Во время революции в соседней стране, выдающийся мыслитель и революционный деятель Антикондрат Запупорылов не остался в стороне. Его кипучая энергия, разогретая телевизором, требовала выхода. В соседней стране бушевала революция. Угнетенный народ восстал. Требовались лидеры и интеллектуальные вожди.
Революционная столица встретили А З прохладно, равнодушные люди шли по своим делам и ни кому не было ни какого дела до революции. Страна жила своей мирной жизнью, ещё не осознавая ,что её собираются освободить.
Настороженно встретили нового лидера и на площади. Очень серьёзные люди очень серьёзно спросили А З о цели прибытия. Потом отвели в тесное помещение где серый человечек с колючим взглядом долго проверял информацию о Антикондрате по компьютеру. От такой бюрократии революционный пыл слегка охолонул. Всё-таки А З приехал освобождать обиженных и униженных, а не колбасой торговать. Потом появился какой-то хмырь, вместе с грузином они посовещались и хмырь сказал, что А З зачислили в сотню пана Йжефа.
Сотня пана Йжефа стояла на окраине революции. Самого пана А З не увидел, за него был некий нервовостенический парнишка с красным лицом и синим носом. Так сбылась мечта. Трудно было поверить, что совсем рядом, в нескольких сотнях метров, мирный город жил своей мирной жизнью. Здесь, в эпицентре революции, все кипело и бурлило - палатки, костры, вывороченный булыжник, горящие глаза революционеров, и над всем этим густой запах свободы. Счастье переполняло сердце вновьявленного революционера.
Здесь он был среди своих, среди братьев, среди людей близких по духу. Здесь он должен стать лидером и вожаком, с пламенной речью поднимется он на трибуну и поведет народ на борьбу. Но это потом, пока придётся переночевать в палатке, на окраине революции. Соседи попались самые разные. Наряду с прекрасной Оксаной из Харькова и её подругой Дуней, в палатке жили два философа из Корытославля, и запорожский козак Степан. Мирные философы безобидной обсуждали что то не вылазя из палатки, а вот козак вел себя агрессивно. Сам по себе он был ужасен со своей лысиной и чубом. Ко всему у него ещё имелась настоящая сабля, которую он все время точил, угрюмо распевая старинные козачьи песни. Когда на горизонте показывались корреспонденты Степан вскакивал и начинал джигитовку, очень опасно размахивая саблей. Хоть они и были близки по духу, А З был бы не против находится от козака подальше по плоти. Но приходилось находится в одной палатке.
В центре революции гремела музыка, на трибуне выступали ораторы, а на окраине горели костры, варилась каша, базарные бабы и волонтеры приносили харчи. И только воздух свободы здесь был гуще, потому что в скверике рядом революционеры справлялись малую и не очень нужду.
О прекрасная Оксана! Она как сама революция вдохновляла и звала на подвиги. Антикондрат влюбился. Она была восхитительна. Она олицитворяла саму революцию. Какое же это счастье - спать в одной палатке с ней, вот если бы не было Дуни, недоученных философов, а самое главное Степана.
Вечером приехали артисты. Те кто пели днём, артистами не были, и пели они не очень. Так себе пели, только очень громко, лучше бы они совсем не пели или пели про себя. Из за них вокруг сцены образовалась пустота, и даже оратоторов ни кто не слушал. Так что пламенная речь " нашего русского революционного брата" прошла мимо ушей. Но А З не расстроился.
Артисты пели хорошо и вокруг сцены уплотнилась толпа. Начали выступать главари. Эти три богатыря, три гения, три ..., ну короче говоря трое - боксер, людоед и лысый лузер, они всегда занимали сцену после артистов. Ни кто другой пробится в это время не мог, ну разве что высокопоставленные делегаты из польши, америки или евросоюза, да еще ветераны революционеры, что б они все здохли.Говорили они яростно и пламенно. Боксер сказал что он выгонит русских из Крыма и отдаст базу НАТе. Людоед сказал что гыроев, погибших за свободу, уже пятнадцать человек и их будет гораздо больше, он это точно знает. Гномик в очках обещал что потом, после жертв и лишений, всем будет очень хорошо и запад нам поможет.
Ночью Антикондрат хотел решительно пристроился рядом с Оксаной. Не получилось, между ними уляглась Дуня. Мягкое и тёплое девичье тело какое то время согревало. Потом мороз победил. От холода Антикондрат не мог уснуть всю ночь. Его зубы стучали так громко, что было слышно в соседней палатке. "Шо там так цокотыть", - недоумевали соседи.
Что бы стать лидером нужно было срочно принимать меры. Нужно было немедленно потребовать что бы представителю революционного русского народа предоставили отапливаемое жилое помещение, где бы он мог ночевать с Оксаной, но без Дуни, без философов Корытославской школы, а главное без Степана. Ведь многие революционеры жили не в дурацких палатках. Например в штабе революции тоже жили люди.
