Если вы читаете это, значит меня уже нет, но пока я пишу эту долго-нудную и абсурдную бессмыслицу - я живу. Хотя кто знает, существую ли я вообще? Возможно, я всего лишь сущность из астрального путешествия, некий фантом. А что такое жизнь? Метафизична ли она вообще или это всего лишь иллюзорность? Скорее всего жизнь-это некий подготовительный этап к чему то большему, более возвышенному и сложно организованному, кратковременный сон длительной стадии. Когда мы достигаем своего индивидуального акме, то переходим на новый, неведомый ранее уровень. Смерть-всего лишь прекращение физических процессов, но наша ментальность при этом продолжает существовать где то глубоко в лоне природы, в бесконечности. Не стоит бояться того, что было ранее незримо для нас. Всё мироздание, увы, относительно. Наша жизнь состоит сугубо из неизвестности с идентичным, шаблонным концом. По своей натуре Смерть весьма избирательна. Она выбирает только самое лучшее, достойное или же от обратного самое что ни на есть дурное, извращенное, мерзкое и порочное, не давая индивиду пройти полную адаптацию для существования в ином мире. Смерть не делает свой выбор спонтанно. Рано или поздно мы все удостоимся пройти через это, ведь смерть состоит из времени.
Суицид.
Раннее, серое, будничное и унылое утро. Лицо мегаполиса выражает сугубо эгоистичное, угрюмое выражение своей биологической начинки. В нем априори практически невозможно заметить единицу социума. Город пожирает всё живое вокруг, вбирая в себя и превращая в некую безликую биомассу. Каждый здесь выживает, пытаясь урвать кусок получше для себя. Из-за своей глухости, черствости и слепоты, мы перестали видеть и слышать друг друга, процесс общественного распада неизбежен. Так вот, в этот ничем не примечательный день весь город, по обыкновению, с головой погрузился в повседневную рутину.
Крыша 33-х этажного дома в центре Москвы. С высоты птичьего полёта отлично видно как снуют люди, подобно муравьиному рою, и никому нет дела до того, что творится там наверху. А ведь именно там, возможно, этим ничем не примечательным утром решается чья-то судьба.
На краю крыши стоит девушка. Манящее ощущение свободы теплится где-то глубоко в её подсознании. В мыслях астральная пустота. Как бы собрать всё воедино и сбросить это ужасное, гнетущее бремя? Нет, назад дороги нет. Полу мертвенная прохлада обволакивает её лицо и волосы. Дышится очень легко и свободно. Воспоминания из жизни проносятся у неё в голове. А кто она на самом деле? Есть ли у неё имя? Наверное, нет. Столь гнетущее ощущение собственной никчёмности и ненужности, потеря своего места в этой жизни мотивируют её на отдачу неизвестности.
Она выносит правую ногу чуть вперёд. Пауза. Вдруг душа коснулась её рукавом. Мысли пролетают с молниеносной скоростью, в голове играет музыка. Пауза. Тут она ощущает чьё-то прикосновение к её плечу. Это приводит её в чувства, уводя из некого транса, близящейся сладострастной агонии. Она оборачивается и видит неопрятного мужчину в лохмотьях, держащего у себя за пазухой маленького рыжего котёнка.
Ступор. Зачем он это сделал? Какое ему дело до того, что происходит в этом безответном, глухом и эгоистичном мире, а уж тем более до какой-то песчинки общества? Незнакомец озаряет всё пространство вокруг добрым, лучезарным и улыбающимся, счастливым взглядом. Девушка в полном недоумении спрашивает его:
-Зачем вы помешали мне?!
На лице незнакомца появилось болезненное выражение, он невнятно что-то промычал. Девушка нахмурилась и задумалась, не насмехается ли он над ней? Но он внезапно замычал громче, скомкано изрекая:
- Не надо…
Пускай он был неопрятен, его лицо покрывали морщины, а на губе был уродливый шрам, сделавший его похожим на какого-то бандита, в глазах читалось непонимание и страх, делая его похожим на ребенка, еще познающего мир. Ее взгляд невольно скользнул на рыжего котенка. Тот не шевелился. Приглядевшись, она с ужасом поняла, что тот уже давно не дышит. А мужчина все мычал что-то свое и нервно поглаживал его грязным большим пальцем. В ступоре она отшатнулась от края. Села на сырую холодную поверхность и запустила пальцы в копну огненно-рыжие волосы. Неизвестный сел напротив по-турецки и немного успокоился. Его руки все еще поглаживали маленький шерстяной комочек. Он укачивал, будто думал, что тот спал. Потом протянул тельце несостоявшейся самоубийце и стал ждать. Ее рука, дрогнув, потянулась к котенку. Когда онемевшие пальцы дотронулись до жесткой шерстки, она чуть вздрогнула и нахмурилась. Чем дольше она его гладила, тем больше чувствовала умиротворение, успокаивалась. Было похоже, словно этот согревшийся в руках мужчины комочек просто спит, лишь дремлет и видит прекрасные сны. Как же она ему завидовала. Ей самой хотелось провалиться в бездну сновидений, но кошмары рисовали под глазами мешки, а комната с вечно открытыми окнами превращала ее одеяло в сугроб из маленьких кусочков льда. Они царапали ее кожу, дорываясь до души, соскребая с нее остатки покоя. На ее еще теплой коже он таял и скатывался слезами с глаз. Незнакомец криво улыбнулся и придвинулся ближе, с нежностью глядя на своего маленького мертвого друга. Девушка слабо улыбнулась и хрипло рассмеялась. Ее плечи впервые задрожали от сдерживаемого смеха, а не от рыданий. Где-то снизу заиграли уличные музыканты, энергичную, совсем не подходящую под чувственный момент, музыку. Губы мужчины растянулись в улыбке, а вместе с ними и уродливый шрам. Его бледно-серые глаза заблестели несвойственным человеку его положения блеском. Девушка, продолжая улыбаться, взяла котенка и стала укачивать его под музыку. С большого черного комка на небе капнула прозрачная жидкость и ударила ее по щеке. Она скатилась вниз и упала на безжизненное тельце животного. Спустя считанные секунды на крышу стали обрушиваться одним за другим капли. В лучах солнца, еле пробивающихся сквозь тучи, они запестрели цветами радуги. И самоубийца стала качаться, в такт музыке. Мысли о смерти стекали вместе с водой с ее волос на асфальт. Она подскочила на ноги и кружилась, кружилась в истерике. Мужчина протяжно жалобно мычал и тянул к ней руки в немой мольбе вернуть котенка. Скрип ботинок был заглушен ливнем. Ее смех растворился в радужных бликах. Пламенные волосы и рыжая шерсть комка, прижимаемого к груди, блеснули в тускнеющих лучах и пропали за порогом в царство Морфея.
Когда ливень кончился, на земле, рядом с измученным телом в багровой луже, стоял неопрятный мужчина со шрамом на лице. Он взял котенка из ледяных застывших пальцев, пригладил намокшую шерсть и, мыча себе что-то под нос, зашагал по асфальту, оставляя за собой размытые красные следы.