Песнь Виноградной лозы.
Свиток первый. Запах трав.
4 глава
Эги. 344. г. до н.э. От Фифы.
- Опять ингредиенты кончаются …- Фифа перебирал свои запасы: мешочки, кожаные коробочки, сосуды с серой.
Всё стоит денег. Неудачный опыт с лаконским зданием их уничтожил. Ну, что делать, сам виноват. Переложил селитры, теперь её совсем мало. Пополнять надо. А без экспериментов он не добьётся правильного сочетания. Но даже без его малых знаний хватит, чтобы взорвать стену Посейдона, ту самую, что была неприступной во время Троянской войны. Вот было бы интересно посмотреть, как она выглядит, эта несокрушимая стена, построенная богами. Фифа аккуратно припрятал своё богатство в сундуке, под тряпками. Мать увидит – ведь выкинет ведь. Не понимают старшие, что и грязь, правильно применённая, может легко сократить осаду даже самого укреплённого города. Одна брешь в стене, и масса воинов остались живы. И пал вражеский город. Грязь… Дали бы ему эту стену на опыты. Вообще, он сам читал в старых матерчатых книгах, что божественные технологии, ну те, что до Троянской войны были, отличались от современных. Люди тогда и строили, и воевали по-другому. Увидеть бы. Это сейчас всё богам приписывают, которые и на землях ванских появились совсем недавно. Вон, до сих пор по горам и отдалённым селениям чтут старых богов, а пришлых – даже не знают. Ну, о богах это к Ильке, это он пытается старые культы понять, и старые технологии, что утеряли и как железки ковали.
Фифа накинул свою замызганную куртку, ничем не отличающуюся от верхней одежды простолюдина. Сколько мать ни боролась с ним, отобрать столь удобную вещь не могла. Мальчишка считал, в чём ему ходить удобно, то для него и хорошо, а уж всё остальное… Главное, как ты вещь носишь. Вон, Кузька бегает в своей зелёной куртке, того же покроя, что носили ещё его пращуры в Кельтских лесах. Охотничья снаряга на неё идеально виснет, и летом с листвой сливается – так никто ему слово не скажет. Только в лесу увидев Кузьку, нехорошо вздрогнешь: солнечные эльфы за душой пришли, только чего в наших горах забыли, непонятно… Тоже мне, эльф – следопыт, из тех, что договора со смертью подписывают… Ну, а Илька понятно, что на него сёстры сшили, в том и ходит, ему всё равно, как выглядит.
Домой Фифа забежал уже после обеда на мгновение, проверить, что пора обновлять и докупать. С утра отсидел задницу на занятиях по языкам, пройдя эту отбываловку. Уже после палестра и обеда они с ребятами разбежались, договорившись встретиться в Логове. Илька с Яськой поехали проверять лошадей, у Кузьки возникли какие-то свои дела, а ему осталось сегодня помотаться по городу, заодно и свои проблемы решить.
Ни с кем не столкнувшись дома, Фифа помчался на назначенную встречу. Сначала пришлось через весь город мчаться к тихому месту родников по главной улице, в сторону основного города, где жили простолюдины.
Сквер был совершенно пуст, только тихо опадала листва. Шеренга родников, бьющих из голов речных богов, никого в это время года не интересовала. Каменные маски испускали воду изо рта в овальные чаши. Фифа подошёл к крайнему. Под квадратной бронзовой тумбой на маленьких ножках был его тайник в этой части города. Вытащив оттуда коробочку, он положил взамен несколько монет.
Засунув сзади руки за пояс, Фифа пошёл, посвистывая, через сквер. На зелёной скошенной траве желтели опавшие листья. На деревьях висели сочные ягоды. Есть у осени свои достоинства. Не вытаскивая рук, парень губами сорвал ягоду. Косточку прицельно плюнул в каменную чашу, куда стекала вода одного из источников, уже оставленного позади. Точно. Попал. И, посвистывая, пошёл дальше. На пути к беседке он никого не встретил, в это время суток здесь мало кто появляется, горожане были сейчас на торге или рынке, все занимались своими дневными хлопотами.
