Страна, где скучать невозможно

Лев Коган
Как-то в 1997 я имел  «счастье» проехать в жаркий день в электричке с Финляндского вокзала до  станции Комарово. Ощущения были неповторимы. Несмотря на абсолютно мокрую от пота одежду, слегка потрясывало...
Подумалось: вот оно, приобретённое  в дороге под воздействием окружающей среды, истинное чувство писательского зуда.
Тяжело дыша, в лёгкой нирване, покачиваясь я добрался до дачи,  и приняв душ, сразу, минуя обычную пищу, приступил к духовной - написал душераздирающий рассказ участника события.
И так...  Золотое время прекрасной российской перестройки. Время не только собирать камни, но и увидеть какие дворцы могут создавать  из этих камней наши олигархи. Что эти ничтожные крепости прошлых столетий – это мелочёвка, не тот размах, да и стены тонковаты.
А главное, что нам олигархи, если даже мы, как в юмористическом фильме, все миллионеры.
После денежной реформы почти у каждого в кармане десятки тысяч. Голова легкая, карманы распирает.
Непроизвольно дышишь воздухом свежей весны и поёшь:«Широка страна моя родная!».
Все ждут лето. Редкое чувство полёта. С миллионами можно всё, даже улететь подальше, например, на луну.
  И вот, наконец, оно - долгожданное чудо это лето, какое-то мгновенно уплывающее с перистыми облаками,  с достаточным набором положительных эмоций .
Вас неудержимо несет на дачу.  Зуд ведь начинался еще весной.
 А виной всему образование. Вы вспоминаете Гоголя: "Какой же русский не любит быстрой езды". А затем пословицу: "Скупой платит дважды", - и заранее покупаете расписание.
Тут вас ожидает "приятная" интрига. Оказывается то, что написано пером, можно вырубить топором. Расписание не действует. Надо не скупиться, заплатить еще раз и позвонить по справочному телефону об изменениях в движении поездов.
 Как положено в тайных агенствах, вам долго отыскивают номер поезда и четко объявляют в какое время он отходит.
Вы счастливы, восхищаетесь точностью компетентных служб.
Ан нет, тут, как в хорошо выдержанной бочке с марочным вином, и зарыта самая крутая интрига – уже третье по счёту изменение в расписании.
Оно на табло около отправляющегося поезда, за которое, вы, по продолжающемуся каким-то чудом счастью,  заплатить не успеете.
     Самое интересное наблюдать за последствием воздействия этого «марочного вина» на лицо пассажира,  подходящего к  этому  неуловимому поезду.
Лицо это может изобразить только художник - оно изумленно-мечтательное с начальной формой негодования.
Но выразить это негодование уже некогда,
Надо быстрей бежать к вагонам, ибо ваша поездка может не состояться, и вы не ощутите той быстрой езды, о которой так мечтательно писал Гоголь.
 "Птица-тройка" через 15 минут уходит.
Если успеете – разомните хотя бы шею, так как впихнуться в вагон в общество людей, обезумевших после неожиданной находки «засекреченного состава», может только физически крепкий пассажир.
     4 июля 1997 г. Жаркий летний день. На улице 28-30 °C в тени. Едем в Комарово на дачу. Поезд забит до отказа. Через 15 минут отправление. Кто-то кричит: "Русские поезда - самые сексуальные".  Тела плотно обогревают друг друга... Дышать нечем. Парит...
И вдруг, как мираж в пустыне, возникает образ "святого" юноши в голубой тунике. Для тех, кто не верит в его появление, он громко говорит: Вы можете потрогать меня - это накидка от дождя. Всего за шесть тысяч. Господа, подумайте, где Вы живете. Каждую минуту может быть дождь. А в этом плаще Вы спасены. Попробуйте вскопать огород с зонтиком, или поудить рыбу".
  Он пытается развести руки и повернуться, чтобы показать, как надо удить, но кто-то осаживает его: "Проходи быстрее, а то переломаем грабли". Пот струйкой течет по его лицу, он пытается снять плащ, но толпа пропихивает его дальше в глубину вагона, и тут появляется следующая участница непроизвольного шоу- худенькая энтузиаст-продавщица.
Она румяна, нарядна и жизнерадостна. Легким движением девушка достает из сумки какую-то розовую упаковку и звучно объявляет: "Прекрасный крем, составлен из многих тибетских трав на тонкой ланолиновой основе.
 23 ингредиента. Лечит герпес, люмбаго, грибок ног; омолаживает, осветляет, ободряет..."
