48. Как мы вместе болели

Дарья Колдина
Если я болею одна - меня отправляют к бабушке, чтобы Пашу не заражать. У бабушки болеть интересно. Лежишь на диване перед телевизором и смотришь все передачи подряд. Время от времени пьешь лекарства или сладенький чайный гриб, который бабушка заваривает в банке. Бабушка говорит, что он помогает от всех болезней. А ещё бабушка умеет "заговаривать" болезнь.
- У волка боли, у лисы боли, - шепчет она мне в ухо, - а у Даши не боли.
И мне действительно становится лучше. И тогда мы с бабушкой играем: в домино или в лото. Или я сама играю. Воображаю себя строителем и строю на столе из деревянного конструктора город. А потом становлюсь шпалоукладчиком и прокладываю рельсы от железной дороги. У меня есть паровозик с двумя вагончиками. Ключиком заводится. Я назначаю себя машинистом и отправляюсь на этом поезде по деревянному городу.
Но иногда бабушка не может забрать меня к себе - она ведь работает. Тогда я болею дома. Болеть дома одной очень скучно. Но обычно мы болеем вместе с Пашей. И знаете почему? Если я заболеваю, Паша просит меня:
- Даша, покашляй на меня!
А когда он заболевает, я прошу его:
- Паша, покашляй на меня!
И тогда мы вдвоем лежали в кроватях и слушали сказки на катушечном магнитофоне. А мама превращалась в доктора и мучила нас лечением. Она итак заставляла нас каждый день пить рыбий жир, который пах невкусной рыбой, которой, похоже, было целое море. Приходилось закрывать нос и запускать себе в рот ложку этого рыбьего жира. А тут мама с удвоенным усердием внедряла для каждой болезни свою программу.
Если мы кашляли, то мама заставляла нас пить обжигающе-горячее молоко с мёдом или чай с малиной. А ещё мама ставила нам "банки". "Банки" - это такие маленькие стеклянные баночки. Мама поджигала длинную спицу с ваткой, держала баночку над огнем, а потом прилепляла нам на спину. И так восемь или десять банок. Потом спина была сначала в фиолетовых, а потом в коричневых кружочках, как от синяков. Мы с Пашей становились похожими на божьих коровок и любили пересчитывать друг у друга на спине точки. Потом ещё были горчичники. Это такие жгучие листочки бумаги с горчицей, которые клались на грудь или спину. Иногда мама натирала нас какой-то невкусно пахнущей мазью и заворачивала в кусачий шерстяной платок - чтобы прогреться так прогреться.
Если начинался насморк, нам в шерстяные носки насыпали горчицу, и она забивалась между пальцами, как песок в босоножки. И было одно желание - снять эти носки и выкинуть. А ещё надо было светить на нос синей лампой, будто фонариком, чтобы сопли побыстрее проходили. После этого мама капала нам в нос горький сок алоэ. В носу становилось щекотно. И мы чихали от него и чихали. И иногда исчихивали несколько носовых платков подряд.
А уж если болело ухо… То нам столько всего клали в ухо и на ухо, а сверху обвязывали платком, что любой бы космонавт позавидовал нашему объемистому скафандру.
И вот лежим мы с Пашей в колючих шерстяных безрукавках, невкусно пахнем суслиным жиром, на носу горячие мешочки с солью и понимаем, как хорошо, что у тебя есть брат или сестра. Потому что выдержать всё это можно только вдвоём.
А в тот день заболела я одна. Паша хотел поболеть вместе со мной, но мама отвела его в детский сад. А потом занялась моим лечением. Я всё мужественно вытерпела и уснула. А мама ушла в магазин.
Меня разбудил звонок в дверь "дзин-дон". Я нехотя оторвалась от тёплой подушки - голова была тяжёлая, завернулась в одеяло и побрела к двери. "Наверно мама ключи забыла…" - промелькнуло у меня в голове, но на всякий случай спросила:
- Кто там?
- Это я - Паша. Открывай!
Голос был действительно Пашин, и я щелкнула замком.
- Ты чего? - удивилась я, шмыгая носом.
- Да я в туалет захотел. Да и тебя спасать надо! - озабоченно заявил Паша.
Он уселся на унитаз и заболтал ножками. Паша долго сидел в туалете. А я почувствовала слабость и легла в кровать. Вдруг в дверь опять позвонили "дзин-дон". "Ну, теперь уж наверно мама", - решила я и опять поплелась открывать.
- Кто там? - спросила я.
- Это воспитательница, - услышала я.
Я приоткрыла дверь. На пороге действительно стояла Пашина воспитательница. Она тяжело дышала, лицо перекошено, волосы растрепаны.
- Паша не приходил домой? - спросила она с дрожью в голосе.
- Приходил, - обрадовала я её.
- Где он? - облегченно выдохнула воспитательница.
- В туалете.
- Дай гляну на него, - воспитательница заглянула в туалет.
Паша приветливо помахал ей рукой.
- Павел, почему ты ушёл из детского сада!? - строго выговорила ему воспитательница. - Чтобы такого больше не повторялось! Идем обратно в сад!
- Не могу, у меня живот болит, - пожаловался Паша.
- Тогда оставайся дома, - согласилась воспитательница и ушла.
А вскоре раздался третий звонок в дверь. Это мама вернулась. А Паша уже в кровати лежит - притворяется больным. Ему тоже досталось: натирание жгучей мазью и капли алоэ в нос. Для профилактики. И чтобы из детского сада больше без разрешения не уходил.
Но зато мы с Пашей снова были вместе!