Николай Владимирович сонно потянулся, зевнул и открыл глаза. В окно светило яркое июньское солнце, за окном громко пели птицы, начинающийся день обещал быть чудесным. Был выходной, суббота, несколько лет назад официально переименованный в путинодень. Накануне Николай Владимирович по привычке написал три доноса, и заснул глубоко заполночь, зачитавшись новым бестселлером - "детство путина". Поэтому проснулся он позже обычного, встал, умылся, почистил зубы, и помолился. Икон в "красном углу" было много, но главными из них были четыре: Христа, путина, Сталина, и Ленина. Самой большой, по центру, висела икона путина, и ей Николай Владимирович молился дольше всех. Затем он пошел на кухню. Оттуда уже доносились восхитительные запахи - там царствовала его жена, Наталия Ивановна.
- Проснулся, наконец! - сказала она. - С путиноднем тебя! Садись, есть будем.
- С путиноднем! - Николай Владимирович, сел и включил телевизор. Там шел новый сезон популярнейшего телесериала - "Загнивающая Америка". На экране два огромных негра, несомненно, геи, что подтверждали их разноцветные ленточки, избивали железной арматурой худенького, изможденного белого парнишку, в руках которого Николай Владимирович заметил небольшую горбушку хлеба. Эту горбушку, по словам негров, он отобрал у них, но парнишка заявлял, что нашел ее на помойке. Перед этим они его, конечно... но такие вещи в высокодуховной россиюшке показывать было не принято. В этот момент появилась полиция. Они отобрали парнишку у негров, одели на него наручники, и отвели в полицейский участок. Там парнишка рыдал и бился в истерике, утверждая, что ему нечего есть, этой горбушки его семье хватило бы на неделю, в стране голод, ведь полицейские это знают, и молил о помиловании. Но полицейские были непреклонны. Юношу отвели в соседнее помещение, за закрытые двери, и оттуда раздался выстрел... В этот момент в дверь Николая Владимировича позвонили.
Николай Владимирович был порядочным, законопослушным гражданином, который всегда ходил на все путинги, никогда ни одним словом не критиковал власть, всегда голосовал как надо за все инициативы, писал доносы почти каждый день (что считалось обязательным для каждого гражданина), даже писал разгромные статьи в газеты "Правда" и "Известия" о фашистах, бандеровцах, проклятом Западе и их пособниках, был на хорошем счету в "органах" и никогда не ждал никаких неприятностей для себя. Поэтому он очень удивился, увидев на пороге двух улыбающихся, вежливых полицейских.
- Что случилось? Вы проходите, проходите... - засуетился Николай Владимирович, кстати, с путиноднем вас!
- С путиноднем! - отозвался один из полицейских. Пройдемте с нами в отделение.
- В... в отделение? Но почему, за что?! Меня-то за что? - потрясенно сказал Николай Владимирович. Я же... я же только вчера написал три доноса! В прошлые выходные был на путинге в честь дня рождения любимого хомячка Владимира Владимировича! Месяц назад написал статью о проклятых либерастах, ее тогда даже Сам похвалил!!! Что же случилось?!
- Да вы не бойтесь так, мы вам все объясним - сказал второй полицейский. Вот, примерьте наручнички, будут вам впору. Ехать нам долго, прежде, чем вас расстреляют, я вам все объясню.
- Рас-рас-стреляют?! Ме-ме-ня?!!! Николай Владимирович начал заикаться, очки упали на пол, и он медленно сполз по стене.
- Хватит, нам некогда, пошли! - начал злиться один из полицейских, рывком они подняли несчастного Николая Владимировича и повели его в автозак.
В машине он немного пришел в себя и полицейский, севший рядом с ним, начал ему объяснять.
- Вспомните, Николай Владимирович, как 15 лет назад наша страна официально объявила курс на борьбу с гнилыми либералами, предателями родины, врагами народа и агентами Госдепа. Это случилось после того, как владимир владимирович путин в 15-й раз сам себя назначил пожизненным президентом российской федерации, он переназначает себя ежегодно, чтобы показать, что он совсем не держится за власть, вы же знаете. По этому поводу был проведен гигантский, многомиллионный путинг - помните?
