Становление

Петр Барков
 Становление
В школьные годы Глеб задумывался о своем будущем неоднократно, но долго не мог определиться, кем будет. Понятно было одно - надо получать высшее образование.
В восьмом классе Глеб соблазнился рассказами своего друга об интересной работе на заводе и прелестях учебы в вечерней школе и решился уходить из дневной школы и устраиваться на завод учеником токаря. Родители вяло отговаривали Глеба, увещевая тем, что вечерняя школа не дает хороших знаний.
Справедливость этих слов Глеб понял сразу, как перешел в вечернюю школу. Там царила демократия и отсутствовала требовательность. Поэтому он всегда старался честно работать на уроках и готовить домашние задания, а также посещал дополнительные лекции по математике  в Политехническом музее.

Одно время он со своими друзьями мечтал поступить в Высшее Одесское морское училище, но один из друзей не смог окончить десятилетку, а другой сам отказался от этой идеи. Одному Глебу ехать в  Одессу не захотелось, но он  до самого последнего времени не знал в какой институт поступать. Все знакомые и их родители мечтали об авиационном институте (МАИ), однако Глеб не хотел как все.  Случай помог определиться. Однажды во время тренировки в бассейн пришла команда Аватодорожного института (МАДИ), у них должна была состояться игра в водное поло с командой другого института, а поскольку одного игрока не хватало, пригласили Глеба. После этого его часто приглашали сыграть за команду МАДИ  и новые товарищи  стали агитировать  его поступать в этот институт. А когда сестра друга Глеба, студентка МАДИ, рассказала, что после окончания института у них формируются группы углубленного изучения английского языка для последующей работы за рубежом, Глеб окончательно решился поступать именно в МАДИ на автомобильный факультет. Правда, на этом факультете был самый большой конкурс.
Глеб серьезно готовился к поступлению в институт и поступил. Помог высокий средний бал в аттестате, который в те времена учитывался в конкурсе.
 
Сразу после поступления всех первокурсников отправили в колхоз на уборку картофеля, где он, познакомившись с шофером, который возил их к месту работы, договорился  за четвертинку водки поучиться водить автомобиль. Глебу удалось самостоятельно провести грузовик несколько километров по проселочной дороге с полным   кузовом студентов.
В институте  с первого семестра в расписание предметов ввели Правила уличного движения и вождение автомобиля. После экзаменов всем, успешно их сдавших, вручили права шофера-любителя. На втором семестре объявили о подготовке студентов к летней практике  на целине в качестве шоферов. В связи с этим ввели курс по устройству автомобиля и дополнительные часы вождения грузовых автомобилей. После сдачи экзаменов студенты получили права шоферов 3-его класса и почти  все отправились на целину на три летних месяца.
Глеб попал в группу товарищей, часть которых были его одногрупниками, из потока поступавших после школы, другая часть состояла из студентов, отслуживших армию. Последние практически все были шоферами-профессионалами 2-ого и даже 1-ого класса. У Глеба  был тоже производственный стаж токаря 3-его разряда, но до двух лет не хватило несколько месяцев, поэтому при поступлении этот стаж не учитывался, и его включили в группу школьников.
В автобазе, куда студентов привезли, всем выдали капитально отремонтированные автомобили Газ-51. Однако чтобы отправиться в рейс, этим автомобилям нужно было провести техническое обслуживание, устранить дефекты и доукомплектовать. На это потребовалось около 10 дней.
Часть опытных старших товарищей, прошедших армейскую школу, сразу же попытались установить армейские порядки, а точнее дедовщину. Глеб воспротивился понуканиям   и требованиям новоявленных  начальников и сразу послал, «куда следует» особо активного претендента на руководство младшими однокурсниками, а тот стал жаловаться командиру отряда на «салагу».
Нелицеприятно разговаривая  с командиром, Глеб настаивал – мы все здесь студенты и все равны, и ты должен следить за порядком - и убедил его, что никакая дедовщина с ним не пройдет. После этого  разговора с командиром отряда у Глеба установились деловые, и даже дружеские отношения, притязания старших товарищей прекратились.
Работа шоферов заключалась в перевозе бутового камня от каменоломни до центра совхоза – заказчика строительства, где груз взвешивали и выписывали накладные, а затем доставляли его к месту студенческой стройки.
Ушлые опытные старшие товарищи, к тому же все коммунисты, договорились с  весовщиком, чтобы он выписывал накладные на неосуществленные рейсы, увеличивая, тем самым, по накладным пробег  автомобиля и вес якобы перевезенного груза. Это также поднимало на треть, а то и вдвое дневную зарплату шоферов, рабочих каменоломни и весовщика. Это было не что иное, как жульничество, приписки невыполненных работ.
Глеб наотрез отказался заниматься подобными делами. Однажды  весовщик сказал ему - что же ты Глебушка отрываешься от коллектива.
Глеб не стал вступать с ним в полемику. А партийным товарищам заявил – хороши же вы коммунисты!  Все приехали на целину помогать, а вы воруете.
Один из друзей Глеба  попал под влияние и присоединился к компании студентов бывших военнослужащих. Он поддакивал и так же,  как они  выписывал липовые накладные. А однажды, когда застал их компанию за выпивкой (на целине был провозглашен строгий сухой закон) пригрозил другу, что напишет письмо его матери. Письмо, конечно, Глеб писать не стал, но дружба стала угасать.
Целина благотворно сказалась на профессиональной и даже теоретической подготовке студентов.
В дальнейшем Глеб еще два летних отпуска провел за рулем в Казахстане. Работал также на сборочном конвейере и расточником  блоков цилиндров на авторемзаводе. На преддипломной практике работал слесарем-шофером-испытателем на автозаводе «Москвич».
На втором курсе института, на занятиях по теории автомобиля, Глеб  показал преподавателю разработанную им  схему конструкции самопрокачивающихся тормозов, которую он придумал под влиянием шоферского опыта работы на целине после первого курса.

