Глава 6 Петька

Андрей Прудковский
В детстве мне очень не повезло. Отец часто и больно меня бил. Некоторые случаи мне запомнились особенно чётко. Вот я сижу на столе у отца и сворачиваю маленькие самолётики из бумажек, что там лежат. Входит отец и задирает мои штаны. Я уже привык, что бы я ни сделал, всё оканчивается одним и тем же. Вот я на полу делаю маленькое озеро из канцелярского клея, а на нём – красивый остров из туши. Отец входит в комнату и, не глядя, наступает на моё озеро. Дальше всё как обычно.

Если успевал, прятался в юбках моей мамы. Она была добрая и не разрешала отцу меня бить. Иногда и она на меня обижалась. Как-то летом я поймал прекрасного кузнечика, больше моей ладони. Такую красоту я не мог не принести домой, чтобы показать моей любимой маме. Увы, мама прилегла спать после обеда, а кузнечика я отпустил на сетку окна – погулять. Сам отправился на кухню посмотреть, что там есть съедобного. Не успел съесть полбатона колбасы, как услышал крик моей мамы. Оказывается, кузнечик сел ей на нос и разбудил. Стоило ли кричать? К тому же, кузнечика она здорово помяла… Я его отпустил, выживет ли? А мама в этот день со мной не разговаривала. Наверное, обиделась. Интересно, на меня или на кузнечика?

Когда маме надоедало следить, чем я занимаюсь в доме, она выгоняла меня на улицу. Там у меня была знакомая собака Булька, с которой мы вместе носились по улицам города. Больше всего нас привлекали заброшенные пустыри  и овраги на задах улиц с домами. В оврагах рос бурьян, выше моего роста, там водились большие зелёные кузнечики, которые громко стрекотали по вечерам, а рядом Булька нашёл большую кучу мусора. Он любил в ней копаться, а я с интересом следил за тем, что он выкапывал. Ему нравились кости, а мне зелёные стёклышки… Чуть дальше, на первом этаже, жила забавная девочка, которая все слова говорила неправильно. Это было так смешно. Иногда я запоминал то, что она говорила, и, распевая это на разные лады, бегал по улице и смешил своих друзей.

Однажды, когда мои родители в очередной раз выгнали меня погулять...
- Хоть бы дал нам денёк-другой отдохнуть, сказала мне вслед моя любимая мама.
Так вот, у дома девочки я увидел настоящую лошадь и возок. Бабушка девочки, которую она звала баба Белла,  укладывала вещи, а сама девочка уже сидела в возке. Я решился, подошёл и спросил:
- Вы куда едете?
Девочка отвернулась и не ответила, но её бабушка ласковым голосом сказала, что едут они в гости к пра-пра-бабушке.
- А у меня бабушки нет, - грустно сказал я, - родители только и хотят от меня отдохнуть. Можно мне с вами?
- Спроси у своей мамы, если она разрешит, то можно.
Я быстро побежал к своему дому и позвал маму. Оказалось, что они с отцом как раз обсуждали, куда бы меня отправить, пока они будут заниматься какой-то перерегистрацией. Так случилось самое главное событие, изменившее всю мою последующую жизнь.

Возок сначала ехал по улицам города, затем свернул в сторону леса и долго ехал по краю леса и поля, затем повернул в чащу. Всю дорогу девочка старательно от меня отворачивалась, а лошадью правила её бабушка.  В какой-то момент она сказала:
- Дальше лошадь сама дорогу знает, я вздремну, а ты можешь подержать вожжи. Только не натягивай их сильно!
Последнюю часть пути я сам правил возком, хотя так и не понял, почему лошади иногда поворачивали на перекрёстках с одной лесной дороги на другую.
Так началась моя новая жизнь. В деревне, куда мы приехали, совсем не было детей. Приходилось гулять вместе с маленькой девочкой, которая так смешно коверкала все слова. Скоро я уже знал, что её зовут Милой. Я ходил с ней в страшный дремучий лес за грибами и за ягодами, и всё время боялся заблудиться, но Мила всегда знала правильную дорогу к дому. А ещё я боялся диких зверей, а Мила совсем не боялась, даже когда мы и в самом деле увидели на другой стороне поляны огромного медведя. После этого я стал относиться к Миле совсем иначе. Как-то вечером, я даже поймал для Милы большого зелёного кузнечика.
- Какая прелесть, - сказала она, когда я посадил его ей на ладошку. Потом кузнечик слетел на куст, и мы долго слушали, как он стрекочет, переговариваясь с другими кузнечиками.

Да, не написал я о том, как взрослые пытались увезти нас из этой деревни, и как ничего из этого у них не получилось. Мои родители вместо того, чтобы брать меня обратно в город, приехали и стали жить вместе с нами в деревне. Дом у Милы и её бабушки был большой, из четырёх комнат, так что две лишних комнаты они предложили нам. На огромной веранде мой папа организовал настоящую школу. Потом приезжали к соседям родственники, с ними приезжали их  дети, да так и оставались жить в нашей деревне. Как-то так получилось, что я везде ходил вместе с Милой, потом к нам присоединились и другие дети нашего возраста. На меня Мила мало обращала внимания, наверное, помнила, как я дразнил её в городе, но я на неё не обижался. Всё равно с ней было всегда интересно. А уж после того, как она научила всех нас слушать мысли друг друга, стало ещё интереснее. Теперь у всех нас не было друг от друга секретов. Все уже знали, что Зинка любит Федьку, а Федька, с удивлением узнав об этом, похоже, был не против. Но вот прочитать мысли Милы ни у кого не удавалось. А я бы так хотел узнать, как она ко мне относится.

