Санаторий «Самоцвет» расположен на высокой скале Среднего Урала. Рядом протекает река Реж. Мы решили прогуляться в этом направлении. Путь наш лежит через сломанный забор.
Крутой спуск. Весенние талые воды в этом месте сделали своеобразный след, по которому можно пройти вниз к реке. Мы спускаемся всё ниже. Корни деревьев сдерживают скольжение.
Нас четверо. Жарко, но надо быть одетыми: клещи зверствуют на необработанной территории. Сосны столетнего возраста следят за нашими неуклюжими движениями вниз, вниз... Слева, как призрак из глубины, — огромный валун. А ниже ещё два привидения - корни вековых сосен, вывороченных какой - то силой вместе с землёй и горной породой. Они похожи на страшных невиданных зверей.
Полуденное солнце зорко следит за каждым нашим движением. Сухая хвоя толстым слоем покрывает путь. Нэля, белокурая, миловидная, внимательная - самая молодая среди нас, помогает мне преодолевать препятствия нашего спуска.
Под ногами уже трава, свежая, зелёная. Идти стало легче. Тальник — предвестник влаги. А вот и речка. Тихая, спокойная перед нами. На берегу кострище, ещё одно. Строительные блоки свалены у воды, непонятно зачем. На них надписи, как обычно: «Здесь был ...» Оставила свой след углём из кострища и наша спутница Татьяна: она здесь была...
Идём вдоль реки. Свежесть. Тишина. Сосны причудливо выгнули ветки, приветствуют нас привязанными кем-то красными ленточками. Рады нашему появлению. Знают: мы не сделаем им плохо. Света, хохотушка и юмористка, внимательно всматривается в противоположный берег. Что она хочет увидеть? Слева возвышается скала Дунькин камень. С этого камня по легенде сбросилась от неразделенной любви девушка Дуняша.
Рассказывают, что «в давние времена в Арамашевской слободе жили по соседству Иван и Дуня. В детстве играли вместе, ходили на речку, бегали в лес по грибы-ягоды. Так незаметно выросли, полюбили друг друга. Казалось, самая счастливая пара на свете. Наступила пора свадьбу играть: девушка прямо вся сияла от радости. Но судьба-разлучница враз счастье это порушила. Поехал Ваня в город за покупками, да уцепилась там за него одна раскрасавица так, что позабыл Иван про свою Дуняшу. Узнав про измену, вся в слезах, бросилась Дуня в лес, к Режу, на утес, где часто сидели с Ванюшей, мечтая о будущем счастье. Там, ни минуты не мешкая, обезумевшая от горя девушка бросилась в холодные воды реки, предпочтя разлуке с любимым смерть. С тех пор утес тот и зовут Дунькиным.»
Погрустив о неразделённой любви девушки, мы, как по команде, повернули вправо по течению речки. Медуницы и ещё какие - то жёлтые цветы приветливо глядели на нас. А мы любовались уже новым видом, открывшимся буквально через несколько шагов: на противоположном берегу, вдалеке, сверкает куполами в лучах полуденного солнца Храм Казанской иконы в Арамашево, отражаясь в спокойно текущей реке. И солнечный свет, нежно разливаясь, окрашивает все вокруг волшебным мерцанием.
Вместе с нами радуется всё: и птички, насвистывающие свои беззаботные песенки, и кузнечики, весело настраивающие свои скрипочки в прибрежной траве.
Я смотрела на сияющую от солнечного света гладь реки, на цветы, на храм, указывающий в небо остриями куполов, и ловила себя на мысли, что не хочу уходить отсюда. Но мои спутницы уже повернули назад. Ничего не оставалось делать, как последовать за ними.
Обратный путь мы проделали по той же тропке, только вверх, на скалу, где расположен наш санаторий. Прогулка к реке подняла настроение, пополнила фотоаппарат снимками. Довольные, разгорячённые подъёмом и припекающим майским солнышком, все снова окунулись в расписанное в санаторных книжках времяпрепровождение.