«Из вечности в вечность летят слепые странники встречая рассвет. На их бледной коже, согретой первыми лучами, апрельского, солнца, проступают, еле заметные, синие жилки. Лица, не выражающие никаких эмоций, направлены в сторону, согревающего, небесного светила. Они говорят – оно Бог, но лишь изредка, осекая себя, намеренно останавливая дальнейший путь мысли. Если бы они могли видеть…
Сердца, переполненные энергией Евы, впитывают тепло, смакуют его вкус. Это завтрак. Скоро, когда серые тучи закроют, от слепых глаз, их источник пищи, они уйдут. Пройдя, глубокими тоннелями, в свои покои, слепые странники уснут, вливаясь, будто жидкая субстанция, в доступный, только им одним, мир.
Они соткут, своими бледными пальцами, безгранично прекрасный и, столь же, безумный мир. В нем будут иные существа, лишь две руки, лишь две ноги, одно лишь сердце… зрячие…
Их назовут людьми и будет им дана власть над сотканным миром. И люди назовут слепых отцов Богами, а солнце даст им пищу из земли. Глазами созданных, слепые будут видеть.»
Профессор закончил и перевел взгляд на аудиторию:
- В древние времена, - промолвил он, сделав секундную паузу, - когда люди, лишь осознавали свое место в мире, они воспринимали Божественной волей любое событие, которое было далеко от их понимания. Я твердо уверен, что если бы не существовало Бога, они бы его создали. Завтра зачет по истории Зарахизма, а сейчас пора закончить.
Профессор встал из за стола, взял свой потертый саквояж и побрел к двери. Студенты последовали его примеру. Лишь один студент остался на своем месте:
- Виктор Иванович! – окликнул он профессора, пока тот не покинул зал, - У меня есть вопрос.
Студенты уже разбежались по своим делам и голос парня отозвался эхом в пустой аудитории. Виктор Иванович устало вздохнул, но все же вернулся ко столу.
- Слушаю, только если можно, побыстрее. – проговорил он.
Студент спустился к его столу и присел напротив.
- Виктор Иванович, - начал он, - Есть нечто, что не дает мне покоя в этой древней традиции. Если мы опираемся на книгу «Ин'нод», то получается, что наш мир создали Суррины – слепые странники, но еще на прошлом занятии мы рассматривали книгу «Сет'тер», где сказано, что мир создал Великий Дарткх.
- Павел, - ответил Виктор Иванович, - если придерживаться теории Зарахизма, то выходит, что сам Зарах мир не создавал, он лишь допустил его рождение. Дарткх же использовал это и создал систему, которая повлекла за собой сотворение мира. В «Ин'нод» сказано, что Суррины создали наш мир, но их покровителем и источником силы является Великий Дарткх. Так что, выходит, что обе версии правдивы, во всяком случае для зарахитов.
- А вы, как относитесь к этой теории?
- Боюсь, Паш, я не смогу удовлетворить твое любопытство. Видишь ли, моя задача заключается в том, что бы мои студенты хорошо разбирались в мифологии древних племен, чего я легко добиваюсь. Но моя вера не имеет отношения к этому. Вера – это нечто личное. К тому же, наш директор является, крайне убежденным, поклонником христианской традиции и потому, подобные разговоры между нами выглядят, в стенах академии, некорректно.
- Извините. Я не подумал.
- Ничего страшного, до свидания, Паша.
- До свидания, Виктор Иванович.
Выходя из здания академии профессор о чем то напряженно думал. Что то не давало ему покоя. Будто некая, очень малая, но очень важная деталь ускользнула от его внимания.
«Что же я забыл?» - спросил он самого себя чуть слышно.
«Быть может, что то оставил на столе? Да нет, вроде все на месте… »
Так и не осознав, что именно его сейчас беспокоит, Виктор Иванович сел за руль своей, старенькой волги и поехал домой.
Зима заставляет небо чернеть значительно раньше обычного, так и сейчас, несмотря на ранний вечер, было уже темно. Виктор Иванович ехал по пустой дороге в сторону своего поселка. Давно хотел снять комнату поближе к академии, да все руки не доходили. Странные мысли оставили его голову и он практически успокоился. Но непривычное чувство тревоги все так же угнетало его. Причем профессор отчетливо понимал, что это чувство не сулит опасности и бед. Скорее страх перед неизвестностью поселился в его разуме. Включив радио, профессор немного замешкался с поиском приличной радиостанции. Ловило плохо, с помехами. Некий диджей объявлял очередной трек, время от времени деля эфир с шумами. И тут, среди шипящих помех, отчетливо прозвучало:
- Витя….
Профессор вздрогнул, по спине пополз предательский холодок. Голос был женский и, до боли, знакомый. Как будто, кто то из прошлого решил позвонить. Но ведь это, черт побери, радио! Виктор Иванович постарался успокоить себя тем, что просто некто, прорвался с другой волны среди шумов. Но голос зазвучал снова:
- Витя, остановись…
Не понимая, что происходит, профессор съехал на обочину. Его трясло. Снег, крупными хлопьями, падал на капот машины, оседал на стеклах и, тут же, сметался дворниками. Внезапно по, заснеженной, зимней трассе, промчалась фура. Фары, у грузовика, не горели да и вела она себя, на дороге, странно. Создавалось впечатление, что водитель выпил и не мало. Понимание того, что еще секунда, стоила бы ему жизни, больно кольнуло виски. Голос из приемника снова возник. От внезапности, Виктор Иванович дернулся и чуть не выбил локтем боковое стекло.
