Песнь Виноградной лозы.
Свиток первый. Запах трав.
12 глава.
Дорога к Эгам. 344. г. до н.э. тот же день. от Алеся.
Алесь мчался вперёд. Что же твориться сейчас в Эгах? Все носятся с этим атинским посольством в Пелле, а старую столицу бросили под чуткое руководство Данаи. Тётка, конечно, женщина сильная и властная, но она одна. Обычно все обязанности разделены, а сейчас всё свалили на неё. Ещё и мальчишек под присмотром держать надо. Он - то своих братьев знает: если Эктор, Эк, хоть и силён как медведь, но спокоен, то Кузька… Кузька есть Кузька. Коль где-то что-то случается, то этот точно там. Со всей их компанией. Как с ними Даная справляется?
Да и сами они хороши. Вон как сорвались. Вперёд… Что ещё отец скажет.
Алесь помотал головой, отгоняя мрачные мысли. Ветер дул в лицо, раздувая щёки сплющивая лицо в блин, свистя в ушах. Они гнали как ненормальные.
Вылетев из Пеллы, сначала вырвался вперёд Павка, которого они смогли догнать, только когда его скаковая стала выдыхаться. Их кони шли ровным галопом.
Павке точно в кавалерии делать нечего. Он не чувствует своего скакуна, он просто его загоняет, ради своего порыва, зовущего вперёд.
Линкест уже пытался остановить брата по просьбе Алеся, но отлетел, и вторично уже приставать к Павке не рискнул. У всех, кто идёт в иеры, с голова не впорядке, странные они. Вполне возможно, что сила, с которой они рождаются, лишает их какой-то человечности, они и живут в другом мире, и а наш видят иначе. Словно нет у них простых земных радостей, у них свои страсти и игры. И вот сейчас Павке очередной раз что-то втемяшивалось – начал гнать скаковую вперёд. Им приходилось догонять его. В таком состоянии мальчишку одного оставлять точно нельзя.
Баська старалась держаться с Павкой, если конечно, он не вырывался вперёд. Воробушек всё пыталась его успокоить. Так, впятером, они мчались за несущейся впереди скаковой. Постоянно приходилось подгонять своих жеребцов.
Вперёд… Земля и деревья проносятся по сторонам. И ветер, словно птица, врывается в душу. И ощущение, что не плащ трепещется за спиной, а огромные крылья. Не конь несёт тебя, а сам ты паришь на этих огромных крыльях над землёй.
Алесь ощущал себя то ли ветром, то ли птицей несущейся вперёд и, несмотря на всё, эта гонка радовала его. Ощущение свободы, простора… Словно птенец вылетел из отчего гнезда, из под надзора пернатого родителя и несся вперёд в порывах ветра, ныряя в воздушные ямы и растворяясь в необъятном просторе.
Именно за это ощущение полёта и азарта Алесь и любил охоту. Как хищная птица он догонял дичь и бил её, наслаждаясь стихийной дикостью. Так и сейчас, эта гонка была стремительным полётом вперёд. Туда - к Эгам. К коням. Туда, куда звала его душа.
От Пеллы до Эг дорога проезжая - утоптанная и уезженная, нестись одно удовольствие. Хоть расстояние и большое, но при такой гонке – оно не заметно. Так они и скакали вшестером.
Люди уступали им дорогу, с удивлением рассматривая куда-то спешащих четырёх эфебов и при них девушку и мальчонку.
Утрамбованная многими копытами и колёсами дорога, сотрясалась под мощными жеребцами. Люди сторонились к обочине, давно уже голой, лишённой даже кустов из-за прожорливых волов и мулов. Удивлённые лица смотрели в спины галопирующих всадников.
