Ошибка сортировки

Название: Ошибка сортировки, или О двойных стандартах и расистской закваске одного аболиционистского романа
Аффтар: ShadowHawk
Фэндом: Рабыня Изаура
Жанр: поток читательского возмущения
Дисклеймер: да нафиг он тут не нужен




1. Что это было?!

Наверное, каждый школьник знает ставшее уже классикой выражение "здесь автор имел в виду". Случается иногда, что некоему произведению приписывают то, чего там и в задумке не было. Читаешь такой опус и обалдеваешь потихоньку, потому как видишь совсем иное, нежели то, что, по идее, там дОлжно видеть.
Я себя критиком не считаю, я самый обычный читатель-обыватель, но "замечательное" произведение, о котором далее пойдёт речь, своей лицемерной моралью и меня довело до желания наваять сию статью.
Речь идёт о знаменитом аболиционистском романе Бернарду Гимарайнша "Рабыня Изаура". И с помощью самого романа я попытаюсь объяснить, почему он ни хрена не аболиционистский, а самый что ни на есть расистский.
В дни моего босоногого детства был очень популярен одноимённый сериал. Не так давно один из поисковиков неведомыми путями привёл меня к его литературной основе. Чёрт дёрнул полюбопытствовать. Но любопытство быстро сменилось скукой, а скука – недоумением. Поэтому роман пришлось дочитать до конца, причём очень внимательно. И даже оставить пару десятков цитат – специально для этой статьи.
Честно говоря, я не знаю, хотел ли автор написать именно аболиционистское произведение, или же просто любовный роман, где героиня долго живёт в чулане и не жалуется, а потом в награду за терпение получает принца. По мне, так тут именно второе, но почему-то более распространено мнение, что должно быть первое. И это – не что иное, как ошибка сортировки. Так же, как и основная идея романа.
Итак, аболиционистский роман. То есть произведение, доказывающее, что рабство это плохо, а люди, независимо от цвета кожи, не должны быть собственностью других людей. Тогда почему главная героиня произведения – квартеронка? Почему не обычная дочь Африки, темнокожая и курчавая? Для того времени, когда был написан роман, слишком экстремально, пожалуй… Ну хотя бы мулатка? Достаточно смуглая, чтоб было ясно, какого она рода-племени? Ан нет, в романе неоднократно подчёркивается, что Изаура белая. Бе-ла-я. И вот сразу как-то вопрос возник: автора парит, что рабство это ужас-ужас или что в рабстве – белая девушка?
Если хочешь показать, что чёрные ничем не хуже, чем белые, и столь же достойны свободы и прочих связанных с ней прав, то надо бы, чтоб чернокожие персонажи играли хоть какую-то значительную роль в произведении, логично? Здесь же чернокожих персонажей нет. Вообще нет. Есть мулат – нагловатый лакей Андрэ, сохнущий, как нетрудно догадаться, по Изауре. Есть две мулатки, это упоминавшаяся пару раз вскользь и ко времени действия романа покойная мать Изауры и рабыня Роза, которая – внезапно – отрицательный персонаж.
Исходя из прочитанного я могу сделать один вывод. Каплю африканской крови своей героине автор добавил лишь для того, чтоб подогнать обоснуй под её нахождение в рабстве, то есть чисто для завязки сюжета.
Далее пару слов о сюжете и вкратце о художественных достоинствах романа. Вкратце – потому, что их настолько исчезающе мало, что и говорить практически не о чем.
В романе полно роялей в кустах. Правильнее будет даже сказать, что среди кучи роялей сиротливо торчит пара-тройка кустиков. Видимо, чтоб Изауре было где помузицировать в свободное от тоски по свободе время, хе-хе.
Неоднозначные персонажи отсутствуют, а те, что есть, сопровождаются страницу за страницей одними и теми же эпитетами. Изаура там кроткая, благородная и несчастная, её папаша Мигел простой и честный, Леонсио жестокий и развратный (кто бы сомневался) и т. д.