На парапете в беседке уже сидел парень, его ждал. Худой темноволосый, сам одетый в тёмное, он был немного старше Фифы, на вид лет двадцать, но зрительный образ обманчив. Те, кто не знал правящие дома, мальчишкам из них тоже могли бы дать все семнадцать: рослые, крупные, с породистыми мордами. Для простолюдинов они выглядели очень по-взрослому.
- Ну, что, Студент – приветливо окликнул его темноволосый парень, - Принёс?
- Держи, - Фифа протянул ему кожаную коробочку. Клиент открыл, небольшие металлические полые цилиндры ровным рядом лежали в ней. Парень отдал за товар деньги.
- Ещё партию устроишь?
- По этой цене будет последняя, - Фифа изящно откинув волосы, тоже залез на парапет. – Добытчики цену грозились поднять, у них какая-то фигня с портовой таможней.
- Тогда подумать надо. Последнюю партию возьму.
- Слышь, Коготь, у тебя с ядами кто связан?
- Чего, переквалифицироваться решил…. – заржал темноволосый, или свою микитру травануть?
Фифа вздохнул. Как всё запущенно.
Главное не противоречить, люди сами придумают повод, зачем тебе это надо, даже врать не придётся. Причём каждый будет придумывать наиболее подходящее для себя объяснение. Главное сделать морду попроще и виноватой, мол, ты меня насквозь видишь. Тщеславность заставит Когтя самому себе дать объяснения и в них убедиться.
- Не твоё дело, человек есть?
- Значит мокруха…, - отсмеявшись, Коготь умилённо уставился на выпендрёжного нищего студента со смеющимися глазами. Именно как учащегося, парня из нищей семьи, зарабатывающего на жизнь на перепродажах, не брезгующего воровством Коготь воспринимал этого торговца. Только откуда у того столь разные связи: и с контрабандистами в порту, и чёрными копателями – представитель городской шпаны не задумывался. Для него этот красавчик-студент на кого-то работал. Фифа с удовольствием поддерживал такое мнение, и даже то, что он живёт на содержание скупой богатой любовницы.
- Растёшь, студент, только людёв тебе не жалко. Ручки запачкаешь. Людей-то убивать ох как не легко, разве что ядиком… Да и то в первый раз страшно.
- Ты мне, шалупонь, мораль не читай, – Фифа недовольно поднялся. – Человек есть – сведи. Оплачу. При закате здесь встретимся.
Оставив Когтя в размышлениях, парень, засунув руки за пояс, посвистывая, пошёл на следующую встречу. Ворьё оно хоть и осторожное, но жадное, человека найдёт и притащит как миленький.
Коготь убрал коробочку, посмотрел с сочувствием студенту в спину: крепко видать его баба достала, или деньги её прибрать хочет… Но, вообще-то, действительно, это не его дело, а человек у него был из бывших лекарей.
Следующему клиенту парень загнал дымящиеся шарики втридорога. Если придётся платить Когтю, то себе на ингредиенты точно не хватит. Шарики он делал сам, так что в цене ни от кого не зависел. А ведь, действительно, препараты кончались, их у иноземных купцов покупать надо, за красивые глазки ему точно никто ничего не даст. У матери денег не возьмёшь. Фифа представил, как он приходит домой:
- Мамочка, ты не дашь мне деньги?
- А на что тебе, чадо?
- Да вот сера закончилась, купить надо.
- Ой, а зачем же тебе серы…
- Да вот тот домик не нравится, взорвать хочу…
И тут вместо радостной мамы появляется озверевший отец с розгами. И все дружно развлекаются.