Не привыкли люди к таким скоростям. Дорога - то общественная, не ипподром для скачек. А тут молодёжь устроила бесплатные бега – интересно…
Когда монотонно, покачиваясь на телеге, едешь по своим делам, любое событие, даже мало-мальски выделяющееся из обыденной серости привлекает внимание, скрашивает вязкую пустоту привычности. Об увиденном начинают думать, рассматривать со всех сторон, говорить, высказывать своё мнение и предположения. Это - тема для общения. Такое событие раскалывает, рушит обыденность, сплачивает вокруг себя сторонних наблюдателей, объединяет их общим интересом. Что же всё - таки происходит?…
За мчащимися ребятами уже рождался рой слухов, объясняющий эту поспешность:
- Видели, эфебы девку украли! – восторженно верещала тётка, явно жалея, что её так никто и не выкрал.
- Да чего украли! Видела ведь, за парнишкой гонятся. Спёр наверно что-то.., - возражал седой мужик, выворачивая телегу с обочины, на дорогу. – Догонят - убъют!
- Ой, совсем молоденький… Жалко, - охала девица, сидящая рядом с отцом в возке, едущие рядом с телегой. – И симпатичный…
- Всё она разглядела, глазастая, - отец дал ей подзатыльник. – Замуж выдам, на мужа и глядеть будешь.
- Может он на басилевса покушался, или на александроса, - предположил парень, по виду из мастеровых, сжимая кулаки. Он уже сам был готов свернуть гадёнышу голову.
Бабы заохали.
- А девка тогда зачем? Девка то с - ними… - не унималась тётка, которую никогда в жизни не крали.
Но всего этого эфебы не слышали, они неслись вперёд. Им не было дела до рождающихся слухов. Их ждали Эги и ребята, которым они были нужны.
Люди на дороге между двух столиц обсуждали увиденное. Любопытство… Оно так свойственно всем, и разрастается как большой снежный ком, если есть, с кем перебросится словом. В одиночестве, почему-то, такой ком не разрастается, а скорее тихо горит, или угасает как потухшая лампада.
Линкест, который был хорошим наездником, сейчас сам не походил на себя. Он дергал коня, почти уже истерично. Волнуясь за брата, как заметил Алесь, парень всё равно не подъезжал близко, только наблюдал издалека. Как хорошо, что у Кузьки дар другого порядка, и больше среди детей Пармения столь одарённых нет.
Кока несся, поглощенный в себя. Ну что от бедующего иеры возьмёшь… Всадник он неплохой, да и друг хороший, но странности бывают. То головные боли у него перед сильными землетрясениями, то обмороки в карауле. Но может вызвать грозу или остановить дождь. Для коней это немаловажно. Одно дело идти по сухой утоптанной дороге, другое – по вязкой грязи.
Голик во время скачек всё время оглядывался на Алеся, ожидая распоряжений.
Его новое прозвище – Мелеагр, медленно приживалось. Он его получил после одной из охот, которую они именовали Калидонской. Тогда ребята нашли матёрого секача. Загнали, затравили собаками. Кабан озверел и набросился на коней. Жеребцу Алеся тогда жить оставалось считанные мгновения. Голик, или уже теперь Мелеагр, встал на пути секача.
Его собака бросилась на защиту хозяина. Огромные, загнутые вверх клыки кабана вспороли ей брюхо. Отлетев, собака упала к ногам Голика. Парень, озверев, набросился на зверя. Именно он взял тогда этого кабана. После той охоты он и стал Мелеагром . Кабан действительно был огромный, матёрый. Его голова теперь украшает дом Мелеагра как трофей. А родители скинулись, и заказали статую, где у ног Голика, оперившегося на голову секача, навсегда застыла верная псина.
Воробушек, вспархивая, металась от Алеся до Павки, сокрушённо вздыхая рядом. Привести мальчишку в чувства было выше её сил. Потом Баська возвращалась к Алесю, стараясь быть с ним рядом. Сердце девушки разрывалось от боли за нравящегося ей юношу, сопереживая ему, его чаяниям.
Барсина прекрасно знала, насколько Олежка был увлечен кавалерией, новым видом армии, совсем не похожей на эллинскую или какую - либо другую.