По всей видимости, автор изобразил свою героиню как ангельскую версию Мэри Сью. Она и умна, и красива, и во всём талантлива, и характером кроткая, и благородно-возвышенная. На самом деле назвать Изауру яркой личностью довольно сложно. Внешне привлекательная и расписанная автором в самых восторженных выражениях особа, внутренне это кроткое, слабое, но при том упрямое в своём благочестии существо (что похвально, конечно), способное только страдать да уповать на чудо. Притом неизвестно, является её благочестие свойством характера или вбито воспитанием у богобоязненной и высокоморальной сеньоры. Её "незаурядный и сильный ум", о котором упоминается энное количество раз, никак не проявляется. Ну вообще никак. Очень красивая коробочка с довольно невзрачным содержимым.
Должна сказать, что главная героиня вызвала не больше симпатии, чем главный злодей. Автор постоянно твердит о её благородстве и светских манерах, обходительности и остроумии, но ничего этого в романе не показано. Изаура даже ни разу не пошутила – всю дорогу ныла о том, какая она несчастная и как же её, такую замечательную, угораздило родиться рабыней.
Впрочем, героиня вообще весьма непоследовательна. Например, вот её заявление:
"Ах, отец, я очень боюсь. Если нас поймают, что будет со мной?"
То есть что будет с Мигелом, фактически укравшим чужую собственность, и рискующим не меньше самой Изауры, её не волнует.
В то же время она не рассказывает Малвине о недостойном поведении её мужа просто чтоб не разрушать её спокойных и радужных иллюзий о счастливом браке. Обоснуй железный, да.
Кстати, сам Мигел – "простой и честный" – не так уж и честен оказался. Один из его работодателей выплатил ему авансом кругленькую сумму, чтоб тот мог выкупить дочь, когда же это не понадобилось, Мигел деньги прикарманил и особых угрызений совести не испытывал. Собственно, о том, собирался ли он отдавать долг, в романе вообще ни слова.
Вот ещё как характеризует автор отца Изауры: "Мигел не был человеком, способным бороться с несчастьями".
O RLY? Да он тут единственный, кто реально может бороться. И борется, даже зная, что надежды практически нет. Он не побоялся пойти против хозяина, богатого плантатора, из-за чего потерял работу и возможность видеться с женой. Он – далее цитата – "преодолев свое прежнее отвращение и ненависть к командору, без колебаний пошел на унижения, надоедая ему своими просьбами, умоляя со слезами на глазах назначить цену за Изауру". Он не отказался от мысли выкупить дочь, когда за неё запросили огромную даже по меркам местной знати сумму, а стал терпеливо эту сумму собирать. Когда не получилось выкупить, она собиралась наложить на себя руки, он же предложил бежать – то есть продолжить борьбу.
А вот благородный спаситель Алваро не сделал ровным счётом ничего, чтоб добиться положения в обществе или богатства:
"Единственный отпрыск знатной и богатой семьи, в возрасте двадцати пяти лет он остался сиротой и владельцем состояния, составлявшего два миллиона рейсов".
Хотя к чести вышеупомянутого надо сказать, что рабов своих он освободил и сам прекрасно понимал, что лишь стечение обстоятельств помогло ему устроиться в жизни и предаваться утопическим мечтам с уклоном в социализм.
А кто у нас тут главные козлы?
Командор Алмейда, папаша Леонсио. Тип безнравственный и гнусный. Что примечательно, таковой он по отношению и к рабам, и к свободным людям ниже его по положению. Очевидно, ему дела нет до цвета кожи того, об кого он собрался вытереть ноги.
Собственно, главзлодей романа – Леонсио.
Как человек это довольно мерзкий тип (яблочко от яблоньки, что уж), но во многом он жертва воспитания. Избалованный своими родителями до безобразия, он являет собой прекрасное подтверждения тому, что детей надо не только любить, их надо вос-пи-ты-вать. Потому как вседозволенность и безнаказанность могут испортить кого угодно. Кроме Изауры, конечно же. Но это отступление от темы.
О браке Леонсио и Малвины:
"Молодые люди встретились, полюбили друг друга".
"Женился он не по любви. Это чувство было чуждо его сердцу".
Спишем на огрехи перевода, ладно.
Вот как автор характеризует некоего Жорже, приятеля Леонсио:
"Этот был видным мужчиной, остроумным, услужливым, чрезвычайно учтивым и приветливым, то есть обладал всеми непременными качествами настоящего паразита".