Если бы Кока не отдал младшему брату свои связи по контрабанде, так бы всё и выглядело. Старшим мальчишкам деньги скорее для куража нужны были ставки делать, выпивку купить, повеселиться. У Фифы же была иная цель. Чем-то его захватили недра Земли, её возможности. Смешай ту и иную “грязь”, как говорит мать, и вырвется огромная мощь, скрытая от постороннего глаза. Не устоят ни стены, ни мосты. А это власть, власть над противником... Только правильные пропорции высчитать надо. Он бы переиграл Троянскую войну, брал бы город по-другому. Ещё и увлечение древним периодом требовало денег. Тогда он связался с копателями. Они из-под земли достают старые вещи. Иногда даже волшебные попадаются, наделённые неизвестными заклинаниями уже умерших жрецов. Такое тоже дорого стоит. А на всякую старую рухлядь он глупцов найдёт. Кому перед своей микитрой похвастаться надо, кому древность рода подчеркнуть. Среди знати разные есть, особенно чьи деды ещё недавно на рынке торговали.
Относительно рынка пора было уже и туда заглянуть, послушать, что люди говорят. Может, что и о лошадях узнает. Пока Фифа дошёл до базара, который перетекал в рынок, понял, что совсем промочил ноги, гуляя по осенней траве. Скоро сапоги уже хлюпали, но разве парень будет обращать внимание на такие мелочи…
Мальчишка окунулся в суету торговых рядов. На продолговатой, мощёной тёсаным светлым камнем площади были ряды цветных палаток разных конфигураций. У входа торговали с телег тоже разных форм и размеров. На отдельном пяточке ходили коробейники и лотошники, там же выступали заморские фокусники и заезжие певцы.
Сначала Фифа пошёл бродить у телег. Они стояли в три ряда, и чего только с них не продавали. С розвалень торговали дичью. С больших телег мельник продавал кули с мукой для хозяек и тут же заключал сделки на большие поставки прямо с мельницы. Рядом были женские конусные шляпки, вошедшие в моду, тут же платочки и другие расписные ткани. Народу толкалось много. С кузовых телег брали фураж. Люди шумно переговаривались, ругались торговцы. Фифа стал прислушиваться.
С одной стороны говорили об ахеменидах, когда же, наконец, власти перестанут перед ними пресмыкаться. Вот собраться всем и скинуть постылых, и тогда они, как все свободные полисы, не будут над собой иметь власти. И торговля будет лучше развиваться. Больше охват торговли, цены ниже, уменьшатся пошлины, будут чаще приезжать купцы.
Другие же торговцы обвиняли басилевса Филиппа, что усилил налоги с честных купцов. Деньги все себе собирает и пирует на их кровные. Ест в три горла: сегодня у него на столе кабан жареный, завтра – зубр, привезённый из Иллирийских лесов. Фифа выделил для себя этого всеведущего кулинара. Подошёл поближе, чтоб чего не пропустить из кулинарных пристрастий басилевса.
-И ещё, рассказывают торговцы, - проникновенно вещал купец, - баб Филипп меняет постоянно, чешется у него вечно. А ведь этим микитрам подарки дарить надо, золотые ожерелья, кеметские масла, ткани заморские, иначе же на него старого, хромого и одноглазого и не посмотрят. Вот он и жирует на их кровные, не даёт торговле развиваться. И полководцы его такие же. Деньги честных купцов на свои развлечения пускают. Кто не на микитр своих, раскрашенных, тот на мальчиков. Да, вот так знать живёт, совсем как ахемениды, и не по законам предков живут, мальчиков тискают. Кто покрасившее, тому подножка и в койку…
Фифа еле сдержался, хорошо тут Ильки не было, но того, кто говорил, запомнил, взять его надо, допросить… Парень не заметил, как заточка уже крутилась в его руке, движение кистью, и сорвётся в свой смертоносный полёт. Фифа сдержался еле, прикусив губу и сжав челюсти. Он ужом прошмыгнул мимо собравшейся толпы и бросился к стражникам. Старший отряда его знал и на любые шалости на рынке всегда закрывал глаза. Тут же отряд вмешался, разогнал толпу, самого оратора скрутили.
Фифа, чтобы не светиться при исполнителях закона, уже растворился в другой стороне рынка. Парень ходил мимо палаток и размышлял об услышанном. Не мог купец по собственной инициативе такие слухи распускать, если, конечно, это купец. Ничего, мать с ним разберётся, ох как разберётся.