Замысел о ней возник у старших давно, а вот воплощение совпало со становлением Алесем командиром эфебии. Он рос вместе с новым родом войск, он чувствовал его не хуже чем себя, это было его детище. Нет, не детище, скорее любимая, суженная, к которой Барсина даже ревновала. Её любимый мог говорить только о новой кавалерии - даже сидя с ней в укромном уголке. Видя, что ей уже не интересно, когда всё таки это замечал, Алесь переходил, иногда, на охоту, тогда общаться с ним было легче. И это её бедующий муж.., или муж этой, новой кавалерии - ещё робкой и не оформившейся, как юная девушка, не знающая своего предназначения. Баська была готова смириться с этой соперницей, лишь бы Алесь, её Олежик, был рядом. И она хотела всегда быть рядом с ним, с ним оставаться.
Взмыленные лошади приближались к Эгам. Алесь глазами своего сокола уже видел город. Смотреть через свою птицу - единственное что он мог из навыков иеры, но та, как и жеребец, были его частью.
Плюнув уже на попытку догнать Павку, парень берёг коней. Гробить жеребцов, по прихоти мальчишки он не хотел, и не мог себе позволить.
Он перевёл коней на рысь, давая им возможность отдыха. Ребята и Баська, время от времени, ещё пытались догнать шального мальчишку, но этих попыток становилось всё меньше. Коней надо беречь. Седоков найти можно, а вот добрый конь - его на дороге не пасётся…
У самых Эг они, наконец, нагнали Павку. Его скаковая пала. Мальчишка пытался бежать, но его держал взрослый мужик из “барсов”, командир отряда, при въезде в город.
На воине была моская кольчуга четверного плетения, из - под которой видна была хламида, тёплые портки и мягкие сапоги. На широком поясе висели кинжал и короткий клинок. Голову покрывал тёплый башлык. Алесь уже видел этого воина, когда моский правитель Мерван передавал эгейцам сына. Вроде, это кто-то из дядек Ясона.
По следам было видно, как пала скаковая не дотянув до поста 200 локтей. И дальше мальчишка бежал. Воин уже на своём жеребце перехватил его на дороге.
- Вах, княжич, Вах – причитал “барс”, держа Павку в охапке. Тут и подлетели остальные.
Воин быстро оценил ситуацию и отдал своего жеребца. На золотом коне из отборного иверийского табуна, был вальтрап из шкуры барса, знак жреческого подразделения бога Вакха, почитаемого в Моских горах.
И они помчались дальше. Павка на мощном иверийском жеребце указывал дорогу. Этот под ним точно не падёт. Да и тяжеловат Павка для скаковой был.
Обстоятельный командир “барсьей “ сотни, видя это только покачал головой, и тут же послал вестового к Данае, сообщить о случившемся.
Сначала Яська куда-то умчался, вместе с княжичами. Теперь прискакали княжичи из Пеллы, и тоже рванули в ту сторону. Но когда на дороге показалась группа всадников на невысоких степных лошадках, ведомых верховным иеройГегелохом, воин, уже ничего не понимая, стал подымать свою сотню.
Но это всё было уже за спинами. Эфебы этого не видели.
Ребята неслись по дороге сквозь лес, мимо Эг. На обочине, около вросшего в землю камня, стояли кони. Трое были иверийские, один иллирийский. И не просто иллирийский - а Кузькин. Его - то Алесь мог опознать и по стати и по морде. Это точно был жеребец брата! Рядом паслись ещё два лошака. За ними присматривал неизвестный парень, где-то примерно его возраста.
Алесь осадил около него своего жеребца.
- Кто ты? Кони откуда? – заорал он, будучи так же взмылен, как и его конь.
Парень испуганно попятился, оглядываясь, ища то ли куда спрятаться, то ли куда бежать от грозного юного воителя.
