Тоскливо звякнула щеколда, захлопнулась калитка, разделяя время на «до» и «после», и сердце упало в липкую противную пустоту, заполняющую собой всю ее сущность, парализующую волю и желание жить.
А что же все-таки произошло? Ведь он, как всегда, был ласковым и нежным, говорил теплые слова, заставляя ее почувствовать себя Женщиной. Желанной и неповторимой – как когда-то мечталось. Он увлекал ее за собой в мир грез и, казалось, во всей Вселенной не существовало больше никого: только он и она. Тихо звучала музыка, плакала и смеялась скрипка, и они в эти минуты принадлежали друг другу. Забывая о том, что в будущем нет места для них двоих. Останавливалось время, замирала жизнь вокруг. Только Музыка и Любовь. Только он и она. Радость и мука.
А потом – звук этой противно щеколды. И захлопнулся их чудесный мир до следующей встречи. А будет ли она, эта встреча? Затрещат ли еще дрова в камине, заплачет ли скрипка, сольются ли тела и души в едином порыве? Кто же ответит на эти вопросы?
А утро, набирая силу, тормошит округу: проснись, земля! Проснитесь, деревья и травы, пойте птицы! Новый день идет по земле! И небо, это бездонное небо, манит своей хрустально-голубой чистотой, зовет в бесконечность. И, как назло, необыкновенно-прекрасный этот день не дает замкнуться в скорлупе. И, как назло бесшабашно и задиристо поют птицы. И, как назло, лукавый солнечный лучик заигрывает с ней, словно предлагает поиграть в прятки.
Она не заметила, когда появилось желание, чтобы у нее вдруг выросли крылья. Она представила себя парящей в этом бездонно-синем небе, ее заполнило ощущение легкой радости, ей хотелось плыть и плыть в бесконечных просторах Вселенной, не думая ни о чем.
Что ж: она познала боль одиночества, познала восторг любви. Она знает, что никогда не сможет быть вместе с возлюбленным. Это было предопределено изначально. Это неизбежно. И это больно.
А небо такое голубое. А солнышко такое теплое и ласковое. Как его заботливые руки. И так хочется быть просто счастливой, быть нужной и желанной, заботиться о нем, отдать свою нерастраченную любовь и тепло.
Но что же это? Что с ней происходит? Что-то ласковое и нежное вдруг заполнило, охватило волной тихой радости, заставило вздрогнуть. И робкий толчок в животе словно пронзил трепетной животворной надеждой! И не прошенная слезинка умиления покатилась по щеке.
А потом еще один толчок. И еще, и еще… Словно напоминая: ты не одна. Нас уже двое.
Вот он – смысл любви и жизни! Вот оно – извечное продолжение человечества!
И все, что минуту назад казалось таким важным, растворилось, растаяло в небесной сини.
И неважно теперь, что у них нет будущего, и неважно, что они не имеют права любить друг друга. У нее будет сын или дочь. А, может, даже двое.
… А он никогда не узнает, что это его ребенок – она не хочет причинять ему боль. Это только ее радость. Это ее надежда, это ее спасение от одиночества, это воплощенное желание быть нежной и заботливой, отдавать до капельки свою любовь еще не рожденному, но уже такому любимому человечку.
И ей не хочется сегодня думать о том, что – грех, что – долг.
И ей не хочется думать, что он тоже имеет право знать об этом, что она крадет у него радость отцовства. Она считает, что так будет лучше. Она не может заставить его страдать, разрываться между долгом и любовью. Ведь в будущем нет места для них двоих. В будущем только она и ее ребенок. И благодарность за то, что он подарил ей возможность познать восторг любви.
Их короткий роман будет жить в ее памяти. Как и сегодняшний необыкновенный день. День, когда звук звякнувшей щеколды уронил сердце в липкую противную пустоту. День, когда первые робкие шевеления ее первенца заставили почувствовать, что жизнь продолжается, и что у нее есть будущее.
Что же, в добрый путь, малыш! Она запеленает тебя в небесное покрывало, она напоит тебя росой с первоцвета, она даст тебе силу солнца и красоту сегодняшнего дня, она согреет тебя всей своей нерастраченной любовью и нежностью, она положит тебе в приданое свое неиспользованное счастье и веру.
Давай же, малыш, толкайся, утверждай свое право на жизнь!
Ей так хорошо с тобой.