Автомобиль чихал, кашлял, пыхтел... изо всех сил пытаясь сдвинуться с места, но ничего не получалось. Он сконфуженно и растерянно смотрел на хозяина, который не допускал таких промашек... и от этого ему, автомобилю, становилось все хуже и хуже... Ему казалось, что даже лоск, которым он так гордился, потускнел и сконфузился...
Прохожие оглядывались на дорогую машину, по всей видимости, новую, недавно из престижного салона... и им было жаль, что так все случилось...
Спокойным был только хозяин этого черного красавца, взбрыкнувшего на одной из центральных улиц... В этой ситуации выглядело все довольно странно. Со стороны. Да и не со стороны тоже.
Машину недавно проверили с особой тщательностью и заверили, что все работает как часы.
Начало июня, который так небрежно начал относиться к своим обязанностям первого летнего месяца, особого вдохновения не вызывало. Особенно сегодня было так сыро и холодно, что если бы не календарь, можно было бы с уверенностью жить в поздней осени... правда с зелеными деревьями.
День с раннего утра был серым, будничным, каким-то непривлекательным... и уж никак не способствовал чему-то необычно позитивному... Он гасил своей серостью все, на что смотрел... все радостные чувства, ожидания, свершения...
Небо смотрело сверху вниз свинцовым взглядом и угрожало очередным дождем...
Он вышел из автомобиля, закрыл его... чего тот никак не ожидал... все его чихания, сопения оказались напрасными, как он ни старался... Он остался один, пригорюнился ненадолго... а потом начал рассматривать прохожих... особенно красивых женщин- такой уж характер... Не в хозяина пошел...
Красавицы поглядывали на него, но видя, что в салоне нет хозяина этого лощеного автомобиля, проходили, не задерживаясь.
Черный красавец, заглохший на одной из оживленных улиц, сделать ничего не мог... ему только оставалось удивляться такому бессердечному отношению к себе со стороны такого же лощеного хозяина, ушедшего непонятно куда, насколько... и зачем...
В конце концов он устал от всего, особенно от неудачного серого дня, начинавшего капать на все подряд и тем предупреждающего, что он, день, не шутит.
Зонт остался в автомобиле на заднем сиденье... и джип представлял, в каком виде этот холенчик вернется... если только где-нибудь не переждет непогоду...
Он не злорадствовал... сам попадал в такие ситуации, хотя выпустили его из салона совсем недавно... Но погода есть погода...
Синоптики пытаются угадать, что предстоит ждать... но в точку попадают редко... и к этому все давно привыкли...
Небо стало совсем темным, накрыло собой все, на что падал взгляд... и собирало свои ресурсы, чтобы обрушить на город всю воду, что есть в наличии... не оправдываясь и не переживая по поводу того, что кому-то это может не понравиться...
Серое здание на углу улицы уныло смотрело на серое небо, только небо было более темного цвета... как будто сердилось и не знало, на ком выместить свое недовольство.
Здание стояло здесь недолго... Его построили сравнительно недавно... и открыли в нем дорогой магазин... И все... покоя как не бывало.
Что такое дорогой магазин в престижном районе, торгующий всем, от чего можно получить удовольствие... и небрежно, как бы случайно, показать гостям... рассказывать не стоит, а особенно тем, кто посещает его практически каждый день...
Серому зданию все это порядком надоело: никакой романтики, никакой пищи для ума, для чувств, для яркой жизни...
Оно, здание, еще раз взглянуло на шумную улицу и заметило черный джип без хозяина. В такую-то погоду... И что не сидится человеку в тепле?
А человек в это время сидел в кафе, пил кофе и что-то писал на бумажной салфетке...
В кафе было тихо, тепло, уютно... никто не мешал, не отвлекал... ароматный кофе бодрил и не давал уснуть под шорох начинающегося дождя...
"My dear,
Нам необходимо увидеться... и как можно быстрее. Я не хочу Вам делать больно, но так продолжаться не может... Наш брак давно стал номинальным... и Вы это прекрасно знаете... И, насколько я вижу, Вам это вполне устраивает. Вы пользуетесь успехом у мужчин, не в чем не нуждаетесь... и заверяю Вас, не будете нуждаться и впредь... независимо от того, как сложится Ваша жизнь. Я уже позаботился об этом. Вам хватит всего до конца дней Ваших...
Мне надоело соблюдать приличия и делать вид, что у нас прекрасная семья, что мы любим друг друга и не представляем иной жизни.