- Где они? – тихим, спокойным голосом поинтересовалась перетрусившего парня, Барсина. Девушка остановилась рядом с Алесем. Видя, что он просто запугает несчастного и не узнает ничего, взяла переговоры на себя. – Не бойся. Говори.
Язык у Когтя от страха не ворочался, он только смог ткнуть пальцем в ту сторону, куда побежали мальчишки.
- Олеж, Павка дальше поскакал по дороге, - девушка положила свою изящную, но сильную кисть на руку юноши. – Надо за ним.
Парень у лошадей согласно закивал головой, и наконец выдавил:
- Там объезд есть. Проехать можно. Могу показать.., - и тут же замотал головой. – Фифа сказал тут ждать.
- Фифа… - Алесь хмыкнул. – Тогда жди!
Уже повернув жеребца к дороге, он обернулся к Барсине:
- Воробушек, значит, мелкие все здесь.
И они помчались за Павкой. Сначала по дороге, а потом чуть-чуть по лесной просеке к известковому карьеру.
Там уже шёл бой.
Среди трупов метались младшие пацаны. Илька в середине вёл бой против троих взрослых мужиков. Уходя от наседающего на него противника, он подставился двум остальным. Когда они радостно решили нанизать мальчишку на мечи, просто исчез вниз, сев на шпагат. При этом рубанув одного кописом по ноге, другому вдарив нарукавником между ног. Лишившись ноги, мужик завалился истерично голося. Второй скукожился рядом. Кувырком выйдя из шпагата, между ног третьего противника, Илька тут же оказался на ногах, ударяя мужика локтём в спину.
Красава… Если позвоночник не переломал, то мужик в рубашке родился.
К скукоженному подлетел Лиапп, всадив в него свой короткий клинок.
Рядом Кузька отбивался от двоих. На одного из его противников спикировал кречет, вцепившись когтями в лицо. Отбиваясь от птицы, он тут же получил от мальчишки кинжал в солнечное сплетение.
Моск, сын Мервана, противостоял тоже двоим, орудуя двумя клинками. Как-то ловко и хитро он по мечам врагов вскочил воинам на плечи, - и вот мальчишка уже за их спинами, наносит разящие удары. Интересный приём, рассчитанный на лёгких воинов, тут же оценил технику Алесь, у нас такого приёма не знают…
Рядом с парнишкой его кошка изображала танец дикаря на поверженном ею противнике.
Выхватив из истерзанного, всё ещё бьющегося в предсмертных судорогах тела вилы, вверх на пещеру мчался Фифа, его прикрывал педагог, из пращи метая камни в пытавшихся подойти воинов.
Все мальчишки были в крови, не понятно, своей или чужой. Зато глаза у них горели, и лица были одухотворённые боем, словно только ради боя они и живут. Будто силы, скованные в них и скрытые бытом, сейчас вырвались на свободу, и они упивались каждым мгновением жизни, проносящейся сейчас с молниеносной быстротой.
В бой уже влез Павка, прыгнув прям со спины жеребца на здоровенного мужика, чем-то облюбованного мальчишкой. Конь глубокомысленно отошёл в сторону, словно раздумывая: его это бой или просто посмотреть – он ещё не решил.
Из пещеры летели стрелы.
Так же с жеребца в бой, словно разъярённая кошка, метнулась Барсина, спешащая на помощь Кузьке. В руках у неё был топор. Где она его нашла? Из Пеллы же выезжала без топора. Алесь это точно знал.
Фифа что-то стал метать внутрь пещеры. Из неё повалил дым. Что-то заорал, гарцуя на коне, Кока.
Земля заходила ходуном… Точно, время землетрясения. Кока что-то продолжал орать. Его жеребец уже не гарцевал, а, расставив ноги и склонив голову, замер, испуганно заложив уши.
Из пещеры, в панике побежали люди. Кроме дыма, валившего изпод земли, стали видны языки пламени. Алесь направил на бегущих своего жеребца. Подымая его на свечу, он бил их копытами, парень словно слился со своим жеребцом, превращаясь в мифического кентавра. Алесь вошёл в раж боя, он рубил противников прямым кавалерийским мечом.