В палатках квадратных, круглых, шатровых продавались всякая всячина, в основном привозная. Джезвочки , сосуды бронзовые или медные, с длинными ручками, соседствовали с витыми вазочками и вазами, стеклянными пёстрыми сосудами, бусами из стекла и лазурита, жемчужными нитями из речного дешёвого жемчуга. Здесь были палатки и с амулетами. Продавали настойки волшебных свойств, приворотные зелья. Волшебные артефакты от студентов жрецов. То, что настои и привороты безвредны, Фифа уже проверял, сам носил на опознание Гегелоху. В основном в них юные жрецы использовали настои на ромашках или зверобое. Но люди у палаток всегда толпились, и если не покупали, то с интересом смотрели.
Рядом продавали диковинные фрукты ананасы, кокосы, и тут же стоял резной слоник.
- Эй, Студент, - окликнул Фифу парень из одной из палаток, где продавались бубенчики и амулеты.
Это был один из знакомых, тех, кто торгует амулетами не на прилавке, а из-под полы тем, что накопали по старым могилам.
Фифа подошёл. Парень заулыбался.
- Позыркай, что огребли, - из мешка, прикрытого плащом, он достал три бронзовые дощечки с рельефом. – Что, хмыкнешь?
Дощечки с классическими эллинскими фигурами, явно для украшения колчана в восточном стиле – горит.
- Ну чего, отливка после уже ахеменидского завоевания, скорее всего Кария.
Продавец погрустнел, он явно надеялся на более лестную оценку.
- Возьмёшь? – с надеждой поинтересовался он.
- А мне зачем? – Фифа прикидывал, сколько останется денег, и это его не радовало.
- Ну, толкнёшь какому-нибудь чюрику . Ты языком молоть умеешь. Уступлю дёшево.
Фифа рассматривал пластины, прикидывал, кого можно назвать чюриком, кто настолько глуп или тщеславен.
- Даже не знаю, - уныло протянул он, уже зная будущего покупателя.
Долго торговались, он, наконец, взял эти три пластины, даже деньги какие-то остались. Прикидывая, где могут быть ребята, Фифа сразу пошёл в Логово, они должны были уже вернуться. Так и получилось. В тёмном помещении Логова он появился последним, парни были уже там.
В Логове всегда было темно, иначе какое же это Логово. Окна были заколочены, и через них почти не проходил свет. Мебели там не существовало, точнее, она когда-то была, но её переломали ещё старшие, а что всё-таки уцелело, не пережило нашествие новой группы. Хлипкая мебель ломалась под их тяжестью, особенно если прыгнуть на старую деревяшку с ногами. Как-то пока выжили пара тюфяков в большой комнате, в маленькой, где был очаг, были только обломки былой роскоши, сваленные по углам комнаты и пускаемые на растопку. Фифа рванул к очагу погреться. То ли действительно было так холодно, то ли начинало знобить, мокрые ноги давали о себе знать. Дома мать точно по заднице согреет!
- Всё, Фифа пришёл, рассказывайте давайте, - горел в нетерпении Кузька, мальчишки, ездившие до лошадей, ждали, когда соберутся все, чтобы не повторяться.
- Сотня барсов сейчас с лошадьми, – Илька разделил на всех две лепёшки и прилагавшееся к ним мясо. – Мы туда приехали, так кошаки на нас не хуже волков выпрыгнули, если б Яська им слово не шепнул, так сожрали бы. Не, кошаки это сила. Что там собаки, брешут на подход, а тут тихо, и сразу атакуют. Глаза горят, клыки оскалены, хвосты по земле бьют… У, жуть…
Яська, жуя мясо, делился кусочками изо рта с кокетливой Данкой.
