Сгущаются вечерние сумерки, аромат распускающихся беленьких ночных цветов волнами накрывает скамеечку у подъезда. На скамейке неразлучная пара – Авдотья Никитична и Вероника Маврикьевна.
- Ах, какая великолепная погода! Какой сказочный вечер! – Веронику Маврикьевну пробивает на лирику. – Так бы и сидела до полуночи, вдыхая этот романтический аромат!
- Досидисся ты, старая, до темноты, а потом на лестнице ноги переломаешь, - Авдотья Никитична крушит железной логикой лирические воздушные замки подруги. – Скоро ни одной лампочки в подъезде не останется! Пошли уже, пока видно…
- Осспади, Авдотья Никитична, ну отчего у вас такое приземлённое мышление? С какой это стати в подъезде лампочек не останется?
- А с такой стати, романтическая твоя башка, что молодёжь повадилась энти самые лампочки трескать!
- Ой, ну вы и скажете, Авдотья Никитична, ха-ха-ха! Их же не едят, в них стекло и этот, как его, самый тугоплавкий металл в мире, вольфрам!
- Ещё как едят! Сама тому свидетельница… Поднимаюсь давеча вечером к себе, и слышу, будто возня какая на площадке выше этажом. И звуки такие, словно целуется кто. А затем Артёмкин голос:
- Если лампочку выверну, в рот возьмёшь?