Я родилась в самом центре столицы. Улица моя родная в 5-и минутах пешего хода от Красной площади. Мои корни уже много поколений находятся тут, в Москве. Но нас давно выселили из нашего старого дома - вначале МГУ (Московский Государственный Университет) взяло наше здание под свой архив, так как старое здание Университета в соседнем дворе находится, а потом и совсем крыло дома, где была наша коммунальная квартира, снесли. Участь такая постигла многие старые строения Москвы. Но тот двор и тот дом останутся в моей памяти навсегда. И там навсегда осталась моя Душа.
Но есть ещё одно местечко, которое занимает в моей Душе значительное место.
Это теперь небольшая деревенька на самом юге Московской области, где вырос мой дедушка, мамин папа, оставшись без родителей полуторагодовалым малышом - его воспитала родная сестра его матери, у которой никогда не было своей семьи. Дедушку я, правда, не знала, но старшее поколение, говорит что от деда в моём характере много есть.
Там до Великой Отечественной было большое село, более 300-х сот домов, Храм и школа, которая перестала работать в конце шестидесятых.
В 20-х годах прошлого столетия Храм разрушили, многих раскулачили, остальной народ (при тогдашнем налогообложении и трудоднях) в город потянулся. А когда с войны, в каждый почти дом, хозяин не вернулся, тогда и стали дворы пустеть - подрастали дети вдов и разъезжались по городам в поисках лучшей жизни. Мало кто остался в деревне той жить и работать.
Меня привезли в дом прабабушки - она была ещё жива и я отчётливо её помню - ранней весной, едва мне исполнилось 2 года. И каждое лето на протяжении всей жизни я там бываю, да и не только летом, а в самое разное время года. То, что осталось в моей памяти из детства и отрочества, это отстающий колхоз, руководство в котором менялось каждые 3-4 года (уходили набив себе карман); огромные поля засеянные и луга необъятные с духмяным разнотравьем, где пасли колхозные стада (почти в каждой деревне молочная ферма была, в нашей - на 500 голов); овражки, южные склоны которых полны луговой земляникой и ежевикой, а на тёмных круговинах луга после дождя - грибы, шампиньоны и опята луговые. Редкие перелески и рощицы, манящие прохладой в жаркий день, где росли сосем другие деревья, травы, ягоды и грибы. Простор необъятный под куполом неба и тишина звенящая! И разговоры вечерние на крылечке под парное молоко со свежей выпечкой из русской печки или блинами, или баранками-пряниками, после того как сбегаешь на пруд, когда уже скотину свою местные жители загнали в хлева, искупаешься или ноги помоешь в тёплой, как парное молоко воде... И звон кос с раннего утра, пока роса не начнёт сходить - мелодии этой уже не услышать, вышли из моды ручные косы, тяжёл труд косаря. И тарахтение тракторов вдалеке - выезжали в 7 утра на работу трактористы, которых аж 6 человек в деревне было.
И это в памяти навсегда.
Сейчас там из местных жителей домов 15 осталось. Купили дома и приезжие, построились заново те, кто выйдя на пенсию, стал возвращаться в родные, некогда оставленные, места.
А на окраине деревни теперь дачные участки, и за деревней с другой стороны их тоже около 100 - распродал разоряющийся колхоз земли ещё в начале 90-х.
Но земля, ставшая родной, тянет к себе каждую весну - участок есть, сад есть и две бытовки, из которых одна с печкой-голландкой, хоть от дома-пятистенка деревянного ничего уже не осталось, сгорел в декабре 1993 года.
Простор, тишина, воздух - прежние. А какие рассветы! Какое небо! Какие радуги после дождя! И труды мои на грядках и клумбах для Души очень даже подходят - и не только для Души; ничего нет вкуснее свежего, только что сорванного маленького огурчика или помидорки, покрасневшей на солнышке, или ягодки, которая наливалась перед глазами, пока не созрела. Да и люди лучше, чище как-то, все на виду - если с многомиллионной Москвой сравнивать.
И могил семь родных там: прадедушка, прабабушка, бабушка, мама и... в общем, очень родные и дорогие мне люди - царствие Небесное всем.
Но, что есть, уже не изменить. Пока жива и имею силы - буду туда ездить.
Когда была не одна, были планы построиться и жить там после пенсии, хозяйство небольшое завести... Но, увы. Одна не потяну.