Преподаватель серьезно отнесся к идее Глеба и, сделав несколько замечаний по ее сути, предложил ему вступить в студенческое научное общество (СНО). Глеб с радостью согласился и вместе со своим другом Костей Гусевым записался в СНО. На занятиях по теории автомобиля Глеб с Костей получили задание: на основании методики, разработанной преподавателем, исследовать влияние закона давления в степени sin0,5 и sin0,75  в гидравлической системе тормозов автомобиля на конструктивные размеры  ее узлов и деталей.
Костя более активно включился в эту работу. Он проконсультировался по поводу формул расчета на кафедре высшей математики и первым  выполнил свою часть расчетов.
Через несколько месяцев, Костя, как более инициативный  и первый, выполнивший свою часть работы, сделал доклад  по этой теме на научной конференции, и получил похвалу от председательствующего профессора Осепчугова.

На пятом курсе эти работы были включены в дипломные проекты  Кости и Глеба. За выполнение работ в СНО ребята  иногда получали небольшое  денежное вознаграждение, за дипломные проекты каждый получил по 200 рублей, что  в пять раз превышало их месячные  стипендии.
Сразу после защиты дипломного проекта сокурсник Глеба, Иван, сообщил, что можно сдать экзамен по философии на кандидатский минимум. Глеб, как раз, только вернулся из трудного зимнего похода по Северному Уралу и был полон сил, энергии и оптимизма. Экзамен Глеб  сдал под настроение  на отлично без всякой подготовки.
По распределению Глеба направили в Госкомитет по профтехобразованию. Но, как узнал Глеб, квартиру там могли предоставить не раньше, чем через  15 лет работы, что его абсолютно не устраивало, поскольку он был уже женат, имел маленького  сына, но жил в малогабаритной 3-х комнатной квартире своих родителей, где, кроме родителей, были еще бабушка и брат. Научный руководитель предложил Глебу работу на Кафедре автомобилей,  в МАДИ, младшим научным сотрудником, но там, на получение жилья вообще никаких надежд не было.

Дядя жены Глеба работал в Совмине РСФСР помощником председателя Совета министров М. Соломенцева. Как-то он, встречаясь  в гостях с  Глебом у  своей сестры недалеко от Савеловского вокзала, сказал – я тебе помогу – и,  указав в окно на здание, сказал – вот, видишь  Автомобильное ПТУ, будешь его директором.
- А куда старый денется?
- Пойдет на повышение
- Пусть остается на месте. Вы мне лучше помогите получить свободное распределение. Через некоторое время Госкомитет по профтехобразованию выдал Глебу справку, освобождающую его от поступления на работу по направлению института.
С этой справкой Глеб поехал в Зеленоград, где, по слухам, можно было получить жилье быстрее.
Сначала Глеб пытался устроиться в небольшую Автобазу научного центра  на должность главного инженера. Однако директор сказал, что не понимает, как такой молодой человек будет общаться с его опытными механиками и шоферами. Он спросил – вы можете отличить стук коренного подшипника двигателя от шатунного?  - Нет - сказал Глеб. - Зато я могу оборудовать вам пункт объективной  инструментальной технической диагностики двигателей.
В заключении директор сказал - Не могу взять на такую ответственную работу специалиста без опыта руководства.
Глеб обратился на другой крупный  автокомбинат, где директор предложил ему должность механика автоколонны. На вопрос: почему нельзя на должность инженера? Директор ответил – мы вас пока еще не знаем. В это время на Автокомбинате на 2000 работающих было два человека с высшим образованием: директор и главный инженер.
- тогда давайте последовательно: автослесарем, шофером, потом механиком и далее инженером, как было в начале карьеры у сына Форда - сказал Глеб.
-Это лишнее, у вас в трудовой книжке записано несколько   рабочих специальностей, включая специальности шофера и авто-слесаря. Давайте начнем с механика. Что касается квартиры, то, если с работой будет все хорошо, то можно рассчитывать на  2-3 года ожидания.
Глеб согласился, тем более что зарплата его устраивала: 100 рублей оклад плюс 50% ежемесячная премия, а также могла  быть еще и квартальная премия. После стипендии 40 рублей  – это было даже очень прилично. Новый костюм тогда можно было купить за 90-120 рублей, ботинки – за 50; популярный  гарнитур «Невка» для малогабаритной кухни стоил 137 рублей, трехсекционная румынская стенка - «Библиотека» –  200 рублей;  популярный магнитофон «Дзинтрас» - 120.
За время работы механиком Глеб полностью экипировался  необходимым туристическим снаряжением, (лодкой, палаткой, абалаковским рюкзаком, болотными сапогами, рыболовными, охотничьими  и другими туристическими принадлежностями), что невозможно было приобрести на его стипендию. Кроме того, Глеб купил польский фотоувеличитель.
На первых порах Глеба все устраивало: работа посменно через день; один раз в две недели выпадал длинный выходной: суббота, воскресенье, понедельник.  А когда договаривался со сменным механиком подмениться, то есть, отработав два дня подряд, потом два дня отдыхал, а если это совпадало с длинным выходным, получалось пять дней, которые можно было использовать на лесные походы, охоту и рыбалку. Теперь Глеб чувствовал себя счастливым, свободным обеспеченным человеком.

