находятся в плену заблуждений, которые они охотно разделяют с людьми невысокой культуры и образования. Мало того, что они охотно разделяют эти заблуждения, но с ещё большей охотой они пропагандируют их, публикуя подобного рода статьи, которые с жадностью читают люди. Как тут в очередной раз не припомнить негодование Пушкина, выплеснувшееся в письме к Вяземскому: «Толпа жадно читает исповеди, записки, etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал и мерзок – не так, как вы – иначе».
Люди жадно читают не только исповеди и записки великих людей, но и статьи, подобные Вашей статье, г-жа Кирьянова.
Почему мне горько сознавать, что даже высокообразованные люди до сих пор находятся в плену заблуждений? Современная мода на астрологию не только не утихает, но, как вампир, питается статьями, в которых жизнь, судьба и творчество великих людей подгоняется под определение: так сложились звёзды, или этот человек рождён под знаком Весов (Девы, Близнецов и.т.°д.). Средневековое мышление у современных полуобразованных, и не вполне культурных людей можно рассматривать как исторический курьёз, как своего рода атавизм. Но средневековое мышление у современных высокообразованных людей что это? Потакание вкусам толпы? Жажда сенсаций, добытых любым путём? Или досадный пробел в образовании? Или неспособность критически мыслить? Или нетвёрдость жизненных принципов? Что это за мироощущение, в котором самым причудливым образом смешиваются православие и астрология, марксизм и теософия, средневековый оккультизм и языческая магия? Откуда этот размытый характер мироощущения, эта удручающая всеядность? Выплески средневекового мышления в современном мире есть, надо полагать, издержки переходного периода, в котором мы живём. Поверим философу А. Лосеву, утверждавшему, что бытовая практика астрологии и всякой магии, охватившая Европу в эпоху Возрождения, была не результатом невежества, но результатом индивидуалистической жажды овладеть таинственными силами природы. Наверное, и современный высокообразованный человек жаждет того же, привлекая в качестве инструмента астрологию и.т.°д. Но вот вопрос, а овладеет ли? Впрочем, у Вас, г-жа Кирьянова, другая цель. Какая именно цель, мы увидим дальше.
Читая Ваше сочинение, г-жа Кирьянова, я задавалась вопросом: почему бы Вам, прежде чем Вы взялись за написание Вашего пасквиля на Цветаеву, не пришло в голову прочесть превосходное исследование биолога и физика А.Б. Арефьева под названием «Лукавая астрология» в интернете или в издании «Знак вопроса», опубликованном в 1996 году? Понимаю, Вам невыгодно упоминать об этом труде, даже если Вы его и читали. Разве Вам выгодно, чтобы читатели знали, что в 1974 году в журнале «Humanist» (n.5) было опубликовано «Заявление» 186 американских учёных, среди которых было 18 лауреатов Нобелевской премии. В этом «Заявлении» содержалась резкая оценка деятельности современных астрологов. Учёные США подчёркивали абсолютно ненаучный и опасный для общества характер тысяч астрологических предсказаний, и выражали беспокойство по поводу того, что СМИ охотно публикуют статьи и предсказания всевозможных шарлатанов и мошенников, пропагандирующих и формирующих антинаучные представления у определённой части населения.
Приведу любопытные факты из этой книги. Учёные за рубежом (нашим, видимо, недосуг этим заняться, хотя именно на всём постсоветском пространстве увлечение астрологией, магией и оккультизмом приняло характер эпидемии) провели проверочные эксперименты. Результат был ошеломляющим. В 70-х годах сотрудники «Science vie» («Жизнь науки» Франция) за солидную плату попросили астрологов дать гороскопы для десяти предложенных ими человек. Астрологи согласились. Кандидатурам были даны превосходные характеристики. Чего только астрологи не нашли в этих людях: большой запас разума, дар предвидения, остроумие, самопожертвование, способность к любви к ближнему и.т.°д. Все эти комплименты были рассыпаны астрологами в адрес Марселя Петио, известному по процессу об убийстве 63 человек. Другие девять кандидатов также получили превосходные характеристики. Но все эти девять человек также были насильниками, убийцами и садистами.
Подобные эксперименты были проведены в других странах Европы. Результат был один и тот же полное посрамление астрологов. А что же в России? Где наши эксперименты? Впрочем, об одном таком эксперименте я напомню уважаемым читателям. Астрологическая газета «Оракул» опубликовала на редкость благоприятный прогноз тележурналисту Владиславу Листьеву. Газета ещё лежала на прилавках, а Листьев был уже убит.
Наших людей ничем не проймёшь! Они продолжают искать в газетах недельные астрологические прогнозы и с жадностью читают их, не задаваясь вопросом, а не сочинили ли очередной «прикол» сами сотрудники газеты? Потому что, сами ли сочинили, привлекли ли к сочинению прогноза астрологов, всё одно ахинея!