А разве Изаура не обладала теми же качествами? Она ведь мила, остроумна и вместе с тем учтива и приветлива, и всем услужить готова… Но она почему-то ангел. А этот – паразит. Наверное, потому что он мужчина. А мужчине плохо быть приветливым и остроумным. Такие дела.
Слегка напрягают пассажи типа этого:
"Грудь, до этого безмятежная, как воды озера в тихую лунную ночь, восстала бурными волнами штормящего океана, ее [Изауры] шея, белоснежная и гибкая, вытянулась, как у лебедя, готовящегося спеть свою неземную песнь".
Мда. Вытягивающаяся шея и грудь, похожая на штормящий океан, это жесть. Так и до маммафобии недолго.
В общем, могу сказать только, что красотой слога роман не блещет. За исключением тех моментов, когда автор Изауру описывает – вот тут уж разливается вовсю… Но об этом чуть позже.

2. И где эти ваши ужасы?

Завязка примерно такова. Жила-была девушка, всем она была хороша, и красива, и талантлива, жаль только, что рабыня. Жила она как хозяйская дочка, тяжёлого труда и грубого обращения не знала, пока другие рабы спины гнули на кофейных плантациях, она танцам и пению училась. Всё у неё было зашибись, одного не хватало – свободы. На кой ей эта свобода? Видимо, для галочки. Ну и как раз когда ей уже почти дали эту вожделенную свободу, всё обломалось. Начались проблемы, вернее, одна конкретная проблема: хозяин, воспылавший к ней недоброй страстью. Тут-то всё и заверте…
А ужасы рабства-то где?!
Непосильный труд на плантации? Болезни, голод? Разделение семей при продаже? Жестокое обращение со стороны хозяев и надсмотрщиков? Отсутствие образования, невозможность сохранить свою культуру, в конце концов?
Единственный "ужас", который показал автор, – это домогательства со стороны придурковатого хозяина. Да и то этот субъект едва ли не на коленях умолял рабыню (!) проявить к нему благосклонность. Что-то я сомневаюсь, что с обычными рабынями на плантации были столь же щепетильны. Зато абсолютно уверена, что в мире полно вполне себе свободных сеньор, к которым самым беззастенчивым образом пристают их начальники, опекуны, преподаватели и мало ли кто ещё. Другое дело, что по отношению к свободным сеньорам это вроде как незаконно. А с рабынями можно. Но банально затащить Изауру в постель в приказном порядке Леонсио так и не сподобился. Так что и тут, что называется, ваниль да рафинад.
В общем, второй вывод, который я могу сделать: если автор хотел показать "ужасы рабства", то выбрал для этого крайне неудачный пример. Либо у него просто литературного таланта не хватило написать что-то действительно наглядно раскрывающее выбранную тему. Хотя навряд ли тогда это была бы мелодрама с хэппи-эндом. Либо – что наиболее вероятно – "ужасы рабства" автору были побоку. Как говорится, песня не об этом, а о любви.
Изауре просто повезло родиться и остаться сиротой именно тогда, когда супруга командора Алмейды задумалась о том, что нет у неё дочки, чтоб скрасить грядущую старость. Поэтому девочка и получила хорошее образование, позволившее открыться её многочисленным талантам.
Старая сеньора, мать Леонсио, держала Изауру возле себя не по злости, а из нежелания остаться одной. Вот что она сама об этом говорит:
"Пока я жива, я хочу, чтобы она была рядом со мной, хочу, чтобы она была только моею. Ты, должно быть, думаешь про себя: как эгоистична эта старуха! Но мои дни сочтены! После моей смерти она станет свободной, и я оставлю ей хорошее приданое".
Действительно, при всей её ангельской кротости и небесной чистоте смогла бы Изаура жить самостоятельно? Маловероятно. Но если и смогла бы – разве мало людей без всякого рабства удерживают возле себя своих близких, порой даже не сознавая, что гробят их жизни ради своего удобства?
Поэтому собственническое отношение старой сеньоры к приёмной дочери можно отнести к издержкам человеческой психики, а не к ужасам рабства.
