Фалконец в два прыжка подскочил к Самаэлю, и уже протянул руки, чтобы схватить ненавистную тварь, как вдруг перед ним выросла внушительная фигура Имхехтепа.
– Как ты вовремя, Ра, – сказал он. – Мы как раз говорим о тебе!
Хорахте, пытаясь переключиться на новые обстоятельства, склонил голову набок и пристально уставился на появившегося доктора.
– Говорите обо мне?.. С червяком? – выдавил Ра, с трудом сдерживая гнев. – Вы, вообще, в своем уме?
– Да, именно, мы говорим о тебе с Самаэлем, – подтвердил Шу, незамедлительно присоединившийся к Имхехтепу, чтобы преградить дорогу разъяренному другу. – Нравится тебе или нет, но ты должен уважительно относиться к хозяевам этой планеты. И особенно к Самаэлю. Он помогает нам наладить контакт с его миром, и мы благодарны ему.
Ра глухо засмеялся.
– Я буду называть его, как хочу, Шу. Лучше не трать силы понапрасну…
Но серьезный взгляд Имхехтепа осадил фалконца и заставил его ограничиться лишь этой насмешкой.
– Присядь, птенец, и остынь, – властно сказал он. – Это в твоих интересах.
– Возможно, будет лучше, если я сам объясню, в чем дело? – мягко, как будто только что ничего не произошло, вставил рептилоид. – Ты ничего не потеряешь, если выслушаешь меня, но кто знает, вдруг что-то ускользнет от тебя, если ты не услышишь моих слов.
Фалконец, не ожидавший такой наглости замешкался. Часто моргая, он уставился на рептилоида. Зловонное чувство испарилось, но он не мог вымолвить ни слова. Определенно, этот представитель ползучих влиял на его состояние. Тогда Самаэль, расценив это, как согласие на разговор, продолжил:
– Волей случая мне пришлось стать свидетелем той трагедии, что случилась с прекраснейшей Маат. Мне очень, очень неприятно говорить и думать об этом. Эта девушка, эталон красоты и ума, достойная стать украшением самого изысканного гарема…
– Да как ты смеешь, мерзкая тварь, даже думать про нее! – не выдержал Ра и снова подскочил к рептилоиду. Но опять между ними оказалась тучная фигура Имхехтепа.
– Спокойнее, – сказал он и положил руки на плечи фалконца, призывая его вернуться на место. – Это такая манера говорить. На самом деле, что-то вроде комплимента. Хотя, в первое время у нас тоже возникали сложности…
– Особенно после того, как Самаэль поинтересовался, когда он сможет получить Дикую Кошку обратно, – Шу хрюкнул от смеха. – Ты только не прыгай. – Он протянул фалконцу кубок с водой. – Не поверишь! Он думал, что Маат ему подарили!
Левый глаз Ра Хорахте снова налился огнем.
– Да не кипятись ты! – усмехнулся Имхехтеп. – Мы уже все ему объяснили.
– У них странные законы, – продолжил Шу. – Хотя, тебе, я думаю, они понравятся. Эти рептилоиды такие же сумасшедшие, как и ты! Ты же хочешь здесь остаться, так что привыкай к местным обычаям. И послушай Самаэля. Возможно, это как раз то, что ты ищешь.
Ра исподлобья взглянул на рептилоида, но гнев его стал стихать. В самом деле, ведь если он хочет остаться, нужно разобраться в обычаях и привычках этих существ. По-крайней мере, чтобы знать, как использовать их в своих целях.
– Так вот, о законах, – Шу едва сдерживал смех. – Я лучше расскажу тебе заранее, чтобы ты больше не скакал. Женщины у них это собственность. Их продают, меняют, дарят… Да что угодно!
– Не нам их судить, – вмешался Имхехтеп. – И менять их мировосприятие никто не собирается!
– И поэтому, когда Самаэль сказал о Маат, как об украшении гарема, то оказал ей самый потолок уважения, – закончил Шу.
Ра заметил, как рептилоид при этих словах демонстративно отвернулся.
– Дикие варвары! – покачал головой Хорахте. – Я же говорю, им нужно еще миллионы лет, чтобы эволюировать во что-то приличное.
– Тебе с ними жить, – возразил Шу. – Или ты уже передумал оставаться?
