Глава восьмая
Балансируя между угрюмой реальностью и желанием, махнув рукой на все, вновь уйти в буйный загул, Митяй подолгу запирался в квартире, снова и снова изучая копии захваченных с собой документов и картинки из знатно потолстевшего альбома. Доводя себя по полного изнеможения, он, рухнув на скрипучую кровать, проваливался в тяжелый, больше похожий на бред сон, в котором он видел себя во сне воином с сияющим мечом, управляющим отцовским милицейским «Уралом». Просыпаясь мокрым от пота, он почему-то каждый раз вспоминал того странного патлатого, что посетил его несколько месяцев назад. – «Что за черт?!», – тяжело поправляя подушку, мужчина старательно гнал из памяти призраки прошлого, надеясь, что те, наконец, оставят его в покое. Ну, или на крайний случай, обретут очертания реальных существ, с которыми по крайней мере, можно о чем-то договориться. Впрочем, и эта мечта не исполнялась. Новые кошмары, где он убегал то от отчима, то от самого себя, носясь по тому самому сараю, исправно снились ему из ночи в ночь.
Ворочаясь и просыпаясь в очередной раз, Дмитрий Евгеньевич уже проклял все: и день, когда ему впервые повстречался тот мужик на огненно-красном байке и тот, когда он твердо решил стать стражем порядка, и тот, когда кто-то подстрелил ту голую девчонку, и тот, когда к нему ворвался тот самый тип, что вытащил опера из запоя… Впрочем, тайное шестое чувство успокаивало его, настойчиво шепча о том, что это – еще не конец и этот шепот, такой грозный и такой неумолимый вгонял оперативника в состояние такой депрессии, вытащить из которой могло лишь что-то сверхординарное.
Желая хоть как-то отвлечься от мучающих его кошмаров, Дмитрий Евреньевич, используя все свои связи, пробил себе частного детектива и теперь мог рассчитывать оставаться если не у дела, то, по крайней мере, где-то совсем рядом: на расстоянии вытянутой руки.
Урча движком и виляя между куч разбросанного тут и там хлама, Кассандра катила по задворкам города. Кромсая обрывки тяжелого покрывала ядовитых испарений вперемешку со смогом с окрестных болот снопом света фар, машина несла во тьму беглецов. Витольд, укутанный в невообразимое тряпье поверх черного плаща и колдунья, как наседка, пристроившаяся рядышком в коляске.
На эту поездку он согласился скрипя сердцем. Уж к кому-кому, а к Оракулу обращаться он зарекся ещё черти когда. Зарекся и даже на версту не приближался к его логову, хотя многие, в том числе и Асыка, по каждому поводу и без него рысцой летели к предсказателю. Уж очень хотелось им знать, чем закончится то или иное дело.
Витольд был уверен, что плут уже попытался выяснить про исход дела Витольда, так и ушел ни с чем. Далеко не каждому удавалось добиться аудиенции и, тем паче, получить ответ на мучивший ответ, хотя на подарки особенно и не скупились. А чего их жалеть, трофеи-то? Сегодня ты их берешь, завтра более удачливый наездник обирает тебя. Да и Оракулу получить все эти побрякушки казалось Витольду таким пустяком, что он едва не расхохотался, представляя себе эту картину: кто-то норовит всучить ему увесистую пачку неважно чего. А Оракулу получить все эти побрякушки не стоит ровным счетом ничего. Так, один поход в казино, если требуется.
-Спроси у больного здоровья, – неожиданно для самого себя усмехнулся воин.
-Ты чего? – колдунья посмотрела на повелителя.
-Да, так, задумался.
-О чем? Не знаешь что делать? Думаешь, за тебя решит все Оракул? Хорошее дело: и думать не надо и крайний есть…
-Да так, – не желая продолжать разговор, тот добавил газу, и последние слова девушки потонули в рокоте мощного движка. Минут пять катились в полной тишине.
-Тебе он даст ответ, – чуть слышно прошептала она.
-Что? – не разобрав слов наклонился к ней Витольд.
-А, ведь, он тоже наказан, – колдунья криво усмехнулась. – Самое страшное проклятье – знать то, что будет потом.
-Ты о чём?
-Что может быть страшнее, чем тысячи лет лежать в саркофаге… связанный по рукам и ногам. Твоё тело мертво, но сознание ясное. Что может быть кошмарнее, чем дух, на тысячи лет привязанный к иссохшему остову?! Думаешь, это – самое ужасное? – колдунья уставилась куда-то во тьму. – Так, вот, знай, – продолжила она через пару минут, – Я готова так пролежать ещё столько же, лишь бы не стать такой же, как он. Целая вечность в саркофаге – подарок по сравнению с таким знанием.
-Что плохого в том, чтобы видеть чуть вперед? Знать то, чего не знает никто кроме тебя?
-Когда-нибудь поймёшь. Сейчас – просто помни: он наказан. Наказан жестоко за ошибку другого.
-А ты откуда знаешь? Ах, чтоб тебя! – Кассандра вильнула, объезжая вылетевшего на дорогу типчика. – Глаза разуй, идиот! – проревел легион, тщетно пытаясь выровнять потяжелевшую от коляски машину. Мотоцикл с грохотом уткнулся в гору какого-то хлама и, фыркнув, беспомощно заглох. – Кретин!
-За тобой охотятся и Черные и Белые и, если я помогу тебе или хотя бы приму, мне снова несдобровать. Если я прогоню тебя без ответа, ты опять плюнешь на законы и покалечишь меня. Если я буду прятаться, ты начнёшь охотиться за мной до тех пор, пока не найдешь. Дальше либо меня накажут, либо побьешь меня ты, – скороговоркой выпалил вынырнувший из полумрака лысеющий коротышка с грязной бородой, в котором Витольд к своему удивлению узнал того самого наглеца-швейцара, что так ловко обобрал легиона в ночном клубе ведьм. – Так, что я не дам тебе ответа, а ты не гоняйся за мной. Тем более, скоро сам не будешь знать.
-Какого..?
-Думай своей головой, парень, иначе, – коротышка, схватив Витольда за грудки, дохнул затхлым воздухом прямо в лицо легиону, – будет худо, – побитые лишаём губы старика растянулись в омерзительной улыбке, обнажив гнилые зубы.
-Ты о чём?
-Своей головой! – грязный палец коротышки уткнулся в лоб Витольду. – Своей! Считай, что я дал тебе ответ.
-Да кто ты такой?!
-Тот, кого ты искал.
-Что?!
-Придёшь в другой раз, тогда и поговорим.
-Не дождёшься, – цирк начал утомлять Витольда. Мало того, что ему снова пудрили мозги, так ещё и находясь здесь, он подвергал лишнему риску себя и свою спутницу.
-Придёшь, придешь! – брызгая слюной, прокаркал кретин. – Своей головой когда подумать решишь! – довольно заржал он. – Или, когда Сашка машину помоет! Хороший ученик, только, жаль, обреченный.
-Да пошёл ты!
-Уже, – довольно хмыкнул тот. – И не забудь меч! Иначе как накажешь насильников? – уже на бегу через плечо бросил он Витольду.
-Провидец? – глядя вслед убегающему коротышке, пробормотал Витольд.
-Оракул, – равнодушно пожала плечами колдунья.
-Нет, парень, так дело не пойдет!!! – легион проворно соскользнул с седушки байка. – А, ну, стоять!
-Меч! – насмешливо окликнула его спутница. Витольд, чертыхаясь, замешкался, ещё не зная, что делать. – Оракул сказал, – колдунья протянула воину клинок.
