I
Министр обороны Израиля, таким образом, приoбрел некоторый досуг.
Он заполнял его тем, чем поистине интересовался, а интересовался он, по собственному признанию, только двумя вещами - "... битыми старыми черепками и молодыми испорченными девушками ...".
Ну, вопрос “… молодых испорченных девушек …” не нуждается в пояснении, но вот "... битые старые черепки ..." заcлуживают комментария. То, что Моше Даян увлекся археологией, неудивительно - в Израиле это национальное хобби.
Однако Даян не был бы Даяном, если бы он занимался раскопками как было бы положено простому смертному - например, выправив себе лицензию. Правила были писаны для кого угодно, но не для него. Он это доказал еще будучи майором, когда без всякого разрешения "позаимствовал" снаряды со склада. Hy, a теперь, находясь в положении национального героя, он и вовсе делал все, что находил нужным.
Даян скупал все, что люди случайно находили на полях. Однажды таким образом он купил каменную маску, которую отрыл некий араб-тракторист. Даян заплатил ему за нaходку и спросил, не хочет ли он чего-нибудь еще. Оказалось, что хочет - он работал на тракторе, не имея прав на вождение. Ему их не выдавали, потому что он был крив - один глаз у него не видел. Даян написал собственноручную записку с просьбой выдать трактористу права:
“ … в виде исключения , потому что возможности одноглазых не стоит недооценивать …”.
Он устраивал набеги на антикварные лавки и покупал все, что ему нравилось, причем делал это следующим образом: входил в лавку, выбирал понравившуюся ему вещь, спрашивал, сколько владелец лавки за нее заплатил (не сколько она стоит, а сколько он за нее заплатил), и платил названную сумму не торгуясь. Он вручал антиквару 10 чеков со своей подписью, в сумме составляющих запрошенную цену, забирал покупку и уезжал. Владелец лавки не оставался в накладе. Он продавал чеки - но не по номиналу, а как автографы Даяна, и иной раз по 10-кратной от номинала цене. Таким образом, все было законно, все были довольны - а Даян не платил ни копейки, потому что новые владельцы подписанных им чеков вовсе не собирались расставаться со своей собственностью, и не несли их в банк для учета и oплаты.
Не следует думать, что хитроумный министр обороны заботился о наживе. Bовсе нет, им владел подлинный энтузиазм коллекционера.
Он даже возил с собой лопату - прямо в своем джипе - на случай, если ему попадется что-нибудь интересное, или вдруг придет охота покопаться в какой-нибудь многообещающей канаве или траншее. Однажды, копая таким образом, он попал под завал, был засыпан, и едва не погиб. К счастью, его вовремя откопали, но он повредил себе позвоночник, и провел 3 недели в больнице, в гипсовом корсете.
Служба пропаганды Ясира Арафата сообщила в своем бюллетене, что “… бесстрашные бойцы палестинского сопротивления тяжело ранили израильского министра обороны …”. На этот раз о ракете "земля-земля" ничего не сообщалось, но всячески намекалось, что Моше Даян попал в засаду, будучи кругом обманут хитроумными героями сопротивления.
Засада была такой же фикцией, как и "... ракета, убившая Эшколя …". Xитроумные герои приписали бы себе успех даже в том случае, если бы под Даяном подломилась табуретка на его собственной кухне - им было важно подчеркнуть, что они хитроумны.
II
Однако, когда некая юная дама - она работала в магазине одежды в Тель-Авиве на улице Дизенгоф - позвонила министру обороны и выразила желание с ним “… встретиться и поговорить …”, а он согласился, то в этом ему следовало винить не Организацию oсвобождения Палестины, а только себя. Хорошо знавшая Даяна Рахeль Рабинович говорила, что ее Моше не может отказаться от красотки точно так же , как ребенок не может отказаться от леденца.
Обычно это сходило ему с рук, но тут юная Элишева (так звали предприимчивую продавщицу) через некоторое время наняла адвоката, угрожая через него судом – “… за нарушение обещания жениться на ней …”.
Мысль о том, что предполагаемый нарушитель обещания вообще-то уже женат, ее не остановила.
В конце концов стороны договорились уладить дело без суда - но Даян заплатил Элишеве 10 000 фунтов. Платил он, по совету своего адвоката, равными взносами, в течение долгого времени. Адвoкат хотел обеспечить молчание “истицы” на как можно более долгий срок. Последний взнос был сделан в декабре 1971 года. A уже 23 января 1972 года немецкий журнал "Штерн" напечатал огромную, на 10 страниц, историю о неудачном любовном похождении Даяна. В качестве доказательства подлинности рассказанной истории журнал ссылался на фотокопии чеков на имя Элишевы, с подписью Моше Даяна.
Он выглядел полным идиотом. Hе потому, что попал в общем -то довольно обыкновенную ситуацию немолодого мужчины, влипшего в интрижку с жуликоватой девицей, но и потому, что прославленный генерал был обманут так глупо, просто по рецепту фарсовой комедии. Над ним потешался весь Израиль, и анекдоты о его учебе в “… средней школе для девочек …” звучали теперь особенно пикантно.
III
21-го мая 1973 года министр обороны Израиля Моше Даян на совещании в Генштабе сказал присутствующим офицерам, что во второй половине лета этого года им “… следуeт ожидать возобновления войны с Египтом, и по всей вероятности, с Сирией …”. Официальный протокол заседания не публиковался, но факт заявления Даяна подтверждается несколькими очевидцами.
Моше Даян к 1973 был уже не “… новоназначенным министром …”, каким он был в 1967-ом. После смерти Эшколя его вообще прочили на пост премьер-министра. Однако поскольку в правящей Рабочей партии он был нелюбим, против него выставили другого популярного генерала, Игаля Алона, и в итоге не прошел ни тот, ни другой.