- Не, вы не представляете, сотня обученных воинов, со своими кошками это сила. Их как карательные войска выпускать и всё.. . Не хотел бы такую погоню за собой… - Илька был под огромным впечатлением от работы отряда барсов. – Ребят, вы это не представляете, это видеть надо. Моски им фыр-фыр — командуют, и кошки на нас так же фыыырр, типа есть не будем, пока… И ходят следом, выхаживают, толстыми попами виляют – наблюдают.
Фифе даже обидно стало, что не поехал, а по городу пробегал. Тоже очень посмотреть захотелось, как барсы работают, не Яськина избалованная Данка, а настоящие боевые кошки.
- Ну, воинов, что были с лошадьми, они оставили при табуне, чтобы не проболтались, лошадей отпоили. За ночь и сегодняшний день никто туда не наведывался, - прервал Илькины восторги Ясон, быстро сообщая о деле.
- Ну, у меня всё тоже тихо, - начал отчитываться Кузька. - Всю дорогу фуражных телег проследил – ничего. Линкесты на рынке закупали, поставки раз в день. Там бы в доме потереться…
- Опять рынок, - Фифа задумчиво шевелил волосы. – На рынке купцы бузят. Против басилевса народ настраивают.
- Интересно… - Илька доел свою лепёшку, вытер руки о гиматий. – Чего говорят?
- Басилевс им не угоден, налоги на торговлю повысил, себе деньги забирает. – Фифа посчитал, что всё, что говорил оратор, пересказывать не стоит, а то сын Аминтора взбесится, и что делать? Успокаивать? – Другие против ахеменидов призывают восстать.
- Провокаторы! – Илька треснул кулаком по доскам, прикрывающим сундук, последнее из мебели, что у них сохранилось, и где хранились нужные вещи. Ну, доски естественно крякнули. Ничего, стопим.
- Мы не можем поднять восстание! Как люди этого не понимают, слушают всякую лабудень. Вон, фокейцы подняли… Сколько воинов мы сейчас можем поставить и вооружить, тысяч десять? А сколько у ахеменидов. Или считают, они хоть одну территорию без боя отдадут?
- Ладно, не кипятись.., - Фифа приобнял брата за плечи. – Посмотри, что скажешь?
Парень достал свои бронзовые пластины, передал юному кузнецу, который разбирается в железках побольше, чем он. – Карийская отливка?
Илька пальцами пробежал по рельефу, понюхал.
- Да, Кария, прям перед ахеменидами. – Он задумчиво разглядывал изображение. – Индивидуальная работа. Довольно забавно. Мышьяковая бронза, олова почти нет.
Он стал пребывать пластины на язык, пососал…
- Халкос, марганец и кремний. Вместо олова – мышьяк. Интересная пропорция, я себе запишу. Только серебро зачем туда впихнули… Смысла нет.
Уйдя в свои мысли, он гладил пластинки пальцами, повторяя рельеф фигур. Лицо было отстранённым, ушедшим в какие-то другие миры, видимые только ему. Фифа вздохнул, вовремя он железки подсунул.
Кузька достал из-за пазухи новоприобретённую книжку, показал парням. Это была вторая часть из нашумевших приключений Аэта. Мальчишки зачитывались фантастическим миром, с которым сталкивался певец-авантюрист, занимавшийся то контрабандой, то шпионажем. И всё время бывал в разных странах, видел разных удивительных животных: нелетающих птиц, прыгающих животных с сумкой перед собой…
Внезапно Илька залился озорным, заразительным мальчишеским смехом. В тишине, царившей в Логове, когда мальчишки рассматривали картинки книжки, это было крайне неожиданно. Ребята переглядываясь, смотрели на него… Ну, странно смотрели. Смех был действительно заразительный, и они тоже начали улыбаться, прям такая компания, обкурившаяся контрабандной секирой.
- Понял! – отсмеявшись, Илька вернул назад бронзовые пластины. – На серебро заклинание зацепили: НА ТОРБОЧКУ!
- Какое..? – переспросил Кузька – Чего за заклинание?
- На торбочку.., - Илька опять закатился. За ним на землю, квакая, осел Ясон.