После похода в штаб Антикондрат понял простую вещь - не стоит требовать от революции больше того, что она может тебе дать. Вообще требовать ни чего не стоит. Даже такому революционеру как Че Запупорылов. Понял он это после того как в штабе ему дали по голове какой то тяжёлой геварой. Постепенно стало ясно, не все в революцию идут одной дорогой. Были приходящие и уходящие, это те кто мог уйти или уехать отдохнуть в человеческих условиях и вернутся. Были привозные, их привозили и отвозили на автобусах. Одни мужики из Иваново Франковска прошлись вдоль палаток, и сделали такой вывод " на ... Мы бачилы таку революцию", сели в автобус и уехали. Были примороженные вроде самого А З, были отмороженные и были люди, которые знали что делать. Знающие были строго организованны, они то и жили в штабе и ещё нескольких местах.
Примороженным было тяжелее всего. И не только в бытовом плане. Привозным и приходящим иногда платили доллары. Знающие, свидомые были отлично укомплектованные, а палаточники несли всю тяжесть революции ни чего не имея взамен.
Оксана ушла через два дня. Её сманил литовский старый революционер. Этот безобразный поц с мордой зазнавшегося гуся и пузом откормленной свиньи рассказывал с трибуны, как он на барикадах, под градом пуль остановил целую советскую танковую дивизию и освободил Литву от советской оккупации. Ему аплодировали и Оксана преподнесла ему цветы. Ветеран революции пригласил младую ревулюционерку разделить с ним убогий быт в трёх комнатной квартире, которую он снимал. Она согласилась. Лучше уж спать со старым козлорылым литовским свиногусем чем с шайкой придурков в палатке. В тот же день забрали Дуню. Дуня от революции не ждала многого, она хотела всего лишь найти хорошего жениха. И она нашла. На одну ночь она стала невестой сразу трёх женихов из Грузии. Это были очень горячие кавалеры, они наградили её букетом и на следующее утро выпроводили из своей комнаты. Это были люди, которые знали что им делать. Приторочив к винтовками оптические прицелы они пошли на работу. А Дуня поехала домой лечить свой букет.
Вместо девушек в палатку заселился Васыль. Первым дело он набил морду Антикондрату, потому, что тот не был болельщиком " Днепра". Потом тоже проделал с философами, по той же причине. Со Степаном они только поругались. В рамках нашего повествования мы не можем рассказывать куда обещал Васыль засунуть саблю. Но, хотя он и был бескомпромиссный боец, выполнять свои угрозы он поостерегся, так как и Степан не остался в долгу " я тоби ночью башку видрубаю".
Сурововая революционная борьба становилась Антикондрату в тягость. Ни каких успехов он не снискал, а ай люлей получал регулярно. В тайне он надеялся заработать хотя бы славу, что бы потом до глубокой старости.... Ну так же как свиногусь из Литвы. Однако и слава в руки не давалась. Корреспонденты окраины не жаловали. Они любили снимать экшен. А там где экшен там " робыли гыроив". Неожиданно с глубокой тоской Антикондрат вспомнил о Родине, о своей тихой комнатке, о диване. Однако на обратную дорогу не было денег. Зарабатывать профессиональный революционер не умел. Точнее не мог заработать больше того, что требовалось для выживания в революции. А требовалось пить, пить что бы не замерзнуть и не осознавать то идиотское положение в котором он оказался. Иногда люди с сильным польско еврейским акцентом давали небольшие деньги за массовку. Больше можно было заработать дразня беркут.
Высыль, на беркуте зарабатывал по сто баксов. Однажды ему предложили пятсот за съёмки. Он был пострадавшим, у него уже был синяк. Но для съёмок это было не достаточно. Васыль согласился, он надеялся что с ним по работают киношные гримеры. Но революция не терпит фальши, и киношных гримеров на всех не напасешся. Свидомые из штаба не много перестарались, Васыля отвезли в больницу и кино сессия не состоялась. Революция понесла утрату, но к гыроям его не причислили, слишком много таких васылив на бескрайних просторах.
Однажды ночью на сотню пана Йожефа напали. Неизвестные крепыши срывали палатки и громили все вокруг. Ужас, летящий на крыльях ночи, сметал все на своём пути. Антикондрат запутался в палатке, которую куда то волочила неведомая сила. Филосовы из Корытославля понеслись прочь такой крупной рысью, что остановились, наверное, где на польской границе, где испокон лежал их славный город. Палатку вместе с запутавшимся в ней Антикондратом швырнули прямо к костру. Козака Степана били его же саблей по голове, он истошно матерится по еврейски, кричал что всего лишь актёр одесского театра, умолял бить не так сильно, потому что сабля стоит денег.
На следующий день к российсому посольству пришёл оборванный, грязный человек, в обгоревших на заднице штанах. Революция для Антикондрата Запупорылов закончилась.