Гусары, уходящие в небо

               
Моя Людмила убедила меня воспроизвести почи мифическую историю, которая случилась в предверии празднования 71-ой годовщины Великой Победы.   Вдруг я по необъяснимой причине сильно занемог. И это случилось ранним утром около пяти часов утра, когда я еще не отошел ото сна, а организм затрясло, как от пулеметной дрожи, швыряя то в жар, то в холод,  покрывая тело потом, который ручьем стекал со лба - хоть одежду выжимай.  И свою Людмилу основательно напугал. Видно душе надоело это безобразие и она отделилась от тела и, как бы через «временной портал», попала в другое измерение. 

Я увидел себя со стороны -  молодым и отдыхающим после боевого вылета лейтенантом воздушных сил Красной Армии,   лежащим  на нарах в землянке с потолком из бревен в три наката. Слабый дневной свет проникал через  узкое оконце в дверном проеме и где от порывов ветра слышался шум огня в буржуйке, стоящей по центру казармы, которую вынуждены были растапливать практически каждую ночь. Слышу, как где-то вдали ухают взрывы, а зенитки  дырявят небо через плотную завесу облаков, больше ориентируясь на рев моторов немецких бомбардировщиков. И мы, летчики воздушной эскадрильи, к этому уже привыкли и, уставшие после возвращения с заданий, отключаемся тревожным сном  под грохот взрывов  и звуки орудийных раскатов, слыша практически ежедневно эту смертельную какофонию, которая  стала обычным обрамлением  фронтового дня.

На душе неудовлетворенность из-за промозглой погоды с плотной облачностью и моросью, которая прижала самолеты к земле и мешала подниматься в небо, чтобы нормально отрабатывать свои задания. Поэтому в такие дни часто сжигаем горючее, рыская в облаках, как охотники, с целью обнаружения противника на дальних подступах к Мурманску.  Главная задача -  не допустить  бомбежек и разрушений стратегических объектов, в том числе  и  прибывшего к нам на помощь иностранного морского транспорта, да и своих рыбацких суденышек, обеспечивающих промысел рыбы в это лютое для страны время.

Вышел из землянки, чтобы подымить и отогнать горестные мысли и почти физически ощутил,  как  в этом аду живется и работается портовикам.  Представил снующие по Кольскому заливу суденышки и, несмотря на массированные фашистские бомбежки, стоящие на погрузке и разгрузке океанские суда. Порт беспрерывно работал в труднейших фронтовых и климатических условиях, выполняя свои задачи. Вот и сейчас идет разгрузка и погрузка судов с боеприпасами, военным снаряжением и народнохозяйственными грузами. А рядом подводники загружают торпедами свои крейсера и, получив задания, уходят в море. А вслед за ними в открытое море выходят и сейнера рыбного порта для промысла трески, окуня, камбалы, палтуса и сельди, становясь легкой добычей для немецких подлодок и их самолетов. Но все они идут на задания, как в бой, понимая, что без промысла рыбных запасов стране не выжить и не победить. Поэтому и мы летаем в любую погоду и на любых высотах, как говорится, также выполняем тяжелую армейскую фронтовую работу на широте 68 градусов, где полярный день сменяет полярная ночь.

Стратегическое значение Мурманского порта и военной базы определило смягчающее влияние теплого Нордкапского течения, благодаря которому юго-западная часть Баренцево моря остается незамерзающей в течение всего года.  Это же течение и определило мурманский умеренно холодный климат, его короткое лето с плюсовой температурой от 8 до 20 градусов и продолжительную  зиму  с минусовой температурой также от 8 до 20 градусов со стопроцентной сыростью и холодным ветром, пробирающим до костей. И хотя уже лето 1943 года, но враг по-прежнему неистовствует и своими воздушными силами массированно наседает на город, на все приходящие и отправляемый транспорт, не оставляет попыток и имперских целей по захвату города и уничтожению  северной советской военной базы.

Вернувшись в казарму после уличной промозглости,  действительно ощущаешь уютное тепло, исходящее от печурки  и от света самодельной лампадки  из стреляной гильзы.  Свет самодельной керосинки рассеивает темноту внутри землянки и освещает карты на грубо сколоченном столе, над которыми склонили головы командир звена Иван Белозеров, его ведомый Алексей Викентьев и Ефим Намаконов, у которого я являюсь ведомым. 
- Присаживайся и подключайся к обсуждению,- сказал командир. Наша задача, найти новые тактические приемы ведения боя с превосходящими силами противника, как это всегда делал Суворов. Мы должны обезоруживать опытных фрицев своими тактическими приемами  динамичного и быстротечного  современного боя.  А для этого мы должны двойками идти на разных высотах, обрушивая удар на противника и сверху и снизу. Наша цель создать организованный хаос  и внести панику в его ряды, чтобы он не мог понять, какие силы на него обрушились.  Это заставит его принять меры к изменению курса и в целях собственной безопасности  рассредотачивать свои стройные ряды, как единый кулак,  и будет способствовать более успешному с нашей стороны уничтожению противника и принуждению его к сбросу боекомплекта далеко от наших позиций.

