С прошлой весны Сергей не был в родном городе. И вот, наконец-то, ему удалось временно освободиться от рабочей паутины, связывающей по рукам и ногам, и махнуть на недельку к матери. Стоял конец октября. Холодные дожди с ледяным ветром озлобленно срывали последние жёлтые листья, упрямо и назло природе, цеплявшиеся за родные ветки деревьев.
В машине было тепло и уютно. Убаюкивая шлягерами семидесятых, негромко мурлыкала музыка. В первый раз он ехал к матери один. Детей забрала в рабство школа, ну а жена, человек подневольный, где дети там и она.
К знакомому дому Сергей подъехал уже в сумерках. Родные окна, тепло светившиеся на пятом этаже, приветливо приглашали в гости. Матери о своём приезде он специально не сообщил, с детства любил делать сюрпризы. С трудом нашёл во дворе место для парковки своей машины и, подхватив тяжёлые сумки с подарками и продуктами, пошёл к дому.
У подъезда лицом к закрытым дверям стоял мужчина. Не смотря на довольно прохладную погоду, на нём был одет лишь костюм тёмного цвета и светлая рубашка. Пока Сергей подходил к подъезду, мужчина продолжал неподвижно стоять, не делая ни каких попыток открыть дверь или хотя бы нажать на кнопки домофона.
Со спины, да ещё в вечерних сумерках Сергей не смог определить в мужчине никого из знакомых соседей своего подъезда.
- Какие-то проблемы, уважаемый? – обратился он к стоящему у дверей.
Мужчина медленно повернул к Сергею голову.
- Никитос? Привет! – Сергей узнал в нём своего бывшего одноклассника и обрадовался встрече. – Ты чего тут топчешься?
С Никитой Скворцовым они были знакомы с восьмого класса. Тогда семья Никиты перебралась в их провинциальный городишко с далёкой Сибири. Кареглазый симпатичный парень в силу своего замкнутого характера долго вживался в коллектив класса. Девчонки с ума сходили по его красивым глазам с длинными ресницами, но он был равнодушно холоден со всеми из них. А когда одноклассницы случайно узнали, что там, в сибирской дали у него осталась не только девушка, но и его сердце, парня просто оставили в покое.
Хотя Никита с Сергеем и были соседями по подъезду, особой дружбы между ними никогда не водилось. По всему было видно, что не привлекало новое место жительства Никиту. Тянуло его в сибирские дали, тосковал по ним жутко. И как только закрылась школьная дверь за выпускниками, парнишка тут же улетел в сибирский край родных кедровых исполинов.
Ну а Сергей, взяв измором юридический институт в областном центре, там же встретил прекрасную аборигенку и пустил на чужбине глубокие семейные корни.
Виделись бывшие одноклассники после школы всего раза три и то мимолётом. То одному было некогда, то другой торопился на вокзал. Никита редко приезжал навестить родителей и всегда один, видно что-то не заладилось у него с бывшей девушкой, к которой он улетел на крыльях любви.
Сергей поставил сумки у дверей и протянул Никите руку. Парень повернулся к нему в пол оборота и с небольшой паузой протянул в ответ свою ладонь.
- Давно стоишь? Замёрз, наверное? Вон руки-то какие ледяные. – Сергей обратил внимание на модный чёрный галстук товарища, резко контрастирующий с белой рубашкой и таким же бледным лицом.
- Нет, - ответил Никита.
- Что нет? – не понял Сергей.
- Не замёрз.
- Смотрю, весь такой при параде, в галстуке, - весело балагурил Сергей. – Празднуешь что-то?
Никита неопределённо пожал плечами:
- Был повод.
- Слушай, Никитос, давно не виделись. Ты ни куда не торопишься?
Парень отвёл глаза в сторону:
- Теперь уже нет.
- Заходи через часок ко мне, - предложил Сергей приятелю. - Сколько лет не виделись! Посидим, коньячком погреемся, поболтаем. Заодно расшевелю тебя, а то какой-то ты грустный не по годам!