Как только будут соблюдены все формальности, я уеду на некоторое время. Вас это не должно беспокоить, поскольку мы оба будем свободны в наших планах, поступках, мыслях... и будем жить каждый своей жизнью...
Вам нужно будет только подписать необходимые бумаги... они уже подготовлены.
В Вашем распоряжении неделя... не тяните время, если хотите и впредь быть женщиной, не нуждающейся ни в чем...
Сообщите мне, когда мы сможет увидеться.
Ваш... уже почти ex husband.
Он аккуратно сложил салфетку с готовым черновиком письма... Он с удовольствием отправил бы его в таком "салфеточном" варианте... но воспитание не позволяло... он уважал себя в первую очередь... а как следствие и остальных...
Его взбалмошная жена была на редкость красива, чем и покорила его в ранней молодости... Он влюбился глазами, как мужчина, в тело... но не в душу...
Они прожили десять лет... как соседи... Ее душа порхала как бабочка с цветка на цветок, выбирая красивые, яркие... не заботясь о его чувствах нисколько... Она думала, что так будет всегда. И даже во сне ей не снилось, что он напишет ей такой письмо... и уйдет навсегда.
Она увидела его автомобиль, выходя из магазина, находившегося в том самом недовольном сером здании. Серое недовольство тоже увидело ее - уж больно красива, эффектна и беззаботна... За ней несли кучу коробок и пакетов. Красная феррари стояла на привычном месте и привычно ждала...
Она не поняла, что здесь делает его джип в такое время. Но еще больше удивилась, что его в салоне нет... и поняла, что это ее задело почему-то.
Ее собственность, как она привыкла считать все эти так быстро пролетевшие для нее годы, куда-то исчезла, оставив машину напротив знаменитого магазина.
Все это было если не странно, то абсолютно необычно. Вникать в суть происходящего ей не хотелось... Что-то подсказывало ее ветреному уму, что все не так просто. Да и день... беспросветно серый, временами дождливый, все собирающийся с силами начать всемирный потоп в городе, не располагал к каким-либо мыслительным процессам. Хотелось свежих пирожных и хорошего чая.
Она увидела его, как только вошла в кафе.
Он сидел за столиком у окна, пил кофе... и о чем-то думал... как всегда. Впрочем, не совсем как всегда. Что-то было в нем другое - какое-то спокойствие человека все для себя решившего.
Это поразило ее настолько, что она остановилась, не зная что делать дальше...
Он увидел ее... И не поверил своим глазам. Он никак не ожидал увидеть ее в этом маленьком кафе, да еще в такое время...
Красива... Ничего не скажешь... Но почему-то бледна... и не решается подойти.
Странные вещи происходят иногда в жизни...
Когда-то для него было огромным счастьем увидеть ее... даже мельком... Сейчас он смотрел на нее... и его не трогало ни ее безупречная красота... ни бледность, которую он отметил, будучи очень наблюдательным...
Его удивило, что встреча произошла так быстро... сразу же после письма на салфетке...
Небо, собрав, видимо, достаточное количество воды, выплеснуло все единым махом на город... чтобы выместить свое недовольство на всех, кто оказался под открытым небом...
Потоки воды побежали по тротуарам, превращаясь в озера... и чем-то напоминали Венецию...
Он не стал ничего говорить ей в кафе... не то место и время... Завтра ей доставят его письмо, написанное по всем правилам эпистолярного жанра. И это будет конец... их отношениям, скорее выяснению оных, тоске, разочарованию... и начало новой жизни - у каждого своей...
Дождь стих... запасы воды закончились... недовольство, видимо, тоже... Небо посветлело и похоже было, что покажется солнце...
Она ушла первой... со смутным беспокойством, которое тщательно пыталась скрыть... Никто никогда не видел ее слабой... Особенно он... И она больше всего хотела остаться такой в его глазах... Но шестое чувство уже шептало, что это начало конца. Она всячески пыталась его заглушить, не думать об этом... потому что она знала, что без него не будет ее... вот такой, какой он привык ее видеть...
Он долго смотрел ей вслед... хотя она уже давно скрылась из виду... Что-то кольнуло... по-видимому, сердце... которому вдруг стало ее жаль... И он даже не знал почему... На мгновение он обрадовался, что она ничего не знает о письме.
"Она сильная, она справится",- думал он, уставившись в запотевшее окно... как будто там можно было ее увидеть...