Подводя итог сказанному, командир повторил:
- Наша задача обеспечить заграждение, чтобы бомбы не падали на головы горожан и на морские транспортные суда, которые с боями  и с большими трудностями пробиваются  к нам в Россию. Жестикулируя руками, Иван всей пятерней теребил и приглаживал свою пышную светло-русую шевелюру, лицо было сосредоточенное и наполненное заботой и ответственностью за каждого из нас. В свои 23 года он уже капитан и за плечами более ста боевых вылетов и девять сбитых самолетов противника. На гимнастерке блестят ордена Красного Знамени и Красной Звезды. Его ведомый Алексей Викентьев, старший лейтенант, такой же молодой и энергичный с открытым красивым лицом, на котором глубоко посаженные глаза излучают уверенность, твердость, надежность и душевную теплоту боевого братства. Его грудь также украшает орден Красного Знамени. А я, слушая своих коллег,  завороженно наблюдаю за выражением их лиц и жестикуляцией рук, показывающих движения самолетов и как лучше взаимодействовать в бою. Я не удержался и романтично произнес:
- Мы как гусары, уходящие в небо! 
- Можно и так сказать, - произнес командир,- только вместо шашек наголо у нас в руках штурвалы самолетов с гашетками пулеметов, которыми мы должны владеть весьма профессионально.  И не забывай, что в случае повреждения в бою «железного коня» помощи ждать практически неоткуда, под крылом наших машин студеное море вдали от родных берегов.

Что так притягивает меня к Алексею, Ивану и Ефиму пока не могу понять, силюсь объяснить, но не могу. Во все глаза наблюдаю и за Ефимом, которому 22 года, он старший лейтенант и летает на штурмовике в звене Белозерова. У Ефима красивое открытое европейское лицо и забайкальский разрез глаз, и это его украшает своей необычностью.
– Ну что ты впялился в меня, я не девушка,- ворчливо говорит Ефим.
– Не знаю, - отвечаю я,- ты похож на моего отца, только разрез глаз у вас разный, а так вы похожи, как братья.
 - Запомни, Олег, в России мы все родня, потому что разные национальности перемешались и давно научились жить вместе, поэтому, как бы трудно нам не было, мы  разобьем и победим любого врага. И пусть Европа не надеется, что в лице Гитлера объединила против нас почти всю европейскую сволочь и сможет уничтожить нашу Великую русскую семью народов.

Из динамика внутренней оперативной связи с потрескиванием и скрипом прозвучала команда к вылету на охрану очередного морского конвоя, который обнаружен немецкой разведкой и, если не принять меры, будет подвержен жестокой бомбежке. Поступил приказ прикрыть конвой сверху. Получив координаты места нахождения конвоя и сверив по карте полетное задание, звено Белозерова поднялось в небо, взяв курс на норвежский остров Медвежий в  Баренцевом море. Плотная облачность над Мурманском не позволяла подняться выше 500 метров, поэтому летим над самой водой, плотно держась друг друга и соблюдая переговорную тишину, чтобы не обнаруживать  себя. По мере удаления от суши облачность поднимается все выше и выше. И когда приблизились к координатной точке, небо практически очистилось от облаков, которые кучками теснились в разные стороны и морской конвой был как на ладони для прицельного бомбометания.

