Люблю первые этажи. В них ощущается какое-то зримое преимущество перед остальными прочими: ощущение единения с дворовой жизнью, познание всех домашне-бытовых перипетий и, конечно, узнавание всех и каждого в лицо.
Поздний вечер. Включила ночник, чтоб глаза не резал и валяюсь перед сном с книжкой. Книжица оказалась весьма прискорбной: сон одолел в течение 10 минут.
И вдруг грохот. Отчаянное пыхтение и мужской сиплый возглас в форточку:
- Толяяя. Братан. Б. Выходи. Это я. Б. Толян, я знаю, что ты дома….Б.
Сон как рукой. Любопытства ради открываю занавеску и смотрю на всё происходящее за окном. Шум произвел мой ночной гость, покуда лез через парапет и на отлив моего окна. Как оказалось, требовался ему Толик этажом выше, но сноровки хватило на первый этаж, а так как рост позволял дотянуться до открытой форточки, то возглас производился в неё соответственно. Товарищ был изрядно навеселе, но ещё не достиг стадии горизонтального положения, и потому душа требовала подвига и продолжения банкета.
Прикинув и оценив расстановку сил, сочла, что все производимые мною действия нацеленные скинуть нерадивого посетителя обойдутся мне боком и явно будут не в мою пользу, засим было решено образумить человека. Но, как говорится, сытый голодному не товарищ, а пьяный трезвому…
- Чего бормочешь? Лучше шваброй там подтыкай Толяна в потолок
Видимо красноречивость моей физиономии выражала полное непонимание его указаний, потому как, махнув на меня рукой: что с тебя взять, женщина,- продолжил орать.
Сверху полетела чёрным ястребом шуба. Толян, наконец, отозвавшись на призыв соратника, гаркнул, что собирается пикировать на мягкое. Задание поистине достойное матёрого десантника, но доставшееся перезрелому помидору. Последовала тирада коротких и цельных русских изречений матерного производства. Объятия. Слёзы. И главный вопрос: «Цела?»
А то как же!
И понеслась. Дзынь-дзынь. Разговор очень уважаемых и любвеобильных людей.
Лучшего места как остаться сидеть под окном не нашлось, потому как ползти Толян далеко не хотел – сыро, а идти не мог – тоже не трезвый. А дома жена - запрещает.
Однако фонтанирующие красками мемуары их жизней меня покорили. Оказавшись бывшими служаками ВМФ, они рассказывали занятные истории.
- Я, конечно, пью. Но в меру. Вот как-то нажрался, что не помню как провалился в темноту. Помню, что со своими был, а тут один. Лежу, где – не понимаю. Рукой вправо вожу – стенка, хотел встать, головой бац – опять стенка. Думаю, неужто живьём закопали. Слева – пустота. Слава богу! Да только ногой пола найти не могу. Собрался прыгать. Да только страшно, не зная высоты, да что внизу, да как примериться лучше. Ну, была - не была. Принял, насколько позволяло пространство нижний старт и бряк! Оказалось: в кубрике, на верхней полке лежал.
- Это что. Я когда молодым и зеленым матросиком был - кита хотел увидеть. Очень уж мне они нравились. А тут судно наше как раз в океане на мигрирующее стадо напало. И один уж больно близко плыл. Мне все: погляди поближе, щас фонтан пускать будет; зрелище невообразимое. Ну я и свесился. Да только не знал, что красиво это всё со стороны смотрится. Фонтанчиком они не только дышат, но и дышло прочищают. Сопли-слюни и морская вода оросили меня полностью. А то, что оглох – это фигня.
Сразу предупреждаю, что сумбурная и бранная речь подверглась жёсткой редакции и сокращению с моей стороны. Для лучшего понимания, конечно.)
Нескончаемый поток фельетонов продолжался до самого дна. Денег на доп.порцию не оказалось. Наступила обоюдная скорбь. Пришлось обмозговывать план действий по восхождению на второй этаж, который был равен своей неприступностью горе Эверест. Человек-паук - дохляк в полосато- голубом трико в сравнении с этими бравыми парнями.
Итог.
1. Отлив моего окна не выдержал неГОСТовского груза,
2. Толик дома получил взбучку и уже не был выпущен,
3. Гриша (первопроходец) мирно заснул в кустах, укутавшись в шубу, а рядом стояли предварительно снятые ботинки и носки.