Интересно, что зимой делать на море, если ты не морж? Разве что селфиться, так селфиться можно везде. Видимо, поэтому мне и пожаловались, что флешек нет, и что купить негде.
Но одного не могу понять — себя. Почему я поздно вечером решил поехать за сто пятьдесят километров к морю? Никто не просил, только жаловался. Но так или иначе, 29-го февраля я стою у своей машины в одиннадцать часов вечера, и прикидываю, как проехать ночью через горные перевалы, особенно если будет скользко. Открыл дверь, сел в кресло, положил руки на руль — и все страхи улеглись, приходит рабочее настроение. Открываю капот, включаю лампу. Вытащил щуп, открыл крышку радиатора, потом крышку тормозного бачка. Всё в норме. На поворот ключа на панели вспыхивает красный глаз. Ещё доворот — зудит стартер, потом зарокотал двигатель. Ещё раз осмотреть мотор — не брызгает ли антифриз, или бензин. Бывало такое. Потом с фонариком сунуться под днище и осмотреть, не течёт ли масло, или тормозная со штуцеров. Не забыть давление в шинах. Можно закрыть капот и проверить фары, указатели и габариты. Стоп-сигналы и фонари заднего хода можно проверить только по отсветам в зеркалах. Мотор прогрелся, пристёгиваю ремень. Дежурный взгляд в зеркала — левое, правое, салонный панорамник. Кожаные перчатки на руки. Рычаг стояночного утоплен под панель, указатель поворота, сцепление, первая. Всё, теперь только дорога.
На выезде из микрорайона меня застиг неожиданный шквал с грозой. Ну и дела, небо ж чистое было. Шквал кончился, на трассе лужи. Грязная вода постоянно захлёстывает через капот на лобовое стекло, очистители не выключаю. Пора поставить передние брызговики. Время от времени холодные капли падают на ноги, пролетев через решётки вентиляции. Но самое неприятное — шоссе совершенно пустое. Никто не сигналит сзади — чего тащишься со скоростью шестьдесят? Никто не летит навстречу, обдавая поднятыми из луж брызгами.
А на электронных часах — цифры. 30.02. Мало ли, что за глюки в китайских часах, но ничего приятного. Да дело и не в часах. В такие минуты возникают вопросы — что делать? Развернуться, и ехать назад? Наоборот, увеличить скорость, и ехать вперёд? Немедленно остановиться? Я и остановился, съехав на обочину. — Ну что, как бы были вы механическими часами? Тоже бы мне двадцать шестой час показали? — Часы, понятное дело, промолчали в ответ, показывая тридцатое февраля. Вокруг — тишина. Никто не едет по трассе. И никаких отсветов в небе от города и посёлков. Так бывает только при очень низкой облачности. Или при тумане, но тумана нет.
Впрочем, вот и машины показались. Небо впереди украсилось синими сполохами мигалок. Мимо пронеслись пожарные машины, качнув мою волной воздуха и обдав мелкой грязной моросью. Впрочем, летит целая кавалькада, из других городов. Напоминает очень лихие учения — едут все возможные машины, — лестницы, машины быстрого реагирования, спасательные, технички, штабные, тягачи с гусеничной техникой. Потом пошли машины скорой помощи и отмобилизованные автобусы с автопредприятий. Интересно, так они ещё остались? Я вышел из машины осмотреться. Микрорайон, который я час назад покинул, был в зареве огромного пожара и сполохах взрывов. Дома отсюда уже не видно, но направление не перепутаешь. Микрорайон стоит на отшибе, в приличном лесном массиве, рядом старый военный аэродром, склады горючки, склад боеприпасов. Когда-то всё это, не подумавши, расположили рядом. Пока происшествий не было. Теперь есть.
Больше на трассе машин не было. Я запустил двигатель, развернулся, поехал обратно, не представляя, что там теперь делать. Скоро снова хлынул ливень, я потерял зарево пожара из виду, и благополучно въехал в микрорайон. Здесь всё мирно, в нескольких окнах горит свет, фонари освещают дороги и тротуары. Дождя здесь не было и в помине. Я поставил машину у подъезда. Теперь часы показывают первое марта. Поднявшись домой, я добрался до постели и уснул.
* * *
Проснулся где-то после обеда. Вчерашнее казалось сонным кошмаром. Я спокойно стал завтракать, а заодно и обедать. Нет, отпуск должно проводить спокойнее. Я выглянул в окно — небо затягивали тучи, а на западе уже посверкивали молнии. Стало не по себе. Двор был сухим — уже почти месяц не было ни дождя, ни снега. Всё растаяло и просохло две недели назад. Сухой была и трасса, по которой я ездил вчера. Она была сухой уже две недели. Её хорошо видно из окна, по ней постоянно идут машины. Но вот моя под окном красуется такими грязными бортами, что впору послания писать. А мыл я её неделю назад.
Снова стало не по себе. Можно сказать — всё примерещилось, ничего особенного. Но что-то подсказывает, что не всё так просто. И что сейчас начнутся вещи не очень весёлые. Например, пожар на складах. И всегда в таких случаях предстоит сделать трудный выбор. Можно немедленно смыться. Но что станет со всеми остальными? Можно их предупредить. В самом крайнем случае — отправят в психушку. Если успеют — ты спасён. Но и это не выход. Можно просто остаться здесь, разделить со всеми их участь. Это по-геройски, но крайне глупо. И никому не надо. Я не только не мудр, что остался жить здесь (а у меня что, варианты были?), но и не умён, поскольку ничего в голову не приходило. Но разве всё в этом мире зависит от меня?
Гроза приблизилась. А во дворе соседи грузились в свою машину. С собакой. И у многих подъездов наблюдалась та же картина. На выезде создалась небольшая пробка. На автобусной остановке собралась толпа людей — сумками, собаками, кошками. Я выдохнул — кое-что решилось и без меня.
* * *
Стемнело. Гроза гремела совсем близко. Я захватил документы и вышел на лестничную клетку. По лестнице поднимался знакомый с соседнего дома. Мы поняли друг друга без слов, и молча спустились вниз. Во всех окнах была темень. Все, кто ещё оставался в микрорайоне, спустились на улицу. Моя машина выезжала последней. Хлынул ливень. Пассажиры обсуждали эвакуацию.
— Надо было по подъездам пройти, в двери постучать. -
— Ходили, стучали. Похоже, все уехали. -
— А ты уверен? Списки надо было составить. -
— А что будет с теми, кто на складах служит? Им-то пост оставить нельзя. -
Я подумал, и поехал к складам.
* * *
Машина пробирается по грязи, выбрасывая комки из-под колёс. Только бы не застрять. Заносит туда-сюда. Вот и КПП. Притормозил на траве. К воротам отправились вдвоём. Из калитки выглянул дежурный.
Я решил спросить в лоб:
— Чрезвычайных происшествий не было? -
— И не будет. К нам должен был транспортник прилететь, но пилоты что-то почуяли. При повторной проверке перед вылетом обнаружили усталостное разрушение подшипника турбины. Так что пока ничего не будет. -
Дежурный помолчал немного.
— Понимаю. У нас часть сутки на ушах стоит, все ждут чего-то. Спасибо за заботу. -
***
Мы оказались в эту ночь в микрорайоне одни. И в моей квартире — четверо гостей. Один из них читает, как в соседней области прорвало плотину водохранилища. Человека, предупреждавшего об опасности прорыва, никто не послушал. А другой рассказывает свой сон, как в окне заходящий на посадку «Антон» вспыхивает, уходит в крутой вираж, и кусками падает на склады.
— А тебе тоже сон снился? -
— Нет. Я был там на самом деле. -