Вернёмся к Вашей статье, г-жа Кирьянова. Главная тема Вашего сочинения судьба Цветаевой, родившейся под знаком Весов. Понятно, что всё, что говорится об этом знаке, надо было подогнать под судьбу Цветаевой, чем Вы и занялись. Для начала Вы привели в пример несходство словесных описаний внешности Цветаевой. Несходства действительно имеют место. Достаточно открыть книгу воспоминаний о Цветаевой, как мы обнаружим, что один её современник утверждает, что Цветаева была высокого роста и крепкого сложения, другой заявляет, что она была маленькой и хрупкой, третий говорит о среднем росте поэта. Дочь Цветаевой точно указала рост Цветаевой 164 сантиметра. Доверять, конечно, следует дочери Цветаевой, доподлинно знавшей, каким был рост матери. Но почему в воспоминаниях современников такой разнобой? Объяснения, конечно, есть. Но всё зависит от того, кто объясняет. Вы, г-жа Кирьянова, не мудрствуя лукаво, объясняете этот разнобой в восприятии многих людей внешности Цветаевой знаком Весов. Дело в том, что Вы строите свои выкладки на том, что люди, родившиеся под знаком Весов, якобы двоедушны, двойственны, двуличны. Такой знак! Однако, в информации, почерпнутой мною в интернете (сайт «История происхождения каждого знака Зодиака»), такой характеристики знак Весов не имеет. Я открыла ещё пару сайтов. Ни слова о двоедушии. Оставлю пока что без внимания, что все три сайта по содержанию, мягко говоря, не вполне совпадают. Ну, что ж, и у астрологов бывают разногласия по поводу одного и того же вопроса. Возможно, Вы, г-жа Кирьянова, пользовалась другими, более надёжными, с Вашей точки зрения, источниками.
Однако этот разнобой в характеристике Весов весьма красноречив. Полагаю, что и с другими знаками зодиака дело обстоит не лучше. Хорошо, попробуем довериться другим источникам, которыми Вы пользовалась, г-жа Кирьянова. Какие же выводы Вы делаете из разнобоя впечатлений современников о внешности Цветаевой. Выводы любопытные. Вы, г-жа Кирьянова советуете посмотреть на портреты и фотопортреты Цветаевой в разные периоды её жизни. «Пухлощёкая девушка», «загадочная красавица», «орлиноносая худая женщина с папиросой», «седая смешная и жалкая старуха в грошовых бусах»…». Велико ощущение, что перед нами совершенно разные люди» резюмируете Вы.
Я не стану придираться к слову «старуха», которым Вы по-бабски обозвали сорокавосьмилетнюю женщину, г-жа Кирьянова. Не знаю, какого Вы возраста, но коли придёт охота, взгляните на свои фотографии разных лет. Вы в ужас придёте, как Вы меняетесь с возрастом! Представьте себе, сударыня, все люди, под каким бы знаком зодиака они не родились, меняются внешне с возрастом. Представьте себе, не в лучшую сторону. Когда станете восьмидесятилетней бабушкой, взгляните, какой Вы были в двадцать лет. Вы задохнётесь от ужаса. Представьте, ничего общего! Кстати, под каким знаком зодиака вы родились? На под знаком Весов?
«Едва ли найдётся в России другой поэт, чья жизнь так пронизана мистикой», рассуждаете Вы. Я не стану придираться к Вашему стилю. Меня интересует, что Вы понимаете под мистикой? Философские словари определяют мистику как стремление постигнуть сверхъестественное, божественное, трансцендентное путём ухода от чувственного мира и погружения в глубину собственного бытия, стремление соединиться с Богом посредством растворения собственного сознания в Боге. Насколько мне известно, Цветаева никогда не медитировала, никогда не стремилась уходить от чувственного мира (в молодости она очень любила чувственный мир), не была отшельницей-монахиней, не погружалась в глубину собственного бытия, чтобы соединиться с Богом. Представьте, ей было вовсе не до этого. Она либо писала стихи, либо гуляла с собеседниками, либо занималась домашним хозяйством и воспитанием детей. До мистики ли, когда столько дел! А что Цветаева думала и рассуждала об ином мире, так кто из нас этого не делает? Все мы либо боимся смерти, либо ждём её, как избавления от тягот жизни. Все! Нет человека, который не думал бы о смерти! Но это вовсе не означает, что все мы мистики.
Да, правда, Цветаева ходила к гадалкам. А мистика здесь при чём? Гадалка явление языческое.
Да, она верила в то, что сны могут сбыться, записывала их. Мистика к этому, какое имеет отношение? У Вас, г-жа Кирьянова, где ни копни, везде мистика. Гадания и вера в сны есть не более, чем языческие суеверия. Что ж, Цветаева человек и ничто человеческое ей не чуждо.
Вы, г-жа Кирьянова в качестве доказательства «пронизанности жизни Цветаевой мистикой» приводите пример, что Цветаева слушала лекции духовидца Штейнера. Во-первых, была Цветаева только на одной лекции этого мошенника, по выражению Ф. Кафки, и нашла, что эта лекция была до неприличия скучна, и в ней не содержалось ничего нового. Поэтому Цветаева, сидевшая рядом со своим мужем, всю лекцию с ним переписывалась, и содержание этой переписки Вы можете прочесть в дневниках Цветаевой. Кстати, после лекции Цветаева подошла к Штейнеру и имела с ним краткую беседу, после чего, до крайности разочарованная, поняла, что никакой он не ясновидящий и, возможно, и не тайновидец. И А. Белый вопрошал, отчего лекции Штейгера так убийственно скучны? А русские философы Н. Бердяев, И. Ильин, С. Булгаков, Б. Вышеславцев, Н. Лосский, В. Зеньковский и ряд других не менее знаменитых камня на камне не оставили от «учения» Штейнера. Или Вам эти имена ни о чём не говорят? Великие русские философы для Вас не авторитет?