Согласно ранней договоренности и приказа командира звена, Белозеров и ведомый Викентьев развернули свои истребители и взяли направление в сторону норвежского берега навстречу ожидаемого противника, уходя вверх выше облаков. Мы с Ефимом также развернули свои машины курсом на встречу противника,  но при этом, выполняя приказ командира, продолжали лететь на прежней высоте. Через  менее 15 минут лета мы над собой увидели медленно приближающийся  строй  тяжело нагруженных немецких бомбардировщиков «Ю-88»  не менее 10-12 машин.
А  рядом, как обычно сопровождающих их истребителей «Мессершмиттов -110» из-за облачности видно не было.  В шлемофоне раздался приказ командира звена:
 – «Атакуем», -  и Белозеров сверху вниз свалил свою машину на ведущий бомбардировщик немецкого строя и меткой очередью поджог его.  Его ведомый Алексей Викентьев также прицельно подбил второй бомбардировщик, который выпал из строя и с дымным шлейфом стал снижаться к воде. В эту же минуту из-за облаков вынырнула девятка мессершмиттов и двое погнались за нашей первой парой, которая зайдя в слабую облачность, совершили боевой разворот и снова атаковали бомбардировщики, плотный строй которых дрогнул и стал разваливаться в разные стороны. Командир длинной очередью поджег  второй бомбардировщик, который замыкал фашистский строй немецкой группировки и в эту же минуту был прошит меткой очередью  немецкого истребителя, который следом за ним вынырнул из-за облаков. Машина Ивана дрогнула и выпала из боя, оставляя черный шлейф дыма до самой воды. Ведомый Ивана также меткой очередью прошил корпус этого мессершмитта и отправил его в море, но в эту  же секунду другой мессершмитт, вынырнувший из-за облаков  догнал Алексея и сзади расстрелял его самолет  длинной очередью.  Машина Алексея загорелась и также выпала из боя. В это же время  Ефим  направил свою машину снизу вверх в центр бомбардировочного строя и пулеметной очередью  завалил фрица, который падая, обрушился на машину противника,  летевшую ниже его.  Немецкие истребители быстро опомнились от неожиданной атаки,  и сверху  взяли на мушку самолет  Ефима и длинной очередью зажгли его штурмовик. А  я, как его ведомый, идя за ним снизу вверх и видя все это, в эту минуту ничем ему не смог помочь, держа на мушке очередного стервятника, которого  длинной очередью пытался поджечь, но он огрызался огнем своих пулеметов, пытаясь уйти от преследования. Нажимая рычаг газа до предела, я догнал бомбардировщик, но пулемет молчал, выработав весь боекомплект.  Сжимая зубы от ярости, я направил свою машину под пули немецкого стрелка-радиста -  пошел на таран.  И боковым ударом отрубил винтом самолета фашистскому «гаду» хвостовое оперение руля поворота и вместе с ним стал падать в море. 

Из немецкой сводки новостей советская сторона узнала и сделала выводы, что фашисты были атакованы «армадой советских истребителей» и, отбиваясь,  потеряли в бою семь машин, поэтому, не долетев до цели,  сбросили смертоносный груз в море  и в спешке вернулись на свою норвежскую базу.

Всем родным наших летчиков,  не вернувшихся на военную базу из этого боя, были направлены уведомления, что они без вести пропали в августе 1943 года.  Потому что некому было рассказать о последнем героическом бое и документально подтвердить, как они один за другим уходили в вечность…   Морской транспорт, охрану которого они обеспечивали, благополучно дошел до Мурманска.   
 
Дорогие  внучата, я еще не все рассказал, что видел и что слышал. Открыв фонарь своего падающего истребителя,  покинул пилотскую кабину и выдернул кольцо  парашюта. От резкого рывка сознание покинуло меня и снова вернулось от прикосновения с обжигающе холодной водой и голоса: 
- Что вы его мучите холодными примочками, он уже «там», в раю или аду, видите, на кардиограмме идет прямая линия, нужно было раньше вызывать неотложку и заботиться о его здоровье, а сейчас, как говорится,  медицина бессильна что-либо предпринять. Очень сожалеем,  примите наши соболезнования, к сожалению, все мы смертны - и повернулись, чтобы уходить.
 - Доктор, - неожиданно, как из преисподней для врачебной бригады прозвучал мой тихий голос.  А меня там не принимают, говорят, что  рановато к ним приперся и рекомендовали пошалить еще на земле.  Поэтому, коль вы по вызову уже приехали, то быстренько полечите, чем бог послал, чтобы мужиком оставаться, сами понимаете, нехорошо супругу в волнении оставлять без здорового и сильного мужа, а кардиограмму можете себе оставить. 

После введения в вену физраствора с лекарством «пулеметная дрожь, жар и холод» прошли,  и я окончательно вернулся  из забытья и  с иронией спросил:
 -  Доктор, что с вами, почему вы так побледнели. Ну,  отдохнуло немного мое сердечко, с кем не бывает, слишком тяжелые душевные травмы пришлось пережить  и увидеть такое, что не приведи Господи кому это испытать.  Хотя одновременно мне выпало счастье увидеть, какими были  сильными и красивыми наши родные в годы войны, да и самому пришлось вместе с ними немного пошалить. Поэтому убедительно прошу стабилизировать мое состояние, а что именно -  вам виднее.   Вместо холодных примочек введите в меня еще какую-нибудь медицинскую хрень для спокойствия жены и уезжайте с богом, как говорится, извиняйте за беспокойство и будем считать, что неприятный инцидент  исчерпан, и вы меня вернули к нормальной жизни.   В общем, всем до свидания.  Мне срочно нужно со старшей внучкой Анастасией поработать по очень важному вопросу. Жена, не перечь и не возмущайся, я  не балагурю, а так отшучиваюсь за случившееся из-за причиненного мною неудобства и переживаний, потому что доктор правильно сказал, что все мы смертны и обязательно всех нас примут «там», когда сочтут нужным по времени. Никакого светящегося коридора я «там» не видал,  видно не в ту «трубу» заскочил, и побывал в другом временном измерении, где вынужденно трудился не жалея живота своего, возможно сердечко  немножко и надсадил и даже остановил, чтобы передохнуть…