Как оказалось, догнать коротышку совсем не так просто, как показалось вначале. Чуть попетляв по задворкам, тот вырулил на оживленную улицу, и теперь, казалось, весь мир восстал против Витольда. Дорогу то и дело преграждали грузные деды со старухами, под ноги то тут, то там падали ящики и сумки, нелепые автобусы и маршрутки вдруг возникали перед самым носом преследователя. Воздух вокруг Витольда то и дело взрывался нестройным хором автомобильных клаксонов вперемешку со смачными матерками водил, вынужденных лупить по тормозам, когда вдруг на капоте их любимого авто вдруг оказывался какой-то придурок в рванине, из-под которой почему-то торчал крутой кожаный прикид.
Спина коротышки мелькнула всего в каких-то двух шагах перед носом Витольда. Рывок, визг тормозов, кувырок города перед глазами, и запах отсыревшего асфальта ударил в нос распластавшегося на полотне дороги легиона. Едва лишь приземлившись, он снова увидел стоптанные боты коротышки, торопливо семенящие прочь от места происшествия. Бросок, и Витольд уперся во что-то тучное и мягкое.
-Совсем охренел, придурок! – чья-то могучая рука, как игрушку приподняла Витольда за шиворот и тряхнув, с силой долбанула о борт потрепанной рыжей «газели». – Жить надоело? Так ты только скажи, я тебе мигом проездной на тот свет оформлю! – прямо перед носом легиона возникла необъятная туша водилы той самой маршрутки, перед капотом которой так неудачно нарисовался Витольд. – Заколебали, алкаши хреновы!
Водила двигался медленно, неуклюже лаврируя между замершими на месте ДПТ тачками. Со стороны он больше напоминал оживший стюдень; тряся всеми складками обрюзгшего тела, он, как гора, двигался прямо на легиона с явным намерением сорвать на идиоте злобу за паршивый день.
-Валил бы ты отсюда, приятель, – чувствуя, как волна бешенства накрывает его, прошипел легион. – По-хорошему говорю.
-Да на кого ты?! Да я тебя ща… – выпучив глаза так, словно бы ему вдруг перекрыли кислород, прохрипел толстяк. – Ох, сейчас кто-то огребет, – закатывая рукава, двинулся он на Витольда.
Справа вдоль аляпистого пятна витрины мелькнула тень коротышки. Витольд, не дожидаясь окончания этой комедии, резко оттолкнулся от борта маршрутки и, что было сил двинул тому в челюсть рукоятью меча. Будь этот мужик более или менее нормальной комплекции, о своей челюсти он бы вспоминал только по старым фоткам с идиотским оскалом на заплывшей жиром физиономией, но так… Жировая прослойка смягчила удар, и водила, явно не ожидавший такого поворота событий, просто осел на размякший от жары асфальт.
-Ах, ты, сука! – распахнув мясистую свою пасть, что было дури заорал он в спину летящему вперед Витольду. – Попадись мне ещё, убью на хрен! – вопил он, тяжело поднимаясь на ноги. – Развелось тут! Понаехали! Житья честным людям никакого!!! – бесновался тот, срывая злобу на повыскакивавших из своих машин водилах, впрочем, Витольду уже было не до того.
Отчаянно вертя бошкой во все стороны, легион, налетая и сбивая с ног сыпавший по тротуарам народ, искал странного типа.
-В чем проблема, молодой человек? – перед Витольдом материализовался человек в серой форме.
-Пошёл вон! – заметив в толпе знакомый силуэт, Витольд пиханул в сторону подоспевшего стража порядка.
-А ну стоять! ¬– одуревший от скучного дежурства тот азартно бросился в погоню. – Я кому сказал?! – попытался схватить Витольда за полы плаща он, однако, промахнувшись, потерял равновесие и, отчаянно матерясь, со всего размаху врезался в продуктовый лоток. Шум вечерней улицы прорезала тревожная трель милицейского свистка, вперемешку с отборными матерками кавказца-торговца.
А Витольд, не обращая внимания ни на что, продолжал погоню. Теперь он уже пер напролом, врезаясь во встречных пешеходов и то и дело валясь с ног. Перед ним, теперь всего в паре шагов, маячила спина беглеца, и бывший легион, забыв про все на свете, несся за ней, уже ни глядя ни под ноги, ни по сторонам. Кубарем скатившись по ступенькам, он с размаху грохнулся на кафельный пол, но тут же вскочив на ноги и сделав пару шагов, со всего маху врезался в болтавшуюся туда-сюда массивную деревянную дверь.
-Стоять! – в сердцах проорал он, когда перед ним в очередной раз всего в каких-то паре метров промелькнула тушка провидца и тут же, налетел на острый, как нож, угол чьего-то чемодана. Не обращая внимания на скрутившую его боль, легион рванулся вслед за коротышкой между какими-то серыми хреновинами, и снова нелепо рухнул на пол, получив по бошке двумя тяжёлыми перекладинами.
-Чтоб тебя! – с трудом поднимаясь на ноги и ещё с большим сохраняя равновесие, Витольд привалился к холодной стене подземного тоннеля, переводя дух от этой безумной погони. Впрочем, долго отдыхать не пришлось; за спиной нарисовалась погоня. Опрокинутый сержант, кавказец-торговец лотка, разоренного Витольдом и старушка-божий одуванчик, отчаянно свистящий в свой свисток в спину безбилетника, нагло проскочившего через турникеты. Да и стягивались со всех сторон друзья-помощники стража порядка, словно тараканы, выбирающиеся из всех углов подземки.
С трудом оторвавшись от холодной стены, Витольд ломанулся вниз по эскалатору. Туда, где ему, как показалось, мелькнула сутулая спина провидца. Казалось бы, для закаленного в боях воина догнать отчаянно семенящего карлика не составило бы никакого труда, однако... Тот как будто наперед знал куда мелькнуть так, чтобы перед незадачливым преследователем возникло очередное препятствие.
-Провидец, долбаный, – Витольд рванул по эскалатору, и тут же запнулся об свалившуюся под ноги чью-то сумку. – Чтоб тебя! – покатившись по ступеням эскалатора, только и успел матюнгуться он.
Лишь приземлившись на холодный кафель, Витольд снова вскочил на ноги. Рыча и рыская туда-сюда бешеным взглядом в поисках провидца, он на мгновение остановился, не зная куда бежать теперь; по обе стороны длинного тоннеля стояли, распахнув двери два электропоезда.
-Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «Ботанический сад!»
Сутулая спина провидца мелькнула, исчезая за захлопнувшимися дверьми вагона подземки.
-А ну стоять! – поезд с противным шипением тронулся и, набирая скорость, начал медленно впрессовываться во мрак тоннеля. – Сукин сын! – несколько гигантских прыжков и Витольд, поравнялся с последним вагоном. Ещё один – и, разбив стекло, воин повис на выпучившем от удивления тарелочки-фары физиономии вагона-локомотива. Пара ловких движений, и он, под аккомпанемент визгов запоздавших пассажиров и звона выбитого стекла, ворвался в вагон.
Теперь уже провидцу деваться было некуда. ВДНХ-Ботанический сад – перегон не самый короткий. Да и сам коротышка по прикидкам Витольда был в среднем вагоне и, как казалось ему, вряд ли он будет вышибать двери между вагонами, чтобы смыться от преследователя.
-Сейчас будет весело! – хищный оскал перекосил физиономию воина. – Ты только сильно не прячься! – и, уже не обращая внимание ни на что, он, обнажив меч, бросился вперед.