Потом Мила научила всех мысленному соединению, а Зинка мысленно залезла в компьютерную сеть.  Через месяц прилетела из города тарелка с комиссией, которая очень хотела познакомиться с Зинкой. Мила позвала всех нас к себе домой и попросила Зину ничего про неё этой комиссии не рассказывать. Тут я встрял:
- Про меня тоже не говори! – я решил, что всегда буду делать так же, как и Мила.
Отредактированный Милой рассказ выглядел так:
- Нас обучал телепатии почтальон Пётр Андреевич. Однажды мы вшестером сидели рядом на веранде, взялись за руки, а Зинка захотела войти в сеть и заглянуть на свой сайт, у неё это вдруг получилось.
Этот рассказ запомнили все наши друзья, которых и расспрашивала комиссия.
Потом Зинка прибежала к нам:
- Мил! – затараторила она, - нас всех зовут куда-то учиться телепатии, у нас там будет свободный вход на любые сайты… Можно, мы поедем с этой комиссией.
- Ну, если вы все этого хотите, то можно, - ответила Мила, - Езжайте!
- А потом, когда ты приедешь в город, ты нас найдёшь? – добавила Зина извиняющимся тоном.
- Конечно, найду! – ответила Мила, - Надо только метку на всех на вас поставить.
- Какую метку? – испугалась Зинка, - Это не больно?
- Не больно, не больно! – ответила Мила, - Приходите все на прощальный ужин.
Ужин был грустный, мы отпускали своих друзей в большой мир и не знали, удастся ли нам с ними встретиться. Когда все ушли, я спросил Милу:
- А метка, которую ты хотела поставить?...
- С меткой всё в порядке, - ответила она, - Терра метки поставила, теперь друзей я всегда найду.
Кто такая Терра, Мила мне так и не объяснила.

Все уехали, мы остались вдвоём с Милой. Мила грустила без друзей, а я был даже рад, что теперь всё свободное время она проводит только со мной. Я ходил с ней на лыжах в лес слушать тех, кого в деревне не услышишь. Сам я ничего не слышал, но Мила говорила, что она слышит. Однажды она даже за руку меня схватила:
- Смотри! Смотри!
Ветка кустов слева от меня качнулась, и что-то большое и мохнатое мелькнуло и пропало.
- Это не медведь! – сказала Мила, - Медведи все спят!

Потом наступило лето. Мы с Милой вдвоём ушли в лес. Мила сказала, что с собой нам не обязательно брать еду, так как давным-давно всем людям на нашей планете привита культура инопланетных бактерий, позволяющих питаться любой зеленью, что растёт в лесу. Мила сказала, что нам надо найти в лесу дриад. Что она знает, куда надо идти, но пока не знает, как уговорить дриад с нами подружиться. Это было просто замечательно! Мила шла впереди, а я смотрел и смотрел… Смотрел на её маленькие ноги, ловко перепрыгивающие с корня на корень, на спину и затылок с длинной косой, спрятанной под платок… Так незаметно под ногами захлюпало, и мы уже скакали с кочки на кочку.
- Нет, так не пойдёт, - наконец, заявила моя спутница, - придётся полетать.
- Как это полетать? – удивился я.
- А вот так, – ответила серьёзно моя подруга, - представь, что ты умеешь летать! Полетели!
Мила медленно поднялась в воздух. Мне ничего не оставалось, как попробовать сделать то же. К моему удивлению, я полетел вслед за Милой.
- А вон и наши друзья, - показала Мила на искрящийся  от солнечных лучей чистый небосвод над нашими головами.
- Перегрелась, - подумал я, и тут среди искрящихся воздушных потоков и мне почудились маленькие смеющиеся человечки, - я тоже, увы, перегрелся.
Мы опустились на высокий пригорок под большими высокими соснами. Голова у меня шумела, мне явно было плохо.
- Это с непривычки, - успокоила меня Мила, - отдохни, всё будет в порядке. Я положил голову к ней на колени и в самом деле уснул. Снилось мне, что я лежу на коленях у Милы,  а вокруг меня играют и поют маленькие смешные человечки. А потом приснилось, что из леса вышел к нам ходячий куст, подошёл и протянул ветку-руку к Миле. Я тоже хотел протянуть к нему руку, но у меня ничего не получилось.
- Он очень устал и спит, - сказала Мила, - пусть отдыхает, у него и так впечатлений выше головы. Я и в самом деле уснул, да так, что ничего больше и не видел.
Проснулся я от мерного покачивания. Меня нёс в руках, как маленького ребёнка, большой сильный мужчина.
- Познакомься, - сказала Мила, - Это Кувес Седьмой. А сзади идёт его подруга - Веска Пятая. Привыкай, они не люди, а дриады, но об этом, кроме нас с тобой, никто знать не должен. Называть их мы будем просто Кувес и Веска. Скажем, что встретили в лесу, и они помогли нам перейти через болото. Теперь они тоже будут жить с нами в нашем селе.

Как уж Мила уговорила свою бабушку, я не знаю, но Кувес и Веска действительно поселились на их половине дома. Впрочем, большую часть дня, а, как сказала мне Мила, и ночи, они проводили в огороде рядом с домом. Мои родители, так те были даже рады помощникам по уходу за огородом. Это лето порадовало нас небывалым урожаем.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/06/21/1677