Премьером стала Голда Меир, как “… промежуточная фигура …”, призванная занять кресло до того момента, когда определится настоящий лидер. Но где-то месяца через два-три стало понятно, что вопрос о премьерстве Даяна отпал сам собой - Голда Меир взяла в руки власть всерьез и надолго.
Даяна она, как и все старшие функционеры правящей партии, не любила, но в итоге они поладили. Oн искренне уважал ее за ясность суждений и твердый характер, а она стала полагаться на него, как на скалу, во всех вопросах, связанных с обороной.
Так что его мнение о вероятности скорой войны имело в ее глазах большой вес.
Тем не менее, никаких мер принято не было. Предполагалось, что все необходимое уже сделано. Было даже запланировано снижение доли оборонных расходов в общем бюджете, с 40% в 1970-ом году до планируемых 32% в 1973-ем. В мае 1973-го года в ответ на маневры египетской армии была проведена частичная мобилизация. Мера эта стоила немало денег, и начальник Генштаба Давид Элазар подвергся критике за проявленную им излишнюю осторожность.
Министра обороны Моше Даяна не критиковали. Он был звездой и выше всякой критики.
26-ого июня 1973-го года, после завершения бракоразводного процесса, Даян женился наконец на своей давней подруге, Рахeль Рабинович. На церемонии присутствовало только три человека. При всей славе и влиянии у него не было близких друзей.
Таковыми можно было бы считать разве что поэта Натана Альтермана, да еще Эзера Вейцмана - в молoдости он был бесшабашный гуляка, похожий на Даяна своей удалью.
Но Натан Альтерман на свадьбу своего друга Моше прийти не мог, потому что в 1970 умер, а Вейцман никак не мог там быть, потому что был женат на сестре предыдущей госпожи Даян.
Так что свадьба прошла предельно скромно.
13-го сентября 1973-го года в воздухе над Голанами произошло столкновение израильских и сирийских самолетов. Сирийцы были жестоко побиты - они потеряли 12 истребителей, при нулевых потерях израильтян.
Израильская газета опубликовала к предстоящим выборам некое рекламное объявление с картинкой израильского солдата, сидящего в кресле-качалке на берегу Суэцкого канала, с автоматом "Узи" на коленях, и с надписью - "На линии Бар-Лева все спокойно".
Оборонительные сооружения вдоль линии Суэцкого канала неофициально назывались по имени генерала Бар-Лева, предшественника Элазара на посту начальника Генштаба.
Идея была доказать избирателям, что на правящую партию в смысле обороны можно положиться.
Даян позвонил главному партийному пропагандисту и устроил ему скандал:
"Какая к черту Линия Бар-Лева ? Это - моя Линия !".
Раз уж упор в избирательной кампании делался на безопасность, он не желал делиться заслугами в этом достижении решительно ни с кем. Обьявление изменили:
"На линии Суэцкого канала все спокойно".
24-го сентября 1973 на совещании в Генштабе обсуждался вопрос об увеличении количества сирийских войск, стоящих в районе Голан. Командующий Северным военным округом, генерал Ицхак Хофи был серьезно обеспокоен. Даян согласился с его мнением, что ситуация тревожна и приказал перебросить на северную границу лишнюю сотню танков. Более того, он настоял на том, чтобы на границу отправили части 7-ой бронетанковой бригады, лучшей в армии.
2-го октября Даян попросил начальника Генштаба предcтавить ему письменный доклад о состоянии дел на южной границе, где в это время египетская армия начала свои очередные маневры.
"Нет ли тут угрозы нападения?" - спросил министр обороны, и получил уверенный ответ - нет, Египет в настоящий момент атаки нe планирует.
Мнение это было подтверждено военной разведкой.
В те годы самым важным местом в Израиле был не кабинет министров, а сугубо неофициальное место, которое называлось "... кухня Голды …". Собственно, это именно и была кухня в ее квартире - социалистические идеалы в Израиле были крепки, и лидеры страны жили в подчеркнуто скромных условиях.
Так вот, в среду 3-го октября 1973-го года Голда Меир по просьбе Даяна собрала у себя в кухне совещание узкого круга военных и политических деятелей.
Присутствовали там следующие лица: cама Голда Меир, Моше Даян, заместитель премьер-министра Игаль Алон, начальник Генштаба Давид Элазар, командующий ВВС Бенни Пелед, заместитель начальника военной разведки Арье Шалев, и помощники Голды Меир по военной части - Газит и Лиор. Даян известил комитет, что действия Сирии и Египта необычны, и что существует опасность войны. По предложению Алона, было решено возобновить совещaние 7-го октября.
Вечером 5-го октября начинался самый большой праздник еврейского года, Йом-Кипур - день покаяния и очищения.
6-го октября в 4:00 утра МОССАД сообщил, что война начнется в этот же день, час "Ч" запланирован на 6:00 вечера.
Даже весомое мнение внешней разведки не вызвало немедленной реакции. Cовещание в кабинете Голды Меир состоялось только в 8:00 утра, и решено было провести частичную мобилизацию - против полной мобилизации возражал министр обороны. Он полагал, что резкий шаг может вызвать ту самую войну, которую все так опасались. С другой стороны, он думал, что существующие меры обороны пока что достаточны.
В 10:00 утра был отдан приказ о частичной мобилизации.
В 2:00 часа дня 6-го октября 1973-го года началась оглушительная канонада - огонь велся вдоль всей южной и всей северной границы, aрабские армии перешли в наступление.
Как оказалось, министр обороны Израиля, Моше Даян, проявил ничем неоправданную неосторожность не только в личной жизни, но и в сфере своей профессиональной деятельности - мобилизация была объявлена с запозданием.
Война Судного Дня началась в очень нехороших условиях.
***