Работа Глеба заключалась в регистрации автомобилей и  проверке их технического состояния на выпуске из гаража и возврате, а в случае неисправности автомобиля нужно было написать заявку на ремонт. Однако авария с автомобилем  из-за технической неисправности, которую проглядел механик, грозила ему уголовным преследованием. Однажды такая авария произошла и Глебу выписали штраф. В автокомбинате было принято, что штрафы выплачивал виновный водитель. Так  и случилось: шофер принес деньги, но Глеб отказался их брать и посоветовал лучше  смотреть за техническим состоянием своего автомобиля, а сам ужесточил контроль за автомобилями при приеме их с линии.
И так  все шло относительно хорошо, пока Глеб не копнул техническое состояние автомобилей глубже. Оказалось, что половина из 150 всех автомобилей автоколонны имеют дефекты, угрожающие безопасности движения. Тогда Глеб начал регулярно направлять автомобили в ремонт, что вызвало неудовольствие начальника и старшего механика: снижался показатель выпуска, что влияло на размер премии руководства. Начальник автоколонны сделал выговор Глебу, но тот был непреклонен - неисправные автомобили выпускать не буду - упирался он.
Кроме того, нередко поутру подходили водители с сильным запахом винного перегара. Глеб таким путевки не подписывал, Однажды один водитель подделал подпись Глеба в путевом листе, что обнаружилось при проверке в контрольной группе. Глеб вместе с секретарем ВЛКСМ выпустил листок «комсомольского прожектора» со словами Позор!.. Так, аферист грозил потом физической расправой. Эти угрозы Глеб проигнорировал. Другой раз подвыпивший шофер, которого Глеб не выпустил на линию, принес ему  вечером путевку на подпись о приеме автомобиля с линии. В графе разрешения на выпуск стояла подпись начальника автоколонны. Глеб предъявил начальнику претензии - я борюсь с пьянкой, а вы потворствуете
- от него ничем не пахло - парировал начальник.
В это время у Глеба заболел маленький сын, которого отправили в санаторий.  Чтобы навещать его, надо было ехать в область, через всю Москву. На это требовалось время.
Глеб пошел к главному инженеру проситься о переводе механиком ОТК, чтобы работать сутки через трое. Однако главный отказал -  в ОТК у нас работают ответственные, надежные люди, а на вас  у меня лежат  уже четыре докладные от начальника автоколонны. Глеб спросил – как, так получается, что я об этом ничего не знаю? Допустим, я в чем-то виноват, но как я буду исправляться, если ничего не знаю о своих недостатках? Главный инженер на это  ничего не ответил.

Глеб понял, что эти подметные служебные записки - подлая работа начальника и старшего механика с целью  выжить его из автоколонны.

Глеб пришел к начальнику и в резкой форме высказал претензии по поводу его доносов, обвинил его в развале дисциплины и предупредил, что будет добиваться рассмотрения этих случаев в дирекции и партбюро, если они не прекратятся. Я думал, что мы будем работать согласовано.
- Тогда давай работать согласовано - неожиданно миролюбиво ответил тот.      Только дело вот в чем: ты строго требуешь, а другой механик нет. Надо договориться с ним, чтобы каждый взял под контроль свою группу автомобилей. 
Глеб предложил ежедневно  проверять углубленно  по 10 автомобилей  каждому механику. Тогда за месяц можно составить подробную таблицу дефектов,  а  потом, постепенно и планомерно их устранять в текущем ремонте и на ТО-2. На том и порешили.

Однако через некоторое время Глеба отстранил от работы начальник гаража. Была суббота директор и главный  инженер отсутствовали. Главным оставался завгар, однофамилец директора. В этот день не могли найти списки водителей, которых Глеб записал в четверг на рейсы  в субботу и воскресенье, поэтому путевки не были выписаны, что грозило срывом плана перевозок грузов. В потере списка завгар обвинял Глеба, хотя Глеб точно помнил, что в четверг, уходя со смены, этот список, как и положено, он оставил дежурному механику ОТК. Так он и объяснил завгару, но тот сказал – иди к директору пусть он направит тебя на повышение, а в механики ты не годишься, я тебя отстраняю от работы. Глеб сильно расстроился и ушел, размышляя о том, что какая там квартира при таких обстоятельствах. Надо менять работу. Глеб узнал адрес дежурившего тогда механика ОТК Ивана Тихоновича, и  пришел к нему домой. Тот оказался весьма порядочным человеком и подтвердил версию Глеба. Недаром  он пользовался авторитетом, как  у рабочих, так и у руководства.
В понедельник Иван Тихонович честно рассказал директору, как было на самом деле – не знаю, куда мог деться  этот список, но точно помню, что Глеб его передал мне, а я его, как обычно,  положил на сейф -  сказал он. К  уважаемому, кадровому работнику Ивану Тихоновичу претензий никто не предъявил, завгару тоже. Это роазозлило Глеба, и он написал заявление директору в копии секретарю партбюро с требованием наказать завгара за неправомерные действия. Оба заявления он отдал секретарю. После этого его вызвал парторг предприятия и кратко, но доброжелательно переговорил с ним. После разговора с Глебом парторг  ушел к директору, где совещался с ним  около двух часов. Позже Глеба вызвал директор, говорил какие-то общие слова о перспективах развития предприятия. Глеб спросил - вы, что не видите, какие безобразия творятся в автоколонне?
- Видим и будем принимать меры. А где бы  вы хотели работать в автокомбинате в эксплуатации или технической службе; нам нужен инженер по безопасности движения, хотите? Глеб согласился.
Безопасность движения для Глеба совершенно новая тема. На этой должности работал авторитетный инженер Шипуров Алексей Михайлович, пожилой уже ветеран,  бывший фронтовик. У Шипурова были хорошие связи с ГАИ. Вместе они довольно слажено  и успешно сотрудничали. Водители его побаивались за суровость и педантизм. Действительно Шипуров оказался надежным и добросовестным служакой. Глеба он воспринял с настороженностью. Видимо полагал, что его готовят ему на смену. Но со временем понял, что Глеб не собирается с ним конкурировать, а наоборот помогает и во всем поддерживает.
Из-за  юношеского вида Глеба шофера за глаза прозвали его Шипуренок.
Однако такое длилось не долго.

