Сцена из трагикомедии "Бал Сатаны"
Бегемот (возмущённо): Как это?! Мяу! Мяу!!! В смысле – у меня нет слов, просто нет слов! Как это – меня, порядочного демона в образе кота, и ... веником?...
Коровьев (флегматично): Кто? Хозяйка?
Бегемот (обиженно): Ну да, кто же ещё!!!
Азазело: А за что, позволь спросить?
Бегемот: Да я при ней в комнате всего только трубку раскурить попытался... А у неё, видите ли, в апартаментах курить не разрешается, только на галерее! Дисциплина, блин! Главное, что ее абсолютно, нисколько не смутило то, что трубку раскурить собирается ОГРОМНЫЙ ЧЁРНЫЙ КОТ. Её видите ли возмутило то, что вообще кто-то, неважно, кто, собрался курить в её чёртовых апартаментах!!!
Коровьев: И поделом тебе, Бегемотище! Я-то вот выхожу курить на галерею, с меня корона не сваливается!
Азазело: И я тоже... Порядок должен соблюдаться! Она права! А то все стены провоняются твоим табачищем... Кстати, что за жуткую дрянь ты куришь?
Бегемот: Обижаешь, коллега! Чистые кубинские табачные листья... пополам с ямайкской марихуаной... Должен же я как-то поддерживать укуренность творческого мышления!
Коровьев: Хорошо, что мессир ещё не появлялся... Она бы и его на галерею выставила...
Бегемот: ВЕНИКОМ!!!
Азазело: Сто процентов бы выставила! Вот только веник – это лично для тебя,
Бегемот. В знак особой симпатии. Ты не догоняешь: веник – это так интимно...
Бегемот: Права, блин, права, но обидно же!.. Веником!.. Другую я бы испепелил на месте...
Азазело: Ты, мяукалка, испепелялка ещё не выросла! Испепели себе вискас на завтрак!
Гелла: Я поговорю с ней. Уж очень она взялась нас всех строить... Никакой мочи с ней нет. Она женщина, я скорее с ней найду общий язык...
Коровьев (флегматично) Ну-ну... Хвалилася Синица море сжечь...
Бегемот: И что?
Коровьев: А море забыло предупредить, что уже раньше сгорело... Поскольку H2O, видите ли, продукт сгорания водорода... Синица, понимаешь, в школе химию не учила... Теперь её называют Мокрая Курица...
Гелла: Клетчатый, ты о чём вообще? Сбрендил?
Коровьев (поправляя пенсне): Вот вы, многоуважаемая голая мёртвая красавица Гелла, перед тем, как умерли, какое высшее учебное заведение оканчивали? Полтора класса ЦПШ? А хозяйка наша физмат одесского педина окончила... Боюсь, против неё у вас нет шансов...
Азазело: Брось, Коровьев, дело не в образовании, а в характере. У нашей хозяйки характер не то что кремень – алмаз! Вот давеча забыл я на входе свою уличную обувь об тряпку вытереть... Так она на меня так взглянула, что у меня, демона-убийцы, исчадия ада, ноги сами вернулись и об тряпку вытерлись... Блин, я даже не понял, как это произошло: смотрю вниз на свои ноги – а они об тряпку вытираются... и так старательно, тщательно, блин... Никогда со мной раньше такого не было. Мистика!
Коровьев: А ведь ты прав, Азазело! Я тоже заметил. В последний раз я видел такой взгляд у леди Борджиа... Или у Марии Стюарт... Не помню, кого-то из них... Хозяйка на меня так глянула, когда я каплю кофе из чашки на ковер пролил... Я думал, она мне в любимом клетчатом пиджаке взглядом дырку прожжёт... Даже проверил на всякий случай, не прожгла ли?
Гелла: Ребята, я не поняла, вы что, меня напугать решили? МЕНЯ??? Какой-то тёткой? Напугать? Да я сейчас её быстро на место поставлю! За кого она нас держит? За студентов-квартирантов?
Бегемот: А чё? В определенном смысле мы и есть студенты-квартиранты... Идеальное прикрытие...
Коровьев (иронически): Особенно ты, Бегемот. С хвостом и на четвереньках.
Азазела: Хвостатый, смотри, не вздумай выкинуть ещё какую-нибудь из своих шуточек... А то чует то, что у меня вместо сердца, что после очередного веника катиться тебе клубочком по Андреевскому спуску в самый низ... Только не проси нас троих вытаскивать тебя потом из мусорного контейнера!
Коровьев: Чу, слышу шаги! Хозяйка! Все быстро по местам и все делаем вид, что очень заняты!
(Бегемот опрометью кидается куда-то в угол, цепляет по дороге сервант с посудой, сервант падает, посуда разбивается)
Азазело (обречённо): Всё... Труба Бегемоту... Прости, дорогой товарищ, хоть ты мне друг, но я себе дороже!