Только сейчас, ближе к полуночи, Лианка поняла, что вляпалась. И вляпалась по полной. Слишком вымотанная для того, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг, она, загруженная своими мыслями, зашла в вагон метро. Оглядываясь назад, она видела, что сделано было много, но впереди дел было не меньше. Благо, освободившаяся прорва времени позволяла планировать дальше, чем на сегодняшний вечер, а целое состояние, врученное Роланом, – не думать о грядущем, как о чем-то неотвратимо накатывающимся, подобно волне цунами, готовой похоронить все и вся на своем пути.
От рождения упертая, она решила во что бы то ни стало отыскать так внезапно исчезнувшего Витольда, хотя, признаться честно, даже не представляла, как это можно сделать. Перебирая в голове все возможные варианты, она очнулась лишь когда какой-то подонок, дохнув на девушку перегаром, вдруг схватив её за шею, начал стаскивать с неё куртку.
-Пошел вон, кретин! – Лианка – не из робкого десятка. Да и врасплох её застать – задачка не из простых. Ловко вывернувшись из лап урода, она, изловчившись, двинула тому в пах. Бугай, охнув, словно спущенный парус, медленно осел на грязный пол подземки.
-Слышь, ребя, Синий откинулся! Нам больше достанется! – раздался где-то сзади хриплый голос. – А клава ниче так.
Резко развернувшись, красотка увидала дружков валявшегося на полу типа. Такие же замызганные, наглые и бухие. Не обращая внимание на корчащегося на полу товарища, они стеной двинулись на жертву.
-По-хорошему давай, раздевайся, – оскалился вожак. – Мы же так и так тебя отымеем. А вот набьем морду или нет…
-Санёк дело говорит, – поддакнул коротышка в заношенной черной футболке, – так, что не ломайся.
-Пошли вон от меня, уроды! – как змея извиваясь в цепких клещах одного из банды, та неистово молотила кулаками, ногтями, зубами, локтями отбиваясь от насильников. Впрочем, силы были слишком неравны. – Если они сделают это, я не знаю, что со мной станет, – с отвращением чувствуя, как чья-то грубая рука залезла под лифчик, подумала девушка… – Евнухи проклятые! – выгнувшись пружиной взвизгнула она, теряя, как ей показалось, сознание.
Лишь потом, придя в себя и в который раз рассказывая оперу про то, что случилось там, в вагоне, танцовщица поняла: свершилось чудо. Да-да, самое настоящее, а не фуфловое, типа того, что устраивают детям родители на Новый Год. То, что её спасли от расправы колдырей, да не просто кто-то там, а сам Витольд, неведомо как узнавший про неприятности. Словно в каком-то фантастическом боевике, он вышиб дверь между вагонами и вмешался в эту схватку.
-Так, вы говорите, – молоденький оперативник тщательно проверял записи в блокноте, – что это был высокий молодой человек лет двадцати пяти, в чёрном кожаном плаще, но большего вы запомнить не смогли, поскольку были в состоянии шока. – Лианка растерянно кивнула головой, подтверждая услышанное.¬ – Какие-то особые приметы, шрамы, татуировки.
-Волосы длинные, – растеряно пробормотала девушка, и оперативник тут же схватился за карандаш. – Рыжие. Огненно.
-Может, ещё что-то? – поверх блокнота посмотрел опер на девушку.
-Все, - растеряно прошептала та.
-Понимаю.
-Что у вас? – возник человек в штатском.
-Здесь – место расследования! – набычился было тот, но тут же сбавив обороты, расплылся в довольной ухмылке и протянул руку вновь прибывшему. – Здоров, Митяй! Как сам?!
-Здоровей видали, – буркнул в ответ тот. – Что у вас?
-У нас – расследование, а вы, гражданин штатский…
-Ладно-ладно, не кипятись. Я на пару секунд. Тем более, что и у меня есть кое-что, так, что предлагаю посотрудничать.
-Да хрень какая-то, – молодой скорчил усталую мину. – Мужики с мечами носятся по вагонам метро и кастрируют всяких уродов.
-Мотоцикл был? – тот, который в штатском в упор уставился на постардавшую.
-Н-нет.
-Чёрный плащ, кожаные брюки, сапоги а-ля ботфорты, рубашка старомодная? – штатский скорее даже не задавал вопросы, а давал ответы. – Он? – порывшись в портфеле, мужчина предъявил картинку.
-Он, – красотка устало кивнула. Чудовищное разочарование, усталость и какое-то опустошение, а ещё – жалость к самой себе. Надо же так! Волшебный принц, покоривший её сердце, оказался уголовником. Хуже того, маньяком, который в ночные часы любит носиться по вагонам метро с устрашающих размером мечом. – Но как он попал в вагон? Я не видела.
-Э, откуда у тебя…
-Знакомый? – словно не услышав вопроса, штатский посмотрел на Лианку.
-Наверное.
-И давно?
-Что давно?
-Давно не знаете знакомый или нет? – Лианка лишь закрыла лицо, чтобы не показать слез. Вновь прибывший деликатно отвернулся и уставился на место схватки.
-Кто он и что натворил?
-Мне сложно ответить на ваш вопрос с ходу.
-Но вы-то его знаете давно. Много раньше, чем произошло это, – не успокаивалась девушка.
-На сегодня – все,– штатский чуть запнулся и пару секунд подумав, обратился к следователю, – домой отвезу её я. Пусть отдохнёт. Все остальное – завтра. Я прошу, – видя, что тот сомневается, добавил он.
-Хорошо, хорошо, Дмитрий Евгеньевич, – успокоился собеседник. Но подписку о невыезде – обязательно! И завтра жду вас с обещанной информацией.
-Договорено
-Он – маньяк?! – уже, когда молодые люди покинули станцию метро, поинтересовалась у своего спутника Лианка.
-Думаю, нам лучше зайти куда-нибудь, – вместо ответа предложил тот. – Полагаю, этот разговор надолго и вряд ли его стоит затевать на улице.
-Я хочу знать…
-Вы все узнаете. Я обещаю, – мягко остановил её Митяй. – Вы просто поверьте.
Минут десять они провели в полной тишине, рассеянно изучая содержимое меню ближайшей кафешки, прежде, чем приступить к разговору.
-Расскажите мне всё, что знаете об этом человеке, – сосредоточенно перемешивая сахар, попросила девушка.
-На первый взгляд это кажется невероятным настолько, что… – Митяй виновато пожал плечами.
-Знаете, меня в последнее время очень трудно чем-то удивить. – Лианка откинулась на спинку кресла, в упор глядя на собеседника.
-До недавнего времени я был такого же мнения о самом себе.
-И что же случилось потом?
-Потом я столкнулся с этим вашим товарищем и узнал много нового про себя и близких мне людей.
-И только ради этого вы притащили меня сюда?
-Нет, конечно, – Дмитрий Евгеньевич задумчиво уставился в свое отражение в чашке кофе.
-Тогда, ради чего?
-В последнее время мне кажется, что все, кто встречается с этим человеком… Все это не просто так. Не случайно.
-Например, те уроды, что чуть меня не изнасиловали в метро?
-Это частности. Разовые встречи, которыми можно пренебречь. Не сегодня, так завтра они бы напоролись на неприятности. Я сейчас о другом.
-Так о чем?
Детектив, чуть помедлив, словно бы решаясь, а стоит ли рассказывать что-то этой девушке, извлек из портфеля старый потрепанный альбом.
-Посмотрите, на это, – перевернув несколько листов, мужчина продемонстрировал своей собеседнице череду сменяющих, как в комиксе, друг друга черно-белых картинок. Вот высокий человек в плаще гонится по эскалатору за каким-то патлатым коротышкой. Сжимая устрашающих размеров клинок, он растерянно смотрит на распахнутые двери подземок, не зная, куда теперь двигаться. Вот он, вынося дверь между вагонами, выходит к тем самым колдырям, что облепили девушку.
