Времена были ещё советские.
В то лето мы с братом (тоже физкультурник), получив мизерные отпускные в школе, решили подкалымить на приусадебном хозяйстве завода-шефа. Положили нам за день по 15 рублей. Делать должны были всё, что управляющий заставит.
На третий день нас послали ворошить сено в Петринские луга. Часа три мы исправно работали граблями, а ближе к 12 часам сели в кустиках передохнуть, водички попить.
С нами было трое мужиков. Коля Ненаездников – мужичок в зелёной армейской рубахе был молчун, зато работал, как автомат. У всех было такое ощущение, что Николай никогда не устаёт. Лёха Груздев – здоровенный мужик лет 50, посланный заводом на подмогу сельскому хозяйству. Груздев был смешливый, весёлый и самый болтливый. Старшим был Ефимыч – высокий, сутулый мужик лет под 70. Ефимыча, как мы поняли, пригласили со стороны, чтобы правильно закладывать стога.
Груздев с Ефимычем, видимо, были знакомы давно, потому что Груздев то и дело тормошил, подкалывал Ефимыча.
-Ефимыч! Ну, расскажи, как ты контролёром в автобусе был! – подмигивая нам, просил Груздев. Чувствовалась, что он хочет, чтобы Ефимыч рассказал нам свою весёлую историю.
-Да, ладно! Тебе бы только позубоскалить! С каждым такое может быть! – отнекивался Ефимыч.
-С каждым! С каждым! – хохотал Груздев. – Но с тобой всех лучше! Ну, расскажи, расскажи парням-то!
-Года три назад, — неторопливо начал Ефимыч, — мы с соседом Семёном за грибами ездили. Маслят набрали по корзинке! И главное, заразы, все хорошие! Гнилых не было. Полоса, видать, такая была!
-Ну, приехали домой рано, часов в десять. Суббота была. Я пошёл баню затапливать. Дом-то мой тогда у автостанции был. И баня там же. Затопил, значит, я баню, и тут ко мне Семён с бутылкой припёрся. «Мы, — говорит, — Ефимыч, сегодня законно заслужили!» Выпили, конечно. А у Семёна при выпивке всегда такая присказка была: «Первая колом, вторая соколом, а третья мелкой пташечкой!» Вот этих «мелких пташечек» мы нахватались, будь здоров! (Семён ещё два раза в магазин бегал). Я не помню, как и домой приполз. Уснул, конечно. А жена моя, покойница Антонина, в бане вымылась, да и закрыла все задвижки. Думала, что я мыться уже не годен. Ушла она к соседке, а я очухался и в баню попёрся. Выпивши был, да ещё и угорел очень сильно!
-Ну, а дальше-то, а дальше-то, Ефимыч! – торопил Груздев, захлёбываясь от смеха.
-Ну, а дальше-то, видать, на автостанции я голый с веником и мочалкой зашёл в автобус «Городец – Горький». Не соображал ничего! Потом говорили, что я веником махал и кричал: «На Берлин! На Берлин!»
Груздев катался от смеха по траве.
— А автобус-то полный был народа. Контролёра перед отъездом ждали. Ну, меня милиция под белы рученьки увела в «обезьянник» Штраф потом прислали 50 целковых. А в местной газете один журналюга про меня фельетон накатал — «Контролёр с «белочкой». Я его потом в пивной встретил, такую «белочку» показал, мужики нас еле растащили!
-Ефимыч! А расскажи, как на охоте ты лосю из ружья прямо в «очко» попал! – резко предложил новую историю Груздев.
-Так и было! Метров с 30 попал из ружья лосю прямо в «очко»! И наповал! – невозмутимо подтвердил Ефимыч. – А дело было так …