 В ответ - шутка: "Лучший крем для обуви!" "... 25 г - десять тысяч, 45 г - двенадцать тысяч. Заметьте - зовиракс от герпеса гораздо дороже, где-то около ста тысяч,"- продолжает она.
     Она ныряет в плотную толпу, и ее тонкий голос лирическим сопрано раздается из середины вагона: "Лучший в мире крем, не так дорого, ознакомьтесь". 
Но тут же голос ее потихоньку слабеет, минут через пять она возвращается.
 Бодрость исчезла, она вся красная,в испуге продираеся к выходу сквозь толпу спрессованных тел, получая неодобрительные толчки.
У неё уже страшный вид помятой курицы.
Продавщица зло говорит: "Наставили тут велосипедов, пропустите, мне выходить. Взорвать надо такую дорогу. Здесь не крем, а автомат нужен." 
У выхода плакат: "Российская водка "Аврора". Достаточно одного залпа".  Как иллюстрация, - в тамбуре терпкий запах спирта.   
  "Билет предъявите, а то не выпустим. Увезём с собой»." - расплывается в счастливой улыбке подвыпивший парень, загораживая дорогу.
"Ну, и болван,"- говорит продавщица, отпихивая его, и с трудом выскакивает на платформу. Она осматривает содержимое сумки, поправляет одежду, затем обезумевшими глазами определяет, в какую сторону идти... - и слезы градом капают из ее глаз.
 Поезд медленно отъезжает. Появляется долгожданная струйка воздуха, и, одновременно, как приговор в суде, раздается звучный голос разносчика газет: "Маньяк на свободе! Убийства продолжаются!..."
Всего сорок-пятьдесят минут пути в русской парной.
На выходе из вагона «оковы тяжкие падают»
Возникает благородное чувство уважения к себе, так как вырвался почти  из адового пекла,  благодаря своей настойчивости и терпению.
Появляется  второе дыхание и ,вдруг,о чудо, замечаешь, наконец и её -  неповторимую природу.
     ... А на даче тишь, благодать. Вас окружает музыка леса. Соловьи в пении чередуются с кукушками. И странности поездки выплывают, как дурной сон.     Скучать невозможно….
Юмор, понял я в тот день, - источник оптимизма. После чего, в прекрасном настроении  оптимистично преодолел  десятилетний рубеж  до 07.07.2007 года.  В этой дате три семёрки. Надо же, удивился я, и почему-то вспомнил портвейн советского разлива «777», с которым мы студентами отмечали многие события. Я включил радио, а там в передаче  «Дела давно минувших дней» прозвучало :
 «В газете «Петербургский листок» от 1912 года.  была помещена интересная заметка литератора  Игнатия Герсуна, под псевдонимом «Зрячий»- «Монолог финляндских дачников»:
Ох, ездить по Финляндке  скверно,
В вагонах давка, теснота
Где мест лишь 25 примерно, 
Там пассажиров  больше ста.
Хоть мы шумим и протестуем,
В пустыне вопиет наш глас.
Мы для Финляндки существуем,
А вовсе не она для нас?!.
               
                Затем опубликована шуточная сценка «В собачьем отделении»:
. . . С тройным комплектом пассажиров поезд подходит к Парголову, следуя от Белоострова к Петербургу. Выждав остановки, парголовцы кидаются к одному вагону, к третьему, десятому, но, увы, заняты даже тормозные площадки.
-Билеты продали нам, да куда же сесть?- окружают парголовцы поездную прислугу .
- Не наше дело. –отвечают угрюмые финны-кондуктора.
–Господа! - кричит вдруг парголовец, - Позвольте вас обрадовать! Есть места!
-Где, где? -поворачиваются в его строну.
–В собачьем отделении багажного вагона.
–Идите сюда! Надо же как-то добраться до города.
И вот, выносливые, терпеливые, привычные ко всему, дачные мужья кидаются в собачье отделение, благо дверь раскрыта, собак нет, а самое отделение занимает четвертую часть всего  вагона. Вместились стоя человек 16, и поезд тронулся. Одновременно с этим в собачье отделение вскочил кондуктор.
-Ваш билет. - Обратился он к первому, около него стоящему купцу. Купец был раздражен и издерган нервами. Вместо того, чтобы предъявить проездной билет, он тявкнул по- собачьи:
–Гав, гав!
–Билет, - повторил кондуктор.
- Гау, гав !- сердито залаял купец, вытянув свою голову.
–Шутить не надо, покажите билет- потребовал кондуктор.- Разве вы собака?