Она никогда не плакала, ко всему относилась легко, смеясь и превращая все в шутку. Его удивляла такая легкая беспечность... но она оставалась такой... взрослела, становилась еще красивей, притягивала взоры мужчин, мечтавших о такой женщине... но не менялась...
Он никогда не слышал от нее жалоб... ни на что. Жизнь радовала и баловала ее... и он тоже... особенно в первые годы...
Он тоже взрослел... умнел, богател... и постепенно уверил себя, что всегда прав. Что имеет право судить... думать за других... только вот на каком основании? - Деньги - это не то основание, которое можно принять за основу... и быть уверенным, что эта основа непоколебима.
Он был уверен в своей правоте... Ему и в голову не приходило, что кто-то, кто живет и думает не так, тоже прав... И сомневается в непоколебимости его устоев...
Трещина между ними постоянно становилась все больше и больше... оба видели это, но старались делать вид, что все идет как надо...
Он не старался заглянуть в ее душу... она не пыталась вмешиваться в его убеждения...
Письмо на салфетке явилось итогом десятилетней совместной, если можно так сказать, жизни...
Утром ей принесли письмо. Лично в руки. От него. Можно было не открывать и не читать. Она знала, что в нем. Дрожали губы и руки... Она открыла конверт и вытащила образец эпистолярного жанра, включившего в себя салфеточный вариант.
Она читала, буквы прыгали перед глазами, слезы капали на белоснежный лист, заполненный каллиграфическими буквами...
Шестое чувство не подвело... Это был конец... Всему: мечтам, надеждам, любви...
Она не помнила, что было дальше. Только какой-то странный звук в ушах...
Она лежала на полу, сжимая в руке письмо... Сил не было... плакать уже не хотелось... Конец... Это короткое слово пульсировало в висках, наполняя пульсацией всю голову, шею... Ей казалось, что не было места, куда бы не проникло это маленькое слово... оно убивало ее... безжалостно, хладнокровно, жестоко...
Она с трудом поднялась... так плохо ей было... только когда умерла мама... и она осталась совсем одна... Вот как сейчас...
Дождь тихо шелестел по стеклам... он как будто успокаивал ее, понимая, как трудно все это пережить... особенно когда уходит человек, дороже которого нет...
Десять лет... сначала непонимания, а потом холодного отчуждения дались ей нелегко... но она даже в мыслях не представляла, что могла бы отказаться от него... И не из-за богатства... она тоже выросла не в бедной семье... Из-за любви...
Слезы потекли сами... тихо скатывались по лицу и падали куда-то... она их не вытирала и даже не замечала. А они все текли, не облегчая душу...
Он не пришел, да она и не надеялась на это. И даже не позвонил... а это уже было жестоко... как и многое, что он делал в последнее время...
Она много думала об этом... но все-таки не ждала конца в виде вот такого сухого, почти официального письма. Оно было как насмешка, как пощечина... неожиданная и болезненная.
Он позвонил утром... что-то мучило его, не давало уснуть... и не в предвкушении свободы... а в возникшем вдруг чувстве вины... ноющем, не оставляющем его ни на минуту...
Никто не видел, как она уходила... Все было на месте... все то, что обещало ей безбедную жизнь до конца дней ее. Не было только украшений ее матери... ее памяти о жизни до него... Ни письма, ни записки... ничего...
Черный джип, проснувшийся непонятно отчего, никак не мог понять, что хочет от него хозяин.
Не понял, почему они объезжали вокзалы, аэропорт... и все напрасно...
Он... возвращался один... осунувшийся, растерянный, не сказавший ни слова за все утро.
Он предал ее - хладнокровно, не потрудившись выслушать, как будто и не было тех чувств, ради которых он мог свернуть горы... десять лет назад...
Она забрала только одну вещь, принадлежавшую ему - его письмо, в котором он спокойно, ни о чем не сожалея, поставил точку, завершив таким образом... и единым махом... эти десять лет...
Через несколько дней, когда он уже почти отчаялся найти ее или хотя бы хоть что-то узнать, ему принесли письмо. От нее. Без адреса.
В обычной своей манере она просила его не волноваться. И сообщала, что подписала подготовленные им бумаги для расторжения брака, отказавшись от всего того, что дало бы ей "безбедное существование... до конца дней ее"
Он мог ожидать что угодно... только не это...
Он понял, что жизнь его разделилась... на до письма на салфетке и после...
И еще он почувствовал, что сейчас он не хочет жить...