Писать короткие рассказы сложно. Автор на ограниченном пространстве должен решить несколько важных задач: удивить читателя интересной историей, не забыть про «воспитательный момент», а иначе, зачем писать и, конечно, постараться не наделать глупых ошибок.
Кто, как не человек, называющий себя литературным критиком, должен знать эти прописные истины? И если критик сам берется за малую литературную форму, то от него следует ожидать ювелирного подхода, эталона, образца, как надо писать малоформатную прозу.
Недавно меня постигло горькое чувство разочарования. Друзья скинули мне почитать рассказ вологодского критика, между прочим члена СПР, Андрея ( не знаю как по отчеству) Смолина. Рассказ называется «Волки» и повествует о том, как в ночь на Рождество, т.е. с 6 на 7 января скотник Генка Бутырин «высокий, как сосна, с копной густых рыжеватых волос, в ватных штанах и телогрейке» после смены решил сходить на танцы в родном селе Зосимове. Генке плевать, что на танцы в телогрейке и ватных штанах с запахом фермы ходить как то неприлично. Он волнуется по поводу одной «доярочки» по имени Валя. У нее и фамилия указана, только зачем она автору, если больше нигде не упомянута и других Валей в произведении нет, не понятно! Но это просто досадная мелочь.
Днем Генка с друзьями на работе ( какой ужас!!!) «раздавили» поллитру, но этого Генахе мало: «днём прикатывали на тракторе деревенские дружки, распили на всех бутылку «Столичной», но разве Генка мог заметить такую порцию – так, губы отмочить!»- пишет автор рассказа. Чувствуете пафос мероприятия и высокий стиль? Вот именно. Сколько их, деревенских пьянок, воспето нашими писателями-не перечесть. С гордость описано, типа вот каков он, русский мужик. А то, что этот мужик по деревням массово спивается и деградирует, об этом писатели молчат, сами не без греха по этой части.
Но в рассказе Смолина эта тема не главная, вот что он говорит: «Водка, правда, сегодня была не так и важна, но праздничные посиделки должны были дать ответ на важный вопрос: выйдет ли Валя за Генку замуж? Так он загадал ещё в ночь под Рождество. «О, вот бы дело решилось, – размечтался Бутырин. – Смотришь, на майские и свадьбой бы громыхнули на нашей улице».
Ах вот оно что, сегодня водка не важна, а вот завтра, когда Валя будет согласная -другое дело. И послезавтра тоже. Тогда можно будет, напившись пьяным,показывать свою удаль и власть над бедной женщиной, гоняться с вожжами за своей доярочкой, и кричать: «запорю, сука!» Но сегодня нельзя, не время еще.
Правда непонятно, когда Генка загадывал свои мысли, «еще под Рождество», но ведь «еще» т.е сочельник - это 6 января. т.е. сегодня, по смыслу рассказа! Автор слабоват в хронологии, сказать нечего. Да что там, слабоват, полный профан, ведь далее он пишет буквально следующее: «Двадцать дней назад, когда встречали Новый год – тоже собирались у Вали».
Позвольте, это когда же у них там Новый год встречают? От 7 января отнимаем 20 дней, получается, что в деревне Зосимово начинают справлять Новый год аж в середине декабря и в Вали в общежитии (есть ли хоть такие деревни с общежитием для доярок, не уверен,) была пьянка. С тех пор, видимо, и куролесят скотники с доярочками на радость себе любимым, на горе совхозному начальству.
Тут еще одна несуразица, когда были совхозы- Рождество не праздновали, а теперь в деревне совхозов давно уже нет, внедрены другие формы землепользования. Но Смолин. Конечно, этого не знает, он же городской интеллигент, хоть и пишет на модную у писателей тему-о деревне.
Пора перейти к характеристике героини, считает автор и дает развернутую картину прелестницы Валюшки. Нет, он не описывает ее внешность,зато характер девушки набросан несколькими смелыми штрихами. «Он, (Генка) как бы между делом, намекал ей, что сильно она ему по душе. Только смутил девушку. Но щеки её зарделись, и он догадался, что девушка давно ждала от него какого-нибудь решительного слова». Мастерски подмечено:«сильно по душе», видно что автор не новичок в описании чувств! Но Валя не так проста, принимает ухаживания не одного Генки: «Стал вечерами захаживать в девичье общежитие и Стаська Бухтеев, молодой ещё парнишка из соседнего Нефёдова. Явился Стаська, нагловатый такой, и в новогоднюю ночь. А когда пошли догуливать вечеринку в клуб, Бухтеев от порога как-то сразу заактивничал, не давал прохода Вале, приглашая её на танец почти под каждую мелодию. Генке и досталось всего ничего: так, два-три танца, а перекинуться серьёзным разговором почти не удалось.»