 -Ррр. . Гав! – Оскалил зубы купец, готовый откусить нос кондуктора.
- Правильно – похвалили его другие пассажиры, мотая это на ус.
- Высадим в Шувалове - погрозил кондуктор и повернулся к другому пассажиру. Не успел он и этого спросить о билете, как тот сначала зарычал, косясь глазами, а затем  брехнул:
 -Гав, ррр, гав!
-Отойди, укусит, он злой – предупреждает стоящий рядом.
–А ваш билет? – В ответ дружный лай.
–Ну, если  вы собаки, то каждый должен иметь собачий билет. В первый раз вижу, чтобы собаки ехали зайцами. А по нашим правилам собаки по всем финляндским железным дорогам должны ехать в намордашниках. А так, как у вас нет не только билетов, но и намордашников, то мы имеем право разогнать вас вон.
–А посмейте! –сорвалось у купца. - Если бы я ехал по собачьему билету, то составили бы протокол. Так теперь составляйте протокол, что я с пассажирским билетом еду собакой.
- Братцы, обтявкаем его еще раз!-Гав,гав!- дружно кидаются все на кондуктора. Кондуктор, пользуясь тихим ходом, соскакивает у Удельной и больше уже не показывается  Бесконечно терпеливые и добрые дачные мужья по мере приближения к Петербургу забывают о своем собачьем положении». . . .
К какому выводу приходим: Обидно – купцы не достигли в то время фазы рекламной распродажи в давке, а ограничились примитивным гавканьем. Далее – собачьих отсеков нет, намордашники стали называть намордниками, мало кто издёрган нервами, теперь большинство уже в депрессии, а агрессивные стали злее собак, особенно пьяные.
 Их количество с годами увеличивается, поэтому вместо плаката с рекламой водки лучше поместить призыв М. Зощенко, обращенный к любителям спиртного: «Не пей, ибо с пьяных глаз можешь обнять классового врага».
 А в сущности – воз и ныне там. Попасть в электричку в дачный период сложнее, чем укусить своё ухо или нос кондуктора. 
И вот – 2008 год. Есть ли изменения? Угадайте с трёх раз! Только одно –после очередной денежной реформы уже не пересчитываем миллионы.
Остаётся верить поэту: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию надо просто верить»!
 Это страна, где все же двигателем прогресса остаётся  здоровый юмор и хорошее настроение.
 И это не зря – 17.07 .07 – в Канаде, ровно через десять дней после услышанного по радио рассказа родилась наша первая внучка – Александра Владиславовна Маевская.  Появился повод для выяснения – как с юмором в стране загнивающего капитализма.
Помог ли юмор не знаю, но вот посетить наших детей и внуков нам удалось лишь в 2008 году, когда мы, устав подсчитывать миллионы, перешли в новый финансовый режим подсчёта копеек, что похоже на знаменитую сказку «О рыбаке и рыбке».
Старухино разбитое корыто помогло нам перенести все денежные реформы в плоскость оздоровительного юмора и от души посмеяться над ходом мыслительного завихрения «мудрой» думы и целомудренного правительства.
Прямо по Черномырдину:«Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Дальше все почему-то применяют нестандартную лексику.
Поскольку автор далёк от политки и очень близок к хорошему крепкому юмору, значительно лучшему и более полезному, чем нестандартная  лексика, продолжу.
«Над Канадой небо синее,
Меж берёз дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия», - поэт оказался прав.
Не буду описывать быт, нравы канадцев, чистоту улиц и подъездов, отсутствие пьяниц. Всё это есть в справочниках.
А вот путешествие из Ричмонд Хилла в Торонто на такое же   растояние, как из Петербурга в Комарово и в такую же жару, оказалось совсем прозаическим.
Внук подвёл меня к компьютеру, и мы с ним на принтере получили распечатку, где  на схеме нашего движения четко указано: в какое время выйти, сколько километров и сколько времени идти пешком до остановки автобуса, какое  время займёт проезд до железнодорожного вокзала, сколько времени займет переход от автобуса до вагона поезда, и когда прибудем в Торонто.
Везде на остановках автобусов и поездов указатели с бегущей строкой, показывющие время прибытия ожидаемого транспорта.
Чётко, как-будто выполняя военную операцию, сидя на своих местах, без всякой толкотни,  в условиях работающих везде кондиционеров, мы секуда в секунду прибыли в Торонто.
Ну совсем скучно.Читатель страдает от недостатка  даже ничтожной улыбки.