Коровьев: Ну, так что, идём вниз? Бегемот сейчас будет катиться по Андреевскому спуску... Надо выручать товарища! Вынимать его из мусорки! Ни за что не пропущу такое зрелище...
(Азазело и Коровьев выбегают в дверь, Бегемот выпрыгивает в окно. За окном слышен какой-то лязг и грохот, как будто железная бочка катится по булыжному спуску. Гела остается одна в комнате и гордо с достоинством приосанивается, насколько может приосаниться женщина, будучи абсолютно голой)
Хозяйка(стремительно входит в комнату, мгновенно с одного взгляда оценивает ситуацию, выпаливает скороговоркой): Сто долларов за ремонт серванта, двести долларов за битую посуду, двести мне за моральный ущерб, итого пятьсот. Все отремонтировать, убрать и купить сегодня к вечеру, и я об этом забыла.
Гелла: Давайте так: три тысячи долларов вперед и сразу, и вы сюда больше не заходите в течение одной недели.
Хозяйка: Три тысячи мне вперед безвозвратно сразу и пять тысяч в качестве залога за испорченную вами мебель в будущем.
Гелла: Округляем до десяти безвозвратно и договорились.
Хозяйка (невозмутимо): О-кей!
Женщины бьют друг друга по рукам.
Гелла: Кофе?
Хозяйка: С молоком, плиз. Когда будут деньги?
Гелла: Как только придет мессир... сорри, босс. Мистер Воланд. Расплаты он предпочитает совершать лично. Он будет с минуты на минуту.
Хозяйка: О-кей. Воланд – знакомая фамилия... Бьюсь об заклад, что что-то о нем слышала. Похоже, он – личность знаменитая?
Гелла: О да, более чем! И весьма могущественная личность. Кстати, вас не смущает, что я голая? Может, мне накинуть халатик?
Хозяйка: Зачем халатик? И почему это должно меня смущать? Я тоже люблю ходить дома голышом. Если вам так удобнее – пожалуйста, никаких проблем. Здесь вы дома. Пока платите мне арендную плату.
Входит Воланд, останавливается посреди комнаты, созерцая разрушения.
Гелла: Вот он! Мессир, приветствую вас! Разрешите представить: это наша квартирная хозяйка. Мы должны ей 10 000 долларов за этот разгром...
Воланд: Азазело - сюда.
Из окна снаружи в комнату заглядывают три головы: это Азазело, Коровьев и Бегемот.
Хозяйка: Не поняла, ребята, вы это как? Здесь же третий этаж?
Воланд: Азазело, друг мой, слетай, пожалуйста, на Банковскую. Через пять минут там одному чиновнику будут вручать взятку – сто тысяч долларов. Получишь вместо него конверт, отдашь этой милой женщине, а они там потом пускай разбираются между собой...
Азазело: Будет сделано, мессир. Я мигом. Милые дамы, простите, я вынужден ненадолго вас покинуть...
Азазело исчезает
Воланд: Приношу вам свои извинения за моих слуг, госпожа! Надеюсь – сто тысяч доллларов станут небольшой компенсацией за доставленные вам неудобства.
Хозяйка (невозмутимо, с достоинством): Благодарю вас, сэр. Я принимаю ваши извинения.
Гелла: Желаете кофе, мессир?
Воланд: Да, пожалуйста, Гелла, если тебя это не затруднит. Вас зовут... Дарья, если не ошибаюсь?
Хозяйка: Можете называть меня просто Дашей.
Воланд: О-кей, Даша, очень приятно. Надеюсь, у вас нет жалоб на моих слуг? Вы только скажите, я с них шкуру спущу!
(Слышится непроизвольный писк Бегемота: он в ужасе)
Хозяйка: Что вы, нет, никаких жалоб – они прекрасные ребята, мы с ними отлично понимаем друг друга.
(Слышен громкий вздох облегчения Бегемота)
Воланд (доставая сигару): Вы не станете возражать, если я закурю?
Хозяйка: Я тоже курю, давайте пройдем вместе на галерею – там намного удобнее. Прошу.
Появляется Азазело, вручает Хозяйке толстый конверт.
Воланд: Пересчитаете?
Хозяйка: Зачем? Или я не вижу калибр вашей личности?
Воланд (смеясь): Довольно оригинальный, но приятный комплимент! Давно я не получал комплиментов от очаровательных женщин!
Хозяйка: Что ж, располагайтесь, чувствуйте себя как дома... Одну неделю, как договорились. Желаю удачи!
Уходит, небрежно помахивая толстым конвертом.
Воланд: Вы, все, четверо, видели эту женщину? Ни одна пылинка не должна упасть с её головы. Отвечаете передо мной лично. Вы хорошо меня поняли?
Азазело, Коровьев, Бегемот, Гелла, хором: Так точно, мессир.
Занавес