Самаэль вдруг резко выпрямился и произнес:
– Я все же продолжу. Я приношу свои соболезнования и надеюсь, Маат вскоре поправится. А чтобы подтвердить свои слова я бы хотел преподнести тебе подарок.
Ра окинул взглядом присутствующих.
– Меня ни с кем не спутали?
Имхехтеп и Шу в ответ лишь усмехнулись.
– А ты знаешь, что птицы охотятся на змей? – спросил он Самаэля, с вызовом глядя в его желтые глаза.
– Я не знаю, что такое птицы, – нисколько не смущаясь, ответил тот. – Но могу представить, что ты чувствуешь. Хотя, сказать по правде, я тоже не в восторге от этого… твоего вида. Но… – Самаэль сделал долгую паузу, будто подыскивая нужное слово. – Я видел, как ты спас Маат. Нет, не там в горах. А здесь, – он кивнул в сторону головы Сфинкса, – в вашем лазарете. У нас нет таких врачевателей. В нашем мире от подобных ран умирают!
Ра ничего не нашелся ответить. Он не понимал, куда клонит рептилоид.
– Я хочу просить тебя об одолжении, – твердо сказал Самаэль. – Но вначале, по нашим обычаям, я хотел бы преподнести тебе подарок. Вначале я думал подарить тебе стадо овец. Ведь это и еда, и одежда... Но, в последний момент я изменил свой выбор. Думаю, что это придется тебе больше по вкусу.
Сказав это, рептилоид щелкнул пальцами. Из неосвещенного угла комнаты, там где расположились слуги Двиджа, немедленно поднялась женская фигура и пошла в направлении хозяина. Имхехтеп и Шу удивленно переглянулись. Они впервые видели женщину в свите рептилоида.
– Ты ничего не говорил… – начал было Шу, но Самаэль его не слушал. Он не отводил взгляда от Ра. А Ра не мог отвести взгляда от изящного силуэта, обмотанного тонким прозрачным покрывалом, из-за которого трудно было разглядеть лицо девушки, но очертания ее силуэта заставили фалконца дрожать от волнения. Он проглотил слюну, не в силах отвернуться от незнакомки.
– Это мой подарок, – напряженно сказал Самаэль. – Ее зовут Уаждет. Но ты можешь придумать для нее более подходящее имя. Теперь она твоя. Ты можешь делать с ней, что хочешь. Но… – Самаэль запнулся на долю секунды, – …в этой девушке кровь Двиджей. Я бы не заставлял ее заниматься тяжелой работой. Думаю, ты…
– Нет, нет, нет… постой, – найдя в себе силы заговорить, вмешался Шу. – Ты ничего не говорил про девушку. У нас не дарят людей! Это не принято.
– Это мой подарок, а не твой, – оборвал его восхищенный Ра. Он наслаждался прелестями юной рептилоидки, под прозрачным покрывалом которой не было ничего, кроме драгоценностей. Ра пожирал глазами её маленькие, круглые груди, обрамленные нитками крупного жемчуга. Жемчужные бусы соединялись под грудью и, переплетаясь на круглом животе, змейками разбегались по выпуклым бедрам, образуя слабое подобие схенти, сквозь которое явно виднелась глубокая линия, разделяющая ноги. На тонкой талии, на лодыжках и запястьях переливались разными цветами драгоценные камни, вкрапленные замысловатым рисунком в золотые браслеты.
Уаджет, подойдя ближе, скинула покрывало и чуть склонила голову, перед новым хозяином.
– Приветствую тебя, мой господин, – сказала она сладким голосом, и маленькие пухлые ручки слегка затронули перья фалконца…
Вблизи девушка была, по меньшей мере не красива. На ее черепашьей голове не росло волос, а блестящая змеиная кожа казалось неестественной и холодной, но исходящий от нее сладкий дурманящий аромат с лихвой восполнял этот недостаток.
Уаджет на мгновенье заглянула в глаза нового хозяина и покорно склонила безволосую голову. Странное чувство охватило Хорахте. Миндалевидные черные глаза рептилоидки за короткий миг смогли пронзить его, словно бы тот был тряпочной куклой.
По знаку Самаэля Уаджет вернулась обратно к слугам.
– Дорогой Самаэль, – сказал Имхехтеп, приходя в себя. – Мы не можем позволить Ра принять этот подарок. Пока он живет в нашем городе, он подчиняется нашим законам. А по ним, каждый человек и даже женщина имеют свои права!
