"Мне наплевать, что вы обо мне
думаете. Я о вас не думаю вообще!"
Четвёртые сутки, как меня "успокоили". Сбылась мечта идиота; "Вернусь в Союз, буду спать три дня и три ночи", но вернуться пока ещё не пришлось, а вот попасть на госпитальную койку - факт сто процентный, ибо я тут. Спал трое суток, практически не вставая, тревожила медсестра для проведения уколов, да пару раз вставал, чтобы перекусить. Сегодня утром почувствовал прилив сил и решил провести пробный выход на костылях. Нога в гипсе, живот в бинтах, а в целом жизнь удалась. С утра всем отделением искали костыли, принесли какие-то "ходули", и я повис на них не хуже чем на брусьях. Потом где-то нашли практически новые и под мой рост.
Зацепило в горах осколками, а может камнями, помню лишь одно - подкинуло красиво, так что даже не успел испугаться.
Самое печальное, что в этот день прилетел лишь один ЭрЭс, и он оказался моим. Очнулся я быстро, почему-то первое, что бросилось в глаза, моя ступня развёрнута на девяносто градусов, потом появилась боль, и то, после того, как я решил её вернуть в нормальное положение. Лёжа на боку сделал себе обезболивающий и успокоился. А то, что желудок порвало "маленько", я узнал уже в вертушке.
Говорят везёт дуракам и идиотам. К какой категории себя отнести я ещё не решил, но два магазина, набитые патронами на лифчике спереди, оказались разорванными. Как могло такое случиться? Значит был горячий осколок от снаряда, и он пробив корпус магазина воспламенил порох в патронах, разнесло оба.
Значит мне ещё суждено жить, хотя если смотреть вперёд, то один хер умрёшь, жизнь лишена смысла изначально. Поэтому делай то, что должен делать и живи в полной готовности умереть в любую секунду. Это тонизирует и избавляет от лишнего. Нет ничего позорнее для мужчины, чем страха смерти. Я всегда придерживался, да и сейчас остаюсь верен своим убеждениям, что самое главное - это не опозорить честь своих Предков, быть всегда тем, кем можно гордиться. Я никогда не был безрассуден, но если действовал, то действовал с неотвратимой решимостью.
Если на Небесах не решили, что твоё время не пришло, не пригибайся или пригибайся, ничего с тобой не случится. А если решили, значит твоё время пришло.
А ведь выход на блок был самым обычным делом, выбросили на вертушках. Приземлились на указанную высоту, гора, как и все горы, абсолютно ничем не привлекательная. Просто лишний раз пришлось убедиться, что суточные колебания температур можно ощутить на своей шкуре только в горах, а они здесь определяют весь облик страны. Куда не глянешь - везде горы, горы. Горы Афгана на протяжении веков, это их союзники в борьбе с иноземными захватчиками, мы для них не исключение. Конечно сравнить сентябрьские холмы с весенними, живописными, когда они зарастают высокой травой и разнообразными цветами, главным образом алыми маками не возможно, потому что зелёный покров исчез полностью. Местами стоит сухая трава, а сами горы стали серыми и какими-то буро-чёрными массивами лишёнными всякой растительности, но, как ни странно серость и неприветливость гор оставляют в памяти величественный и неизгладимый след. Вот и я сейчас хотел отметить совсем другое, а перед глазами стоят эти величественные хребты, и ты словно маленькая букашка пытаешься своим взглядом охватить это величие, эту красоту природы.
Когда вертушка приземлилась в Кундузе, чертовски хотелось курить, всё остальное было на заднем плане.
Резали и собирали меня - говорят четыре часа. Спать на операционном столе хирург запрещал, а так хотелось. Тяжело описать, но когда лежишь и смотришь в это зеркало над тобой, глаза закрываются сами собой. И только "вежливый" голос и хлопок по "морде": - Я сказал не спать! Возвращает в эту реальность, и снова тупо смотришь, а они делают своё дело.
А спать ужасно хотелось, потому что три дня и три ночи, спали считанные часы, днём жара сводит с ума, а ночью холод доводит до "трясучки", середины почему-то нет. А всё потому, что наша безалаберность проявилась и здесь, на боевые вышли без горников и свитеров, а выбросили на высотку 2300 метров, и оказывается, что на такой высоте наша оплошность дорого стоит, ночью температура близка к нулю, если не ноль. Просто в уме не укладывается, как за каких-то два часа после захода солнца, горы так успевают остывать?
