Гимназистка

               

          Ольга сидела в читальном зале старинной публичной библиотеки вот уже
четыре часа, не замечая, как бежит время. Перед ней на столе стопками лежали
подшивки старинных литературных журналов, где она намеревалась найти статьи к
рассказу Леонида Андреева «Ангелочек» для своей курсовой работы. Но, открыв
журнал, она окунулась в совершенно иной мир, забытый и утерянный, который
неожиданно ожил на пожелтевших страницах.

          Чудесные стихотворения неизвестных ей авторов вызывали чувства, когда-
то испытанные кем-то, кто читал их до нее. Давно прожитые чувства давно ушедшего
времени будто высвечивались из тьмы, как и необычные слова с ерами и ятями, и
рисунки с витиеватыми виньетками на полях. Ольга будто нашла то, что так долго
искала. Она осторожно переворачивала страницы, словно боялась оборвать тонкую
нить, связывающую ее с несуществующим прошлым, которого давно уже нет.

         В течение последнего часа она читала повесть о юной девушке и ее
женихе, уехавшем учиться в семинарию. Внезапно у девушки умирает отец. К ней
приезжает тетка и, позарившись на большое наследство, обдумывает, как им
завладеть. Она привозит из города лжесвидетелей, убедивших девушку в том, что ее
молодой человек женился на другой. Потом тетка привезла из монастыря игуменью и
стала уговаривать племянницу уйти в монастырь. Отчаявшаяся девушка долго не
соглашалась, но потом подписала все свое состояние тетке и уехала с игуменьей.


         В день пострига вернулся жених и узнал, что случилось. Юноша с ужасом
понял, что его невеста уже, вероятно, стала монахиней. Не зная, что предпринять,
он стал искать лошадей. Время было к вечеру, а монастырь находился далеко.

         Ольга перевела взгляд на следующую страницу – и обомлела: там шла
какая-то критическая статья. Она не верила своим глазам: пять листов были
аккуратно вырваны.

         Просидев над недочитанной повестью несколько минут и перечитав
последнюю страницу, Ольга ощутила усталость и тоску. Подняв глаза на высокие
распахнутые окна, она увидела сквозь резные решетки плывущие по небу белые
облака. С улицы веял теплый летний ветер и доносился шелест листвы.

        Оставив раскрытый журнал на столе, Ольга вышла на улицу. Надев
соломенную шляпу, она спустилась по мраморным ступеням и оказалась в сквере.
Сквер был пуст. Подойдя к ближайшей скамейке, Ольга села и задумалась. «В такой
жаркий день вряд ли кому захочется сидеть здесь на таком солнцепеке», –
подумала она и вздохнула. Перед ней на песчаную дорожку от шляпы падала ажурная
тень.

        «Жаль, что я так и не узнаю, чем закончилась эта грустная история… И кто
вырвал последние листы?.. И почему?..». Она мысленно перенеслась в то далекое
время. «А ведь и здесь все еще веет прошлым…». Ольга окинула взглядом небольшой
сквер. Его окружали старинные дома с лепниной на карнизах и ажурными козырьками
над крыльцом у парадных дверей. «Прошлое все еще живо, и улица эта – Дворянская…
Вот уже два столетия все в тех же скверах и парках на тех же клумбах цветут
цветы. Еще в старых домах доживают свой век старушки, которым уже за
девяносто…».

       – Можно мне с вами посидеть на скамеечке? – послышался женский голос.

       Рядом с Ольгой стояла старушка в старинной белой кофточке с кружевами и
соломенной шляпке.

       – Конечно, – растерянно ответила Ольга, – я почему-то не видела, как вы
подошли…

       Старушка села, пристально глядя на Ольгу лучистыми голубыми глазами.

       – Жарко сегодня? – спросила она с едва заметной улыбкой.

       – Жарко… – Ольга тоже в ответ улыбнулась и подумала: «Какое красивое
благородное лицо…».

       – И я раньше, как вы, сидела на этой скамейке… – грустно произнесла старушка.

       Ольга молча кивнула.

       – Вас печалит история и тревожит неизвестность? Вы же сами догадываетесь,
 чем все закончилось…

       Ольга удивленно слушала. 

      – Разве непонятно, почему вырваны листы? Тот, кто прочитал эту повесть,
был потрясен трагическим окончанием. Он и вырвал последние страницы, чтобы никто
больше ничего не узнал… И теперь осталась только неизвестность, а это лучше,
чем отчаянье…

      – Действительно… – согласилась изумленная Ольга. – Это значит, что девушка
 стала монахиней?