А мама моя жила там на воздухе среди тишины и покоя, выйдя на пенсию, так как в Москве здоровье не позволяло быть - огород, сад, курочки, кролики имелись. Мы бы без помощи мамы и своего участка голодали бы - в начале 90-х всё по талонам было и пустые прилавки. Помню, что из буфета на работе хлеб домой мужу 5 кусочков покупала, так как после работы и хлеба было не купить. Я и детей там в райцентре рожала - это тема для отдельного рассказа, но до сих пор благодарна за всё местным медикам. А тогда была поражена участием, ответственностью и чувством долга - есть с чем сравнивать (я в Москве на сохранении лежала в одном достаточно современном больничном комплексе, где был родильный дом), поэтому мнение сложилось объективное, учитывая ещё то, что я сама отдала медицине более 30 лет и работаю до сих пор на совесть. Да и росли мои детки у мамы до школы там - мне приходилось много работать и я приезжала к ним раз в неделю-две, иногда только на ночь, чтобы увидеть детей и помочь маме хоть как-то, но отпуск всегда была со своими родными и дорогими, как и новогодние выходные, и остальные праздники, которые имели место быть нерабочими.
Поэтому моя Душа туда стремится всегда.
Впрочем, как и в старый московский двор, которого нет - только часть улицы, с обновлёнными фронтонами домов, сохранилась.
Вот решила поделиться своими строками рифмованными о деревне той, написала это, когда мне было лет 11-12:
Деревенька
* * * * * * * * * *
На бугорке от снега белом
Дома деревни встали в ряд.
И над домами, словно феи,
Березки белые стоят...
Они в сапожках серебристых
И косы русые до пят...
Над гладью снежных полей, чистых,
Свой зимний меряют наряд.
Они, как девушки-крестьянки
Той дальней русской стороны
Под тихий говорок тальянки
Выходят к нам из пелены.
И хоровод березок белых,
И ель большую у крыльца,
И деревеньку ту, родную,
Я вспоминаю без конца.
70-е гг.
Вот так глубоко и давно запала в Душу эта часть малой Родины моей, что даже рифмы приходят и тогда и до сих пор.
А ещё о Москве моей:
Мои улицы московские
* * * * * * * * * * * * * * * *
В Москве начало лета.
Июньские рассветы,
Когда луч первый света
Пронзает синеву...
Проспекты и бульвары
Так далеки от старой
Москвы - Родины малой:
За МКАДом я живу.
Мне довелось родиться
В самом центре Столицы,
И улицей гордиться
Моей такой родной:
Грановская закалка -
Сияют звёзды ярко
Над площадью, над Красной
И над моей Москвой.
Мимо знакомых зданий
До площади Восстания,
Потом до Дворца Знаний
Пойдём, до МГУ...
Гуляем теперь редко
С подружкою-соседкой -
Я далеко от центра
Уже давно живу.
Прошло моё там детство,
И никуда не деться
Тем улицам столичным
Из памяти моей.
Бульваром Чистопрудным
Иду я ночью лунной...
А в зарослях сирени
Поёт мне соловей.
12.06.15
И ещё про любимый и родной московский дворик, которого уже нет давно в том первозданном виде. Он существует и живёт своей современной жизнью, но новые
стены, под старину, ничего общего не имеют с прошлым ни внешне, ни по сути:
Родному дворику на ул. Грановского
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
(теперь - Романов переулок)
Уютны старые дворы.
Жаль, что разрушены порою.
Ведь в них мы выросли с тобою.
Полно там было детворы!
И никуда теперь не деться
От грусти, что исчез тот двор...
Ведь в нём осталось наше детство!
Ну, а порушившим - позор.
В домах такие были стены,
Что подоконник, словно стол,
И кладки каменной нетленной
Ещё срок службы не прошёл.
Но сверху вышло указание
(Коммерция теперь в честИ):
Людей всех выселить из здания
И старый двор, увы, снести!
И в центре (центре историческом!)
Банк и кафе теперь стоят.
Наполнен музыкой лирической
Был двор, а в нём цветущий сад...
Домов так много перестроено,
Что старой не узнать Москвы!
И чувствуют себя героями
Те, кто разрушил. А не мы!
Но в сердце навсегда останется
Тот старый и уютный двор.
В душе моей Москва не старится,
Кто б к власти новый не пришёл.
13.01.13
Смотрели с мужем тогда старые фотографии - и так сердце защемило...
Тянет во двор детства! Только его уже нет.
Вот такое вышло откровение. Крик Души почти! Даже не знаю к какому разделу
отнести. Сумбурно всё, но искренне. Но так уже давно копилось, что промолчать никак не получается.