-Что это? – Лианка удивленно посмотрела на собеседника.
-Это – мои рисунки… А большего я вам сказать не могу. Просто сам очень многого не понимаю во всей это истории.
-И поэтому решили спросить меня?
-И поэтому решил найти всех изображенных в этом альбоме.
-И зачем все это вам? Мне оно зачем? Просто ответьте на два этих простых вопроса.
-Будет большая заваруха. Это всё, что я могу сказать, – чуть подумав, Митяй перевернул пару страниц. Теперь уже картинки не напоминали комиксы. Скорее отдельные обрывочные образы: тот самый тип с исполосованным лицом и огромных черных очках, сквозь которые все-таки можно разглядеть пустые глазницы. Митяй, облаченный в тяжелый кожаный плащ отчима, с мечом в руках прорубающий себе дорогу сквозь строй байкеров-пацанов. Нагая Лианка, гордо преклонившая колено перед троном с восседавшей в нём девушке с неопределенными чертами. Череда картинок возникает часов за десять до самого события. До этого – лишь образы.
-И сколько народу вам надо отыскать? – судорожно сглотнув, Лианка перевела взгляд с мужчины на альбомные изображения.
-Не знаю, – лишь пожал плечами тот. – Вот те, про которых я знаю, – перевернув несколько страниц, Дмитрий Евгеньевич показал девушке несколько изображений: Ролан, почему-то облаченный в тяжелый халат-хламиду, сидящий перед камином в огромной комнате, патлатый карлик, обнаживший в гаденькой улыбочке неровные ряды погнивших зубов, тучный мужик, восседающий в кресле «Волги», молодой парнишка, с торчащим между лопаток клинком, сама Лианка и странный тип с крючковатым носом и взгромоздившимися на нем тяжелыми старомодными очками, – пока все. – Митяй устало пожал плечами. – Правда, иногда появляются новые.
-Скажите, а вы в это все верите? – неуверенно, словно надеясь получить отрицательный ответ, пробормотала танцовщица.
-Теперь – да. Впрочем, вы можете взять его с собой и сами просмотреть до конца. Я лишь оставлю последние зарисовки; их я не успел сосканировать, – Митяй вырвал последние листы из альбома. – Пусть он побудет у вас. Хотя бы какое-то время, – пряча оставшиеся картинки в файле, неуверенно пробормотал молодой человек.
-Вы хотите, чтобы я ответила на все ваши вопросы?
-Возможно, – тот лишь устало пожал плечами, – кого-то из этих людей я смогу отыскать с вашей помощью. А теперь, мне пора. Извините, что потревожил. Просто я хочу понять, что происходит и какого черта я оказался ввязанным во все это.
-Кстати, его зовут Витольд, – Глядя в пол, негромко проговорила Лианка.
-Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! – Дмитрий Евгеньевич сидел на своём любимом пошарпаном диване и, закинув ногу за ногу, рассматривал последние картинки с изображениями воинов. Сейчас он более походил на тинейджера, сидящего в завешенной фотками кумиров комнате: мастера восточных единоборств, мужики с мечами пялились на уставшего следователя.
-Так, так, так, Витольд Батькович, – взяв карандаш и чистый лист, он принялся за рисование. – Вот ты и ошибся, мой дорогой. Все ошибаются; рано или поздно самый хитрохвостый совершит какую-то глупость и, вуаля! – на листе, прорисовывалась черно-белая картинка: Витольд в своём плаще, понуро стоящий в крохотной камере. – Против тебя лично, – отхлёбывая изрядную порцию из пристроившейся рядом бутылки вискаря, неожиданного прощального подарка Капитана, – не имею ничего. Но вот брат твой мне кровь попортил зело как. Знаешь что произойдет, если безмозглого малолетку посадить за руль мощного байка? А вот что! – мужчина вдруг с силой скомкал лист и, как заправский баскетболист, запустил комок в пустующий без цветка горшок. – Нет мозгов, нет тормозов… И кому как не тебе, это знать!
Странная она штука – жизнь. Со всех сторон орут, время, мол, лечит да только не всех, похоже, а выборочно. Какого черт ему, Смирнову Дмитрию Евгеньевичу из года в год все поганей и поганей? И лет уже столько прошло, и Женька родив ребенка, превратилась в необъятную тумбочку, только и способную на то, чтобы тетешкаться с ребёнком да устраивать сцены ревности уставшему до чёртиков мужу, благо, Митяю в свое время хватило ума вовремя сказать «Прощай», словно эстафетную палочку передав тогда ещё смазливую малолетку модному типу – владельцу спортивного «Бимера». Куда ему, молодому менту против владельца целого павильона. Потом – медленный, но верный рост, в то время как у подонка, отбившего жену, началась черная полоса; с «крышей» сначала не поладил, жена жиреть начала, потом с рокерами связался; понравились, видите ли, хромированные «Харлеи»! Мужчина устало посмотрел на свое предпоследнее творение; сумасшедший наездник верхом на спортивной машине, голова которого осталась в руках больше похожего на гнома пузатого байкера. Вздохнув, Митяй снова набрал знакомый до боли номер. Трубка ответила парой длинных гудков, после чего зло выплюнула серию коротких злых…
Казалось бы, можно с облегчением выдохнуть; ну и хвала всем святым, но нет… Было что-то неправильное в том, что какие-то придурки ни с того ни с сего вдруг решили вершить суд над людьми. Мало того; подбирая для этого каких-то недоносков…
-Хочешь петь гимны своим богам? Пожалуйста. Хоть охрипни!
Хочешь устраивать оргии? Пожалуйста. Хоть обтрахайся!
Хочешь читать проповеди? Валяй! Хоть до посинения!
Хочешь святым стать? Вперёд! Местечко на кресте найдётся для каждого!
Что хочешь делай, только меня не трожь! – грозно размахивая пустой бутылкой и с трудом удерживая равновесие, Дмитрий Евгеньевич, как туземец, перед охотой колющи копьем рисунок желаемой добычи, с ненавистью лупцевал надувную куклу с прилепленным портретом Витольда. Затем, устав, он со стоном опустился в черное кожаное кресло.
-Тябя-то за каким чертом во все эти передряги потянуло, батя? – неверным движением руки он сгреб со стола фотку уже седого человека в милицейской форме. – За каким, ответь мне?
Оторвавшись от стаи, Р-Ханг не превратился в одиночку, как стращали старики. Напротив, его тут же окружили те, кто уже ранее по тем или иным причинам покинул стаю. Да и слух о новом изгое, творящем чудеса и не боящемся Черных Дыр, быстро разлетелся по Вселенной и теперь к нему, как к магниту, начали стягиваться изгои-одиночки, предпочитающие коротать свои дни подальше от всего живого. Один, другой, третий. Вот уже целая группа парусников бороздит просторы космос. Странное дело; если раньше общество себе подобных часто вызывало раздражение беглеца, то теперь же он получал истинное наслаждения от общения. Как выяснилось, у тех, кто по каким-то причинам оторвался от стаи куда больше общего, чем у тех, кто предпочитал собираться в стаи. Каждый из изгоев знал и проповедовал что-то такое, что не укладывалось в рамки дозволенного. Кто-то умел поражать противника, даже не приближаясь к нему, а отдельные беглецы, те, которые провели в одиночестве больше пары веков, могли похвастаться умением перемещаться в пространстве за доли секунд. И каждому из них искренне хотелось поделиться своими навыками с сородичами.
Световой час – время смешное по меркам любого космического странника, но за это время Р-Ханг успел научиться таким вещам, про которые в стае было запрещено даже думать. Мечта парусника сбылась: он смело задавал любые вопросы и, что самое главное, получал на них ответы.