Всю дорогу мы наблюдаем только за одной рабыней, которой по жизни фартило, а потом вдруг вылупился какой-то гад и решил до неё докопаться. На деле мы имеем рассказ о конкретной проблеме конкретного человека, а не о массовом явлении, характерном для социальной группы в целом. О том, сталкивались ли другие рабыни с такой ситуацией, в романе толком не говорится (хотя, разумеется, в реале это было). Упоминается мать Изауры, которая приглянулась отцу Леонсио, да рабыня Роза, которая – вот незадача! – вовсе не возражала быть любовницей своего хозяина.
Даже если эту ситуацию брать. Как я уже упоминала выше, своим правом собственности Леонсио так и не воспользовался. Лесть и угрозы, уговоры и шантаж – способы заполучить свободную сеньору, которая при прочих равных может послать незадачливого ухажёра далеко и надолго. Рабство на то и рабство, что у живой вещи мнения не спрашивают. А тут не только спрашивают, но просят и умоляют:
"Он [Леонсио] делал ей самые соблазнительные предложения, давал самые торжественные обещания, дошел до мольбы, униженно ползал у ног рабыни".
Ничоси, как говорят в этих ваших интернетах.
В романе представлен лишь один аспект рабства (причём характерный не только для рабовладельческого уклада), и лишь на одном примере. Маловато для романа, проповедующего аболиционизм. А вот для любовного вполне.
Ближе к концу истории автор всё же вспомнил, что надо бы убедить читателя и в том, что рабство это отстой и пренеприятная штука не только для бедной невинной овечки Изауры, но и для всех остальных. И даже выдал пару морализаторских пассажей, но свелось всё снова к любованию Изаурой:
"Разве может тирания одного человека или целого общества сделать рабским существом и обречь на угнетение ту, что бог сотворил ангелом, достойным всеобщего уважения и поклонения?"
Всех остальных автор угнетать милостиво позволяет.

3. Свобода для красивых…

Основной причиной, по которой – судя по словам персонажей – Изаура должна быть освобождена, является её красота. На этом сосредотачивает всё своё внимание автор. Создаётся ощущение, что он взял замечательно красивую куклу и усаживает её в разных живописных позах, а затем самозабвенно рисует словами получившуюся картину. Изаура за роялем. Изаура посреди гостиной. Изаура возле прялки. Изаура снова за роялем. И так далее…
Синдром Пигмалиона у Вас, сеньор Бернарду?
И пусть бы так, но красота Изауры соответствует критериям белой расы. От темнокожих предков в ней нет ни-че-го. То есть получается, что Изауре не место среди рабов только потому, что она обладает классической европеоидной внешностью?
Слова автора:
"Лицо девушки цвета слоновой кости подчеркивало ее сходство со статуэткой тонкой работы".
Малвина:
"У тебя такой замечательный цвет кожи, что никто не сможет сказать, что в твоих жилах течет африканская кровь".
Из объявления о розыске:
"Цвет кожи светлый, лицо нежное, как у любой белой женщины".
Вопрос в том, каков авторский посыл – "как хреново быть рабыней" или "как хреново быть белой рабыней". Или "белая не должна быть рабыней" (а чернокожие как получится)?
Приведу несколько цитат.
Энрике, шурин Леонсио:
"Жаль, что такая красивая девушка всего лишь рабыня. Если бы ты родилась свободной, то несомненно была бы королевой гостиных. Ты слишком изнежена и слишком красива, чтобы оставаться в неволе".
Малвина:
"Это позор, что такая девушка, как ты, находится в положении рабыни".
Значит, всем остальным "в положении рабыни" находиться не позор. А вот Изауре позор, такие дела.
Садовник Белшиор:
"Ах! Какое злодейство! Держать в неволе королеву красоты!.."
Неназванный гость бала:
"Возможно ли, чтобы такая красивая девушка была рабыней?"
Решивший нажиться на поимке Изауры Мартиньо:
"Такая изнеженная и одаренная девушка в неволе!"
То есть если женщина внешне заурядна, то для неё нет ничего позорного в том, чтоб быть рабыней? Если у неё руки в мозолях от работы, потому что пашет каждый день с утра до ночи, а не песенки за роялем поёт? Будь она хоть добра как мать Тереза, ласкова как Флоренс Найтингейл и целомудренна как Жанна д’Арк, смазливой мордашки нет – свободу не заслужила, так, получается?