Если Вам лень читать дневники Цветаевой, то прочтите мою статью в книге «Марина Цветаева: человек – поэт – мыслитель» и у Вас пропадёт охота вводить читателей в заблуждение относительно «мистики» Цветаевой.
Как красочно и трогательно, как лирично, почти художественно Вы описали, дорогая г-жа Кирьянова, слушателей лекций Штейнера. «Как жадно вслушивались нищие великие литераторы и князья-таксисты в туманные и прекрасные речи доктора! Комкали кружевные, пожелтевшие от множества стирок, платочки бывшие фрейлины Её Императорского Величества, промышляющие нынче продажей пирожков и котлет, утирали невольно сорвавшуюся слезу полуголодные офицеры, работающие на фабриках и заводах». Ещё немного, и читатель тоже зарыдает. А вот Цветаева, которая в этом зале была, пишет, что в зале сидели в основном пражские немцы (послушать своего немца), худшие, добавляет Цветаева. Вообще-то, я в данном вопросе верю Цветаевой, а не Вам, г-жа Кирьянова, в силу известных обстоятельств там не бывшей. А полуголодный бывший офицер Эфрон (Цветаева обещала накормить его дома яичницей) написал о Штейнере «Злая сила». И никаких слёз! Тихий смех, чтобы другие не слышали, и удручающая скука! Единственно за что я могу Вас похвалить, г-жа Кирьянова, так это за пылкое воображение. Но Ваше воображение, уж простите, лжёт! А ведь Вы эту страницу дневника Цветаевой читали, г-жа Кирьянова! Читали! Но лживо истолковали. Вы пишете, что Цветаева деликатно отошла в сторону, когда увидела, что Штейнер устал. «Но была замечена уникальным духовидцем, отмечена его краткой фразой: Auf Wirdersehen!».
К чёрту дипломатию! Почему я должна щадить Ваши чувства, когда Вы мошеннически передёргиваете карты? Вы бессовестно лжёте, г-жа Кирьянова! Вот подлинная запись из дневника Цветаевой: «Если Штейнер не чувствует, что я <пропуск одного слова> в зале – он не ясновидящий. <…> Доклад был скучный. <…> Больше ничего не помню. <…> Не сказал ничего нового. <…> Зал ужасен: пражские немцы, т.е. худшие во всём мире, потому что мало-мальски приличные из Праги, после революции, ушли. Короче: сплошные приказчики, пришедшие послушать своего (немца). <…> Очередь приказчиков на ясновидящего: я в самом конце. Последняя. (Всем нужнее!). Стою: борюсь: так устал – и ещё я… Но: я ведь всё-таки не эти все. И если он ясновидящий… Пока борюсь уже предстою». Цветаева обращается по-немецки к Штейнеру: Гер Доктор, скажите мне одно-единственное слово – на всю жизнь». Долгая пауза, и Штейнер произносит: До свидания!
Не ясновидящий Штейнер! Не понял, кто перед ним. И «угостил» Цветаеву намёком на свидание в мире ином, как «угощал» этим всех дам, посещавших его лекции.
И Андрей Белый, живший в Дорнахе, где Штейнер организовал свою школу для желающих научиться видеть космические этажи, был до того разочарован, что Штейнер не понял, кто перед ним (как и Цветаеву не выделил среди других дам), сбежал, в конце концов, от доктора, и ругал его дьяволом. Об этом тоже пишет Цветаева в очерке «Пленный дух». Цветаева даже не комментирует в дневнике собственные записи на лекции Штейнера – до того он ей стал неинтересен. Мошенник, он и есть мошенник! Прав Кафка!
Так зачем Вы, г-жа Кирьянова, зная о содержании записей Цветаевой в дневнике, вводите читателей в заблуждение, намеренно искажая факты? С какой тайной целью Вы это делаете? Не все люди читали дневники Цветаевой. Есть среди них те, кто Вам поверит на слово. Но слово Ваше лживо!
Дальше вообще следуют ужастики. «Письма к мёртвым занимали большое место в творчестве Марины Цветаевой», сообщаете Вы читателям, г-жа Кирьянова, в надежде этих самых читателей привести в состояние шока. К письмам Вы, г-жа Кирьянова, относите без разбору и стихи к Петру Эфрону, и очерки-воспоминания о Белом и Волошине, и «Повесть о Сонечке». Идёт нагнетание ужаса: «Страсть к мёртвым, любовь к мёртвым, страсть к Смерти». О ком это? О Цветаевой? Г-жа Кирьянова, это уж чересчур! Зачем Вы сознательно делаете из Цветаевой некрофилку? Разве Вы не знаете, что до последнего вздоха Цветаева любила жизнь? Разве Вам не известны её строки из позднего стихотворения:
Я Жизнь, пришедшая на ужин!
Вам они, конечно, известны. Но Ваша цель поразить читателя, сказать ему: я тебе, читатель, покажу такую Цветаеву, о которой ты не знал. Ну, как? Да, никак, г-жа Кирьянова. Разве меньше писали о смерти Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Толстой, Чехов и Блок? Не говоря уж о других писателях. Пушкин так и вообще на свидание к мёртвой любовнице бегал. Не забыли?
О, если правда, что в ночи,
Когда покоятся живые
И с неба лунные лучи
Скользят на камни гробовые,
О, если правда, что тогда
Пустеют тихие могилы,
Я тень зову, я жду Леилы:
Ко мне, мой друг, сюда, сюда!