 А сейчас мне нужна только Настенька, батюшку тоже не надо, исповедоваться не собираюсь. У меня другие важные житейские  планы на дальнейшую жизнь.  Поэтому господа хорошие, пожалуйста, двери прикройте с обратной стороны и отдыхайте, а Настенька - умница садись поближе, ты сегодня мое лекарство. Сегодня ты, как студентка художественного училища поработаешь вместе со мною фотороботом, по моим воспоминаниям восстановишь и нарисуешь портреты наших семейных героев, которые ушли  на фронт, а в семье не  сохранилось ни одной их  фотографии. Задача понятна?
– Да, деда, говори, я портретист, постараюсь все сделать. Ты же знаешь, я по памяти уже рисую портреты всех членов семьи, - с гордостью произнесла внучка. Она действительно умница и талант, который, если даст бог, в училище раскроют и разовьют.
 - Девочка моя, я одержим мечтой собрать всех наших членов семьи в одно подразделение и влить его в состав «Бессмертного полка». И не важно, где их прах упокоился, в лесах Белоруссии или на сопках Маньчжурии, на дне Баренцево моря или в других местах,  где их приняла матушка Земля.  Главное, мы их помним и гордимся ими. Тебе идея ясна?
 - Да, деда, я готова работать, буду рисовать по твоей памяти, только все говори до мельчайших подробностей и особенно о чертах их характеров, чтобы «оживить» портретное сходство душевным состоянием каждого.
Дедушка, у нас есть фронтовые фотографии твоего отца и его родных. Для нас, внуков, Георгий, Юрий, Валерий, Николай наши двоюродные дедушки, а Александр наш прадедушка. В семейных альбомах нет фотографий только Ефима и Алексея, которые первыми и восстановим, а всех остальных я со старых и выцветших фотографий перерисую в цветном изображении.

Я очень рада, что все мы вместе каждый год в День Победы в парадном строю будем гордо и высоко нести портреты наших родных и близких, которые снова встанут мощной стеной вместе с нами и будут защищать мир на земле и  наш покой в родном  доме. 

- Правильно мыслишь внучка, одобряю, потому что я не зная ничего более святого, чем  жить светлой  памятью о тех, кто  даровал нам жизнь ценою своей жизни. И у нас действительно есть возможности  приумножать добрые дела, работая за себя и за ушедших в вечность российских парней. Если бы ты видела, какими они были красивыми и нужными, а сейчас в «Бессмертном полку» заступят на вечную вахту по защите нашего Отечества и наших душ от происков врагов. 

Это будет величием нашего патриотизма, душевной преемственности и единения поколений на все времена.  Мы будем прославлять их имена в божьих храмах, зажигая поминальные свечи, на семейных торжествах и в День Победы. Они жили и ушли в вечность, крепко обнимая и защищая мирное небо и нашу Землю.

Возможно, уже как члены воинского братства «Бессмертного полка», они когда-нибудь дождутся принятия специального Указа Правительства о признании их не без вести пропавшими, а погибшими  и отдавшими свои  жизни за защиту нашей Родины с внесением их имен на скорбные мраморные плиты мемориальных комплексов в местах их призыва на военную службу.  А мы, родные и близкие получим возможность прикоснуться к плитам  Воинской Славы, преклонить головы, положить цветы, пролить слезы горечи, выразить скорбь и гордость за своих сынов Семьи и Отечества.

После этих слов моя внучка трижды осенила себя крестным знамением  с пожеланиями царства небесного всем не вернувшимся с ратного поля  с поклоном  и поцелуем иконы «Божьей матери»  и словами благодарности за их жертвенный подвиг во имя спасения мира от страшного бедствия - фашизма. 
Душевно и я был потрясен увиденным и услышанным от ребенка, которого с шестого класса мы направили учиться в православную школу, пока единственную в городе, видя ее тягу к изобразительному искусству.

Вот такая приключилась трогательная история, о которой, извините, я так нескладно поведал, но это от волнения и душевных переживаний.

Вечная Слава Героям - простым труженикам войны, о которых с пронзительным чувством написал Александр Савостьянов в балладе о советском солдате:

                Хранят молчание могилы...
                Над ними принято молчать...
                Честь эту, надо всем признать,
                Солдаты наши заслужили!