-Что все ищут: мы, манты?
-Все ищут источник энергии, способный вернуть к первоисточнику.
-Зачем нам первоисточник?
-Чтобы закончить то, ради чего мы жили до этого.
-Но разве есть какая-то другая жизнь?
-Есть, просто её смысл скрыт от нас зеркалами.
-Но что такое зеркала?
-Никто не знает…
-Мы закончим то, ради чего жили до этого?
-Кому-то из нас это удастся. Кому, не знает никто…
Витольд уже давно не давал такого стрекача. Снимая комнату в занюханной квартире где-то на самой окраине Москвы, он и думать не думал о том, что его вдруг по прошествии почти шести месяцев начнут искать. И не Черные или Белые, но сразу все. Древние враги, словно бы сговорившись, бросились по пятам взбунтовавшегося воина, сметая все на своем пути и, казалось, уже ничуть не задумываясь ни о цене, ни о возможных последствиях. Впрочем, засильем мото-людей в столице летом вряд ли кого удивишь, поэтому, несмотря на масштаб, операция проходила никем не замеченной…
Днем и ночью стаи и одиночки метались по проспектам и душным улочкам столицы в поисках жертвы и его спутницы, которые, к слову, тоже не теряли зря времени. Витольд – воин до мозга костей, монотонно зубрил, запоминая и отрабатывая заклинания. Пока простейшие, но оттого не менее эффективные. Колдунья же, взамен этого потребовала обучить её мастерству владения клинком. Днями и неделями не выбираясь из комнаты, они медленно, но неуклонно осваивали необычные для себя навыки. До тех пор, пока небольшой отряд Черных не засек их тайное убежище.
Кассандра недовольно фыркнула, но не заглохла. Мощный двигатель так и продолжал мерно отсчитывать такты.
-Что такое?! – наездник похлопал машину по баку. В ответ та лишь недовольно фыркнула. – Так, медленно и незаметно осматриваемся вокруг, – склонившись над дышащим жаром движком, негромко, так, чтобы услышать его могла только колдунья, прошипел воин. – Кассандра что-то заметила.
Гибкое тело женщину тут же мягко расстелилось по спине легиона.
-Мяу! Справа. За забором. Пятеро юнцов, – томно прошипела она.
-И я троих вижу, – промурлыкал её спутник.
-Думаешь, западня?
-Не уверен. Больше похоже на разведотряд, но, похоже, нас уже обнаружили.
-Что будем делать? – пальцы девушки сомкнулись, незаметно для окружающих впившись в раскаленный черный плащ легиона.
-Именно, – кивком ответит тот. – Держись, старуха, – вместо ответа, ногти женщины впились ему в бока, да так, что тот, казалось, сейчас взвоет от боли.
-Еще раз назовешь меня старухой… Печень вырву!
-Не сомневаюсь, – прошипел боец, мощным движением выворачивая гашетку газа. Кассандра, уже порядком застоявшаяся, огласила мощным рыком окрестности, и присев на заднее колесо, рванула вперед, ошарашив этим маневром группу преследователей, истуканами застывших на своих местах. Впрочем, замешательство это длилось не более нескольких секунд. Очнувшись, словно ото сна, те, отрывисто переругиваясь, рванули вслед улепетывающему байку.
Отчаянно воя движками и комьями срывая на особенно крутых поворотах раскаленный дневным зноем асфальт, спортивные машины летели, тщетно пытаясь нагнать превратившуюся в черную точку Кассандру. Впрочем, к погоне то тут, то там присоединялись все новые и новые мотоциклы, и вот уже по Ленинскому Проспекту растянулась длинная-длинная вереница сумасшедших мотоциклистов, проносящихся, словно молнии, вдоль увязших в пробках автомобилей. Не обращая внимании ни на препятствия, ни на мелкие инциденты типа снесенного зеркала стоящего в пробке авто или ободранного крыла, юнцы, азартно оскалившись, летели прочь из столицы.
-Уходим из Москвы! – перекрикивая шум ветра, проорала женщина спутнику.
-Что?! – увлекшись лавированием между автомобилями, тот не сразу понял, что говорит ему женщина.
-Уходим!
-А я чем, по-твоему, занимаюсь? – стиснув зубы, изгой резко бросил машину вправо, уходя от лобового столкновения с выскочившим на встречку байком кого-то из преследователей. – Среди них только молодняк. Ни одного старого воина! Слышишь, ни одного!
Набрав умопомрачительную скорость, Кассандра вылетела за МКАД. Туда, где грозным черным кольцом вот уже с неделю назад столицу опоясали хмурые тучи…
Теперь, когда трасса чуть освободилась, шансы преследователей и беглецов уравнялись. Менее опытные юнцы, безнадежно отставшие и затерявшиеся в гуще пробок, теперь в полной мере пользуясь преимуществами своих супер-скоростных машин, начали медленно нагонять тяжелый черный байк беглецов.
-Нам нужен дождь, – на секунду отвлекшись от дороги, через плечо бросил Витольд. Впрочем, колдунья, словно священник на каком-то таинстве, закрыв глаза, монотонно бубнила какие-то свои заклинания. Одно, второе третье. Вот уже, казалось над самим мотоциклом собралось сначала серое облако, потом – тяжелая шапка туч. А затем из самого брюха неповоротливой туши на раскаленный асфальт обрушился ливень…
-Вот так-то лучше, – оскалился Витольд. – Готовьтесь, ребята, к заварушке!
Встречный поток машин, унылым светом фар выхватывая из влажного полумрака пятна мокрого асфальта, после выходных нехотя плёлся в Москву. Озлобленно перемигиваясь оранжевыми маячками поворотников, он то и дело упирался в насмешливые светофоры, разрубавших оголтелую вереницу на куски; тонущие в дымке истуканы задумчиво перебирали цвета: красный, желтый, зелёный – и наоборот, словно бы не определившись, а за каким чёртом вообще давать дорогу этим презренным существам, забившимся в утлые коробочки салонов…
Насупившиеся облака щедро поливали землю ледяными потоками, превращая и без того опасную калужскую трассу в бурлящий водоворот, на котором неуверенно чувствовали себя даже тяжеленные внедорожники, не говоря уже о простых легковушках. Отчаянно цепляясь за дорожное полотно всеми своими четырьмя конечностями, серые коробки, как живые существа, сварливо перебранивались истеричными взвизгами клаксонов, словно в какой-то нелепой битве отвоёвывая у себе подобных драгоценные метры начисто залитого асфальта. То тут то там на обочине замирали выбывшие из борьбы; увлекшись схваткой, они, вырвавшись из под пут контроля двуногих, затаившихся в их утробах, с бешенными рыками бросались на зазевавшихся товарищей по несчастью… То тут, то там уже разбавляли унылое пространство озлобленно-кровавые маяки разукрашенных в бело-синюю боевую раскраску машин ДПС. Вереница при этом удивленно изгибалась, с любопытством обтекая место происшествия; кто со злорадством, кто с сочувствием, а кто и с завистью (эх, не я его!), проползали рядом. Затем, снова выстроившись в несколько рядов, с недовольным ворчанием ползли дальше. Впрочем, даже самые воинственные из них замолкали, удивленно уставившись распахнутыми глазницами фар на безумного байкера, словно летевшего над асфальтом, не замечая ни вечерних сумерек, ни разбушевавшейся стихии, ни унылого встречного потока.