Пятеро из пещеры рванули к привязанной скаковой. Четверо из них прикрывали вёрткого бородатого мужика, пытаясь проложить дорогу к бегству. Кто-то из пещеры попытался подобрать брошенного Павкой жеребца, но тот, встав на дыбы, втоптал его в землю, как нежелательный элемент на своей спине. Больше к норовистому жеребцу не лезли.
Линкест с Мелеагром перерезали путь к отступлению прорывавшейся пятёрке. Те ощетинились, яростно защищаясь. Закончив свои жреческие штучки, к ним на помощь пришёл Кока, быстро сделав аркан из вожжей.
Беловолосый парень пытался отстреливаться из лука, к тому же он неплохо кидал ножи, даже умудрился распороть боковину доспеха на Ильке.
Алесь указал своему соколу его, как добычу. Сокол зависнув в небе, камнем пошёл на объявленную жертву. Почти над самой головой беловолосого, птица столкнулась с кречетом, тоже посланным за мясом.
Кока, Линкест, Мелеагр скрутили рвущуюся на свободу пятёрку. Ну не совсем всех… Четверых, одного они просто стоптали. Главное, скрутили живьём мужичка, которого прикрывали воины, ради которого были готовы умереть. Видать важный прыщ.
- Калос уходи! Уходи, - заверещал мужичок, видя, что ему уже не смыться.
Брошенный на растерзание птицам, но так и не попавший им в когти, беловолосый ящерицей юркнул под коней и прыжком, как лягушка, вскочил на скаковую. Прижавшись к шее лошади, он рванул с места. Алесь метнулся было за ним. Но куда ему угнаться на уставшем жеребце за взявшей в карьер свежей скаковой.
Данка в прыжке попыталась настигнуть беглеца, но тот пырнул её стрелой. Жалобный и обиженный кошачий мяф пронзительно зазвенел в ушах. Барсиха скатилась с крупа лошади, ещё неудачно подставив хвост под её копыта. Единственное, что она успела, располосовать морду и спину беловолосого. Тот уже красавчиком никогда не будет.
Под затихающий стук копыт бой стих уже сам собой. Пленённых было только четверо, которых спутали ребята. Остальных всех перебили.
Алесь осматривал поле боя, чтобы понять - все ли живы.
Ощупав свою кошку, вытащив обломившуюся стрелу и наскоро залечив рану, по валунам радостно прыгал моск. На его лице блуждала блаженная улыбка.
- Ваша! Ваша ! – кричал и смеялся мальчишка.
Кузька гладил своего кречета, потрёпанного соколом брата. Сокол же опустился на плечо Алеся, жалуясь ему на ухо на коварного противника и возмущаясь, куда хозяин его послал. Алесь потрепал взъерошенную птицу по голове.
- Ну, ну - всё… Ну, извини, - тихо говорил он другу. Тот в отместку больно клюнул его в ухо, и этим закончил разногласия.
Фифа с педагогом заглядывали в пещеру, проверяя, чтобы никто там случайно не затерялся. Да куда там. В пещере бушевал огонь, правда сейчас он уже затихал, но укрыться там всё равно никто бы не смог.
- Ничего не понимаю, - Фифа тряс головой. – Огонь - то откуда… Не должно было быть.
Кока, видя, что брат живой, спокойно, вместе с Мелеагром упаковывал пленных.
Илька, так же как и Алесь, осматривался, считая своих. Только мальчишка, в отличие от него, сидел не на жеребце, а на валуне. Глаза в пол бледного лица, просто огромные… Встретившись взглядом, Илька весело подмигнул. Показал разрезанный по боку панцирь, как бы хвастаясь. Рядом с ним сидел Лиапп, бережно придерживая обвисшую руку.
Мелеагр тоже стал крутить головой.
- Ищешь кого? - Алесь ещё раз окинул поле битвы взглядом.
