Не знаю, где как, а у нас в посёлке строителей ГРЭС Янтарный главные праздники – День строителя и День энергетика.
Вот и сегодня, 22 декабря, праздновать начали ещё с обеда в бригадах. И даже новость о трагедии не смогла омрачить всеобщее торжество, тем более что случилось всё это около десяти вечера и только родные и близкие соседи были в курсе.
- Слышь, лейтенант Зотов, - сказал с отеческой улыбкой начальник РОВД майор Молодцов. - Тебе всё равно, где кантоваться – в общаге или на службе, а нас семьи дома ждут за столом. Так что заступай на дежурство. Если что – звони сразу.
Кстати, в то домобильное время и домашие телефоны были редкостью в посёлке.
Оставшись в одиночестве, я с грустью подумал, что в этом маленьком зелёном посёлке на берегу водохранилища, куда меня направили после окончания школы милиции, не так уж и спокойно. По традиции всех строек среди рабочих немалую часть составляли освободившиеся из мест лишения свободы. Койка в общаге, работа и зарплата влекли вчерашних зэков из разных концов необъятной страны.
Николай проснулся в большой больничной палате от холода. Страшно болела голова, особенно затылок, мучила нестерпимая жажда. Больной несколько раз слабым срывающимся голосом позвал сестру, но никто не откликнулся - все спали как убитые.
С трудом добравшись до двери, Николай обнаружил, что она заперта. После двух ударов в дверь огромным кулачищем сторож, который отдыхал с другой стороны двери, поднялся с топчана и машинально отпер дверь и почему-то сразу побледнел, увидев могучую фигуру больного ростом под сто девяносто сантиметров.
Увидев начатую бутылку пива в его руке, больной прохрипел.
-Дай пивка, браток.
Сторож рухнул без сознания на свой топчан. Коля едва успел ухватить бутылку и, резонно подумав, что деду уже хватит на сегодня, допил бутылку до конца.
Обнаружив, что весь медперсонал сгинул без следа, больной открыл входную дверь, откуда ворвались холод и слякоть. Только тут он понял, что стоит абсолютно голым.
- Всё сняли, сволочи, и часы и трусы, - машинально пробормотал он.
К счастью, на вешалке у входа висели какие-то замызганные синие халаты. Не без труда надев один из них, он всунул ноги в чьи-то раздолбанные шлёпанцы.
Дом находился совсем рядом на той же улице, но он с трудом добрёл, останавливаясь без конца, чтобы перевести дыхание.
Возле самого парадного под козырьком стояла парочка влюблённых, которые нежно целовались. Заметив Николая, парень убежал с гиперзвуковой скоростью, а девушка превратилась в библейский соляной столб – такая же белая и неподвижная.
Подъём на второй этаж забрал последние силы и острая боль начала простреливать грудь.
Вот и дверь. Он долго жал на кнопку звонка, но никто не отзывался. Наконец, он услышан чуть хрипловатый спросонья и встревоженный голос Валентины, жены.
- Кто там?
- Это я, Коля. Ключи украли.
Увидев белого, как смерть, мужа в синем халате с расплывающимся кровавым пятном на груди, она медленно попятилась назад, не снимая цепочки с двери.
- Открывай, Валька, твою мать! Плохо мне.
Услышав родной мат, она немного успокоилась и впустила мужа. Вдвоём с матерью с трудом довели и уложили на кровать богатырского сложения Николая.
Снимая грязные шлёпанцы, тёща Тамара заметила бирку на пальце Николая.
- Перевяжи его, а я в больницу за врачом, - приказала она растерявшейся дочери.
В небольшой поселковой больнице она с трудом разбудила дежурного фельдшера Синякова,
-Скорую давай! Плохо совсем зятьку!
- Так он же умер вчера! Ты что - перепила?
- Сам ты перепил, - ответила разозлённая женщина, почуяв густой смешанный аромат. - Домой он пришёл, в крови весь.