И вопрос на засыпку – как насчёт мужчин? Их-то по каким критериям оценивать?
Самая омерзительная часть романа – история о свадьбе Изауры и Белшиора. Омерзительна она поведением главгероев, как ни странно.
Белшиор уродлив, насколько можно понять из текста, при этом неплохой человек, добрый и трудолюбивый. Но кого это волнует? Все, кому не лень, называют его уродом и относятся с презрением. Ну конечно, он же не красив и не изнежен, как некоторые.
Вот как характеризует Белшиора автор:
"Карлик, невероятно ужасного вида, с огромной головой, причудливым туловищем и рахитичными кривыми ногами, волосатый, как медведь, и отвратительный, как обезьяна. (…) Лицо его не было ни уродливым, ни безобразным, а умные глаза выражали смирение и добродушие".
А вот как – Малвина:
"Белшиор очень хороший человек, безобидный, спокойный и работящий".
И вот как она думает о возможности брака с ним:
"Мне кажется, что Изаура скорее даст сжечь себя заживо, нежели выйдет замуж за Белшиора".
Я ни в коем случае не оправдываю намерение Леонсио отомстить Изауре, выдав её замуж за физически непривлекательного человека. Я в принципе не одобряю брак по принуждению, вне зависимости от моральных и физических качеств жениха и невесты. Но тут всё построено так, что создаётся ощущение, будто Белшиор не достоин ни любви, ни – что важнее – уважения. Не только Изауры – всех вообще, в принципе.
То, что Изаура не в восторге от грядущего замужества, вполне понятно, и ей реально чисто по-человечески можно посочувствовать. Во-первых, она любит другого. Во-вторых, этот другой – богатый и красивый плантатор, и после его ухаживаний не только почти детское слюнявое обожание со стороны небогатого и некрасивого садовника, вообще любое действительно может вызвать отвращение. Тут претензий нет, всё логично. Каждый имеет право любить кого пожелает и мечтать о ком угодно. Автор сей статьи, например, была в Цезаря влюблена. Ага, в того, который Гай Юлий. Чего ха-ха, я серьёзно.
Но возвращаясь к нашим баранам. О Белшиора вытирают ноги все – и богатые сеньоры, и небогатые, и даже рабы. Причём зачастую в его присутствии.
Изаура:
"Я обладаю незаурядной привлекательностью тела и ума, и для чего все это? Чтобы из прихоти рабовладельца подарить себя жалкому уроду!"
Алваро:
"(…) этот палач [Леонсио] держал в своих руках твою свободу и жизнь, и давал их тебе лишь при условии, что ты вступишь в брак с уродливым и жалким существом…"
И снова Изаура:
"Почему я должна выходить замуж за урода?! О! Это невероятное издевательство и бесчестье! (…) Станет ли он [Алваро], знатный и богатый сеньор, вспоминать бедную и несчастную рабыню!"
Или вот такой диалог.
Мигел: С каким жалким человеком вы хотите обручить мою дочь!
(Все достоинства личности: честность, трудолюбие, спокойный характер, доброта – это так, ерунда. Некрасивый, физически неполноценный – значит, жалкий и ничтожный, хоть ты тут тресни. Скажите это, к примеру, безногому бегуну Оскару Писториусу, парализованному художнику Кристи Брауну и безрукому иконописцу Григорию Журавлёву, окда? Ну или Хулии Пастране, чего мелочиться.)
Леонсио: При чем здесь его внешность, если у него добрая душа, он честен и трудолюбив.
Мигел: Главное, чтобы она согласилась.
Надо же, рабыня вправе решать, выходить ли ей замуж или нет. Да такой привилегии были лишены многие свободные девушки того времени.
Что самое удивительное, слова Леонсио в данном случае вызывают почему-то гораздо большее сочувствие: жить-то не с красивой картинкой, а с личностью. Хотя именно из-за того, что их произносит отрицательный персонаж, весь моральный посыл обесценивается. Разве может читатель согласиться с мнением "жестокого и развратного" злодея? Конечно же, нет, читатель ведь разумный и правильный, и у него ни в коем случае не вызовут отклика слова столь гнусного субъекта.