      – Да… Он опоздал…

      – Как же грустно… А дальше?

      – Вам лучше не знать… Не отчаивайтесь, все это уже в прошлом… Всему свое время…

      Ольга вздохнула.

      – А я когда-то жила в этом доме… – задумчиво произнесла старушка, глядя на
 занавешенные окна напротив. – Вы – писательница, и должны написать…

      Ольга с недоумением взглянула на собеседницу:

      – Нет… Я не писательница, и пишу только стихи.

      – Но пообещайте, что потом, когда станете писательницей, напишете обо мне…
 Тогда, быть может, он простит меня…

      – Кто простит?

      – Отец…

      – Хорошо, – с недоверием ответила Ольга, – если буду… И что же написать?

      – Напишите, что я – убийца своего отца! – воскликнула она с отчаяньем.

      Ольга замерла и смотрела на нее почти с ужасом.

     – Да-да, не удивляйтесь, бывает и такое… Правда, убила я его не в прямом
смысле, как вы подумали…

     Ее взгляд выражал глубокую скорбь.

     – До революции наша семья жила в Одессе. Я училась в старшем классе женской
 гимназии. Нескольких девочек, в том числе и меня, кто лучше всех танцевал,
взяли в труппу Одесского оперного театра для участия в балете «Лебединое озеро».
Наши родители возражали, и нам пришлось их долго уговаривать. Мы с девочками
были счастливы и горды, считая себя балеринами, и два раза в неделю, после
занятий, танцевали в театре.

     Как-то зимним вечером, возвращаясь домой со спектакля, я услышала звук
шагов, оглянулась – и увидела идущего за мной человека. Улица была безлюдна. Я
испугалась и пошла быстрее. Но когда вошла в дом – мужчина остановился и пошел
обратно. В следующий раз повторилось то же самое. Мне стало любопытно. Однажды,
дойдя до своих дверей, стала ждать, когда он подойдет. Оказалось, это
симпатичный молодой человек, работающий у нас в театре осветителем сцены. На
вопрос, зачем он ходит за мной, молодой человек ответил, что всегда наблюдает,
как я танцую, а потом возвращаюсь домой одна, поэтому ходит следом, чтобы меня
никто не обидел.

     Вскоре мы подружились. Он был таким хорошим и милым, что мне захотелось
познакомить его со своими родителями. Он долго не соглашался. Наконец я сообщила
родителям, что хочу познакомить их с моим другом, который провожает меня по
вечерам из театра. Выяснив, что молодой человек не дворянин, они пришли в
негодование. Но я сказала, что уже пригласила его к нам на обед в воскресенье.

     Он конфузился, не знал этикета и за столом не мог правильно пользоваться
 столовыми приборами. Мои родители пришли в ужас и после его ухода запретили с
ним видеться и приглашать домой.

     Но мы все равно виделись: он по-прежнему провожал меня. Весной он сделал
мне предложение выйти за него замуж – и я согласилась. Но когда родители узнали
о моем решении, им стало плохо. Отец в гневе выкрикнул, что я желаю его смерти…

     Стало понятно, что они никогда не согласятся на этот брак, поэтому на следующий  же день мы тайно поженились.

     Придя домой, я объявила родителям, что вышла замуж. С отцом сразу случился
сердечный приступ – и он умер. Так я убила своего отца и никогда не забывала об
этом.

    Вскоре в Одессу пришли красноармейцы – и начался расстрел дворян. Меня не
расстреляли, потому что я была женой рабочего. Через несколько дней попыталась
найти свою мать, но мне сообщили, что она расстреляна. Кроме мужа у меня никого
не осталось… Когда мы переехали в Херсон – жили в этом доме, вдвоем, детей у нас
не было… Муж был хорошим человеком, но если бы я знала, что это замужество
станет причиной смерти моего отца, ни за что бы не совершила такого поступка.
Отец на меня в обиде… Если напишете, может быть он простит… Всю свою жизнь я
корила себя… Уж лучше бы меня расстреляли… Семь лет назад мой муж умер, вскоре –
и я…

      Она помолчала.

      – Не забудьте о своем обещании, когда станете писательницей.

      – Не забуду…

      – А теперь мне пора.

      Старушка встала.

      – Прощайте, милая.

      Ольга хотела сказать, что, возможно, они еще встретятся, и что может обо
всем нужно рассказать священнику… – но слова замерли у нее на губах: рядом с ней
никого не было.

     Перед ней на песчаную дорожку падала ажурная тень…