Новым начальником Глеба стал заместитель директора по эксплуатации Валерий Николаевич Усниянц - молодой преуспевающий руководитель с замашками энергичного,  политикана  с хорошей реакцией и цепкой хваткой циничного  комсомольского вождя. Он долго инструктировал Глеба как себя вести на новой должности с руководством и своим наставником Шипуровым.  Он также давал рекомендации  о том, как должен выглядеть его первый доклад на дирекции, но Глеб не оправдал надежд своего начальника. Он, не обращая внимание на рекомендации своего наставника, доложил о положении дел с безопасностью движения на основании статистики об авариях и нарушениях правил дорожного движения за год, оценил роль каждой автоколонны  и автокомбината в целом с точки зрения тенденций улучшения или ухудшения. Оказалось, что все очень плохо. Это не понравилось начальнику, и он прямо на дирекции прислал ему гневную записку: «Глеб Борисович, старших нужно слушаться». Глеб понял, что его выступление начальнику не понравилось.
В коллективе ИТР (начальники, механики и инженеры) восприняли появление молодого инженера неприветливо. Начальники автоколонн и отделов обращались к нему высокомерно, не иначе, как  «молодой человек». На его предложения и приглашения переговорить не реагировали. Однако это длилось недолго. После второго приказа, подготовленного Глебом  о наложении взысканий и лишении премиальных, руководителей, допустивших халатность в вопросах безопасности движения, ситуация изменилась. Теперь уже по первому звонку к нему являлись на разбор и писали объяснительные записки механики и начальники автоколонн. Все теперь  инженерно-технические работники и руководители подразделений, в том числе, даже наиболее высокомерный и убеленный сединами Арон Иосифович Шлеймович, бывший подполковник в отставке обращались к нему  по имени и отчеству.
За время пребывания в должности механика Глеб насмотрелся на работу своих коллег-механиков других автоколонн. Они пили водку с шоферами в рабочее время и подписывали  путевки водителям, не глядя на  автомобили.
Однажды  в бытность механиком Глеб проверял на алкогольное опьянение одного из водителей, который  продувал трубочку Раппопорта, в которой был специальный реактив меняющий цвет с желтого на зеленый при наличии винных паров. Цвет трубочки при этом не изменился, что указывало на отсутствие алкогольных паров. Присутствующий при этом старший механик одной из колонн сказал – надо не так -  и сам стал дуть в трубочку, которая сразу позеленела.
 Теперь Глеб вызвал всех механиков  по очереди и каждому сказал, чтобы не обижались, если он их уличит в подобных делах в будущем.
К должности инженера по безопасности движения относились следующие работы:
проверка знаний Правил дорожного движения  и инструктаж при приеме водителей на работу;
 расследование и разбор  с водителями и техническим персоналом аварий, дорожно-транспортных происшествий, нарушений ПДД  выявление их причин, и подготовка соответствующих проектов приказов;
контроль движения автотранспорта на линии;
проведение тематических собраний, инструктажей и занятий. В распоряжении службы безопасности движения находился пестро раскрашенный микроавтобус «РАФ», оборудованный громкоговорителем. Директор поручил также Глебу организовать наглядную агитацию и пропаганду под лозунгом: «За безопасность  движения». С этой целью Глебу выделили помещение под фотолабораторию и приобрели необходимую фототехнику, материалы и реактивы, а такжеподчинили группусотрудников-оформителейнаглядной агитации. Глеб размещал фотографии в стенгазетах, и выпусках информационного листка «За безопасность движения».

Наиболее активную работу Глеб проводил с любителями выпить. Так, после нескольких сообщений из милиции о  задержании водителей-сотрудников автокомбината по причине бытового пьянства в жилых помещениях или на территории города , он готовил материал иотправлял их  к городскому психиатру  с соответствующим письмом на освидетельствование профессиональной пригодности для работы шофером. Несколько человек были признанны непригодными по причине хронического алкоголизма и лишились работы.
Не каждому, поступающему на работу шоферу удавалось с первого раза сдать экзамен по правилам движения. Один из экзаменующихся, не сдавших экзамен с первого раза, попросил книжку Правила движения, а на следующий день с таинственным видом вернул ее. В книжке оказались вложенными три рубля (в то время столько стоила пол-литровая бутылка водки). Глеб  вернул деньги и сурово предупредил взяткодателя, что, если узнает о его попытках всучить взятку кому-нибудь из работников предприятия, постарается дать ход уголовному расследованию. Потенциальный взяткодатель был  так напуган, что  решил не оформляться на работу.
Водителей, обнаруженных на территории комбината в нетрезвом виде, Глеб лично отводил в медпункт на освидетельствование, а потом писал приказ об отстранение от работы шофером и переводе на низкооплачиваемую должность в гаражную службу разнорабочими.
Кроме основных служебных обязанностей, Глеб активно участвовал в комсомольской работе, выпускал информационный листок «Комсомольского прожектора» где информировал о нарушителях ПДД и успешно боролся с жулликоватым персоналом рабочей столовой, вел также   семинар по идеологической работе, организовал туристическую секцию и регулярно водил группы сотрудников в пешие и  водные  походы, а также на слеты туристов. Эти мероприятия освещались в стенной печати, что способствовало вовлечению новых участников  в спортивные мероприятия комсомола. Благо профсоюз поддерживал эту деятельность материально. В распоряжение Глеба были переданы туристическое снаряжение и  кино-фототехника. Для организации и проведения  длительных походов профсоюз выделял и небольшие суммы денег, а также автобус для транспортировки туристов к месту старта и обратно от места прибытия к финишу до самого дома.
Директор просил Глеба  узнать практику и  дать предложения по  поощрению комсомольцев-передовиков производства, в том числе по внеочередному выделению им жилплощади. В результате двум молодым комсомольцам и одной комсомольской паре молодоженов решением комитета комсомола были вручены ключи от новых квартир.
Особые отношения складывались у Глеба с работниками ГАИ, которые во всех ситуациях считали себя правыми.
Однажды к Глебу пришел шофер автобуса с жалобой, что начальник ГАИ отобрал у него права после аварии, хотя следствие еще не закончилось. Была и другая подобная жалоба от шофера продуктового автомобиля, у которого Начальник ГАИ также отобрал права за то, что он подъехал к детскому саду по тротуару. Как выяснилось, другой возможности просто не было – так были  установлены въездные ворота.
Глеб пришел  в ГАИ к начальнику и стал ему объяснять, что до суда, пока еще не проведено расследование и не установлена виновность, водительские права отбирать нельзя, поскольку лишение водительских прав шофера  равносильно лишению работы и заработка, и что он не знает, как объяснить все это шоферам, не роняя авторитета ГАИ. На это начальник ответил - в любой аварии всегда есть доля вины водителя.  Глеб разозлился, и обвинил  его в подрыве авторитета госавтоинспекции, сказал – поеду в Москву, в Центральное ГАИ, к своим друзьям, и буду добиваться справедливости. Хотя надо сказать, что друзей там у Глеба не было. Однако начальник отдал права водителей Глебу даже  без всякой  расписки.
Был и другой случай. Глеб ехал на своем  служебном микроавтобусе по Зеленограду. В одном переулке машину остановил милицейский полковник. Он влез в машину и вальяжно сказал водителю - поехали в военкомат. Водитель повернулся к Глебу и вопросительно посмотрел на него. – Нам в военкомат не надо – сказал Глеб - Выходите, пожалуйста. Полковник, недовольно кряхтя, вылез из машины.
В этот же день директор вызвал Глеба и спросил
- как это вы высадили из машины комиссара милиции города?
- откуда я знал, что это комиссар милиции. Его портреты в городе не висят, а что  мы обязаны возить комиссаров?
Директор, ухмыльнувшись,  сказал – впредь надо быть
 предусмотрительней.
Начальнику  милиции директор сказал, что примет меры. Но еще некоторое время постовые ГАИ останавливали Глеба и спрашивали, как это он высадил их начальника из машины. Однако  в дальнейшем никаких претензий и преследований по этому поводу не было.
Аналогичный случай произошел и в автокомбинате, когда председатель профкома вместе со своими комитетчиками влезли в микроавтобус, и  сказал водителю – Леша, поехали. Возмущенный водитель прибежал к Глебу в кабинет с жалобой – что мы теперь всегда должны его возить. Глеб пришел в гараж, извинился перед присутствующими и сказал - машина сейчас едет на дежурство по городу, прошу всех выйти.
- Это мы запомним - сказал председатель профкома. Однако вопреки сказанному председатель профкома, наоборот, пытался сблизиться с Глебом, предлагая ему закупить на нужды службы безопасности  новую  фото-кино-технику или туристическое снаряжения для турсекции, которой руководил Глеб.
На одном из партсобраний на тему «отчет руководства перед коллективом предприятия» директор  долго перечислял показатели, достижения и недостатки отдельных подразделений. После этого председательствующий спросил – кто хочет выступить? -  Желающих не было. Тогда вышел Глеб и сказал  - как -  это  так, отчет дирекции перед коллективом, а директор рассказывает не о работе руководителей предприятия, а одостижениях и просчетах  подразделений? А что же сами директор и главный инженер, которые обязаны выполнять возложенные на них функции, не расскажут каков их личный вклад, что они конкретно сделали для повышения производительности и улучшения условий труда?. Все в зале притихли.