Гордо оседлав мощный байк, он гнал машину вперед. С шумом взрывая лужи на миллионы сияющих в свете фар брызг, он, ни на секунду не теряя управления, с рыком растворялся в сумраке, разрывая его мощным светом фары. Прямой, как палка, с развевающимися даже в дождь полами плаща, безумной спутницей за спиной и горящими глазами, он был больше похож не на человека, но на демона, оседлавшего огедышащего змея. Едва лишь улеглась первая волна удивления, пелену тьмы прорезал ещё один сноп света, и из сумрака вынырнул ещё один мотоциклист. И ещё. Несколько мгновений – и угрожающий рокот десятка движков наполнил тяжеленный отсыревший воздух. Провожаемые удивленными взглядами сонных водил, полтора десятка машин пролетали мимо понуро ворчащих о чем-то своем тачек, в одну секунду растворяясь в вечернем плотном тумане.
Стихия нещадно лупцевала асфальт плетьми дождя, туман сгущался, превращаясь из обычной дымки в плотное одеяло, окутавшее все вокруг: и извивающуюся змею пробки, и ютящиеся по краям дороги серые насупленные дома, и плотный поток движущихся домой автомобилей. А воздух.. Воздух наполнялся тревожным ожиданием серьёзных неприятностей.
Несмотря на кажущуюся хаотичность, мотоциклы двигались в строгом порядке. В голове – огненно-красная «ракета» оседланная прилипшим к баку черным силуэтом. Как пружина, застыв в напряженной позе, он словно бы высматривал что-то во тьме, готовый в любую секунду расправиться и, забыв про байк, стрелой пуститься в погоню за неведомым существом. Следом, с отрывом в пару секунд, из полумрака вынырнули две тяжёлые машины с грузными бородатыми мужиками, более похожими на троллей, нежели на людей. Затем, в несколько рядов, с десяток мотоциклов; белые и черные, через одного, несли они своих замерших в сиденьях, словно изваяния, всадников.
Стиснув гашетку газа, Витольд несся прочь из города. Как бы ни был он сосредоточен на управлении машиной, но настойчивый шёпот внутреннего голоска сумасшедший наездник услышать смог. Впрочем, как всегда. Хотя и без него понятно было; так просто уйти ему не дадут. Вот и сейчас, не успел внутренний голос дойти до состояния леденящего душу настойчивого шепота, как в зеркале замаячило яркое пятно одинокой фары; погони. Скверно. Хотя и не смертельно. Даже сейчас было понятно, что идут строем. Глупцы! Разве можно так бездарно?! Хотя, если их много…
-Держись! – через плечо проорал он и, почувствовав, как руки женщины сомкнулись у него на поясе, расхохотался, – Понеслась!
Захрипев, байк поднялся на дыбы, ошарашивая застрявших в тачках водил. Отчаянно взвизгнул клаксон, и Кассандра, ещё раз рыкнув, буквально на пятачке развернулась на сто восемьдесят градусов, нос к носу столкнувшись с первым наездником. Клинок молнией рассек воздух и голова преследователя, легко отделившись от туловища, покатилась по дороге.
Отчаянный визг покрышек, стон покорёженного металла и треск бьющихся стекол заглушил остальные звуки. Мгновение - и очередь взорвалась нестройной волной гудков; то задние ряды, не успевая остановиться, отчаянно ударили в клаксоны. Очередь, конвульсивно дернувшись, замерла, потонув в отчаянных звуках: возмущенные крики водил, ещё не видевших, что стало причиной аварии, но из-за резкого торможения, размудохавших свои тачки, судорожные всхлипы клаксонов, противный треск ластика… С матюками вырвавшись из объятий теплых кресел, озлобленные двуногие бросились на разборки; как следует отфигачить урода по вине которого они лишились надежды до полуночи попасть домой. Впрочем, лишь очутившись под дождём, они едва не оказались смытыми волной обезумевших от страха мужиков, спешно покинувших свои аппараты в панике бегущих прочь от места, где десяток сумасшедших байкеров, отчаянно орудуя клинками, рубили друг друга в капусту.
Преследователи такого манёвра не ожидали, хотя и неслись с мечами наголо. Наверное, они ждали, что тот сдастся без боя ну, или попытается скрыться от преследователей, а только потом, убедившись, что погони можно не опасаться более, попытается спрятаться. Ну что за идиоты?!
Твое троллей, бросив управление, тюфяками полетели на землю. Грохнувшись на мокрый асфальт, они тяжело покатились по полотну; наездники в одну сторону, байки – в другую, мечи – в третью. Задние, ещё не сообразив, что к чему, лишь ошарашено бросили управление, когда в их ряд на всем ходу врезалась Кассандра. Всего пара мгновений – и половина воинов осталась лежать на асфальте, рассеченными клинками Витольда и его спутницы. Еще несколько, поняв, что дело плохо, побросали мечи, но, не справившись с управлением, на всем ходу влепились кто куда: в столбы, во встречные машины, а кто и просто кубарем полетели на утонувший в потоках асфальт. Лишь трое самых опытных из всей толпы профессионально отразили атаку, даже попытавшись нанести удары в ответ. Впрочем, сделали они это настолько неуклюже, что беглецам не составило никакого труда уйти и от этих выпадов.
Под отчаянный вой клаксонов воин ринулся в самую гущу железного месива; останков покореженных в аварии машин. Мощному байку не составило никакого труда взлететь на капот одной из тачек и под удивлённые вопли ринуться вперед, проминая грохочущие жестянки крыш. Преследователи разделившись, ринулись следом; двое – по пятам беглецов, трое – по асфальту, рассекая бурлящие потоки.
Кассандра разгонялась всё быстрее и быстрее. Стон мнущегося железа уже перекрыл все остальные шумы: рёв движков и Кассандры, и машин преследователей, улюлюканье погони – матерки возмущенных водил, бросившихся было на разборки. Впрочем, стоило лишь нескольким из них замертво рухнуть на мокрое дорожное полотно, как пыл остальных заметно поубавился. Не обращая никакого внимания на раненых, ссутулившиеся фигурки поспешно рассыпались прочь: в канавы и водостоки, а то и просто на асфальт, лишь бы не попасть под клинки обезумевших байкеров.
Впереди замаячила огромная, как глыба айсберга, фура. Стиснув зубы, бунтарь направил машину прямо на неё. Двигатель завыл, набирая обороты, и тяжёлый аппарат с бешенным ускорением ринулся вперед. Увидев этот маневр, преследователи чуть замешкали. Впрочем, лишь на долю секунды, но не более. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы машина Витольда получила пусть мизерный, но такой необходимый отрыв. Длинный заострённый капот, невысокое лобовое стекло и огромный выпуклый обтекатель, трамплином уносящийся вверх, перепуганное лицо дальнобойщика… Легион приподнялся в седле, как в стременах, готовясь к опасному прыжку. Его преследователи, позабыв про все и впившись в рулевое управление – тоже.
Страшный треск и вспышка. В последнее мгновение, когда столкновения, казалось, не избежать, воин бросил машину вправо. Лихо соскользнув с капота длинномера, Кассандра ухнула на мокрый асфальт, буквально смяв под собственным весом идущих снизу преследователей. Прыжок, полёт, короткие вскрики не сориентировавшегося в ситуации пацанов и хруст крошащегося пластика… все окончено. Всё, что напоминало о бойне – неуклюже скрюченные среди обломков байков силуэты, да полыхающая в полумраке кабина фуры. На мгновение притормозив, бунтарь с опаской посмотрел на вдруг ставшую такой громадной многорукую колдунью, в каждой из шести рук держащую по сияющему клинку.
-Что, легион, страшно, – медленно принимая свой обычный вид, оскалилась женщина. Тот лишь промолчал в ответ.