- Да Сурик обычно за Илькой таскается, - Голик отмахнулся, - Похоже, мальчишки его куда-то сбагрили.
Мелеагр Сурику приходился дядей по матери, так что иногда в нём просыпались родственные чувства. Слава богам, что это бывало нечасто. Им ещё детей водить за ручку не хватает. Свои уже скоро пойдут…
Алесь обернулся на Баську. Девушка, смотрясь в зеркало, поправляла волосы, стирая кровь с лица, при этом топор она не выпускала. Видать, любовью прониклась…
В стороне Линкест тряс Павку, пытаясь оторвать его от уже расчлененного мальчишкой трупа. Перехватив взгляд Алеся, туда уже бежала Барсина, продолжая сжимать окровавленный топор. Сроднилась она с ним, что ли?
Алесь послал туда жеребца. Тут же образовались рядом другие мальчишки.
Павку трясло, он ногами продолжал колотить поверженное тело.
- На нём браслет Сифа, – тихо пояснил Линкест. – Пав, перестань… Дохлый он.
Череп трупа был расколот и мозги валялись рядом. В руке мальчишка всё ещё сжимал вырванный язык, и вместо него в рот поверженного были вставлены гениталии. Отрубленные руки были брошены тут же.
Алесь содрогнулся. И это тихий, скромный Павка… Мальчишка, который своими песнями окрылял, чей смех был подобен журчанию весеннего ручья. Парень даже оторопел от увиденного.
Подбежавший Илька сгрёб друга в охапку, перекрывая от него растерзанного врага. В своих медвежьих объятиях, он пытался успокоить дрожащего мальчишку.
- Павка, Пава… Слушай меня. Ты победил. Ты наказал его. – Словно баюкая шептал Илька. – Всё уже хорошо. Ты отомстил. Всё хорошо…
Алесь словно по другому увидел Ильку. Растёт мальчишка и взрослеет очень быстро. Вот он иеров не боится, его не охватывает оцепенение от их действий, их жестокости. Илька другой.
Вскрик вывел ребят из шока. Это Фифа вставил Лиаппу вывихнутое плечо. Все опять задвигались. Обнаружились ранения, полученные в бою.
Моск развёл костёр, прям здесь, около пещеры. Первым он отловил пеонца, которому стрелой пробило руку выше локтя. Зелёные лозы винограда выходили из рук сына Мервана. Рана на глазах затягивалась. Кузька откуда-то принёс воды, омыл пеонцу руку. Ранения словно не было. Сам Кузька хромал - видать, опять подвернул щиколотки.
Фифа, после того как моск убрал порез у него на плече, занялся ногами Кузьки, вставляя привычные вывихи. Илька, успокоив Павку, подсел к Яське, подставляя ему лицо, с рассеченной бровью.
Алесь рассматривал мальчишек - деловитых, спокойных, уверенных в себе и друг в друге.
Землю опять сотрясло. Командир эфебов непонимающе покосился на Коку. Так ведь было уже.
- Олеж, это землетрясение, - отмахнулся тот.
- А тогда было что?
- Да Фифа.., - Кока говорил как об обыденном, словно его брат землю трясёт хотя бы раз в сутки, и это всё объясняло…
- А-а-а.., – протянул Алесь, делая вид, что всё нормально, решив расспросить потом. Сейчас он мало что понимал, зато все, видимо, были в курсе.
Он подъехал к брату.
- Ты как? – участливо поинтересовался Алесь. Сокол на плече, при виде соперника недовольно завозился. Пришлось успокаивать птицу.
- Олеж, я бы взял его, - Кузька тряхнул рыжими волосами.
- С ногами что?
- А.., – отмахнулся мальчишка, и обиженно добавил, - Ты же видел, у нас был приоритет нападения.