Вот оно как повернулось, супостат обнаружился! И сейчас бежит трезвеющий Генка по морозу короткой дорогой через поскотину в родную деревню и думает: «Он вдруг довольно отчётливо представил, что именно в этот вечер может оказаться у «шапочного» разбора: толком-то неизвестно, что у Вали на уме, а Стаська, всяко, уже давно сидит на диванчике у девушки в комнате, а он ещё только идёт к ней…»
Ну что, автор создал любовный треугольник, налицо конфликт интересов. Назревает драма, но вдруг перед Генкой возникают непреодолимые обстоятельства- волчья стая.
Вообще то для читателя это не новость, автор намекает на присутствие в деревенской жизни волков и раньше: «В эту пору на неё ( короткую дорогу) выходили оголодавшие волки, коих развелось многовато даже для этой лесной стороны. Бутырин только сегодня читал в районной газете, оставленной доярками после дневной дойки, что в декабре волки напали на женщину из Фефилова, а это и всего три кило-метра от их деревни.»
События развивались стремительно:
«Генка прибавил шагу, но тут услышал какое-то рычание, будто где-то далеко-далеко заводили трактор. Он оглянулся. В шагах тридцати за ним бесшумно трусили серые тени. Это могли быть и собаки, сбивающиеся иногда в стаю, чтобы поохотиться в ближайшем леске. Но таких крупных псов у них в деревне вроде бы не водится.
Генка остановился и встал лицом к волкам. Он уже догадался, что это за «серые тени», преследующие его по следам. Волки тоже остановились, присев на дорогу. Только один, наверное, молодняк, прыгнул за обочину и прыжками пошёл по снежной целине, по-видимому, намереваясь отрезать намеченной жертве отход к деревне.»
Тут надо заметить, что автор не натуралист, не знает поведения волков на охоте, мог бы поинтересоваться у профессионалов, они бы объяснили товарищу-писателю, что так голодные волки зимой не охотятся, и если какой на перерез идет, то не малолетка, а наоборот, матерый, ему же бить жертву! Но ладно, простим автору и это. Нам интересно другое- «серые тени» темной январской ночью в лунном свете. Шикарно, но увы, такое может возникнуть только в уме писателя, но никак не в жизни.
Страх перед лесными хищниками не остановил поддатого скотника и он смело бросился наутек:«Надо идти! Только не бежать!» – пронеслось в голове у парня. Он мгновенно прикинул, сколько осталось до ближайших светящихся окон. Выходило метров сто, не больше. И Генка, вопреки своим желаниям, проскальзывая галошами по накатанной дороге, вдруг бросился бежать. Волки, казалось, только этого и ждали. Через несколько секунд Генка спиной почувствовал, что его догоняют. Он оглянулся на бегу. Раскрытая пасть ближайшего зверя была при лунном свете так хорошо видна, что парень мог пересчитать в ней клыки.»
Этот отрывок очередной «смолинский шедевр», несомненно! Пересчитать клыки во время бегу, при этом чувствуя спиной, что его вот вот разорвут- это сильно. Правда чего их считать, клыки то? Любой школьник знает, что их всего четыре, по два сверху и снизу, хоть у волка, хоть у собаки! Но скотник видимо учился плохо и ему только сейчас стало любопытно, сколько клыков вопьется в него с минуты на минуту. Пришлось даже оглядываться!
И вот волк настигает героя. В природе волки обычно хватают жертву за горло и острыми клыками, которыми так интересовался Гена, вскрывают артерию. Поэтому говорят, что волки жертву «режут».
В рассказе малохольный волк хватает Генку за фуфайку, получает от него по морде, а дальше, ну совсем как человек: «коротко взвыл, припав на задние лапы от боли. Другие преследователи, наткнувшись на вожака, остановились в секундном замешательстве. Это позволило парню заметно оторваться от нападавших зверей. И вот оно спасенье: Генка в темноте разглядел чью-то изгородь, стремительным махом перекинув через неё своё тело.»