Или вот ещё такая сцена.
"– Итак, Изаура, – мягко сказала Малвина, – ты уже решилась? Намерена ли ты выйти замуж за человека, которого мы предназначаем тебе в супруги?
– Да, сеньора, – ответил за неё Мигел. – Изаура согласна подчиниться вашей воле".
Рабыня снизошла до того, чтобы подчиниться воле хозяев. Спа-асибо тебе, о великодушная.
Самое забавное в том, что согласия Изауры (рабыни) выйти замуж за Белшиора ждали всем кагалом, а беднягу Белшиора (свободного человека) даже не спросили, хочет ли он вообще жениться на ней.
Ужасы рабства, угу.

4. …и белых.

Теперь о расизме как таковом.
Автором неоднократно подчёркивается красота Изауры, а также то, что внешне она неотличима от белой. О темнокожих же людях говорится с пренебрежением, причём это пренебрежение исходит не только от "благородных господ", что, в принципе, было бы понятно и логично, но даже и от самой Изауры.
Обращусь снова к тексту романа.
Малвина:
"Ты слишком красива и талантлива, чтобы благоволить какому-нибудь рабу. Разве может быть раб под стать тебе?"
Белая замужем за чёрным, естественно, какой ужас, это ж хуже, чем каннибализм. Да ладно, для того времени и места действия реально хуже. Но как насчёт того, что Изаура могла бы даже не влюбиться, просто испытывать симпатию к чернокожему рабу или хотя бы мулату, без всяких матримониальных планов? Что вы, что вы, как можно. Чтоб белая на чёрного смотрела? Да ни в жизнь!
А вот в романе "Север и Юг" героиня-аболиционистка, дочь весьма состоятельного промышленника, вышла замуж за беглого раба. И жила с ним, пока его не убили. И не задавалась вопросом, кто там кому под стать.
Андрэ:
"Моему сердцу очень больно видеть тебя здесь, среди этого сброда: грубых и вонючих негритянок. Такая девушка как ты достойна ступать только по коврам и возлежать на подушках из дамассе".
Внимание – сама Изаура, которая нисколько не загордилась:
"Я несчастна уже потому, что родилась в неволе. Но не лучше ли было бы родиться тупой и уродливой как самая ничтожная негритянка, чем получить от небес дар, только отравляющий мое жалкое существование?"
Что под "даром" подразумевается – белая кожа? Уж точно не "живой и сильный ум".
Снова Андрэ:
"Бедная Изаура! Такая добрая, такая ласковая девушка, а с ней обращаются как с негритянкой с кухни!"
Всем всё ясно? Негритянку с кухни можно запихнуть в грязный чулан – потому что она не "красивая и изнеженная". Или потому, что добрая госпожа не вырастила её как собственную дочь, дав превосходное образование и не утруждая работой.
То есть если человек не привлекателен внешне, не умеет петь и вести себя так же, как представители местной богемы, то пускай сидит в рабстве, всё нормально.
И слова автора:
"Никто бы не подумал, что это рабыня, работающая среди себе подобных, но скорее приняли бы ее за молодую госпожу, от скуки пришедшую сюда. Она казалась королевской цаплей, вытягивающей благородную и гибкую шею среди стаи домашних уток".
Всё это можно списать на проявления до сих пор имеющего в Бразилии сильное влияние "колониального менталитета", который распределяет людей по ступенькам социальной лестницы в зависимости от внешних данных. Нетрудно догадаться, что чем ближе внешность к европейской, тем ступенька выше.
И тогда вся история становится понятной: главгероиня по стечению обстоятельств оказалась в более низкой социальной группе, чем ей положена в соответствии с внешними данными. Всем это казалось странным и неправильным, и в конце концов "оплошность" была исправлена, а бедная страдалица получила в качестве компенсации богатого, знатного и красивого мужа.
Завязка романа – ошибка в сортировке. Королевскую цаплю к уткам, видите ли, запихнули. А ничего, что – цитируя известную песню – нынче в нашей фауне равны все пороговно? Это ли не расизм чистой воды?