Не слабо, правда?
Да, Цветаева писала воспоминания об ушедших в мир иной друзьях. И, заметьте, как она назвала, к примеру, воспоминания о друге своём Волошине «Живое о живом».
Да, она продолжала любить своих друзей и после их смерти. А Вы, г-жа Кирьянова, перестанете любить своих родителей, дай Бог им здоровья! когда они преставятся? Вы тотчас их забудете? Вы не станете о них вспоминать?
В доме профессора Цветаева умирали люди. А что, в других домах люди жили вечно? Только в доме профессора Цветаева кто-то умирал? Я согласна, что немного странно, что добрый и образованный Иван Владимирович заказал портрет своей второй умершей супруги в гробу и украсил этим портретом гостиную. Но так ли уж это странно? Может быть, добрейший профессор не успел заказать портрет своей супруги при жизни. Вряд ли он предполагал, что его супруга так рано умрёт. Единственное, что ему оставалось заказать её портрет после смерти. Он простодушно увековечил её память, как мог, как умел, как успел. Г-жа Кирьянова уверяет, что поступок религиозного профессора Цветаева вряд ли сочетается с канонами верующего человека. «Вряд ли», значит, что г-жа Кирьянова не уверена, сочетается или нет. А сочетается с канонами православия сохранение мощей и поклонение им? Ответ очевиден. А ведь мощи это не портрет умершего человека, верно? Это сам человек, тело его. Так что особенного расхождения с канонами церкви я здесь не вижу. Другое дело, что гостиная, конечно, не место для такого портрета.
Не нахожу также я и странным увлечение Марии Александровны, матери Марины Ивановны, медициной. Увлекается же г-жа Кирьянова писанием статей по астрологии . Чем медицина хуже? Уж лучше медициной, чем революционными идеями, которыми нередко увлекались девочки из приличных семейств, как например матушка С.Я. Эфрона.
«Трудно представить себе женщину, отлично обеспеченную, богатую, молодую, музыкальную, которая по доброй воле отправлялась на жуткие операции, чтобы под скрежет ампутационной пилы удерживать и без того привязанную ногу нечастного пациента», продолжает угощать нас ужастиками г-жа Кирьянова. Чего только стоит набор слов: «жуткие операции», «скрежет пилы», «несчастный пациент». Мороз по коже должен пробежать у читателя! Впечатление такое, что наркоз ещё не изобрели и ногу несчастному пациенту отпиливают, когда он в полном сознании, а Мария Александровна эту ногу держит, с удовольствием прислушиваясь к скрежету пилы и воплям пациента. Киносценарии-ужастики бы Вам писать, г-жа Кирьянова! Я вновь не стану придираться к своеобразию Вашего стиля г-жа Кирьянова, хотя «музыкальная женщина» всё-таки это как-то не по-русски сказано. Трудно Вам, наверное, г-жа Кирьянова, представить сотни тысяч современных девушек, может быть, тоже отлично обеспеченных, молодых и «музыкальных», обучающихся в медицинских институтах? Они не только в операционных появляются, но даже ужас какой! в анатомичках трупы режут. А трудно Вам представить сестру Императрицы, Великую княжну Елизавету, которая работала сестрой милосердия в солдатских лазаретах? Тоже, между прочим, по доброй воле. Но я понимаю, к чему Вы клоните.
Вы клоните к тому, что странная была это семейка Цветаевых. Почему бы, поэтому и Марине Ивановне не быть странной. Верно? Вы пишете, что рискнёте предположить, что «нечто тёмное привлекало мать Марины Ивановны к подобным зрелищам и участию в них». А современных девочек-медичек не привлекает нечто тёмное, когда они посещают анатомические театры? Нет? Ах, они получают профессию. А что, если предположить, что мать Марины Ивановны хотела быть общественно-полезной? Что, если её влекла не только медицина, но и возможность помогать людям? Конечно, нога пациента была привязана, так что помощь Марии Александровны по её дополнительному удержанию была пустяковая. Но, каждый делает, что ему по силам. А почему не предположить, что Мария Александровна воспитывала в себе таким способом выдержку и волю, столь редких в женском характере? Ничего этого Вы не хотите предположить, потому что Ваша цель отыскать в любых поступках членов семьи Цветаевых тёмное и только тёмное. И Вы специально нагнетаете удушливую атмосферу тайных пороков, которыми якобы обладали эти люди. В чужом глазу соринку высматриваете, сударыня? И способ воспитания детей Вам тоже не нравится? «Собственных дочерей не ласкала», пишете Вы. А вот Марина Ивановна пишет, что, будучи строгой, с ней, мать была очень ласкова с Асей, потому что Ася была младшей и болезненной. Представьте, что и Анастасия Ивановна то же самое пишет. Или Вы лучше знаете, чем сёстры Цветаевы? Я должна признаться, что способ воспитания детей Марии Александровны мне очень нравится. В детях необходимо воспитывать выдержку и волю. Может быть, именно суровость воспитания и помогла сёстрам Цветаевым выстоять в трудные годы, претерпеть лишения, голод и холод. Права Мария Александровна! Нельзя с вожделением смотреть на пирожные (и на что бы то ни было ещё!). А Цветаева в годы нэпа напомнила дочери Ариадне, что есть неписанный гвардейский кодекс не смотреть на витрины магазинов, где выставлены колбасы и окорока. Уроки Марии Александровны даром не прошли. «Страшным проступком было просить колбасу», ужасается г-жа Кирьянова. «И это в богатом профессорском семействе, при огромном состоянии…». Впечатление такое, что детей в богатой профессорской семье чуть ли не морили голодом. Не морили! Дети были сыты, обуты и одеты, у них были няньки и гувернантки. Так что зря Вы стараетесь, г-жа Кирьянова. И пирожные детям давали. Неужели Вы не читали «Воспоминания» Анастасии Ивановны? Помните, пирожные от Бартельса? Не помните или не хотите помнить?
