Ненавижу очереди. Не столько за то, что приходится ждать, сколько из-за людей. Наверное, я просто ненавижу людей. Времени 21.54, а это значит, что через шесть минут перестанут продавать алкоголь. ****ский федеральный закон. Что они хотели этим решить? Люди пьют и будут пить. В 6 утра, в 10 вечера, посреди глухой ночи - алкоголь однажды побывавший в крови вернется туда вновь.
Я стою и вижу разнородные лица. Интересно, как “общая беда” объединяет людей.
Здесь забулдыга с поллитрой самой дешевой водки, прижимающий ее к себе, как что-то ценное. Он копил на нее, прятал от жены, занимал у соседей, она нужна ему как доза прожженному наркоману, он жаждет. Ему нужно закрыть глаза на свою жизнь, и только водка способна решить эту проблему. Он неудачник, работяга, угнетенный класс, низшее звено. Прораб - зажравшаяся гнида заставляет его работать сверхурочные, а вчера застав в обеденный перерыв в коптерке со шкаликом, разбил его и обещал лишить премии и работы вовсе. Мерзкий пидор. Отголосок школьных знаний о пролетарской революции иногда горит в его глазах, но гаснет с первым глотком. Гаснет, как и любой другой огонь, все сходится к огненной воде, - это единственное, что его греет. Он зашел в магазин, считая в руках свои копейки и пока считал пропустил троих перед собой в очереди. Бедняга, может не успеть. И что будет если не успеет? Магазины в которых наливают после 10 накручивают втридорого, у него столько нет. Что останется?
Здесь интеллигент. Или строящий такового из себя. Идеально сидящий черный плащ, гладко выбритое лицо, очки в металлической оправе, тошно смотреть. Он стоял у витрины, когда я зашел в магазин. С умным видом выбирал вино. Что он хотел найти в магазине, где самое дорогое вино стоит дешевле самого дешевого виски? Лицемерие. Пафос дешевого и наигранного самоуважения. «Я не буду пить ваше вино из пакетов за копейки, за кого вы меня держите?» Я держал его за потаскуху выбирающую не самого страшного из возможных клиентов. Дешевую шлюху, готовую отсосать «не совсем уроду». На этикетке его вина было написано «Пти Шабли», по факту это была слитая со дна бочек ссанина, разлитая в красивые бутылки. Вино – самый обманчивый из напитков. Те, кто в нем разбирается пьют истинный нектар, недоступный для широкой продажи, остальные строят из себя сомелье, давясь погаными сливами. Каждому свое.
Здесь парочка. Ненавижу счастливые ёбла, глядящие друг на друга так, будто они всегда будут вместе. Однажды она придет в магазин не с тобой, дружище, и не твоя сперма окажется у неё на губах. Я молчу, не говоря ни слова. Он узнает это сам. Парочка держится за руки, а в оставшихся свободными руках они держат по банке какого-то коктейля. Надеюсь, эта ****а не залетит сегодня ночью. Эти коктейли – худшее, что создано Комбинатом Бухла на этой планете, убийцы яйцеклеток, напитки, убивающие нормальный стояк, дерьмо в аккуратных алюминиевых банках с яркими и цепкими названиями. Сейчас парочка счастлива. Они расплатятся, придут домой и выпьют по коктейлю, включат какую-нибудь сопливую мелодраму или еще хуже комедию, не досмотрят до половины и начнут ****ься, и если все пойдет не лучшим образом – расплатятся второй раз. И гораздо дороже.
Здесь компания. Трое друзей – два парня и девушка: она стоит у прилавка с вином, один выбирает пиво у холодильника, третий бесцельно бродит между полками, берет то одну, то другую бутылку самого разношерстного алкоголя. С ним что-то не так. Девушка просматривает полку с чилийскими винами, к ней подходит первый, они смотрят что-то вместе, он показывает пальцем и они берут одну из бутылок. Чилийское белое, сухое. Вряд ли ей понравится, наверняка кислятина. Тот, первый, нихера не смыслит. Они встают в очередь, а второй продолжает разглядывать бутылки, явно ничего не собирается брать. Трезвенник. Или уже в завязке, вряд ли третий вариант. Они обсуждают какие-то странные вещи на границе интеллектуального разговора и дворового сленга. Очень странная троица. Наверно, представители маргинального интеллектуализма, так модного в нынешнее время. Философы поколения Y, полупьяные блюстители морали, любящие потрахаться и перетереть чужие кости, адепты лабильной культуры. Их право. Мне, в общем-то, абсолютно насрать.
Я стою в очереди. Передо мной остался один тип. Когда до него доходит «что для вас?», он просит пачку синего «парламента». Ну и мудак. Тут люди опаздывают, сучий ты потрох, а сигареты продают круглосуточно в лорьке за углом. Чтобы ты сдох от рака, ****ский выродок. Он захотел сигарет. На лице тупая ухмылка. Если магазин сейчас закроется, он сдохнет не от рака. Его убьют прямо на выходе. Банда «Неуспевшие». Толпа трезвых из-за этого отброса людей. Синий «парламент» останется в наследство его нерожденному сыну, его незаведенной жене. Ублюдок расплачивается и медленно отходит от кассы, я желаю ему смерти, сам того не осознавая, и тут вперед вклинивается еще какой-то мудак. Чертила вдвое здоровее меня. Я не сопротивляюсь. Хочу, чтобы меня убил этиловый спирт, а не протеиновый педераст. Добрый вечер, уважаемый джентльмен, а стоит ли ваш грязный обрубок после синтола? Нет, ох, как жаль, наверное поэтому вы заливаете ваше горе дешевым вискарем. О, постойте, ведь алкоголь вреден для потенции. Тьфу, да Вам же нечего терять. Иди отсюда на ***, сраный импотент.
Подходит моя очередь. Я ставлю на прилавок четыре пива, достаю две смятых бумажки, и с умоляющим взглядом смотрю на пальцы кассирши. «Двигайтесь живее, колбаски, сзади меня вообще-то еще люди». Я получаю сдачу, разворачиваюсь и инстинктивно смотрю на часы.
21.59.
В магазине было еще 8 человек.