После выступил директор, сказав, что, наверное, правильно в будущем делать личные отчеты руководителей.
Как-то директор вызвал  Глеба к себе и встревоженно спросил – что это за письмо, которое вы написали в райком партии. Глеб принес директору копию письма. В письме предлагалось создать на основе пяти зеленоградских автопредприятий одно мощное автообъединение, и описывались все выгоды и преимущества от данного мероприятия. В подтверждение этой идеи были приведены цитаты из решений партсъезда, где провозглашался курс на создание производственных объединений. Успокоившись, директор сказал – вряд ли они пойдут на это. В ответе райкома были слова, что комитет работает в этом направлении. Но никаких практических  шагов сделано не было.
Со временем, анализируя прожитое, Глеб думал: почему   независимое, порою резкое, его  поведение в отношениях  с начальством  и сослуживцами все воспринимали как должное, хотя рядом было множество примеров административных преследований непокорных. Время было отнюдь не демократическое: велась борьба с дисседентами и евреями-отказниками. Возможно, сослуживцы думали – этот молодой,  да ранний, наверное, имеет «мохнатую лапу» в верхах.
 
Активность Глеба привела к тому, что  на  все важнейшие совещания, посвященные будущему развитию комбината, в составе директор, главный инженер, начальника ПТО (производственно-технического отдела), партсекретарь, председатель профкома приглашали также и Глеба инженера по безопасности движения.
За  год работы в службе безопасности движения после перевода туда Глеба в полтора раза снизились  аварийность и число нарушителей.
В разговорах с директором о путях развития предприятия. Глеб также написал и опубликовал в Журнале «За рулем» свою первую статью – «Скорость реакции водителя».
Директору Глеб предложил создать на автокомбинате отдел  научной организации труда (НОТ).  Директор сказал – отдел? Сейчас - нет, должность старшего инженера по НОТ  в ПТО – да.
Так Глеб  стал старшим инженером ПТО по научной организации труда. Ему также поручили руководство группой новой техники в составе шести опытных, надо сказать даже матерых,  в меру пьющих слесарей. Однако участие Глеба в их работе было минимальным. Только однажды он поручил им сделать переключатель отвода выхлопных газов для  бетонновозов, чтобы в зимний период использовать выхлопные газы для подогрева кузова, а летом отводить их к стандартной выхлопной трубе. Обычно трубу разрезали и сваркой приваривали новое соединение, которое отводило газы в нужном направлении. Однако такую процедуру надо было выполнять два раза в год осенью и весной на всех автомобилях этого типа. Глеб сделал чертеж y-образной конструкции переключателя отвода выхлопных газов, который поворотом рукоятки перекрывал эллипсовидной  заслонкой ненужную ветку раструба в зависимости от сезона. Мастера отказались выполнять эту работу, сославшись на необходимость аргонной сварки для тонкостенных труб, так, как обычная сварка приведет к деформации труб и заклинит заслонку. Пришлось Глебу воспользоваться услугами слесарей, фрезеровщика и  сварщика  из  подразделения главного механика.
В это самое время из МАДИ, где директор занимался на курсах повышения квалификации, приехал  бывший преподаватель Глеба по Курсу «Администрация и управление», доктор юридических наук профессор, Елизаров с целью устроить  своих студентов в автокомбинат для прохождения производственной практики. Директор вызвал  и представил Глеба - это наш старший инженер по НОТ.
- А - этот, здороваясь и указывая на вошедшего Глеба, был  моим  лучшим студентом – сказал Елизаров.
Директор поручил Глебу патронировать группу стажеров, которую привез профессор.
 Когда речь зашла о функциях НОТ, Елизаров посоветовал директору не загружать молодого инженера вопросами производственной эстетики, окраской стен и разведением рыбок. – Пусть лучше он поездит по родственным предприятиям, познакомится с опытом  их работы. Дайте ему  на эти цели год.
Директор так и поступил: позволил Глебу посмотреть московские крупные автопредприятия,  где Глеб узнал об уникальном опыте совершенствования управления производством Первого автокомбината Главмосавтотранса и об авторе этого опыта - старшем научным сотруднике института математики экономики и управления (ИМЭУ) Академии наук (АН) СССР, а по совместительству заместителя директора автокомбината  по АСУ Клепнере, который посоветовал познакомиться с результатами внедрения его системы в Донецке. Глеб съездил в командировку в Донецк на это автопредприятие и был потрясен. Производством с помощью разветвленной сети телефонной связи  (диспетчер –  рабочий пост) управляла девочка, только, что окончившая 10 классов.  Не было никакой ругани и сутолки. Производство работало по строго заведенному порядку и установленным правилам и, как часы, шаг за шагом, выполняя заранее запланированные  операции ТО и ремонта автомобилей.

