Лето, жара, подмосковная дача в 30 километрах от столицы. Я - школьница младших классов.
С утра дедушка приказывает мне подойти к забору, где висит умывальник, и посмотреть, что там, у Пучка.
- Да не хочу я смотреть! Надоело! Неинтересно! – ною я.
Все остальные: он сам, бабушка и мой молодой дядя, Юрка, уже «умылись», тренькая железным носиком старого умывальника и одновременно наблюдая соседское хозяйство.
У Михал Гаврилыча Пучкова в саду-огороде идеальный порядок, всё по росту, по линеечке, и никогда ни одной травинки! Не разгибая спины, работают они вдвоём с женой Дусей с утра до ночи. Говорят, что эта Дуся у него уже чуть ли не третья, предыдущие две Дуси так и загнулись на этом поле брани…
За глаза мы все зовём его Пучок, и эта дачная фамилия вполне ему подходит. Весной Михал Гаврилыч обязательно выдёргивает раннюю редиску и вяжет её в аккуратные пучки. А верная Дуся едет на рынок – продавать их, вместе с полезной зеленью. Чуть позже начинаются другие хлопоты – клубника, смородина, огурцы, помидоры, кабачки, яблоки, сливы. Вот только арбузов у нашего Пучка не было...
Но зато – красивые пионы, астры и гладиолусы, которые он растит тоже исключительно для продажи. Для родной дочки от предыдущей Дуси, навещающей папеньку по выходным, у него заготовлена гряда с простыми ромашками. Вот и не обидно – Нина едет домой с букетом. А пионы дальше себе цветут – для рынка, для чужих, для прибыли…
С утра открывается калитка, и, оглядевшись по сторонам, Дуся, как партизан, ныряет в лесок напротив. Чтобы никто не увидел… Прижимая к себе упакованные цветы или корзины, она спешит на электричку, на рынок в Одинцово. К вечеру так же тайно проскальзывает обратно. Но это редко когда укрывается от пристального взгляда дедушки, если он, конечно, не на работе.
По Пучкам дедушка судит, когда пора сажать, когда – полоть, когда – открывать парники, а когда – собирать урожай.
– Смотри, Мань, – говорит он бабушке, возвращаясь от умывальника, - Пучиха уже смородину рвёт. Давай-ка и ты пройдись…
Он пытался было заставить и бабушку поехать в Одинцово с ягодой, но этот эксперимент с треском провалился. И сам однажды ездил туда с букетом наших роскошных гладиолусов, да так и вернулся с ним, вынырнув из того же леска, куда обычно ныряла Дуся. Бизнесмены из них были никакие! А вот Пучкам как-то удавалось.
Они продавали с участка буквально всё, жили там всё лето и никуда не отлучались, никакие курорты им были неведомы и не нужны. Домик у них был совсем скромный, машины не было, внуков тоже. Но их очень интересовала прибыль. Может, хобби у них было такое?
Однажды кто-то даже накатал на Гаврилыча «телегу» в милицию – вот, мол, есть у нас такой-то товарищ, использует участок не по назначению, торгаш, дескать, ещё тот. Милиция только посмеялась – продукты собственного труда человек продаёт, ну какой тут криминал? «А он человека эксплуатирует, Евдокию Ивановну» – «Да какой же это человек, это жена, одна сатана»…
Периодически Пучок терроризировал соседей своими странными домыслами. Так, увидев в бочках для полива жёлтоватую воду, он был уверен, что это сделал мой дедушка. Ночью перелез через забор и насыпал-таки яду! А ведь такая вода от пыльцы цветущих деревьев была у всех дачников! Мучнистая роса на листьях растений тоже была чьим-то вредительством, как и фитофтора на помидорах, и «чёрная ножка» у астр. И ещё какой-то американский шпион (или опять же мой дедушка!) в спичечном коробке принёс и забросил ему на яблони короеда!
А что уж говорить о заборах! Утром по периметру забора колыхалась белая кепка – это Гаврилыч совершал очередной рейд – присматривался, прищуривался и принюхивался. Получалось, что заборы «двигали» ему каждую ночь, причём сразу с трёх сторон! Удивительно, как ещё при таких обстоятельствах от его образцово-показательного участка не осталась короткая узкая дорожка!
Чтобы неповадно было злоумышленникам, Пучок завёл собаку. Дворняга по кличке Рекс сидела на задворках и громким лаем оповещала обо всех посягательствах. Пучок то и дело в одних трусах выбегал в сад, но ни моего дедушки, ни других соседей почему-то не обнаруживал…
Потом собака неожиданно подохла, и опять в этом был виноват мой дедушка!
– Это Васильев отравил, – сообщал он всем подряд, – хорошая была собака, породистая… Дорогая…
Со временем дочка Нина всё реже приезжала к отцу, от которого, вероятно, не видела ничего, кроме дурного характера. Хозяйство Пучка по-прежнему было в превосходном состоянии, на удивление всем, но иногда то замок сломается, то водопровод потечёт, то ещё какая-нибудь неприятность приключится. Однажды папа, заметив, как пожилой человек безуспешно старается починить кран, предложил свою помощь.
Пучок немного подумал, почесал затылок и нехотя впустил его в святая святых. По устранению неполадки он чуть не прослезился и прокричал жене:
– Ты смотри, какой Василий-то! Даром кран починил! Ни копейки не берёт! А, Дусь? Да-ро-м!!!
И подарил папе огромный огурец - "на семена"…
А потом, поймав меня на улице, важно изрёк:
– У меня соседи все плохие, а твой отец-то – Человек!
…Повзрослев, я уже не ездила на дачу. Знаю только, что третья Дуся тоже умерла, а старого больного Пучка взяла к себе дочка Нина. Там он и скоротал свои последние дни…
Ничего не осталось от образцово-показательного участка.
Заросло хозяйство Пучка полынью и лебедой, мать-и-мачехой да одуванчиками, щедро рассеивающими свои лёгкие семена в наш ухоженный красивый сад…
14 июня 2016 г.