- Да я же сам его осматривал и в морг отправил. Завтра сделают вскрытие и получите все бумаги.
- Тамара молча вынула из сумочки большую пилку для ногтей и прошипела,
- Слушай, дедуля, сейчас я тебе самому вскрытие сделаю – без наркоза! – вспомнила она свою бурную молодость.
Поняв, что дело пахнет керосином, фельдшер Синяков побежал заводить скорую – водитель Лёха отпросился на полчаса и исчез. Хорошо хоть ключи оставил.
- Только надо забрать сначала хирурга. Со мной поедешь – больно лют наш Савчук. Он ещё и заведующим сейчас.
Врач долго ругался за дверью, наконец, открыл.
- Не даёте с женой отдохнуть по-людски. Что там стряслось? Опять кто-то по пьянке разбил башку свою дурную?
-Нужна срочная операция!
- Кому?
- Покойнику вчерашнему – монтажнику Вакулюку.
- Да ты наверно весь спирт в больнице вылакал! Что за бред? Он же в морге.
- Сбежал домой.
- Ну, у тебя точно белочка! Не мог он - там же на ночь запирается всё и сторож следит.
- Вот сторож-то и выпустил его.
- Уволю, на хрен! По какому праву? Постой-постой, так он что живой, что ли?
- Живой-живой! Спасать надо человека, а вы тут пьяный трендёжь устроили! – рявкнула Тамара.
- Кто это? – Савчук впервые обратил внимание на женщину.
- Тёща его.
- Тогда поехали. Доверился тебе, алкоголику старому, а отвечать мне?!
- Так ведь пульс не прощупывался и остыл он совсем.
- Это у тебя в башке пульс уже не прощупывается. Остыл, остыл – ты бы час на таком холоде провалялся…
В больницу ехали все вместе. Женщины стойко переносили винно-водочный букет в машине, причём всех сильнее разило от бывшего покойника.
Савчук сам сделал рентгеновский снимок и потрясённый опустился в кресло. Обильный пот заливал ему глаза.
Прибежавшая медсестра, которую разбудил Синяков, удивлённая необычным видом врача, встревоженно спросила,
-Ну что там?
Савчук молча ткнул ей снимок.
- Всё нормально – жизненно важные органы не задеты. Только мышцу в двух местах прокололи. Обработать, зашить и все дела.
- Сам решу, что делать. Ты разуй глаза-то – у него сердца нет!
- Точно, нет! А как же он медкомиссию прошёл? Кто допустил его к монтажным работам?!
- Иди руки лучше помой - с комиссией потом разберёмся, - и Савчук позвонил мне в РОВД о ЧП.
Операцию делали под местным обезболиванием - давать наркоз не рискнули – слабый.
А сердце потом нашлось – в правой части грудной клетки. Такая вот врождённая аномалия.
Я сразу позвонил майору Молодцову. Тот никак не мог взять в толк, зачем мёртвому делают операцию и начал расспрашивать меня, сколько я выпил.
Наконец, осознав, что за такой прокол могут дать по шапке вплоть до отставки, учитывая его возраст, скомандовал,
- Бегом к водителю бобика - пусть заберёт меня, а сам дуй в больницу.
- А РОВД?
- Не переживай – Ахтямова пришлю на подмену.
Хирург уже заканчивал ушивать рану, а взволнованные родные сидели на скамеечке поблизости.
- Подумайте ещё раз, кто мог уб… порезать Вакулу, то есть Вакулюка, и почему, – спросил я без особой надежды.
- Да, его все так и зовут - Вакула. Вспомнила. Неделю назад хвалился, что самого Борьку Кротова повоспитывал на дне рожденья у Витьки. Они в общаге отмечали всей бригадой. Тот начал понты кидать, мол, сидел, уважаемый вор. Ну, Коля и стукнул его пару раз. Да, он частенько это … воспитывает. Вот и не придали значения сразу-то,- возбуждённо выпалила Валентина.