Глеб приехал к Клепнеру в Первый автокомбинат и попросил поручить ему какую-нибудь научную разработку, являющуюся  ответвлением его теории. Клепнер пообещал это сделать, а пока дал ему книжку–методичку по структуре и технологии работы централизованной системы управления ТО и ремонтом на  автопредприятии.
Глеб постоянно ходил на все дирекции и совещания, посвященные работе технической службы автокомбината,  наблюдая за событиями и конфликтами, возникающими в этой службе, он все больше убеждался в правоте реформ, которые проводил Клепнер в Первом автокомбинате. С этих позиций он публично неоднократно   критиковал порядки, сложившихся в этой службе. И однажды директор снял с должности  опытного 40-летнего начальника производства и  предложил это место 25-летнему Глебу. Глеб согласился.
Однако критика критикой, а порядок на производстве оставался прежним, несмотря на смену руководителя.
В  автокомбинате было 2000 единиц подвижного состава, а в техническом обслуживании и ремонте автомобилей 27 цехов и  участков (токарный, слесарный, столярный, шиномонтажный, кузнечный,  медницкий, моторный, сварочный,  ТО-2, ТО-1, текущего и капитального ремонта, новой техники, а также  и другие в основном мелкие подразделения), одновременно с водителями в производстве ежедневно числилось около 460 человек, в том числе 17 инженерно-технических работников. При этом беспорядок был жуткий. С самого утра шоферы, механики и начальники автоколонн осаждали мастеров, слесарей и руководителей  производственных подразделений с целью ускорения ремонта и обслуживания автомобилей,  поскольку ресурсы (наличие необходимых запчастей и материалов, а также число рабочих постов и их производительность) полностью не покрывали потребности автокомбината в ТО и ремонте подвижного состава. Одновременно в производстве могло находиться более  100 единиц техники. Чем больше автомобилей находилось в ТО и ремонте, тем меньше был их выпуск на линию, а от этого зависел размер премиальных работников эксплуатационных подразделений.
Соискатели услуг: шофера, механики и начальники автоколонн -  активно конкурировали друг с другом,пытаясь влиять на ускорение производства работ на их автомобилях. Инструментами воздействия были уговоры, угрозы пожаловаться руководству, приятельские связи, спиртное. На производственных совещаниях возникали перепалки и ругань из-за длительных простоев автомобилей в ремонте и обслуживании. Работа могла быть более эффективной, однако постоянно возникали проблемы: отсутствие необходимых запчастей и материалов,    прогулы  и пьянки на рабочих местах, поломки инструментов и оборудования, спонтанные и несогласованные  решения руководителей разных уровней, общая путаница и неразбериха, порожденная несогласованностью действий  множества руководителей разного уровня, а также и некачественная работа слесарей и механиков.
В первые дни работы Глеб столкнулся с ситуацией, когда в кабинет поминутно врывался кто-то из рабочих, шоферов или инженерно-технических работников подразделений с жалобами на задержку в ремонте,  нехватку запчастей, недоделки и брак, на отказы, ошибки  сотрудников или другие причины.     Не успев разобраться с одной проблемой, приходилось сталкиваться с несколькими новыми.
Серьезной помехой, нарушающий порядок, который Глеб пытался установить были бессистемные действия главного инженера. Глеб критиковал его на партбюро -  Борис Александрович, нам не нужен главный инженер, который приходит в производственную зону с засученными рукавами, и, подменяя мастеров и бригадиров, раздает команды рабочим. Нам нужен главный инженер – стратег, который разрабатывает и осуществляет техническую политику. Каждый должен выполнять отведенную ему функцию. А от этой мешанины только один беспорядок.