Во умных слов нахватался! Видать, опять отцовские книги читал. Приоритет у него… В ногах ещё путается, а туда же. Прыжки ему отрабатывать и отрабатывать…
- Не ворчи, а то как Приам станешь – занудой. – Алесь, склонившись с жеребца, потрепал братишку. – Что барсов с собой не взяли? Ясь, ты же ими командуешь.
- Не подумали, - растерянно пожали плечами ребята. Мальчишки они и есть мальчишки. Не подумали они…
К пещере вылетел отряд на мелких степных лошадях, ведомый Гегелохом.
Пронесясь по месту боя, верховный иера словно коршун оглядел всё и всех.
- Все живы? Что происходит?! – сурово гаркнул он, цепким взглядом оглядывая каждого из молодёжи.
– Злыдней взяли, что лошадей травили. – Илька кивнул на скрученную группу. – Наши живы.
Гегелох оглянулся на взятых, даже двинул к ним коня, но словно натолкнулся на стену из недоверия. Он потряс головой, словно не верил себе.
- Ты? – в голосе верховного было и удивление и радость.
Мальчишек это заинтересовало, они тут же подтянулись к Гегелоху, разглядывая его и взятого мужичонку.
- Маржик? – верховный всё ещё не верил.
- Кто это?
- Вы знакомы?
- Зачем лошадей травил?
- Он купец?
Ребята засыпали Гегелоха вопросами.
- Ну что, поймали? – мужичонка самодовольно хмыкнул. – Смотрю, ещё помнишь… Геша…
- Вот уж не ожидал увидеть тебя у Эг, - Гегелох восторженно покачал головой. – Ну что, ребята, поздравляю. Очень крупного зверя поймали.
- И кого же мы поймали? – Алесь уже изнывал от любопытства. Видно же, что давно знакомы. Называют друг друга уменьшительно - дружескими именами, как в детстве. Но ненависть между ними ощущалась физически.
- Маржик из майдов. Мы вместе учились, - Гегелох снизошёл до объяснения для ребят, под презрительным взглядом мужичка, всклокоченного, худого, чем –то напоминавшего лесного сатира. – Запир, который сейчас казной занимается, ещё тогда его на воровстве поймал, когда Маржик пытался присвоить себе деньги, предназначавшиеся разорённой Пеонии. Его тогда изгнали. Тогда он пристроился к одриссам, к Котису. Но и там не ужился, переметнулся к ахеменидам, когда Котис вёл переговоры с атинянами. Ходили слухи, что именно Маржик нанял двух студентов убить правителя одров. Ему всегда деньги нужны были. Всегда с весёлой травкой баловался. Всегда воровал.
- Геш, кому деньги - то не нужны? Зачем себе - то врать! Честнее надо быть… Деньги - это сила. Они всем нужны, и нечего лукавить! - хмыкнул мужичок. – Я же не такой маргит-идеалист, как некоторые. Я жить хочу, и хорошо жить, со вкусом, а не питаться как нищий, утешая себя мыслью, что это полезно.
Алесю показалось, что Маржик кого-то передразнивает, и по надменно вскинутому Илькой подбородку, понял, что не ошибся. Он передразнивал Аминтора.
- Теперь я богат, у меня своё дело, - мужичонка нагло улыбался. – Могу хоть всех вас купить, и даже не обеднею. Меня уважает сам Ох Вахаука .
Артахшасс Ох был нынешним правителем ахеменидов, следовательно и Скудрией. Говорят, для своего восхождения пользовался чёрной магией мидийцев. Да и сам, как вспомнил Алесь, был из магов.
- Да, слышал, женился ты на сестре сатрапа Согды. Ну и как тебя к нам в Скудрию занесло? К самим Эгам пожаловал, - Гегелох с восхищением от наглости даже заулыбался, - Тебя же искали и в Та-кемет и в Палестине. А тут вот, нате вам! Сам пришёл. Что ненависть творит!
- Фигу поймал бы, если бы не эти.., - Маржик скривился. – Что тебя, что вашу всю шоблу, я стадиев на 100 чую.
Гегелох хмыкнул.