«Мать Марины не признавала религии и перед смертью приказала прогнать священника, который пришёл её исповедовать». Круто! А вот Марина Ивановна пишет, что мать её была протестантского вероисповедания (отсюда и строгость в воспитании детей), и умирала «не позвав священника». Не верите? Почитайте письмо Цветаевой к В. Розанову от 8 апреля 1914 года. Ваш вариант как-то основательно расходится с утверждением Марины Ивановны. Или Вы опять лучше самой Цветаевой знаете? И Анастасия Ивановна в своих «Воспоминаниях» ничего о прогнанном священнике не говорит. Единожды соврамши! Ах, если бы единожды!
«Признавая существование иного, Горнего мира, она пыталась попасть туда с помощью гениальных прозрений своих стихов, считая себя медиумом между земным миром и астральными высотами», пишете Вы, г-жа Кирьянова. Разве православный Горний мир и буддистские астральные высоты это одно и то же, сударыня? Астральный мир это те самые космические этажи, о которых повествовал в своих книгах и лекциях Штейнер, и эти космические этажи имеют ужасных насельников, как свидетельствует тайновидец. Вряд ли Цветаева стремилась попасть на один из этих космических этажей. Её действительно привлекал Горний мир, где нет демонов-страшилищ, но есть Бог.
Встреча Цветаевой с Эфроном выписана в вашем труде весьма лирично: «…огромное синее небо простиралось от горизонта до горизонта». Всегда узнаешь что-то новенькое из чужих текстов. Оказывается горизонтов два! Опять я придираюсь к Вашему оригинальному стилю, сударыня, но разве я могу пройти мимо таких перлов? Меня больше, по чести сказать, интересуют другие Ваши перлы. «Вспыхнула в душе поэта великая любовь, полились великие стихи… Однако Родзевич женился на другой», так кратко описали Вы бурный, психологически сложный и драматичный роман Цветаевой с Родзевичем. И про бывшую любовницу, брошенную Родзевичем умирать в больнице, и про её косу, подаренную неверному любовнику правда. Но как-то у Вас получается, сударыня, что правда у Вас оборачивается либо ложью, либо полуправдой, потому что Вы не договариваете всего до конца. Складывается впечатление, когда читаешь эту часть Вашего текста, что Родзевич и Цветаеву обманул и бросил, и женился на другой женщине. Кстати, другая была Муна Булгакова, дочь религиозного философа С. Булгакова. Но ведь было всё не вполне так, как Вы описали. Есть свидетельство самой Цветаевой. Это она прекратила любовную связь между собою и Родзевичем. И прекратила её именно из-за этой косы, «дара покойницы», как Вы изволите выражаться, хотя, на мой взгляд, дарят живые, а уж покойники вряд ли. Цветаева пишет в дневнике, что не смогла перенести предсмертные страдания этой незнакомой ей женщины, с которой Родзевич жил два года. Женщина перед смертью ждала Родзевича, звала его. Он пришёл, когда она спала. Родзевич потом рассказывал Цветаевой, что, когда он взглянул на эти «куриные» руки (он имел в виду страшную худобу), то не смог и ушёл. Ушёл, не разбудив, не простившись. А, проснувшись, женщина даже не узнала, что он приходил, и всё звала его. Так и умерла, не дождавшись. Цветаева пишет в дневнике, что прерывает отношения с Родзевичем не потому, что боится, что он её, как эту женщину в страшную для неё минуту может бросить. Может, добавляет Цветаева, я такой судьбы и заслуживаю. Но Цветаева не вынесла смертной муки той женщины, к которой Родзевич так и не пришёл. Вернее, пришёл, и трусливо сбежал, как вор. Цветаева той женщине сострадала. Поэтому и отказалась от Родзевича. И правильно сделала! Но эта не единственная причина, по которой Цветаева рассталась с Родзевичем. Эфрон ужасно страдал от измены жены, боялся, что Родзевич, слывший в эмигрантских кругах «маленьким Казановой» бросит, в конце концов, Цветаеву, и той придётся немало страдать. По крайней мере, так пишет Эфрон Волошину. Эфрон свою жену недооценивал. Она сама прекращала отношения, если её что-то не устраивало в людях. Страдая, Эфрон умолял жену не бросать его, поскольку, так писала Цветаева, он пропадёт без неё.
Не оставили Вы, г-жа Кирьянова, без внимания и семью Эфронов. «Яков тоже был страстным революционером, прославившимся своим героизмом: он убил провокатора, лично, своими руками», пишете Вы. Сударыня, Вы что, тоже страстная революционерка? С каким восторгом Вы пишете об убийстве человека, пусть даже и провокатора? Вы уверяете, что это героизм? Взять и убить своими руками, лично героизм? Что может быть героического в убийстве безоружного и беззащитного человека, убийстве без суда и следствия? Неужели Яков Эфрон убийца, преступник, устроивший самосуд вызывает Ваше восхищение? Вы пишете: «Как странно повторилась ситуация спустя много лет. Сергей Эфрон принял участие в убийстве Игнатия Рейсса, действуя по заданию НКВД». Что же в этой ситуации Вы находите странного, г-жа Кирьянова? Сын пошёл по стопам отца. Ведь, наверное, в семье Эфронов восхищались «героизмом» отца. Вот и результат!