Кузька с Фифой чувствовали себя глупее ёжика… Переглядываясь, они даже надулись. Ну, действительно, как-то не по дружески, тем двоим весело, они понимают в ворожбе, а другим тоже посмеяться хочется.
- Ну, делают такое заклинание глупцы, жадные на колчан, чтобы стрелы не переводились – Сжалился над ребятами Илька. – Такое же как на кошель. Но колчан-то открытый.
- Ну и что плохого – Фифа не понял, чем это плохо и так смешно.
- Ну, там всё не переводится.., - попытался объяснить Илька. – В лесу в колчане не переводятся: ветки, листья, муравьи, огрызки. В городе: крошки, мыши и опять же, огрызки. Помойка из колчана получается, так человек с помойкой и ходит, словно из выгребной ямы зачерпнул. Всё само туда сыпется. Всё подряд.
Фифа улыбнулся, хорошие пластины, он их дорого продаст.
- Парни, кто Певкесту видел? Где найти? – даже настроение у юного коммерсанта поднялось, не смотря на начинающее болеть горло.
- Певка вроде у серого административного здания пасётся – Кузька хитро взглянул на друга, догадываясь о подарке для чванливого парня. – Идя в Логово, там видел.
- Сейчас быстренько туда смотаюсь, – Фифа вскочил и двинулся к двери.
В этот момент в дверь постучали. Их мало кто здесь навещает, а если уж приходят старшие притащить жрачки, бывшие владельцы этого Логова, то уж точно не стучатся. Заходят как к себе домой и на младших так покровительственно смотрят, из разряда, мы уже здесь отыграли, теперь вы наши игрушки донашивайте. Так что за дверью были точно не свои, но кто-то вполне воспитанный, раз стучался, и безбашенный, раз в Логово прёт.
Мальчишки рванули к двери, даже вылетели в неё, уж очень было интересно, кто же такой смелый пришёл.
Перед лестницей в Логово стоял стражник. На высыпавшихся из заброшенного дома мальчишек он осторожно покосился и отошёл подальше. Стражник был из молодых, всего лишь лет на шесть старше ребят, особо общаться с аристократией он не привык, особенно такой, сидящей в старом, полурухнувшем доме, которым бы и нищий побрезговал.
- Вы это.., - опасливо начал он. – Даная велела в зал совета явиться. – Стражник осмотрел их. – В приличном виде.
Не дождавшись ответа, стражник бегом умчался на свой пост.
Так что всем пришлось разойтись по домам и уже встретиться в административном здании. Спорить с матерью, на которую оставлен город, никто бы не решился.
Парню даже пришлось умыться, чтобы привести себя в надлежащий вид. Уж слишком чумазое лицо на него смотрело из зеркала, когда он надевал берет с длинным пушистым пером. Прихватив тросточку, которой он умел красиво играть при ходьбе, в сопровождении педагога мальчишка с достоинством двинулся в город.
Когда Фифа вошёл в зал, задрапированный в дорогой гиматий, сменивший его демократическую куртку, там уже находились торжественно одетые девчонки. Несмотря на то, что они были старше, в Пеллу их не взяли. Они, подобно женскому воинству амазонок, стояли за престолом, на котором гордо восседала мать. Вскоре явились и парни.
Все прибыли, как и положено, со своими педагогами, подчёркивающими их статус. Илька в небрежно накинутом на себя, расшитом золотом гиматии. На днях его только дошила Калка, всё к Данае бегала, уточняя вышивку. Какая-то грубоватая небрежность, крайне подчёркивающая индивидуальность, всегда была присуща сыну Аминтора. Когда-то Фифа пытался подрожать этой небрежности, но это не его. Вот Илька рождён с этим эстетическим даром, даже не задумывается, что бы не надел, в любой одежде он выделяется из толпы. Именно поэтому Фифа его никогда не возьмёт с собой на Рынок. Ну никак его не замаскируешь, даже в рванье он будет оставаться сыном правителя. Положенную диадему, естественно, не надел, кто бы сомневался. Яська явился в моском одеянии с двумя воинами-барсами. Ну, Кузька и есть Кузька, или как Илька его называет Ку-Кузька. Пришёл в одеянии Алеся, даже гиматий не скрывал одежду с чужого плеча, опять клоунаду устроил.