- Витенька… ну слава Богу, живой… - донеслось из колонок.
- Что происходит?! Кто ты? – крикнул профессор в пустоту, чувствуя себя при этом, неизлечимо больным шизофреником, однако колонки ответили:
- Витюша, это Лиза, не пугайся я не со злом. Жить тебе еще надо, Витенька. Мы уж тут потерпим… каждому свой срок. Ты только аккуратней будь…
Голос его, давно умершей жены, прокатился по салону и застрял в ушах.
«Аккуратней… аккуратней… будь…»
Виктор Иванович сжал руль в кулаки, да так сильно, что пальцы начали неметь.
«Не может быть..»
Скользнуло в его голове и профессор вырубился. Шок сделал свое дело.
- И все же, Виктор Иванович, - Паша сидел на парте свесив ноги, - скажите, во что верите конкретно вы? Клянусь вам, о нашем разговоре никто не узнает.
- Хорошо, только обещание свое держи. Никому, что бы. – парень кивнул, - Я верю в Бога, но мое мнение о нем настолько далеко от христианства, что, я бы сказал, оно ближе к тем самым древним, Зарахистским культам. Бог ничего нам не должен, ему бесполезно молиться о чуде. Лишь сам человек должен следить за своей жизнью. Бог иногда помогает достойным. Его можно попросить только об одном – о том, что бы он показал путь. Идти же по нему нам самим. Ножками да через тернии. Ты в академии первый год и пока не привык к моим привычкам, но это со временем пройдет. Иногда я, прямо на лекции, могу выгнать кого то из аудитории без видимых причин. И вроде пишет, и слушает, а я выгоняю. Как будто чувствую, что то. И все остальные, после этого, начинают становиться более внимательными. Я верю, что Господь, как его не называй, подсказывает мне правильные действия, в той или иной ситуации.
- А как вы относитесь к шестой книге? Я имею ввиду теорию, что Дарткх, будучи вселенной, может поместится в человеческом теле, подчинив себе его волю?
- Дарткх является Богом лишь в человеческом понимании. Истинный Бог – Зарах. Но Дарткх, все же, сверхразумное существо, потому отрицать его силу глупо. Если допустить его существование, то его способности практически безграничны.
- Спасибо за ответ, Виктор Иванович.
Паша забрал свой рюкзак и попрощавшись вышел из аудитории. Профессор остался один. Снова его одолевало чувство, будто он что то пропустил мимо ушей. Внезапно его взгляд упал на парту, на которой недавно сидел любопытный студент. На ней лежал запечатанный конверт. Виктор Иванович встал из за стола и подошел ближе. Уверенным подчерком, на конверте значилось:
«Честному Преподавателю»
Не думая и секунды Виктор Иванович вскрыл конверт и достал сложенный вдвое листок:
«Виктор Иванович!
Я считаю должным объясниться перед вами.
В течении моего путешествия вы первый человек, чья теория наиболее близка к истине. Моя суть действительно далека от сути истинного Бога. Однако я значительно ближе к вашей, человеческой природе. Шестая книга правдива. Я действительно могу вместиться в человеческое тело и управлять им. Но в таком случае я должен это тело и создать. В процессе эволюции ваш вид стал значительно совершеннее, но для моего присутствия вы крайне хрупки. Простите мне, что наши встречи я прекращаю. Вся информация, которая была мне нужна, получена. Так же прошу прощения за то, что был вынужден использовать голос вашей погибшей жены. Мне казалось, что вам будет проще слышать именно ее. Я не мог позволить вам погибнуть тем вечером. Так же, для вас имеются и хорошие новости. Ваша жена действительно ждет вас, но не стоит торопиться. Я не Бог, в полном смысле этого слова, и не могу предсказать ваши действия, однако надеюсь на ваше благоразумие.
До встречи за гранью, искренне ваш – Павел»
Весь в поту, профессор вылетел в коридор. Буквально рысью, одолев два лестничных пролета, он нырнул в неуютный, зимний вечер. На улице было пусто. Запыхавшись, уже значительно медленнее, Виктор Иванович поднялся в канцелярию.
- Павел… Волков… - крикнул он тяжело дыша, - Бумаги на него…
Не ожидав подобного напора, девушка немного замешкалась, но все же через минуту, уточнив отчество, вбила в компьютер Ф.И.О.
- Виктор Иванович, - она отвела взгляд от экрана, - Павел у нас больше не учится. Он уехал в какой то другой город. Но есть странность, кроме Ф.И.О. и фотографии на него ничего нет. Как будто его здесь и не было…
Предчувствуя очередной обморок профессор сполз по стене на пол. В глазах потемнело, рука так и не отпустила, уже смятый лист бумаги.
- Безумие… - промолвил он и снова провалился в небытие.