«Действительно, разговоры о карме и духовной наследственности имеют под собой прочное основание. Нарушившие заповедь «не убий», отец и сын перенесли страшные несчастья», продолжаете Вы.
Вас не поймёшь: то Вы называете убийство героическим деянием, а через предложение оказывается, что отец и сын нарушили заповедь. Не успеваешь следить переменами Ваших убеждений.
Со сроками смерти Якова Эфрона Вы ошиблись. «Почти сразу умер и сам Яков Эфрон». Когда Константин Эфрон и его мать повесились в 1910 году, к этому времени Яков Эфрон уже умер в 1909 году.
Г-жа Кирьянова, Ваши высказывания в адрес Цветаевой, которые Вы допускаете, я считаю наглыми и бессовестными. «Меркантильная дама, которая пишет незнакомым людям нахальные письма с просьбами прислать денег, смеётся над теми, кто её поддерживает, клевещет на тех, кто оказывает её помощь» вот портрет, который Вы преподносите читателю. Слово «меркантильный» означает «мелочно-расчётливый», и это слово к Цветаевой неприменимо. Вы назвали «меркантильной дамой» человека, у которого не было: ни своего угла, ни постоянного заработка. Вы обозвали «меркантильной дамой» человека, лишённого самой элементарной собственности, вынужденного просить денег не у незнакомых людей, как Вы пишете, у знакомых, которые добровольно решили материально поддерживать Цветаеву, так удручающе бедна была она. Эти люди, С. Андроникова-Гальперн, Д. Святополк-Мирский и другие близко знали Цветаеву, имели полное представление, в каком бедственном положении она находилась. Да, Цветаева писала Андрониковой-Гальперн письма с просьбой о помощи, когда деньги опаздывали, и надо было срочно заплатить за аренду квартиры, из которой в случае неуплаты Цветаеву вместе с детьми могли бы выбросить на улицу. Делать из беды поэта пошлую комедию вот истинное нахальство, и это Ваше нахальство! Да, муж Цветаевой не был способен содержать семью, занятый своими химерическими предприятиями, и это тоже была беда поэта и беда самого Эфрона. Но зачем измываться над этими бедами и писать о меркантилизме?
Вы пишете о гадких поступках Цветаевой, г-жа Кирьянова, сваливая в одну кучу и юношеские шалости, вроде рябиновой настойки, и кражи в комиссариате хлеба для голодных детей. Сударыня, легко Вам, не правда ли, отлично пообедавши, сидеть у компьютера, рассуждать о морали и пописывать «жёлтые» статейки о великих и много страдавших людях. А Вы бы для своих детей не украли куска хлеба, если бы, не приведи Бог, Вашим детям нечего было бы кушать? Вы забыли добавить, что Цветаева, помимо хлеба для своих детей, крала чернила и бумагу для себя в том же комиссариате, потому что ей нечем и не на чем было писать стихи, которые сегодня Вы почитываете. Друзья Цветаевой, у которых была еда, не догадывались ей хлеба дать. Мебель, друзей сводного брата Цветаева скорее не продала, а порубила топором и сожгла в буржуйке, потому что были морозы и в комнате, где она жила была почти нулевая температура. Почему Вы смакуете случаи воровства Цветаевой и её дочери Али, и ни слова не говорите о том, что во время революции, которую, по слову Цветаевой, создал чёрт, были невыносимые условия жизни: голод, холод, очереди, разруху, бандитизм, и тому подобные «прелести». Вы жалостно пишете о судьбе Али, но Вы забываете, кто создал предпосылки этой судьбы. Их создала не Цветаева, их создали проклятые большевики, грабя, убивая, отнимая собственность у невинных людей.
Вам угодно было создать образ поэта, продавшего душу дьяволу. Тема не новая. Затасканная тема. Не знаю, кто Вы по профессии, но уж точно не учёный-литературовед, потому что уважающий себя учёный не станет искажать и фальсифицировать факты и ловко и умышленно лгать, перемешивая правду с ложью. Вы даже правду умудряетесь подавать так, что от неё разит ложью. А поскольку Вы точно не учёный-литературовед, а, скорее всего, журналист, судя по поверхностному, легкомысленному и произвольному обращению с фактами, то Вы ведь получили кое-какое филологическое образование, и не можете не знать, что такое вечная тема, художественный образ, художественный вымысел. Неужели Вы и правда думаете, что маленькая Цветаева видела самого чёрта, встречалась с чёртом, и отдала ему душу?