Издалека послышался истошный вой сирен; то уже летели на место бойни полиция, пожарные и кареты «скорой помощи». Надо было убираться. Срочно. Витольд, развернув аппарат, направил его куда-то прочь от шоссе, рассчитывая затеряться в узких улочках периферийных проездов. Следом за ним, недовольно фырча, отделилась от месива замерших тачек туша черной «Волги».
Кассандра, понуро петляла по узеньким улочкам какого-то захудалого городишка. Меся задним колесом вязкую жижу размокшей грунтовки, он несла уставших всадников: колдунью и Витольда, только что лихо расправившихся с целой армией преследователей. Изможденные яростным боем, они, выбирая самые тайные тропы, направлялись обратно в Москву, когда вдруг дорогу им перегородила черный аппарат.
-Именем Закона, вы арестованы! – чудовищная тяжесть, сковавшая беглецов, многократно усилившись, свалила их с сиденья мотоцикла и придавила к земле.
-Что за черт?! – тщетно силясь дотянуться до клинка, прохрипел беглец.
-Не богохульствуй, еретик, – над ним грозно навис силуэт какого-то лысого типа с объемистым кожаным чемоданом, облаченного в сухой даже под яростным дождем черный деловой костюм. – Волей, данной мне великим инквизитором, объявляю вас виновными в совершении ряда тяжких преступлений, ставящих под сомнение могущество Всевышнего и попирающих закон божий.
-Инквизиторы! – с ненавистью оскалилась ведьма, затравленно глядя на троих преследователей.
-Ведьма, – смачно, словно смакуя ненавистное слово, парировал предводитель. – Давненько у нас не было настоящей работы, – нехорошо ухмыльнулся он, вынимая из чемодана зловеще поблескивающие хромированные инструменты: ножницы, клещи, набор пил.
-Ты сгоришь в аду, – отчаянно дернувшись, колдунья попыталась встать, однако какая-то мощная сила продолжала удерживать её, намертво прижимая к земле.
-Кому, как не тебе знать, что пламя преисподней, не более, чем вымысел, призванный запугать наивных мальчиков и девочек?
-А как тебе такое?! – огненный поток обрушился на предводителя, в одну секунду превратив его в мечущийся факел. Ещё два разряда, и двое сопровождающих, объятые пламенем, с воем скатились куда-то в овраг. – Что, не нравится? Ваше же фирменное блюдо, мерзавцы. Не шевелитесь, – невесть откуда взявшаяся неуклюжая фигурка остановила попытавшихся было подняться на ноги беглецов. – Сначала я разрежу сеть.
-Ковалевский?
-Ох и быстро же ты бегаешь, парень!
-А ты откуда узнал?
-Работа такая у ангела-хранителя, – бросил коротко тот. – Мое почтение, – тот преклонил колено перед колдуньей.
-Мог бы и побыстрее, – как показалось бунтарю, маг даже побледнел. – Я позвала, – так, словно это все объясняло, коротко пояснила она.
-Кто-нибудь объясним мне что здесь происходит…
-Нет времени! Живо! Самолет вылетает через час. Нам ещё успеть на борт, – легион резко развернулся и встретился взглядами с Бунгой.
-Так, вы вместе? Он и ты?
-Изгои всегда вместе.
-Что?
-Да, да. Я – изгой, хоть и Черный. А почему, как ты думаешь, я всегда один? – сварливо оскалился маг.
-Твой клинок сияет, легион, значит, и твой дух не сломлен, – чуть вынув меч из ножен, чернокожий воин продемонстрировал зловещий метал клинка, сияющий, даже во тьме. – Среди изгоев таких осталось лишь трое: ты, я и он.
-Так, значит, старые обиды забыты? – вместо ответа Витольд получил мощный удар в челюсть.
-Какого черта?! – с шумом приземлившись в грязную лужу, взвыл он.
-Теперь, – Бунга обнажил два ряда идеально белых зубов, – забыты.
-Злопамятный сукин сын! – вытирая кровь, тяжело поднялся на ноги беглец.
-Орден ждет величайшая бойня, остановить которую способна лишь королева ведьм, – поудобнее устроившись в кресле самолета, начал свой рассказ Ковалевский. – Ты – тот, кто может найти её.
-А, почему не ты, или, например, не Бунга? – зло огрызнулся Витольд. – И не слишком ли много королев, для одного рода..?
-Королева одна, – прервала его колдунья. – Я и две другие погибшие ведьмы – силохранители.
-Так, почему ищу королеву я, а не её силохранители?
-Только ты отмечен её благодатью.
-Сдалась мне такая благодать! – потерев горящую скулу, он задумчиво посмотрел в иллюминатор. Там, внизу, простирался умопомрачительный пейзаж: аккуратно разбитые на огромные квадраты клоки земли. – Когда все закончится, махну куда-нибудь на край земли.
-Тыщу раз слышал. И что вас всех к черту на рога тянет? – Ковалевский лишь усмехнулся.
-Ты знаешь, чем закончится вся эта котовасия?
-Я? Я уже не знаю, что будет через час! Хотя, – примирительно подняв руки, продолжил мудрец, – Провидец сказал, что ты – выживешь. Классный, между прочим, парень.
-Воришка только! – сквозь зубы процедит тот.
-Поверь, все было исключительно для твоего блага.
-Сдалось мне такое благо!
-Не канючь! Как дед старый! – прикрикнула на него силохранительница.
-Что я должен сделать? – Витольда утомила эта беседа, и он резко сменил тему.
-Найти королеву раньше всех остальных. Спасти ей жизнь.
-А вы?
-А мы постараемся уберечь тебя от глупостей.
-Почему никто до сих пор не нашел её?
-Потому, что один из силохранителей все ещё жив. Вернее, жива, – тихо добавила колдунья. – Пока все так, Королева не может использовать и контролировать свою силу. Но едва лишь уйдет последний из нас, и она, как ребенок, получивший в руки игрушку, примется осваивать новые возможности… Поэтому и найти её не составит и труда. Поверь, это не займет и недели.
-Ты хочешь сказать, что я должен убить тебя?
-Не утруждайся. Найдутся и другие. Инквизиция вступила в игру, а эти ребята похлеще отморозков из любого ордена, – мрачно насупившись, проворчал Ковалевский. – Но в этом и определенный позитив есть: пока жива силохранительница – ты в безопасности.
-Какого черта тут происходит?! Кто, наконец, объяснит простому воину из за чего весь этот сыр-бор?
-Среди списка величайших людей женщин почти нет. Может, мы не так умны, как вы? – жрица с усмешкой посмотрела на легиона. – Но среди великих мужчин одиночек – меньше, чем женщин. Без нас ни один, даже самый великий не озаряется Вдохновением. Каждый нуждается в проводнике, который ненавязчиво, но твердо будет вести вас сквозь потемки сомнений и предположений. Мужчина – антенна. Он принимает сигналы высших миров. Женщина рядом с ним – усилитель, без которого антенна – металлолом, путь даже и ценный. Инквизиторы, проливая кровь в средние века, знали это, поэтому большинство их жертв – женщины-усилители. Женщины ведьмы. Лишись их, вы навсегда остались бы в сумрачном Средневековье. Как ваши Ордена, навсегда застряли, не только не преумножив древние знания, но и растеряв то, что имели, – Тиче замолчала, задумчиво глядя в иллюминатор. – Предводителям нужны знания. Предводителям нужна сила. Предводителям нужно вернуть былое величие Орденам. А для этого нужен хороший усилитель.
-Черные и Белые одинаково кровно заинтересованы в том, чтобы получить в свои руки Королеву. Инквизиторы – в том, чтобы навсегда закрыть доступ к знаниям. Они – единственные, кто не свернул с пути, – невесело усмехнулся Бунга. – По крайней мере они – точно помнят цель своего Ордена.