– Теперь это собственность Ра. И если она ему не нужна, он может сбросить ее со скалы, – невозмутимо ответил Самаэль, устраиваясь на ковре. – Назад ей дороги нет. А ты, Хорахте, ты – чужеземец, и не обязан дарить мне ответный подарок.
– Да я и не собирался, – презрительно воркнул фалконец. – Я только не пойму, что ты от меня хочешь? Уж не рассчитывал ли получить Маат? Так забудь. Она никогда не станет твоей.
– Я это знаю. Но у меня достаточно женщин, чтобы говорить о чем-то другом. Я здесь, чтобы просить тебя научить наших лекарей тому, что ты сделал с Маат.
– Наконец-то! – воскликнул Шу. – С девушкой мы разберемся позже, а теперь лучше поговорим по делу. Видишь ли, Ра, Самаэль хочет, чтобы ты вылечил одного из важных Двиджей…
– Не совсем, – перебил его рептилоид. – Я не думаю, что кто-то, кто не принадлежит высшей варне, может прикоснуться к Двиджу. Мне нужно, чтобы ты научил моих кшатриев своему искусству. Ведь если у нас получится поставить на ноги хоть одного из обреченных, пока пирамиды не работают, мне будет легче противостоять Двиджоттама. А он очень хитрый и умный. И преемником он видит только своего сына, а это, к сожалению, расходится с моими планами. Я намного сильнее и умнее Яхмеса. И я уверен, что он не в силах удержать нашу систему в равновесии. У меня вообще есть множество сомнений на счет этого сыночка. Но это уже другое дело…
– Боюсь, что в этом случае, твой обреченный не доживет и до середины обучения. Даже я не стану соперничать с Хорахте. Если ты хочешь вылечить какого-нибудь умирающего, то это может сделать только наш птенец, – пробасил Имхехтеп. – Но, с другой стороны, научить, оно, разумеется, намного лучше!
Самаэль упрямо отвел взгляд от доктора, будто не хотел слышать его доводы, и пристально посмотрел на фалконца.
– Так что, ты мне поможешь?
Ра презрительно взглянул на рептилоида и даже открыл клюв, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но, вдруг, осекся. Он почувствовал странное ощущение, что опять оказался на очередном перепутье, и что следующее слово коренным образом изменит его жизнь… Фалконец замер на несколько долгих минут.
– Ты всегда сможешь отказаться, – правильно поняв молчание друга, вставил Шу. После трагедии с Маат его жизнь тоже изменилась. Капитан назначил Шу своим представителем на Менте вместо Дикой Кошки, а командование кораблем и командой перешло к Сехему. Нет, Шу не жаловался. Новая работа оказалась захватывающей. Теперь он почти все время находился во дворце Двиджоттама. Но сказывалась нехватка опыта, и, порой, Шу не всегда мог правильно оценить ситуацию. Он надеялся, что присутствие поблизости друга придаст ему уверенности. Именно поэтому он и схватился за идею Самаэля, и прилагал все силы, чтобы убедить высокомерного фалконца на сотрудничество с рептилоидами.
– К тому же, это всего лишь предварительный разговор. Последнее слово за капитаном. Но я уверен, – сказал Имхехтеп, – что Хиби согласится. Он будет не Хиби, если не обрадуется новому сотрудничеству с хозяевами планеты.
Ра молчал. Все его мускулы напряглись. Он никак не мог решиться. Предложение Самаэля открывало перед ним хорошую возможность найти свое место в новом мире, но осознание того, что жить придется со змеями, перечеркивало все.
– Возможно, я и сам не смог бы дотронуться до рептилоида, – произнес он, наконец-то, – но обучение – это другое дело. Хотя на роль учителя больше подошел бы Имхехтеп. Но я подумаю…
Самаэль удовлетворенно кивнул. А Шу, вдруг изменив тон, громко сказал:
– Но девушку, в любом случае, надо отдать!
– А может сразу сбросить ее со скалы? Чего ждать? Не слышал что ли, что рептилоид сказал? – язвительно заметил Ра.
– Да, – подтвердил Самаэль. – Назад ее уже не примут.
– Но что ты будешь с ней делать? Как это воспримет Маат?
Ра хмыкнул.
– Да никак. Отдам рептилоидку ей, и все дела! Пусть учит ее чему-нибудь. Глядишь, когда-нибудь она еще и пригодится.