- Хорошо, постараюсь, - слабо улыбнулся Никита одними губами. Его тёмные глаза в сумраке вечера рассмотреть было сложно.
Сергей загремел связкой ключей, извлечённых из бокового кармана сумки, и поднёс ключ к магнитному замку подъездной двери. Та дружелюбно пискнула, приветствуя гостя, и щёлкнула открывшимся замком.
- А ты чего тут томишься? Чего не заходишь? – спросил Сергей, подхватив сумки и придерживая открытую дверь ногой.
Свет подъезда, весело порхнувший из открытой двери на улицу, осветил Никиту.
Тот по-прежнему стоял на месте сцепив ладони опущенных рук.
- Я жду, – ответил бывший одноклассник.
- А-а, ну ладно, смотри не замёрзни в томном ожидании, - вновь пошутил Сергей. – А то вон как непогода то разгулялась, как бы к ночи снег в гости не пожаловал.
Сергей вошёл в подъезд и вновь обернулся к Никите:
- Ну, давай, заходи! Я буду ждать.
Парень молча кивнул в ответ. Дверь захлопнулась.
Обрадованная мать суетливо собирала стол к ужину и незлобно укоряла сына:
- Сережа, что за привычка? Опять как снег на голову, не позвонил, не сообщил.
- Знаю я тебя, - улыбался сын, выходя из ванной с полотенцем в руках. – Тебе только сообщи, ночи спать не будешь. Мозоли на пятках до пузырей натрёшь, бегая по кухне с кастрюлями, да сковородами.
- Ну, сынок, а как ты хочешь? Дорогим гостям и дорогое угощение.
- Да, кстати, о гостях, - перебил её Сергей.- Мам, ты стол на троих накрывай, я Никиту пригласил к нам поужинать.
Мать, оторвалась от плиты со скворчащими котлетами и удивлённо посмотрела на сына:
- Какого Никиту?
- Скворцова, с третьего этажа.
У женщины из рук выпало кухонное полотенце. С побелевшим лицом она медленно опустилась на стул.
- Мам, ты чего? - забеспокоился Сергей. – Сердце прихватило? Тебе валерьянки накапать?
- Когда … ты… его пригласил? – вмиг просевшим голосом спросила она сына.
- Да вот сейчас, встретил у подъезда, и пригласил, - ничего не понимая, пояснил Сергей.
Он смотрел в переполненные ужасом глаза матери и ничего не понимал:
- Мам, ну что ты? Что тебя так напугало?
- Сынок, ты ничего не путаешь? - Она продолжала смотреть на сына широко раскрытыми глазами.
- Что? Что я путаю? – беспокойство матери начало передаваться и сыну.
- Никитка вены себе вскрыл, уж сорок дней, как схоронили, - еле слышно прошептала мать.
- Как схоронили? – Сергей почувствовал, как неприятный холодок пробежал у него между лопаток. – Не может быть! Я пятнадцать минут назад ему руку пожимал.
Он посмотрел на свои только что вымытые руки, зачем то понюхал правую ладонь, и вспомнил, каким ледяным холодом обожгло её при рукопожатии. И теперь припоминая о странностях в поведении Никиты, ошарашенный, опустился на стул у кухонного стола.
- Не может быть, этого просто не может быть, - повторил он в пол голоса и, резко вскочив, бросился в прихожую.
- Серёжа, ты туда! – крикнула вслед ему мать, но ответом ей был стук закрывшейся входной двери.
Сергей бегом спустился по лестнице, на секунду задержался у дверей Сковрцовых на третьем этаже. Прислушался, но кроме стука своего сердца в ушах ничего не услышал и поспешил дальше вниз. Выходя из подъезда на улицу, осторожно открыл дверь.
Никого. Темнота неприветливо встретила парня холодом. В полосе света, упавшей на мокрый асфальт, сиротливо кружились первые снежинки.