Савчук вышел из операционный, и позвал меня к себе в кабинет. Он молча достал из сейфа два стакана и спирт.
- С Днём энергетика!
После третьей, врач пришёл в себя.
- Короче, счастливчик этот Вакулюк. Во-первых, сердце у него справа оказалось - аномалия такая, а удар был точный. Во-вторых, били, судя по всему заточкой, а не ножом – потеря крови относительно невелика.
- Заточкой, говорите?
- Да, похоже на обычную отвёртку, которую хорошо наточили. Многие носят у нас в посёлке такие – не придерёшься, что холодное оружие. В третьих, в холоде лежал, что усилило свёртываемость крови. Рана неопасная для жизни – повреждена только мышца. Потеря крови, переохлаждение и затылком он сильно трахнулся, когда на спину падал – возможно, лёгкое сотрясение мозга. Но угрозы для жизни нет.
Бориса Кротова взяли рано утром – тепленьким из постельки. Он всё отрицал.
- В несознанку ушёл, товарищ майор. Три судимости – хулиганка, разбой, тяжкие телесные повреждения.
- Этапы большого пути, - мрачно пошутил начальник.
- А Вакулюк?
- В сознании. Но почти ничего не помнит. Они с бригадой в общаге обмыли День энергетика. Шёл домой сильно пьяный, темно было, видел только силуэт. Но на Кротова похож - по фигуре. Факт конфликта с Борисом на дне рождения подтвердил. Утверждает, что сильно не бил. Пару раз двинул в пол силы, а тот с копыт. Кротов считает себя уважаемым вором, мог и отомстить за публичное унижение.
- Это понятно – не мог, а обязан был по статусу. Однако, плохо дело. Улик-то никаких – даже заточку не нашли.
- Битый урка. Но есть у меня одна идея – эксперимент психологический провести, иначе не расколем.
- Ну, ты грамотный такой приехал. А в чём суть?
Я вкратце рассказал.
- Нет-нет! – замахал руками Молодцов. - Случится что, сразу голову снимут.
- И так снимут. Уже весь посёлок гудит, что у нас труп из морга сбежал. А если ещё и глухарёк?
- Ты прав - двум смертям не бывать. Если уговоришь Вакулу, проведём. А доктора я беру на себя.
Услышав про эксперимент, Вакулюк начал категорически отказываться от участия.
- Поймите, не могу я ещё раз это сделать!
- Слушай, Вакула. Ты ведь публично унизил рецидивиста и он обязан тебя наказать - иначе репутацию свою воровскую потеряет. Останется на свободе – добьёт тебя, как пить дать.
В эксперименте приняли участие я, Ахтямов, Савчук, который поставил это условием своего согласия, и, конечно, Кротов. Майор на всякий остался в кабинете.
Было около полуночи, когда мы вошли в морг. Мы шли вдоль ряда столов, на которых лежали укрытые простынками тела. Борис заметно ёжился.
- Сейчас ты увидишь свою жертву. Убил молодого парня!
- Не убивал я!- выкрикнул побледневший Кротов.
-Ты его убил, ты! Мы знаем. Вот посмотри, что ты натворил! – и я откинул простыню с лица Вакулюка.
Кротов отшатнулся, увидев в неверном тусклом свете единственной лампочки, слегка посиневшее лицо Вакулы. Пришлось немного загримировать его для эффекта.
Неожиданно «покойник» поднял свою правую безжизненно-белую руку и, указав на него, прохрипел замогильным голосом.
- Зачем ты убил меня, Боря?
Кротов рухнул на бетонный пол.
Савчук кинулся к нему, расталкивая и матеря нас, чтобы оказать первую помощь.
Утром, придя в себя после эксперимента, Кротов сразу же написал чистосердечное признание.
А начальник РОВД Молодцов долго хвастался всем, какой хитрый эксперимент он придумал, чтобы расколоть матёрого рецидивиста.