Опоздания, прогулы, пьянство рабочих было нередким явлением. Однако меры воздействия были ограничены. В Исполкоме говорили - вы увольняете рабочих, а куда их девать? Взамен уволенных  мы обяжем вас принять на работу таких же,  уволенных с других предприятий, поскольку оставлять человека без работы не положено по конституции.
Подчиненные Глеба, опытные инженерные кадры, не спешили помогать молодому начальнику в его новациях. Были случаи и откровенного саботажа и просто непонимания, а также чистосердечного отстаивания архаичных методов и традиций работы.
Один честный пожилой опытный заслуженный,  старший мастер Иванов,  наотрез отказался выполнять какие-то поручения Глеба и обещал пожаловаться на него в партбюро. Наказывать его административно было неудобно. Иванов -   старейший всеми уважаемый старший мастер, к тому же бывший фронтовик, имеющий контузию, из-за которой он немного заикался. Глеб решил искать к нему подход. Скоро представился подходящий случай. На производственном совещании разбирали причину длительного простоя прицепа в сварочном цехе, который, как раз, находился под ведомством старшего мастера. Директор спросил –  кто виноват в простое? Глеб принял вину на себя, Иванов на себя. Директор приказал тому и другому написать объяснительные записки и лишил каждого месячной премии на 5%. После совещания Иванов обратился   к Глебу – Б...б..Борисовичвич, з…з... зачем же ты на себя взял вину? Состоялся примирительный разговор, в котором Глеб еще раз в доброжелательном тоне рассказал Иванову идеи новых преобразований. Больше конфликтов между ними  не возникало.

Другой раз Глеб был свидетелем разноса, который устроил Иванов своему подчиненному из  обойного цеха, Павлову, обвиняя его в воровстве дерматина. Павлов набрасывался на Иванова с криками -  сейчас как дам отверткой в глаз! Мне ничего  не будет, у меня справка из психдиспансера! Глеб пытался разнять конфликтующих – Николай Павлович, обращаясь к старшему мастеру, говорил Глеб на повышенных тонах – я вам приказываю,  покиньте помещение!
Потом выяснилось, что дерматин украл совсем другой человек. Павлов после этого инцидента уволился, хотя Глеб уговаривал его остаться и извинялся перед ним за старшего мастера.

На предприятие иногда приходила народная судья с целью получить общественного обвинителя или официальное коллективное порицание какого-нибудь работника, допустившего правонарушение (например, избиение в пьяном виде жены или соседей) и попавшего под суд.
Рабочие шумели, высказывались, - бабам только дай власть, им бы только посадить мужика! Дело шло к провалу мероприятия, что подорвало бы авторитет Глеба как руководителя. Понимая, что за обвинение коллектив не проголосует, он поставил вопрос так. - Нам требуется поддержать обвинение безобразного поступка нашего товарища – Кто против? Никто не поднял руку.
Сработал эффект конформизма.
Протокол оформили как единогласное голосование.
В кузнечном цеху работал опытный бригадир - большой мастер  своего ремесла – Топунов. Заходя в кузницу при обходе производственных участков, Глеб  стал замечать, что от Топунова  исходит запах винного перегара. Глеб дважды предупреждал Топунова, но ничего не помогло. Увольнять пожилого кузнеца не хотелось.  Его непосредственный начальник Иванов сказал – если он не выпьет, то и работать не сможет, а другого такого мы нигде не найдем. И тогда Глеб просто прекратил обращать внимание на Топунова.
Изменить ситуацию в производстве не удавалось. Казалось, что не Глеб управлял производством, а отдельные конфликты и сбои, на которые он должен реагировать, управляют им.
Ни о каких целесообразных производственных приоритетах, логике  или стратегии речь не шла. Эти приоритеты корректировали заказчики из эксплуатационных подразделений вместе с исполнителями работ на основе личных симпатий или антипатий, или  за взятку  в виде бутылки водки.
Намучавшись и потрепав нервы, Глеб  разработал новую систему (правила и порядок) организации и управления для ведения процессов технического обслуживания и ремонта автомобилей. Он на основании скорректированных рекомендаций Клепнера придумал технологию взаимодействия разрозненных производственных единиц: цехов, бригад и постов и отдельных должностных лиц под плановым  руководством единого центра управления производством (ЦУП), связанного со всеми субъектами производства телефонной и радиосвязью, а также новой системой документов и документооборота. К этому было еще много  разных предложений, упорядочивающих и упрощающих взаимодействие всех звеньев производственной системы. Однако этот порядок нужно было сделать законом, для всех участников производственного процесса, а для этого  необходимо  было издать и утвердить приказом директора  ряд новых нормативных документов, перегруппировать штатное расписание и изменить временной режим работы сменных механиков. Одновременно он предложил директору вернуть старого начальника на прежнюю должность, только оставить в его полномочиях вопросы исключительно административного характера, а оперативное руководство передать ЦУП во главе с выдвиженцем Глеба, молодым инициативным и перспективным инженером Чайкиным. Самому  же сосредоточиться на разработке, внедрении и адаптации новой системы управления производством. Доклад и проект совершенствования по этому вопросу, изложенный на 9 больших листах перед собранием ИТР предприятия, вызвал неприятие всех участников этого совещания, кроме директора, который стукнул кулаком по столу со словами - не вечно же  мы будем жить в каменном веке, действуйте Глеб Борисович, я вас поддержу!
В рамках мероприятий этого  проекта был создан и укомплектован ЦУП, куда стекалась вся информация о состоянии дел на всех участках и рабочих местах, на основании которой составлялся недельный и ежедневный оперативные планы, принимались решения о выписке запчастей, очередности работ и времени постановки автомобилей на посты. Для этого была смонтирована радиосвязь, соединяющая  все рабочие посты и склады с ЦУПом. Была также сформирована мобильная группа подготовки производства, которая забирала неисправные агрегаты на местах разборки, а новые запчасти и материалы подвозила со складов к постам производства работ. Неисправные детали и агрегаты отправляла на мойку и в промежуточный склад, а оттуда в ремонт и обратно на склад. Все это без участия рабочих основного производства, что позволило освободить  их от непроизводительных потерь времени в походах на  склады и простаивании в очередях  за запчастями. Однако было много недовольных среди руководства автоколонн и шоферов. Теперь они не могли самостоятельно приходить к рабочим и требовать ускорения работ или менять их очередность. Все  можно было делать  только по плану ЦУП, который формировался на основе объективной заявки после диагностики в отделе технического контроля (ОТК), что исключало подкуп, выписку новых запчастей в личный запас или на продажу. Очередность работ теперь устанавливал не исполнитель или заказчик работ, а ЦУП, согласно требованиям отдела эксплуатации и заявок ОТК.
Вновь назначенный прежний начальник производства, понимая роль Глеба в своей реабилитации, во всем ему помогал, в том числе и мерами административного воздействия, что в значительной степени способствовало успеху мероприятия.
Через месяц после внедрения к Глебу подошла, начальник планового отдела и сказала, что производительность труда выросла на 22%.   Когда Глеб спрашивал начальников и рабочих -  лучше ли стало при новой системе? Почти все говорили, что хуже. Тогда он составил анкету, в которой были перечислены все мероприятия его проекта, и надо было указать те, что повлекли повышение производительности труда.  90%  респондентов отметили именно те новации, которые были введены в рамках проекта  реорганизации.
За эту работу директор добился выделения Глебу  от Исполкома г. Зеленограда  трехкомнатной квартиры. Это было очень кстати, поскольку У Глеба было уже двое детей, а семья жила на  съемной квартире.
Директор разрешил Глебу посещать курсы английского языка для сдачи кандидатского минимума в МАДИ и оплатить их за счет  автокомбината.

