61. Цвет фартовой масти
Белых лошадей не бывает.
Разве только альбиносы и сказочные единороги.
Белыми называют арабских лошадей светло-серой масти.
В розовых крапинках.
В лаптах — белых пятнах.
В «яблоках», в «гречневой крупе», в мушках, в ряби, «в горчице».
С «полосатыми» копытами: тёмного и неокрашенного рога.
Масть пошла!
Белая масть:
Горностаевые — светлые с черными ногами и хвостом. Горная, гордая их стая.
Мышастые — золисто-серые с буроватым отливом. Кони Золушкиной кареты, превратившиеся в мышей.
Саврасые с инеем — белесыми полосами в гриве и хвосте. Хоть на картину Саврасова.
Чалые — с сильной примесью, к любой масти, белых волос. Чалые — печальные. Но чалые — и отчаянные.
Чубарые — в белых овальных или «барсовых» пятнах. С чубчиками. Чубарики-чубчик!
Пепельно-вороные. Из вороненой стали.
Игреневые — серебристо-гнедые. Игрунчики. Маэстро игры.
Изабелловые — светло-соловые. Виноград «изабелла», присыпанный солью.
Название масти «изабелловая» происходит от имени испанской королевы Изабеллы. Легенда повествует о данном ею обете три года не менять рубашку — то есть получается, что изабелловая лошадь имеет цвет её рубашки. Но стоит учесть и то, что именно при королеве Изабелле соловая и изабелловая масти вошли в моду.
Более трети всех арабских лошадей — серые.
Около половины поголовья орловских рысаков.
Всегда серые камаргские лошади из Франции.
А также терские — из России.
Нас спасут соловые.
Вывезут половые.
Гнедые да чалые –
Гневные, отчаянные,
Чубарые чубастые
Не скажут: баста!
Не бросят серые —
Серебряные, смелые.
Калтарая — гнедая с белой гривой или серебристо-гнедая.
Розовая — красно-серая, серая масть на основе гнедой.
Рябая — лошадь с белыми пятнышками на голове.
Серо- или сиво-чалая — серая с выраженным красноватым оттенком или серая с тёмным хвостом и гривой.
Серо-железовая, или стальная — тёмно-серая.
Сивая — вороная с проседью.
Сиво-железовая — сивая с красноватым оттенком.
Фарфоровая — серая на основе пегой масти, серо-пегая.
И даже — крылатая лошадь, есть и такая:
Саврасой или мышастой масти с тёмным оплечьем.
Пегас сер.
Счастливые стремена избранников судьбы.
Седла везунчиков.
Поводья удачников.
Свистящие хлысты любимцев Фортуны.
Вакулы!
И даже — акулы.
Все им только бы:
На спине у черта прокатиться,
Туфлю снять с ноги императрицы,
Взять Оксану, не продать души.
Балда — баловень судьбы.
Баловник.
Обалдуй.
Ты так роскошно апельсинов,
В очах – по синему огню,
О, чудный конь! В подарок сыну
Несу тебя, не уроню.
О, если б ты под облака –
Хвост в мелки кольца завитой –
Умчал лихого седока,
Как бес, освистанный Балдой!
Но я, прижав тебя к груди,
Бегу домой, по наледи.
А день Путем умчался Млечным,
На скакуне своем беспечном.
День обгоняет пеших, конных,
С авоськами в руках и без,
Высоколобых, толоконных,
И зря хлопочет бедный бес.
Да кто мне ношу дал такую?
Взмолюсь: ты жребий измени!
Я ухватилась бы, ликуя,
За хвост атласный времени!
Летать бы по волнам акулою!
У черта на седле – Вакулою!
Взять туфельку императрицы,
Воспламениться. В тот же миг
Верхом на черте, испариться.
Врагам кирдык!
Билет, по блату, по секрету,
На рейс, на Сириус!
Карету!
Чтоб вслед, как старый пес, верна,
На брюхе поползла луна,
Чтоб миги вились и горели,
Подобны нересту форели.
Но на моем пальтишке мятом
Карманы, будто стремена.
И бита краснощеким хватом,
Горбата счастия спина.