- Неплохим иерой ведь мог быть, а всё корысть… Вся гниль вылезла. Ну, а теперь о деле. Сколько и кто платил? Или сам додумался об уничтожении кавалерии?
Маржик захохотал.
- Мне платить, что бы вас уничтожить?!! Да я сам кому угодно приплачу, что бы увидеть, как вы сохните. Всем мешаете, всем! Ненавижу… Радуйся, Геша, радуйся. Калос за меня отомстит.
Гегелох резко обернулся к Алесю. Тот развёл руками.
- Ушёл…
- Гхыр.., - выругался верховный.
- Один из легендарных убийц, - проговорил он тихо. – И он был здесь… Спелись…
Пока все смотрели на верховного иеру, Маржик решил тряхнуть стариной, вспомнить знания иеры, полученные в детстве. Поле вокруг него стало собираться в единый комок, и словно заискрилось. Словно покалывающие иголки впивались в тело. Сгусток собрался вокруг майда, и, как выпущенный из пращи, понёсся в верховного. Гегелох, поглощенный мыслями, не успевал выставить блок. Илька, медленно подошел к Маржику, надменно вскинув голову. Пройдя сквозь сгусток, словно и не замечая его, и вдарил ему в челюсть. Хорошо так вдарил. Мужичонка отлетел, его зубы полетели в другую сторону.
- Всё, отвоевался, - мальчишка брезгливо вытер кровь и слюну с руки об штаны. – Тявкать больше нечем.
- Берите их, поехали в Эги. - Гегелох с интересом осмотрел мальчишку, приподняв бровь. – Пусть дорогие гости пробегаются, быстрее будет.
Алесевы ребята разобрали трафейных пленных. Одного себе взяла Барсина. Павке не доверили, хотя он и рвался получить новую игрушку. Но ведь живым до Эг не доставит…
- А это ещё что за явление? – Гегелох кивнул на осторожно появившегося тут же худого бледного парня с конями и лошаками.
Илька прыснул, Фифа схватился за голову..
- Забыли… - ахнул мальчишка.
Парень с лошадьми осмотрел поле боя, ребят, всех в крови - от морд до сапог. Особенно живописен был моск, штаны которого его кошка использовала в качестве салфетки, вытирая о них кровь. Взгляд парня задержался на трупах, на внутренностях, живописно разложенных на камнях, на разбросанных частях тел, и он побежал за ближайший валун.
- Спёкся… - хмыкнул Алесь. Откуда мальчишки этого чудика нашли? Трупы он что, первый раз видит? Не помнит он такого. Чей это сын?
Фифа побежал следом. Мелкие мальчишки, уже не скрываясь, ржали.
Гегелох оставил у пещеры своих людей. Мальчишки вскочили на своих коней после того, как Фифа привёл позеленевшего парня. И все двинулись к столице. Хорошо этого чудика скрутило, если зелень его лица была различима в темноте! Он испуганно косился на всех, и на самого Алеся, а ещё больше на Гегелоха, и всё больше прижимался к Фифе, ища у него защиты, сидя позади него на кобыле. Так щенок жмётся к ногам хозяина, при виде больших и грозных собак.
Кстати, а откуда у Фифы эта кобыла, иверийская вроде? Да и у Ильки новый жеребец… Что тут вообще происходило, пока он был в Пелле?! Выяснить всё надо. И что за тряпицу, Илька передал этому зелёному парню, от содержания которой тот рассыпался в благодарностях? Сколько всего он пропустил, наблюдая за атинским и пирейским посольством!
Друзья Алеся тащили на верёвках пленных. Кони шли галопом, чтобы быстрее попасть в Эги. Маржик и его сподручные уже не бежали, а тащились следом за всадниками на верёвках, купаясь в дорожной пыли.
Въезжая в город, они столкнулись с сотней “барсов”, сопровождавших Данаю. Произошло радостное воссоединение семьи, несмотря на полученные щедрые тумаки двум охламонами.