Все удавалось в этот период Глебу: в области производства, в комсомольской работе, в карьерном росте, спорте, общественной деятельности, в укреплении связей с сотрудниками предприятия и в улучшении материального положения семьи.
В предприятии активно работал профсоюз и парторганизация, справедливо разрешая конфликты и устраняя проблемы. Директор всегда советовался с Профкомом и партбюро по важным вопросам.
Передовиков производства награждали орденами и медалями, а также морально поощряли. У предприятия была зона отдыха  на Истринском водохранилище, где бесплатно отдыхали сотрудники. Был доступен бесплатный летний отдых в Крыму, в Судаке. Доставка туда и обратно осуществлялась также бесплатно  своими автобусами. Периодически работники улучшали свои жилищные условия.

Туристов и других спортсменов экипировали с ног до головы. Профком закупал спортивные костюмы, штормовки, майки, лыжи, велосипеды,  кеды, рюкзаки, палатки, лодки, а для освещения спортивных и общественных мероприятий дорогую кино-фототехнику.

Инициативы Глеба во всем  поддерживались. С ним считались. Это был период роста и энтузиазма.

Глеб наивно  думал - вот он настоящий коммунизм в действии!
Время шло, и под натиском обстоятельств деградировали или отменялись многие новации, внедренные Глебом, а ему хотелось двигаться дальше. Глеб жаловался директору  на слом элементов и процессов новой системы, внедренной с таким трудом. Директор медлил с решениями, а Глеб говорил ему:
- другие организации уже переходят на автоматизированные системы управления, а мы отстаем и теряем то, чего так трудно добивались.
Но тому было уже не до совершенствования. У директора возник конфликт за власть с главным инженером, который был ретроградом и пьяницей. Компетентные органы искали в городе евреев, потенциальных отказников. Все евреи были под подозрением, а особенно авторитетный директор автокомбината, поскольку  в автокомбинате на ключевых постах работали: Михаил Исаевич, Кива Наумович, Арон Иосифович, Лазарь Семенович, Реас Михайлович и  сам директор Певзнер Виктор Яковлевич. Причем, большинство из  этих людей были не только без высшего образования, но имели еще сомнительные квалификацию и способности. Справедливости ради надо отметить, что в это же время в предприятии работали на рядовых  должностях уже семь молодых талантливых дипломированных инженеров с простыми именами, отчествами и фамилиями.

Нашелся  кто-то, кто написал анонимку, что директор взял со склада организации для  своего автомобиля двигатель по оптовой цене и потом продал автомобиль по рыночной.
Все ожидали, что директора вот-вот уволят, и тогда Глеб, воспользовавшись повторным предложением Клепнера, решил переходить на работу в академию наук, в ИМЭУ. Директор был резко против.
При этом надо было сниматься с партийного учета, на партбюро обещали объявить выговор с занесением в личное дело. Однако вышестоящий партийный комитет, узнав, что Глеб переходит со значительным понижением зарплаты, отверг корыстные мотивы  и отпустил Глеба с миром.
 
Хотя директор купил двигатель с разрешения вышестоящего руководства, его разжаловали и перевели главным инженером на небольшую автобазу. Нового директора прислали откуда-то с Урала, но он оказался бездарью и пьяницей. Дела в автокомбинате становились все хуже и хуже Рабочие написали коллективное письмо Московский комитет КПСС с жалобами на порядки в предприятии. На общем собрании проверяющие спросили - так, чего же вы хотите? - верните старого директора – раздались голоса из зала.
Так  директор вернулся на свое прежнее место.

Позже Глеб, перебирая в памяти руководителей разных организаций, решил для себя - этот был самым лучшим и как человек, и как профессионал. Звали его Певзнер Виктор Яковлевич.
Итак, внедрив первую в своей жизни систему управления,
Глеб задумался о развитии своих идей и идей Клепнера. Думал он также и о кандидатской диссертации. Чтобы как-то определиться с научной работой он не раз обращался к Клепнеру по поводу темы и направления научной работы, но, тот все время откладывал, и  до конкретного разговора дело не доходило.
Тогда Глебу наивно еще  казалось, что научную работу делают под руководством более опытного ученого.
Глеб поехал на кафедру управления в МАДИ к профессору Елизарову.
Елизаров сказал - диссертация сейчас - это очень просто и начеркал на листе бумаги план, который Глеб переписал на новый листок.

Глеб мало, что понял из этого документа, но глядя на него, нарисовал схему, как ему казалось, структурных элементов системы управления, что тоже никакой ясности ему не добавило.

Это были первые попытки Глеба на пути к  научной работе в области организации и управления, хотя об общей теме и направлении работы ясность уже была. Кандидатскую диссертацию он защитил только через 14 лет, работая в академии наук, а докторскую написал только через 40. Однако защищать докторскую не стал: не было уже сил, да и не хотелось тратить дорогое время на околонаучную бюрократию.
Так завершился первый и самый важный этап становления  социального и профессионального опыта, а также  характера в судьбе Глеба.