Ну слава богу, спасся Генаша, хотя в реальности волка кулаком не остановишь, тем более стаю, которая знает, что жертву надо добить, ведь они охотятся, не для того, чтобы просто убить, а с целью поужинать.
А Гена молодец, практически чемпион по бегу, за секунду преодолел десятки метров, да еще « Почти по пояс утонув в сугробе». Зачем, ведь дорога, как несколько выше пишет автор, была накатана техникой. Несуразица какая то! Припоминаю, что когда то автор учился на ест-гео и должен бы знать и про волков и про дороги, но видимо так и учился...
А теперь подходим к кульминации. Вы видели когда нибудь, чтобы в деревне на танцах командовали парни из соседнего селения? Такого быть не может, огребут тот час же, но у Смолина может, жители Зосимова тоже как и волки какие то малахольные, позволяют чужакам отбивать своих девок.
Итак, вот оно, главное событие рассказа: «Стаська решил этим вечером «разобраться» с предполагаемым ухажёром Вали-доярки.
«Что? От энтих побегу, как от волков? Не миновать драки, раз такое серьёзное дело назрело!» – Генка тоже пошёл на парней, даже скинув по такому случаю тёплые рукавицы.
Но скользкие галоши подвели его. Размахнувшись для первого удара, он будто подкошенный, упал, а Стаське с Борькой только этого и надо было. Тяжёлые удары сапогами последовали один за другим. Генка, обхватив голову руками, пытался подняться, но Стаська с напарником снова опрокидывали на землю, всё больше разъяряясь от беспомощности соперника.»
Вы когда нибудь поднимались с земли обхватив голову руками? Любой нормальный человек на руки как раз опирается, когда встает с низкой позиции, но автору это тоже невдомек, видимо в детстве, когда его били ногами, он даже не пытался подняться, просто закрывал свою голову от ударов, что и описал в рассказе.
Но ту снова поворот в сюжете, появились местные малохольные парни и вместо того, чтобы поддать чужакам как следует, оттесняют обидчиков Гены, внимание, далее снова «шедевр словесности»: «А те под шумок незаметно будто растворились в ночной темноте.» Ага, в чужой деревне у клуба на светлом месте от толпы пьяных заступников, и растворились? Не верю!( Станиславский). Но это ладно, а дальше, вот она, суть рассказа:
«Когда Генку повернули на спину, в свете фонаря все увидели вместо лица сплошной синяк. Его подняли на руки и понесли к дому деревенского фельдшера Ивана Васильевича. Генка в бреду всё твердил:
– Хуже волков, хуже волков! Я им ничего не сделал… А они, а они!..»
« В бреду» здесь ключевое слово. Только в бреду автор может написать, что человек без сознания отчетливо произносит три сложные, связанные вместе фразы, так не бывает в жизни, только в фантазиях Смолина. Но и это не главное. Как это Генка ничего не сделал? А девушку Валю кто хотел отбить? Повод более чем достаточный для мордобоя, тем более, что девушка никаких предпочтений не высказала и вероятно ждет, кто будет сильнейшим. Она знает, что выбирать особенно не из кого, все до одного пьют и дерутся, но вот Стаська будет предпочтительней он и моложе и удали побольше, чем у скотника Генки. Он, и есть настоящий герой девичьих грез, Стаська Бухтеев, а не какой то вам полупьяный Гена, который и от волков схлопотал и от парней получил на орехи. «Слабых бьют»- сделаем очевидный из ситуации вывод. Закон в деревне- волчий. И словно бы показывая единство с природой, Смолин заканчивает рассказ пафосным финалом: «вдруг стало отчётливо слышно, что где-то за околицей взвыли волки. И все стали прислушиваться к этому вою, стараясь понять: далеко это или совсем рядом?..».
Не понятно зачем этот пассаж, причем здесь волки, если Гену побили соседские парни и какая разница, где эти зверюги воют, ведь очевидно, что люди в деревне, как «блестяще» показал читателям автор, гораздо хуже волков.
Литературная и нравственная ценность этого произведения более чем сомнительна. Ну не дал Господь человеку толику таланта, что тут поделать? Диагнос очевиден, -не писать, себя не позорить, других не смешить!