Парни встали за Данаей, Илька же по правую руку. Сопровождающие педагоги удалились. Данная ударила посохом об пол.
В двери вошли стража, ведя взятого на рынке купца. Его толкнули к ногам Правительницы. Купец рухнул на колени, но тут же попытался подняться, тяжёлая рука стража этого не дала. Он был темноволос, с всклокоченной бородой и бешено сверкающими глазами. Он выругался сквозь зубы, сплюнул под изящные расшитые женские сапожки. Даная подняла бровь.
- Ты клеветал на власть и государство. Ты подбивал на восстание. Тебе есть что сказать? – холодным голосом закона спросила она.
- Вы сдохнете!
- Кто тебя послал, мразь? – Илька скрестил руки на груди, пытаясь защититься от ненависти, исходящей от купца.
- Никто. Я — купец, я сам вижу, как вы душите свободную торговлю.
Фифа рассматривал Ильку, он ожидал, что тот взбесится, но нет, это была холодная брезгливость истинного правителя. В отличие от Фифы, он не презирал врага, пожалуй, Ильке он был даже интересен.
- Ты врёшь, - парень, стоящий справа от Данаи, усмехнулся. – Ты не купец. Ты воин. Кто тебя послал?
- Ты сдохнешь, бастард.
- Ты ошибаешься, - Илька опять усмехнулся. – Я не сын Филиппа, я сын Аминтора.
В глазах купца Фифа заметил смятение, а потом захлестнувшую его ненависть. Из рукава его вылетела стальная игла, понёсшаяся к наследнику. Илька чуть отклонился, подстраховывая брата. Калка мечом отбила ядовитое оружие. Стража бросилась к купцу. Парень властным движением руки остановил их.
- Вот и говорю, что ты не купец, – усмехался над ним Илька. – Кто послал?
Купец зашипел. Фифе очень захотелось дать ему в морду. Кузька схватил его за пояс, не давая рвануться вперёд.
- Говори, ублюдок! – с места заорал он, понимая, что его не выпустят.
Амазонки направили на купца луки.
- Одно движение – стреляем! – звонко крикнула Лонка.
Купец захохотал и попытался дотянуться до стражника и выхватить его меч.
- Стоять! – Даная поднялась, сорвавшиеся уже было стрелы замерли.
- Итак, мил человек, тебе задали вопрос, изволь ответить, – женщина села обратно, её взгляд сверлил мнимого купца. Фифа голову бы на отсечение дал, что мать ковыряется у того в мозгах.
- Ахемениды? – Илька с интересом смотрел на разъярённого мужчину, наблюдая его реакции и движения полей. – Нет. Линкесты? Опять нет. Атиняне? Не они. Лаконцы? Опять же нет. Фессалийцы?
Парень с интересом перебирал разные варианты, всё отметалось как ложные версии.
- Торговцы… - тихо произнесла Даная, мальчишка бы до этого варианта не додумался.
Мнимый купец оскалился.
- Ну, ещё кого назовёте?
Фифа заметил, как Илька вскинулся на Данаю. Округлёнными глазами осмотрел темноволосого воина, выдающего себя за купца.
- Мы мешаем торговле так сильно..? Сильное, единое государство мешает купле-продаже.., - Илька непонимающе запустил пятерню в волосы, пытаясь найти там решение.
- Кому нужно ваше государство, - зло взвыл купец. – Ахемениды дают возможность развиваться. При ахеменидах единые пошлины. Беспрепятственный торговый оборот. Что хорошего здесь? Мы можем завозить стекло, ткани, золото…
- Ага, по бешеным ценам, - фыркнул Фифа. – Закупив второсортный товар за бесценок, почём вы его продаёте? А какой навар… Наши мастера нищают из-за засилья этого дерьмового товара. Обёртка красивая, а качество – хоть сразу на помойку неси. Аристократия исчезает…
- Кому она нужна! Что они умеют – воевать? Наёмников и купить можно, а содержать вояк всё время – пережитки прошлого! – “купец” засмеялся, – Армия, война, свобода… Бред!!!
