Эпиграф:
"...Я знаю, что боль моя неистребима... и знаю, что эта боль есть внутри каждого из живущих.
Как бы ты ни был счастлив, одарен всеми благами природы и цивилизации, всегда возникает то мгновение, когда ты чувствуешь неясное томление в душе. Малейший сдвиг, неуловимое движение - и вот твое томление - уже печаль по тому несбыточному, неизъяснимому бытию, что лежит за гранью познаваемого мира. После приходит тоска о собственном — земном - несовершенстве...
Думаю, именно эти чувства толкают людей в объятия демонов... Кто-то предается страстям, а кто-то ищет истину в древних трактатах по магии... я ходил обоими этими путями.
И тогда мой друг спросил меня: "И вы нашли то, что искали?"
И я ответил: "Нет. ЭТО само нашло меня".
Дневники Джона Ди, алхимика.
Маргарита открыла глаза - в лицо ей бил яркий солнечный свет наступившего утра.
Она с трудом отходила от чар ночных сновидений. И хотя сейчас она уже не могла припомнить, что снилось ей, но события прошедшей ночи вспомнились остро и ошеломляюще.
Девушка резким движением попыталась повернуться со спины на бок, и ее рука отозвалась пронзительной болью - Маргарите вспомнился образ монстра из ванной. Едва решив , что это был сон, она тут же в этом разубедилась: увидев свое аккуратно перебинтованное плечо и кровь, которой в некоторых местах пропитался бинт, она мысленно перебрала всю последовательность ночных происшествий.
Девушка вспомнила, как едва не умерла от объятий мелкой твари из ванной комнаты, странное облако, спасшее ее от монстра, как она позвонила Яну и как обрадовалась, увидев его, но не смогла вспомнить, как бинты оказались на её плече.
Марго подскочила на кровати от внезапного понимания - Ян опоил её!
Что-то подлил ей в чай, и всю ночь, наверное, творил с ней, что хотел!
«Наивная дура! - воскликнула она в сердцах, - что за идиоткой надо быть, чтобы вот так довериться совершенно незнакомому человеку!»
Девушка скинула одеяло и осмотрела себя - она была в той же майке и в тех же джинсах, что ночью в спешке натянула на себя.
И это ее отчасти успокоило.
«Ты и вправду дура, Маргарита Фей,» - раздраженно подумала она про себя.
Встав с кровати, она отправилась во вторую комнату. Там она нашла спящего в кресле Яна.
На пороге ванной красовалась мелом нарисованная пентаграмма и несколько неизвестных ей знаков.
- Эй ты, - Марго зло дернула Яна за рукав, - ты что подлил мне в чай? - грозно спросила она.
Ян проснулся не сразу.
С неохотой открыв глаза, он тут же зажмурился - яркий утренний свет наотмашь бил по глазам.
- Что? - хрипло переспросил он.
- Ты что-то подлил мне в чай - меня вырубило на весь остаток ночи! Зачем ты это сделал?
Ян зевнул, прикрыв рот ладонью.
- В чае, который ты сама, кстати, приготовила, ничего не было. Снотворный эффект дает то снадобье, которым я вчера обработал твое укушенное плечо. Я вот, между прочим, - Ян сотворил обиженное выражение на лице, - всю ночь тебя охранял от сабнаков и прочих чудовищ.
- Вот уж спасибо, - огрызнулась девушка и отравилась на кухню готовить завтрак.
Пообижавшись еще полчаса, Маргарита примирилась с Яном, угощавшимся яствами из её холодильника. На все её требования рассказать подробнее об истинной природе событий, которые произошли в её доме, Ян отвечал только то, что ей все должна объяснить Елизавета.
И именно к ней, мы отправимся сегодня, - заявил Ян, тщательно прожевывая свой бутерброд с сыром.
- Это очень важно, понимаешь? - продолжил он, - важно, от кого ты принимаешь информацию о своем предназначении. Елизавета связана с тобой кровными узами, поэтому она и должна тебе поведать об истории твоего рода. Рода Фей.
***
Елизавету, свою тетку по матери, Маргарита не видела много лет.
Она перешагнула порог своего сорокалетия, но сохранила свою красоту: она, как и прежде, была стройна, подтянута, изящна. Высокий рост придавал ей стати. Красивая форма глаз была подчеркнута строгой черной стрелкой, голубизну радужной оболочки оттеняли бежево-коричневые тени. Её матовая с холодным оттенком кожа была гладкой, только у глаз залегли мелкие едва заметные морщинки.
Елизавета была одета в черное платье с треугольным декольте, изящное и простое, что лишний раз подчеркивало её статус обеспеченной, умной женщины, которая многого в своей жизни добилась сама. Пальцы были украшены парой серебряных колец с бриллиантами и одним довольно крупным перстнем с гравировкой. Шею закрывал темно-зеленый платок.
