У господина Г конфисковали ряд предметов домашнего обихода.
Машину конфисковали. «Мерседес» восьмисотый. Хорошая машина. Ручная сборка. Конфисковали всю. С бампером, с ремнями безопасности, с компьютерным центром, с ветровыми дворниками юго-восточной национальности.
- Как же мы без бампера! – заскулила жена.
- Как же я без дворников! – запричитала её мамаша.
- Накрылся центрик! – захныкал сынок.
- Цыц, слезливые! – навёл порядок в доме господин Г. Между прочим, у господина Г ещё и вертолётик конфисковали. Хорошая стрекоза! С крыльями, с кегельбаном, с тремя пушками и с пятью винтами.
- Как же мы без винтиков! – заныла супруга.
- Как же я без крылышек! – заломила старческие ручонки тёща.
- Ни шары покатать, ни бомбёшками покидаться! – надул губы пацан.
- Цыц, ущербные! – осерчал хозяин семьи.
А ещё государство у господина Г «приватизировало» землю под виллу, которую тот в пределах столицы себе купил. Хороший участок: пять кварталов, семь музеев, сорок банков и несколько сотен тысяч аборигенов.
И только домочадцы хотели что-то изобразить, как господин Г так цыкнул на них, что даже у него мурашки по коже тараканами побежали.
- А вот если бы ты мой любимый «Мерсик» на меня записал, то никто бы его не тронул! – всё же не удержалась законная половинка.
- Профукали огородишко! Эх, сколько на том участке картошки бы уродилось! Люблю в земле ковыряться! – вякнула из вредности пожилая беда.
- Зря, видать, я у Коли Мамонта права на вождение вентилятора по дёшёвке купил! Не мог, что ли, ты, папашка, мне на вертолётик дарственную оформить?! Сейчас бы я на нём где-нибудь на хуторе бабочек ловил и стрекоз глушил! – подал голос малоумный наследник.
- Цыц! Цыц! Цыц! – вышел из себя на лоджию господин Г.
Широкая панорама открылась с лоджии сердитому взору господина Г. Четыре АТП муравьями трудились внизу исключительно на его пользу. Быстрокрылые лайнеры бороздили небо на его корысть. А за смоговой дымкой линии горизонта скучали по хозяину не паханные много лет земли, грибные леса и рыбные водоёмы. Мелочиться из-за конфискованного не имело смысла, но господин Г всё же позвонил куда следует и такого дал нагоняя высоко сидящему абоненту, что уже на следующий день ему вернули всё ранее конфискованное. Вернули с глубокими извинениями. И никто на свете так и не догадался, что конфискации у господина Г были произведены по его желанию: ну, надо же ему как-то пощекотать свои задубевшие от покоя нервы…