В этот раз времени на осмотр города не было; этого шага от них ждали; то тут, то там мелькали мощные байки и люди в черных костюмах, старательно высматривающие беглецов. Чем ближе к музею, тем плотнее и чаще встречались кордоны: то небольшая группа, обосновавшаяся на парковке, то несколько молодых людей в строгих деловых костюмах, увлеченно обсуждающих нудный матч местных футбольных команд. К их возвращению готовились. Готовились основательно, блокируя все возможные и невозможные пути и лазейки, ведущие к музею. Даже, казалось, дворовые псы и те собрались со всех окрестностей, пугая и приезжих и даже повидавших на своем веку всякого местных жителей.
-Похоже, все на свете знают про цель нашего визита, – Витольд зло сплюнул на горячей асфальт.
-Точно, – с готовностью подтвердил маг. – Все до одного. Только никто не знает, как мы её достигнем, поэтому и ждут, когда мы сами попадем им в лапы.
-Делайте что хотите, а я умываю руки, – легион вдруг понял как же его достала вся эта история. Он уже был готов проклять все на свете и в первую очередь тот день, когда принял предложение Командующего и взял на себя тех двух субчиков. Ну, что ему стоило отказаться. Гонялся бы теперь за шпаной, а эту всю канитель раскручивал бы его менее везучий коллега.
-Не городи ерунды! – жрица презрительно посмотрела на мужчину. – Или ты хочешь занять мое место?
-Что?
-То, что освободивший наказанную без представителей Совета, сам займет её место, если не разрушит проклятье. А проклятье можно разрушить только в музее. Правда-правда, – маг скорчил невинную мину. И именно поэтому все знают
-Сукины дети! И почему вы никогда не рассказываете все сразу?!
-Ты же все равно узнаешь о том, что надо сделать. И, заметь, почти всегда из первых рук! Вот мы и пришли.
-Паршиво дело. Без боя нам не пробиться, – недовольно проворчал Бунга, поглядывая на нарочито скучающих молодых людей, скучковавшихся у входя в музей.
-За мной, – коротко скомандовала колдунья. – Без команды в бой не лезть! – мужчины молча последовали за женщиной, обходя здание с парадного входа. – Вот эти, – ведьма кивнула в сторону отрешенно сидящих на мягком ковре поляны бледных ребят, – зеркала.
-Кто?
-Зеркала. Их задача – улавливать магию. Вот только нас – двое, а этого они в расчет не брали.
-Нам надо попасть в зал? – Витольд удивленно посмотрел на женщину. – А когда?
-Немедленно! – хищно оскалилась в ответ та.
-Кто-нибудь объяснить, наконец, что происходит? – прежде, чем он успел сообразить что к чему, все вокруг расплылось. Контуры деревьев, зданий, людей, теряя четкость, как бы слились в единое нечто само по себе аморфное и бесформенное. Окружающие звуки в одну секунду стали глухими так, словно бы доносились теперь из-под толстого ватного одеяла. Солнце померкло, из яркой сияющей монеты враз превратившись в тусклую желеобразную субстанцию.
-За мной! – коротко скомандовала колдунья, увлекая за собой путников. Только сейчас, обернувшись, легион увидел, что её и Ковалевского лица посерели, а вены раздувшись, как мосты, словно от дикого напряжения, прорисовались на лицах и руках.
Мгновение, и все четверо с шумом рухнули на холодный пол одного из залов музея.
-Мы на месте, – тяжело отдуваясь, просипел маг. – Вот уж не думал, что это потребует такого напряжения; знавал я деятеля одного. Тоже был любителем что-нибудь эдакое учудить…
-Это тот, который против течения все время пер?
-Нет, – Ковалевский отрицательно помотал головой. – Друг его хороший. Но этот тоже паршиво закончил.
За этим разговором беглецы упустили из виду жрицу, которая, опустившись на колени перед огромным стеклянным коробом, замерла, словно в молитве сложив ладони.
-Что с ней? – вздрогнул Витольд.
-Эту историю я тебе точно рассказывал, – мрачно ответил мудрец.
-Уберите колпак, – ещё с минуту посидев в полной тишине, вновь ожила Нефтри. – Только живо! Живо! – зашипела она на расшумевшихся спутников.
-Что ты собираешься делать? – только теперь изгой заметил, что в руке женщина сжимает длинный, чуть изогнутый клинок, щедро украшенный драгоценными камнями и позолотой. – Или ты хочешь…, – осекся он, увидев, наконец, содержимое саркофага: скелет невысокого скифского воина, покоящегося на глянцево-белой поверхности. – Скажи мне, что это не так, – вспомнив жуткую сцену, произошедшую здесь совсем недавно.
-Только ты можешь найти королеву. Только она может остановить это безумие, – монотонным голосом, словно не замечая собеседника, прогудела колдунья, словно из кокона, высвобождаясь из громоздкого своего платья, – и только так я разрушу проклятье, и ты не займешь мое место, мертвец!
-Тебе нужно войско, – тяжелая рука Бунги легла на плечо легиона. – А для этого – вера. Она даст тебе первое. Второе ты получишь сам.
-Что?
-Запомни, – Ковалевский в упор посмотрел на легиона. В тот же самый миг Витольд увидел угрюмое семиэтажное здание, одиноко высящееся над узкой полосой дороги. Далее – высокого лысого человека, подобно Капитану, гордо восседающему на импровизированном троне кресла в офисе, стилизированном под палубу судна.
-Что происходит?!
Колдунья, затянув какой-то монотонный мотив и чуть покачиваясь в такт странной мелодии, медленно поднималась на ноги. Сжимая в руках зловеще поблескивающих кинжал, она медленно занесла его над головой, готовясь с силой вонзить в сердце.
-Вы все знали и молчали, сукины вы дети, – бунтарь ошарашено уставился на своих сопровождающих.
-Хрен бы ты за нами пошел, знай, что нас ждет!
-Все равно – сукины дети!
Громко вскрикнув, женщина вонзила острие ножа чуть ниже живота. Тонкая красная полоска расширяясь и удлиняясь, медленно поползла вверх, рассекая кожу почти до пупка. Отбросив в сторону ритуальное орудие, ведьма засунув руку в надрез, одним мощным движением вырвала наружу крохотное, чуть извивающееся тельце. Уже почти без сил положила она кровавое нечто в область грудной клетки скелета, тяжело выдохнув витиеватое заклинание.
В тот же самый миг, тот, дернувшись, словно в агонии, начал обрастать тканями. Витольд, не желая видеть этого, опустил глаза.
-Теперь у тебя есть верный спутник, – услышал легион тяжелый выдох колдуньи. – Тебе пора. Зеркала уже поняли, что проворонили нас. Ступай.
-Вы со мной? – легион настороженно посмотрел на Бунгу с Ковалевским.
-Кто-то же должен прикрыть твою спину, – в руках мулата вспыхнул клинок.
-Иначе – все зря, – присоединился Черный. – И не будь таким строгим к провидцу. Просто поверь ему, как это сделали мы.
-Может, он и про королеву вам рассказал?
-Его силы тоже не безграничны.
-У тебя мало времени, легион Ордена Белых, – прежде, чем все снова поплыло перед глазами Витольда, донесся до него хрипловатый голос Бунги. – Теперь Атей – твой раб. Он будет следовать за тобой куда бы ты ни пошел!
-Знаешь, – донесся до него голос мудреца, – говорят, что душа погибшего за мечту превращается в обалденный парусник, который бороздит просторы Вселенной.
-Что за чушь ты городишь?
-Я просто пытаюсь представить себя и Бунгу парусными посудинами. Вообще-то ничего… – голос растворился. Теперь навсегда.