- Помню конечно, я же там шел в первых рядах, нес плакат с надписью "путин - наш вечный святой Правитель!".
- Это занесено в ваше личное дело. Вы у нас на очень хорошем счету. Знайте, благодаря именно вашим доносам расстреляно не менее 123 либерастов, нацпредателей, агентов Госдепа и подобных же гнусных личностей! Вы можете гордиться своим вкладом в укрепление обороноспособности нашей страны!
Николай Владимирович приосанился, даже на какое-то мгновение к нему вернулось чудесное утреннее настроение - словно за спиной выросли крылья. Но тут он вспомнил, куда и зачем его везут, и он снова сник.
Так вот, Николай Владимирович, - продолжал полицейский, как вы помните, после принятия этого закона было очень много задержаний, нам удалось поймать огромное количество врагов нашей великой родины! В крупных городах, вроде Москвы, расстрелы шли непрерывно, удавалось расстреливать по сотне и больше нацпредателей в день! Это было прекрасное время! За каждого расстрелянного нам платили премию! - мечтательно сказал полицейский. - Но все хорошее когда-нибудь кончается. Большинство нацпредателей мы быстро уничтожили, некоторым из них удалось улизнуть за границу (хотя границы мы закрыли почти сразу), но вы же сами знаете, какое это подлое и гнусное племя... Кто-то из них сменил ФИО, паспорт, место жительства, сделал пластическую операцию, ушел "на дно". Большинство таких мы с временем выявили, но... Количество задержаний и расстрелов неуклонно сокращалось - полицейский помрачнел. Нужно было что-то делать. И мы нашли выход! Отныне нацпредателями объявлялись все, кто держал дома иностранную литературу, особенно американских или европейских авторов, аудиозаписи иностранных музыкантов, диски с иностранными фильмами. Количество расстрелов снова стало огромным, эх, как прекрасно мы тогда зажили! Именно тогда я построил себе огромный дом на Рублевке! - восхищенно сказал полицейский. Затем купил личный вертолет! Вот это была жизнь!!! Но и этот период неизмежно подошел к концу. Иностранных книг, записей, фильмов ни у кого не осталось. И расстреливать стало почти некого. А у нас ведь не только премия за каждого уничтоженного нацпредателя, у нас ведь и разнарядка - расстреливать не меньше 30-ти либерастов в день! И вот в последние годы с этим стало совсем плохо. А ведь те отделения, которые не выполняют нормы по борьбе с врагами государства, регулярно проверяют! Бывает, увольняют сотрудников, бывает, понимают в должности, а бывает и нас самих расстреливают как врагов родины! Поэтому мы стали объявлять агентами Госдепа и либералами всех мелких нарушителей - и немедленно их расстреливать. Либералом могут объявить за неправильно припаркованную машину, за слишком громкое слушание музыки, за недокинутый до урны окурок, за вовремя не пройденный техосмотр, да практически за все! Помните, в прошлом месяце расстреляли вашего соседа Михаила Ивановича? А знаете за что? За то, что он не пришел на путинг по поводу годовщины полета владимира владимировича со стерхами! Хотя приглашение он получил, мы точно знаем! Но в этот день он поехал на дачу! Так нам удается хоть как-то выживать и поддерживать нужный уровень ненависти к врагам народа в обществе! - полицейский стукнул кулаком по рулю.
- Эт-то оччень пр-равильно, очень патриотично, так ему и надо, засранцу - дрожащим голосом сказал Николай Владимирович. Но меня-то... меня-то за что?!!!!
Полицейский хитро улыбнулся.
- А помните, в позапрошлые выходные вы ездили на дачу, Николай Владимирович? Помните, объезжая аварию на дороге (кстати, ее участники уже расстреляны) - вы чуть-чуть, на пару сантиметров, заехали колесом за разделительную линию на дороге?
-Пппппомммню... нно... я думал, этого ннникто не заметил...
- Как вы могли такое подумать, Николай Владимирович! У нас же правовое государство! Никто не уйдет от возмездия! Кстати, вот мы и приехали!
Ноги Николая Владимировича стали совсем ватными. С трудом его довели до небольшой, закрытой комнаты без окон. Закрылась дверь. Из комнаты донесся один-единственный выстрел. Полицейский был непревзойденным снайпером.