Алваро:
"Кажется, что это происшествие предначертал всевышний, чтобы таким неординарным образом показать, сколь ничтожны и смешны любые различия в происхождении или богатстве".
Но не в цвете кожи, видимо. Восторженный аболиционист Алваро, для которого "ничтожны и смешны" все социальные различия и предрассудки, рискнул бы жениться на мулатке или негритянке? Или таковые годятся только на роль любовниц, как та же Роза? Впрочем, Алваро и рискнул бы, может, да вот автор не рискнул такому испытанию его подвергнуть. Да и чему удивляться – это же любовный роман, а не социальная драма.
"Он испытывал ненависть ко всем социальным различиям и привилегиям. Надо сказать, что он был либералом, республиканцем и почти социалистом".
"Алваро утвердился в мысли, что провидение, сведя его с этой рабыней, избрало его своим оружием благородной и всемогущей миссии, цель которой вырвать ее из рабства и дать соответствующее ее красоте, добродетели и талантам место в обществе".
Говоря короче, исправить ошибку сортировки. Не ситуацию в целом, а конкретный огрех.
Вот что говорит Малвина мужу:
"Пиши, пиши как можно скорее своему отцу. Ты обесчестишь себя, уклонившись от участия в освобождении этой девушки".
Ключевое слово – "этой". На всех остальных рабов благородным господам плевать, это понятно, да и автору, видимо, плевать тоже.
Такой ещё прекрасный пассаж:
"В результате плохого управления делами стали существенно уменьшаться не только урожаи, но и количество рабов из-за смертей и частых болезней. Командор и его сын постоянно покупали новых, но, как правило, в кредит, что неуклонно увеличивало груз долгов".
То есть о болезнях и смертях обычных рабов с плантации нам сообщается только в связи с тем, что у Леонсио и его папаши бардак в делах – ну извините, портится оборудование, плуги тупятся, упряжь рвётся да рабы дохнут, что тут такого. И тут же предлагают порыдать над судьбой одной конкретной рабыни, которая отродясь на плантации не работала.
О тяжкой доле рабов вообще сказано крайне мало. Всего пара абзацев и как-то вскользь, словно бы автор не хотел отвлекаться от главного – от любования своей прекрасной и несчастной героиней. На то он, конечно, и автор, только при чём тут аболиционизм тогда? С тем же успехом можно утверждать, что фильм "Красотка" посвящён тенденциям развития мировой экономики, раз главгерой финансовый магнат, а главгероиня по роковому стечению обстоятельств работает в сфере весьма специфических услуг. Причём чувствует себя не на своём месте, о чём ей все и твердят. Ух ты, ещё одна ошибка сортировки!
Но главная ошибка сортировки в причислении "Рабыни Изауры" к аболиционистским романам, когда это всего лишь бульварная книжонка с расистским подтекстом, где все аболиционистские выкладки лишь стремление приплести сюжет к щекотливой теме, чтобы тем самым привлечь читателей. Ладно, каюсь, насчёт аболиционистских выкладок – лишь предположение, основанное на общем впечатлении.
А какую идею нам тут втюхивают – "свобода для всех" или "свобода для красивых светлокожих девушек"?
Как я уже упоминала ранее, о свободе для мужчин-рабов вообще в романе не говорится. Лакей Андрэ своей долей вполне доволен, других персонажей тут просто нет.
И последнее: я нисколько не утверждаю, что роман плох потому, что в нём нет того, что, по моему мнению, там должно быть. Я рассматриваю то, что в нём есть, и утверждаю, что он является неявной пропагандой расизма и сегрегации.
Ведь по завершении истории что мы имеем в сухом остатке? Моральные подвижки общества, пусть даже микроскопические? Изменение мировоззрения хотя бы ещё одного плантатора, кроме Алваро (который уже был аболиционистом до встречи с Изаурой, и потому не в счёт)? Утверждение права на свободу вне зависимости от цвета кожи? Да ни фига. Свобода, равенство и братство… эм-м… выгодное замужество для одной конкретной белокожей рабыни. Всё.
Свобода за счёт больших денег её обожателя.
Мораль сей басни такова: бабло побеждает зло.
Зэ энд.