Он сжал кулаки и затряс их перед собой.
- Вот так мы вас всех! Мало вам торговой блокады от цивилизованного мира! Мы раздавим вас, вашу армию!! Ахемениды нам ещё и спасибо скажут, и приплатят…
Мальчишки переглянулись. Не только Фифе, но, похоже, и всем остальным, пришла одна и та же мысль, о лошадях…
- Ну, что же, – Даная поднялась. – Разорвать.
Гордо ступая, в окружении девчонок, женщина удалилась. Стража подхватила орущего проклятия “купца” и уволокла его. Казнь, естественно, будет прилюдной. Похоже, к закату Фифа в беседку не успеет. Мальчишки вышли из зала последними. Закашлявшись, всё-таки мокрые ноги не шутки, а он так и не соизволил переодеться, Фифа прикидывал, можно ли через продавца ядов выйти на купеческую сеть…
- Фифа! – властный окрик матери заставил парня вздрогнуть. Даная, скинув парадный гиматий и тяжёлое золотое оплечие, подходила к ним. – Простыл!!!
- Мам, мне тут по делу надо…- парень попытался спрятаться за Кузьку. – Я быстро сбегаю.
- Ты сейчас в баню пойдёшь, - взгляд матери прожог его. Она тут же отловила картинку предстоящей встречи. – Если тебе так важно, я сама схожу…
Фифа представил встречу матери с Когтем… И содрогнулся. Нема после этого Когтя…. Даная, приходящая в беседку на встречу с главарём городской шелухи, была крайне колоритна. Интересно бы увидеть морду Когтя при встрече с матерью “студента”. Но тогда потеряется вся клиентура. На такое Фифа пойти не мог.
- Ладно, не надо, - насупился парень, - есть, на чём записку послать?
Кузька у Лиаппа взял кусок пергамента, у того всегда были приспособления для живописи. Фифа позвал своего педагога. Черкнул только одну фразу: “прийти не могу”, передал её парнишке.
- Отнеси и вот, обол положи как компенсацию. – Фифа со вздохом отдал денежку. Раб убежал.
- Иди, парься! – распорядилась мать. – Мы тоже скоро придём.
Фифа понял, что хоть от присутствия на казни освобождён. Смотреть на человека, разрываемого деревьями, на сегодня в его планы не входило.
- Пошёл, парень, поигрывая тросточкой, пошёл к дому.
Рядом с административным зданием стояла знать, пытаясь выяснить, зачем аристократию приглашали в зал совета. Среди знати были и представители зажиточного купечества, владельцы конных заводов, рудников. Они надеялись, что их дети уже войдут в аристократию, неся воинскую службу. Фифа заметил Певкесту.
- Певка, - окликнул он парня, своего ровесника, учившегося вместе с ними. Тот подошёл.
- Чего там было? – поинтересовался подошедший.
- Да подстрекателя поймали. Казнят сегодня. Фифа достал свои бронзовые пластины. Певка очень хотел войти в круг аристократии, не зря всё время крутился вокруг них. К тому же, Фифа слышал, что тот собирается сделать себе горий, колчан в скифском стиле.
- Во, глянь, - Фифа показал бронзовые пластины. - Кария перед нашествием ахеменидов. Посмотри.
Певкеста разглядывал пластины, глаза его загорались, но он ещё сомневался. Не у каждого внука купца колчан украшен как у аристократа.
- Илька сказал, что тут заговор вплетён, чтобы стрелы не переводились, – небрежно бросил Фифа. Это был решающий довод, купеческая скаредность сделала своё. Певка, не раздумывая, отсчитал назначенную сумму. Фифа улыбнулся – всё на ингредиенты ему хватит, и довольный пошёл домой.