Скажу Вам по секрету, нет никакого чёрта. Всё это выдумки людей. У человека есть свободная воля, и если человек употребляет её для того, чтобы совершать зло, это его свободный выбор. Нечего прятаться за чёрта. Надо самому отвечать за свои поступки. Отдаю должное Вашей начитанности. Вы почти точно пересказали содержание «Молодца» Цветаевой, и очень ловко сопоставили Марусю из этой сказки с самой Цветаевой, подметив общность имени. Мало того, что Вы увлекаетесь астрологией, Вам ещё знакомы идеи Фрейда. Сказка-то, оказывается психоаналитическая, раскрывающая подсознание Цветаевой. Как беспощадно Вы расправляетесь с великим и беззащитным перед Вами поэтом, приписав ему безоглядную любовь к Злу. Удивительным образом в Вашей голове перемешаны понятия добра и зла. Революционер-народоволец, убивший безоружного человека, в Вашем понимании герой. Голодная Цветаева, укравшая для голодного ребенка кусок хлеба, воровка и преступница. Сказку страшную написала? Безоглядная любовь к Злу! А что Вы о Пушкине придумаете, написавшем, как к мужику мертвец пожаловал в гости? Тоже ведь страшно. А Достоевский? Что ни роман, то убийства! Тоже влечение к злу? По Вашим меркам все писатели и поэты потенциальные злодеи. У каждого из них такое можно найти в произведениях, что сам Фрейд за голову бы схватился! Отчего бы Вам, г-жа Кирьянова, не обратить было внимание на великолепное поэтическое воплощение сказки? На великолепие поэтической речи Цветаевой? Впрочем, Вам ведь это ни к чему. Вы внимание на сюжетик обращаете. А сюжетик ой, какой! С вампирами! Вы мифы, легенды и сказки народов мира когда-нибудь читали? Вы в сказки Афанасьева заглядывали? Пушкин-то, между прочим, тоже сюжетами о вампирах как-то увлёкся. Не помните?
Не было никакой «второй Марины»! Был поэт Цветаева с цельным мироощущением, и эти Ваши попытки навязать читателю мысль о шизофреническом раздвоении личности, просто лживы и отвратительны.
Что касается Ирины, то Вы повторяете фразу о побоях из письма художницы Магды Нахман, приятельницы Е. Я. Эфрон. Но это не более, чем гнусные сплетни. Магда Нахман говорила об этом со слов Е.Я. Эфрон, а почему последняя придумала побои, которых и в помине не было, так это на совести сестры Эфрона. Шлепок, которым всякая мать пользуется как воспитательным средством, Цветаевой, конечно, противопоказан. Шлепок моментально превращается в побои, не правда ли? Цветаевой ничего нельзя! Ни украсть кусок хлеба у тех, у кого он есть! Ни шлёпнуть ребенка! Ни страшную сказку написать!
Ах, как Вам нравится эпатировать читателя! «Марина уходила на поэтические посиделки, привязав двухлетнюю Ирину за ногу к кровати в тёмной комнате. Под кроватью жили крысы… Привязывать ребёнка Марина стала после того, как девочка наелась всякой гадости из помойного ведра», пишете Вы. Снова правду мы перемешиваете с ложью. Цветаева пишет, что Ирина, ползая по комнате, нашла кочан капусты и съела его целиком с соответствующими последствиями. Цветаева была совершенно одна, ей не с кем было оставлять ребёнка. А выходить из дома требовали не только «поэтические посиделки», как Вы изволили выразиться, но и необходимость добывать пищу. Так что было лучше, оставлять ребёнка, чтобы он, ползая по комнате, наносил себе вред, или ограничить его свободу во имя его безопасности? Насчёт крыс Вы, г-жа Кирьянова, переборщили. Цветаева, оставившая дневники и письма, ничего не пишет о крысах, живущих под кроватью. Не было никаких крыс! Какая уважающая себя крыса станет жить под кроватью в доме, где нечего есть?
«На похороны дочери Марина не пошла», заявляете Вы. Какие похороны, если ребёнка похоронили прежде, чем Цветаева узнала о его смерти? Она не поехала в Кунцевский приют на могилу младшей дочери, и не потому, что не хотела, а потому, что не могла. Аля лежала с температурой под сорок, и разве могла Цветаева от неё отойти? Но Вы ведь об этом молчите. Вам ведь хочется показать, каким бессердечным чудовищем в жизни была Цветаева.
«В смерти дочери Цветаева обвинила сестёр мужа, которые помогали ей, чем могли», продолжаете Вы нагнетать атмосферу зла. А разве Вам неизвестно, что Елизавета Яковлевна выставила Ирину вместе с Цветаевой за дверь? Елизавета Яковлевна поставила условие, чтобы Цветаева отдала ей Ирину в дочери. Но поскольку, как всякая нормальная мать, Цветаева этому предложению воспротивилась, Елизавета Яковлевна прекратила предлагать свою помощь. Кормить детей было нечем, и Цветаева воспользовалась советом знакомого врача, отдать дочерей на время в приют. Врач сказал, что детей в приюте будут прилично кормить. (Прилично не кормили, но Цветаева об этом не подозревала). Не может быть, что Вы обо всём этом не знаете! Знаете, и умолчали. Умолчали, потому что полуправда, как и ложь, Вам выгодна. Полуправда и ложь Вам необходимы для создания образа Цветаевой, которому ужаснётся читатель. А Ваша цель дискредитировать поэта и ужаснуть читателя!
Через много лет Цветаева помирилась с Елизаветой Яковлевной. Общая беда сблизила их. Но при чём двойственность натуры? Людям свойственно прощать.
Ещё одна неточность в Вашем опусе. Эфрон не учился на кинематографиста. (А что, есть такая специальность кинематографист?) Он учился на киномеханика. Или Вы не чувствуете разницы?