Первое время после приземления, мы никак не могли понять, откуда могут появиться бородатые? Тишина... Да и местность внизу просматривается отлично. Ближе к закату солнца из ущелья появилось пару человек, все с оружием. Кто это, зачем они здесь? Сам я, не отрываясь от бинокля, пытался понять, куда они пойдут и есть-ли ещё? Расстояние великоватое, чтобы рассмотреть подробности, но по мере движения в нашем направлении можно было рассмотреть вооружение, у одного болтается "бур", второй с автоматом. Новых людей из ущелья не появлялось, но разведчики заметили, что у самого подножья горы наблюдается движение, и кажется люди. Откуда они там взялись? Судя по манере движения, а уже образовалась группа больше десяти человек, они не знают о нашем существовании. Потому что, если бы знали, то попытались бы обойти, но тут путь был гораздо удобнее, а может у них были какие-то соображения? Наша группа очень скромная - 36 человек, и всего два пулемёта, остальные с "калашами". Есть авианаводчик, я артиллерист, но толку с меня ноль, потому что те стволы, которые мне дали координаты, вести огонь в этом направлении не смогут, не позволяет дальность стрельбы. Так что я становлюсь простым пехотинцем.
Где-то внизу, сзади, раздалась автоматная очередь. Стрельба в тылу в этот момент явно не несла ничего хорошего. А как выяснить, что происходит там? Но наших там точно нет, потому что нас сбросили именно на эту гору, а дойти на броне туда практически никак, а тем более пешком. Сколько там потенциальных врагов? Если идут открыто, значит что-то не так.
Всё хорошо, когда хорошо, но у нас пропала связь, и у меня, и у авиатора.
- К бою, ребята! - спокойно произнёс старший группы.
- Наше дело маленькое - не пропустить!
- А ведь они, кажется, рассчитывают, будто нас здесь нет. Ведь прут прямо на нас, и чересчур уверенно.
- Пулемётчик, Саня, по моей команде положи пару человек, автоматы молчат, далековато, не будем лезть на рожон, не известно чем всё это закончится.
- Саня, огонь!
ПКТ изрыгнул короткую очередь. Даже при том положении, что местность была не пристреляна, первая очередь прошлась по передним. Несколько человек упало сразу, кто-то заметался, многие быстро залегли слившись с камнями. Дали пару автоматных очередей, и то ради того, чтобы поддержать более мощного и весомого брата ПКТ, потому что расстояние больше километра. И тишина... три абрека лежат внизу, но к ним никто не бросился. А ведь не каждая попавшая пуля убивает.
Странно, ответки нет! А солнце неумолимо уходит за горы, и внизу уже плохо видно, что там происходит. Появилась связь с авиаторами, но увы, вылетов не будет. Впереди ночь, ясности никакой. Боем эти очереди не назовёшь, а ведь они зачем-то шли на эту высотку, и где они сейчас? Сразу три пули впились в бруствер пулемётчика, а потом дошло эхо выстрелов.
- Бьют с буров, - сделал вывод капитан.
- Всем вести наблюдение, берегите патроны.
Как дела у нападавших, сказать было невозможно, а вот у нас избытка патронов не было. Ладно, если уйдут, а если направятся в обход? Подкрепления не будет, флангов как таковых не существует, оборону держим круговую
Ситуация... И время тянется, не понять, сколько уже прошло. Ладно, если бы бой, но вокруг тишина... Какой-то маразм, пару очередей, одна ответка и на небе уже светит Луна. Зубы стали стучать так, что становится страшно, а вдруг "ребята" внизу слышат этот стук, трясёт не от страха, а от холода.
Ночь прошла в сплошном ожидании, такого ещё никогда не было, всё или вымерло, или притворилось вымершим, взошло солнце, убитых уже на прежних местах не было, скалы и камни внизу освещены и никого. А ведь правильно сказано, ждать страшнее всего, даже если и не знаешь чего.
Днём окопались, насколько это было возможно. Ближе к вечеру над нами пролетел ЭрРес, разорвался где-то в ущелье, видно били по нам с "вьетнамки", но промахнулись, и снова тишина... Если кто-то подумает, что тишина - это хорошо, то могу сказать авторитетно, тишина, да к тому же в таком положении - страшнее смерти.
Грустные мысли роятся само собой, словно мало иных проблем, но тело действует, а глаза пытаются углядеть что-нибудь на горах и в ущелье. Видимость была вполне приличной, только ничего подозрительного, наводящего на мысль о присутствии духов в поле зрения не попадалось.
Третий день начался снова с тишины, и вот я уже на койке.
Операция прошла успешно, но до операции уже было потеряно очень много крови, поэтому после первого звонка на заставу, явились все мои разведчики у кого была вторая группа. Так что во мне сейчас бежит кровь девяти национальностей. Самое интересное было то, что врач без определения группы решил переливать и кровь моего родного брата, но тут сыграла огромную роль медсестра, она заставила проверить группу, и оказалось она у него первая, да и ещё резус отрицательный. Во было бы потешно, там уцелел, а тут ушёл бы тихо и не заметно. Это ещё раз подтверждает: "Там я ещё нужен!"