Именно такой её запомнила Маргарита.
Спокойная, уверенная в себе Елизавета, сестра её матери, - она всегда была аристократически холодна, рассудительна, и была в ней царственная стать, которая всегда отличала ее от обывателей.
Но было и перемены, которые ошеломили девушку: много лет назад её тетка была обладательницей густых пшенично-золотых волос. Теперь же это золото сменилось на печальный цвет серебра. Удивительно, но белоснежная с холодным оттенком седина не старила Елизавету - напротив, она придавала ей ещё больше шарма, изысканности, утонченности, и эти качества удачно подчеркивала стильная укладка.
Внешний облик Елизаветы хорошо вписывался в строгий, хорошо подобранный интерьер её большого загородного дома, что поразил Маргариту своими размерами ещё на подъезде к нему.
Попав внутрь, она почувствовала себя маленькой, беззащитной в этом огромном богатом дворце с высокими потолками и лепниной.
Она проследовала за Яном в большую залу, где её ожидала Елизавета, стоящая у большого окна со скрещенными на груди руками.
Увидев Марго, Елизавета сдержанно улыбнулась и не спеша подошла к племяннице.
После недолгого молчания она грациозно коснулась пальцами плеча девушки.
- Ты изменилась, Маргарита, - констатировала Елизавета спокойным голосом. - Ты стала прелестной юной дамой. А я помню тебя ещё нескладным ребенком.
С этими словами она деликатно заключила девушку в свои прохладные объятия. Маргарите показалось это движение немного манерным, но и она послушно обняла тетку. При этом она ощутила приятный свежий аромат древесных духов, источаемый дорогой одеждой Елизаветы.
Едва заметным кивком головы Елизавета дала понять Яну, что хочет говорить с девушкой наедине.
Ян беззвучно испарился.
- Идем, сядем, - Елизавета взяла Маргариту за руку и повела к двум большим старинным креслам, стоящим друг напротив друга.
Маргарита опустилась в глубокое кресло и ещё раз поразилась богатству и утонченной роскоши, в которой жила её родственница.
Некоторое время Елизавета молчала, рассматривая племянницу внимательным взглядом, от которого Маргарите, и без того смущенной, сделалось неуютно — пронзительный мудрый взор этой женщины словно подмечал все изъяны во внешности и внутреннем мире девушки.
Наконец, спустя нескольких секунд беззвучного изучения Елизавета произнесла с легким вздохом:
- Пришло твое время, Марго... И я этому рада. Нам сейчас, как никогда, нужна свежая кровь.
- О чем вы, Елизавета?
Елизавета не спешила с ответом, она задумалась и, поставив на подлокотник кресла изящную руку, подперла ею подбородок. Взгляд ее стал тусклым, словно она погрузилась в тяжелые воспоминания.
- Ты услышала Зов, Маргарита. Благодаря Зову, Ян нашел тебя, и привел ко мне. Как ты знаешь, твоя мама много лет не общалась со мной. Ее бегство оборвало наши связи.
В голове Маргариты зашумело от многоголосия вопросов. И Марго в суете этих мыслей никак не могла решить, какой из вопросов важнее.
- Что такое Зов? Неужели вы не пытались помириться с мамой? Из-за чего вы поссорились? Она так и не рассказала мне о том, что стало причиной вашего раздора.
Елизавета вздохнула и ответила на тот вопрос, который сочла наиболее важным.
- Я пыталась примириться с Анной, но не вышло. Твоя мама никогда не хотела быть той, кем должна была быть по велению крови, не смогла принять то, чем мы всегда были… она, я, наши родители, наши дети и наши предки. Я надеюсь, что ты не будешь повторять её ошибки.
- Она не хотела… служить высшему предназначению? – осторожно спросила Марго.
Тонкие губы Елизаветы тронула ироничная улыбка.
- Конечно, можно и так выразиться, но все куда сложнее. Ян говорил тебе уже о том, что есть особые люди, и их главное отличие от обычных людей в том, что они проживают непростые судьбы и кое-что должны... небесам. Впрочем, некоторые брали в долг свое счастье у ада, и их истории самые печальные.
Она ненадолго прервалась, а затем продолжила:
- Анна хорошо понимала истинное значение слов о высшем предназначении. Это понимание было куплено кровью... Сейчас, Маргарита, я расскажу тебе историю нашей семьи, и ты должна внимательно выслушать меня, понимая, что то, о чем я тебе говорю, несмотря на свой внешний сюрреализм, не является метафорой.
От того, насколько ты будешь внимательна, зависит твоя дальнейшая жизнь, твое благополучие и будущее. Это относится и к твоим детям.