И об отношениях Цветаевой со Штейгером Вы тоже кое-что недоговорили. В Вашем пересказе Цветаева выглядит как ревнивая истеричка. Но Цветаеву возмутило то, что больной Штейгер, вместо того, чтобы жить в уединении и писать стихи, решил ехать в Париж и вести богемный ненавистный Цветаевой! образ жизни. А что он ехал к критику Адамовичу, наговорившему много гадостей и несправедливостей в адрес Цветаевой, так это был, что называется, второстепенный мотив, который у Вас превратился в первостепенный. О, вы умеете ловко расставлять акценты в угоду своим далеко идущим целям!
Но это всё цветочки! Главные ягодки впереди!
Самое страшное оскорбление, которое Вы наносите Цветаевой, это оскорбление в «неодушевлённости». Весы ведь знак неодушевлённый, не правда ли? Так придумали астрологи. Это Вы сказали о Цветаевой, о которой её современник и друг М. Слоним, наиболее объективный из всех, кто написал о ней воспоминания, сказал: «Голая душа! Даже страшно».
Вы, г-жа Кирьянова, лучше всех на свете знаете, где добро и где зло. Вы так прекрасно различаете то, и другое. Вы так остроумно классифицируете добрые и злые поступки. Все цветаевские поступки Вами занесены в соответствующие рубрики. Не надо было нести две картофелины из трёх голодному Бальмонту и его жене! Не надо было угощать князя Волконского жалкими пирожками с горохом! У Вас, сударыня, другая логика. Цветаева писала: «Поэт – не может не дать». Да, она была по-русски щедрым человеком. Вам этого не понять.
Совершенно сразил меня Ваш следующий пассаж: «Добро ли – знакомить князя, старого аристократа, с молодым поэтом Миндлиным, так нуждающимся в литературном совете и духовной опоре? Конечно. Но – Волконский был гомосексуалистом и очень любил молодых поэтов». Ишь, какой гурман, старый князь! Да Цветаева-то, почему должна отвечать за гомосексуальные наклонности князя? И почему она должна была заботиться о моральном облике совершеннолетнего юноши? Право, у него был выбор быть или не быть, согласиться или не согласиться.
Трагическую смерть Цветаевой Вы тоже не обошли своим астрологическим вниманием. Что тут поделаешь? Весы-с! Должна была повеситься, раз родилась под знаком Весов. По Вашей логике, г-жа Кирьянова, все люди, родившееся под знаком Весов непременно должны повеситься? А как быть с подавляющим большинством, родившихся под этим знаком, не повесившихся и продолжающих жить, как ни в чём не бывало, и умирать естественной смертью?
Самоубийство Цветаевой произошло не потому, что её оно влекло само по себе, как можно понять из Ваших намёков. Если бы влекло, то она не дожила бы до сорока девяти лет. Вы ни слова не сказали о тяжелейших условиях, в которых оказалась, в конце концов, Цветаева. Вы не сказали, как её травили и отказывали в публикации стихов эти два года в СССР чиновники от литературы. Вы ни слова не сказали о том, что ей, великому поэту, предлагали переводить с языков народов СССР третьестепенных советских поэтов. Вы не сказали ни слова о том, что с ней многие бывшие друзья боялись общаться, как с зачумлённой, ибо она приехала из эмиграции. Вы ни слова не сказали о том, что в Москве ей негде было жить и чиновники от литературы на все её просьбы о комнате отвечали отказом. Вы ни слова не сказали о многом, что постепенно подводило поэта к мысли о самоубийстве.
Ваш изящный намёк, что душа самоубийцы Цветаевой «по народным преданиям» попала в геенну огненную неприлично злораден. Ну, давайте сделаем последнее уточнение. Не по народным преданиям, а по христианской догме. И Вы забыли, г-жа Кирьянова, что русская православная церковь в столетие со дня рождения Цветаевой, отпела её, следовательно, великодушно простила ей грех самоубийства и ходатайствовала перед Богом о прощении.
Цветаева так много дала нам (в том числе и Вам, г-жа Кирьянова), её вклад в отечественную и мировую культуру и литературу так огромен, что акцентировать внимание на том, на чём акцентируете его Вы, мягко говоря, неблагородно. А если говорить откровенно, то подло и низко. Вы отбрасываете в сторону конкретные исторические условия и берёте в союзницы лже-науку астрологию.
Астрология лжёт, лжёт и лжёт! И Вы, г-жа Кирьянова призываете в свидетели эту бессовестную лгунью. Зачем? Какая от этого Вам польза и выгода? Наверное, польза и выгода есть, и это выгода Герострата!
Кто только не паразитирует на жизни и творчестве Цветаевой! Её биография и творчество замечательная питательная среда, выражаясь Вашим языком, для любителей астрологии и антропософии, фрейдизма и «клубнички»!
Надеясь столкнуть Цветаеву в выгребную яму, Вы, г-жа Кирьянова, не заметили, как свалились в неё сами, да ещё приглашаете читателей побарахтаться вместе с Вами в нечистотах. Читатель, вместо того, чтобы читать произведения Цветаевой и находить в них художественные и интеллектуальные достоинства, читает Вашу ахинею.
Ваша статья жёлтый винегрет из правды, полуправды, умолчаний, прозрачных намёков и лжи, приправленный астрологическим соусом. И этим отравленным винегретом Вы кормите читателей, которые в комментариях простодушно называют Вашу статью интересным исследованием! Г-жа Кирьянова, Вы уверены, что делаете Добро?
2010, Горловка