Госпитальные будни какие-то серые, однообразные, перевязки, процедуры, вечером "костыляешь" на просмотр фильма, но бывают и приятные. Вчера приходили офицеры штаба, было и радостно и грустновато. Из наградного принесли представление на "Красную...", которое написал Ж.В.П., а в верхнем правом надпись комдива:"Отказать, необоснованно рискует жизнью. Наградить ценным подарком". Скажу честно: - немножко обидно, но это не самое важное, страшно потерять честь и совесть, а не умереть, это у нас заложено генетически, да и кадетские годы не прошли даром. Так что вторая часть посещения была более приятной, принесли хорошей "заставской", гнал Саня Рудзин, а он знает толк, так что после третьей чуть было не пошёл без костылей.
Палата у нас дружная, четыре человека, все с одной дивизии, но с разных частей, есть сапёр, танкист, пехотинец и я. Сегодня подлечились народным средством, которое осталось после посещения наших товарищей, один читает, а я пишу, двое ушли на "промысел", их скоро выпишут.
Настроение прекрасное, даже появилось желание кое кому напомнить, что я истинный славянин, а точнее Белый Рус и многое воспринимаю на уровне моей генетики, так что рискую осознанно, но вынужден заметить, что главный нравственный империтив у Славян - это справедливость. Главная миссия Славян - хранить Землю и держать Небо. Главное Таинство Славян - это врождённая и неизменная любовь к Отечеству, а если есть Отечество, у тебя есть по отношению к нему сыновий Долг, если есть Долг, то есть и Достоинство, если есть Достоинство - то есть и Честь, и ты не можешь быть в отрыве от понятия Честь, Отечество, Родина и преданного служения им. Исконно русская традиция - это и есть всё вышесказанное, даже в нашем положении, когда мы находимся далеко от Родины.
Отказ в награде я принял, как нечто обыденное, зато будут всегда выбрит, потому что подарок - японская электробритва. А насчёт эмоций хочется отметить, что любые эмоции это всплеск энергии, материи, Живой силы, да в принципе, какое имеет значение, как я назову. Но суть заключается в том, что этой энергией пользуются энерго вампиры, которые питаясь её могут продлить себе жизнь, а если её много, то и управлять людьми на уровне подсознания, и люди об этом не будут знать. Ведь законы Природы таковы, что они действуют не зависимо от того, знаете вы их или нет, понимаете вы их или нет - они действуют! А наш "командарм" - это чистейший вампир, потому что он видит в каждом офицере какого-то потенциального неудачника.
Вероятно для него даже не известно, что важнейшим инстинктом у всех живых организмов, включая человека, является инстинкт самосохранения. На сознательное подавление инстинкта самосохранения способны люди с высоким уровнем морального и духовного состояния, которых к сожалению очень мало. Для всех остальных подавление инстинкта самосохранения проявляется только в состоянии надорганизма. Если "не рисковал", то получается, что человек думает только о своём спасении, то есть делает неизбежным собственную гибель и гибель своих товарищей. При низком уровне духовного развития человек не может да и не желает понять, почему для него спасение всех остальных именно он, а не кто-нибудь другой должен жертвовать своей жизнью или, в лучшем случае, рисковать ею. А это означает только одно - гибель всех. Даже если конкретный человек и выживет в конкретной критической ситуации, он всё равно обречён на гибель при своём противостоянии природе. Человек коллективное существо, а это означает, что только вместе противостоя природе, человек в состоянии сохраниться, как вид.
Не допускать отрицательных эмоций. Если при борьбе со злом возникают отрицательные эмоции, даже если они направлены на источник зла, человек в конечном счёте или будет побеждён этим злом, или со временем сам станет источником зла. Именно в этом сила зла. Для борьбы с ним необходимо сохранять свою эмоциональную чистоту, без которой невозможно развитие и борьба со злом. А его хватает даже рядом с нами, на этой чужой для нас земле.
С первых часов пребывания на этой Земле я всегда придерживался уважительного отношения к народам, проживающим в этих местах. И считаю, что истинное достоинство рождается из уважения, в том числе из уважения к другим культурам, нациям, мировозрению, особенно к тем, кто из покон веков, не только живёт в границах этой страны, но и отдаёт свои жизни за неё в годы лихолетий и общих для всех бед.
Истинный хозяин Земли - это тот, кто её обустраивает, возделывает, освобождает от мусора. А нас бросили сюда, чтобы навести порядок, а кто знает, какой порядок должен быть именно на этих землях? Я уверен - никто, сам народ должен разобраться, как ему дальше жить.
Лежать мне ещё не менее трёх недель, читаем мало, да и по правде сказать - нечего. А потом, кажется, Мао сказал: "Много будешь читать Императором не станешь". Вот поэтому я пишу, а мои "сокамерники" читают и критикуют меня за "скромность".
В отделении сестры все профессионалы, но старшая ведьма чистейшей воды, как по виду, так и по поведению. Видно огромную роль играет первое впечатление, а поэтому стучит начальству всё без малейшего зазрения совести. Живём, как в зоне, того "незя", это тем более.
Иногда берёшь "библию медиков" и читаешь, и оказывается берёшь любую болезнь, читаешь симптомы, а они у тебя тут, как тут. Никогда об этом не задумывался, да и в таких учреждениях не приходилось лежать...
Уже осень 1987 года.