Т. Гумбатова. Баку-1918, июль
Баку,1918 год,июль.
Шли бои за Шемаху. На экстренном заседании Бакинского Совета рабочих,
красноармейских, матросских и крестьянских депутатов под председательством Аракеляна было решено объявить обязательный призыв граждан всех национальностей, родившихся в 1893-1897 г.г., постоянно и временно проживающих в Бакинском градоначальстве. М.б.Азизбеков заявил о сложении с себя обязанностей председателя уездного Исполнительного Комитета и товарища Комиссара по внутренним делам. Временно эту должность исполнял т.Чикало. Тогда же было утверждено решение от 1 января 1918 года о причислении церковно-приходских школ к государственным учреждениям.
Еще в конце июня была достигнута договоренность Баксовнаркома с командиром отряда казаков полковником Л. Ф. Бичераховым о совместном участии в наступательных операциях и защите от турецких войск. Личность и деятельность Бичерахова до сих пор недостаточно исследована. Он был из состава прежней русской армии. Остался в Северной Персии и вместе с англичанами боролся там против Кучук-хана. Постоянно меняющиеся обстоятельства не давали возможности не только ему, но и другим определить свое место в водовороте событий. Шаумян считал его подозрительным человеком но, тем не менее , общался с ним.
Лазарь Бичерахов готов был всеми силами защищать Российскую Империю,не разделял сепаратизм национальных окраин и в Советах видел власть, которая могла бы сохранить Россию единой.
На то время войска Баку занимали линию: Шамаха- ст.Карасакал- ст. Кюрдамир. 5 июля отряд казаков Бичерахова с четырьмя броневиками высадился в Алятах. Там состоялась встреча с Шаумяном, в процессе которой »выяснили все спорные или казавшиеся спорными вопросы». Его назначили Главнокомандующим войсками Кавказской Красной армии и направили на Кюрдамирский фронт. Но 10 июля Кавказская исламская армия освободила Кюрдамир и Красная армия вместе с казаками вернулись в Баку, где шла достаточно мирная жизнь.
4 июля с острова Нарген все арестованные были вывезены в тюрьмы (Баиловскую и Центральную). Работал отдел актов гражданского состояния, которым заведовал Любарский. Городскими преподавателями были избраны: М.Д Семенова, З.Ф.Брэде, В.В.Гофман, Заузе и др.
Бакинское общество «Народный дом» 6 июля провело вечер памяти Карла Маркса. В нем приняли участие П.И.Амираго, Д.А.Черномордиков, Ю.А.Шефферлинг, М.Я.Борцмайер, М.Ю.Горина, Е.О.Любимов- Ланской и др. Доклад сделал Григорий Айолло. 16 июля в Большом театре Бр. Маиловых спектакль »Арши-мал-алан». 19 июля там же бенефис артиста В.В.Белопольского.
10 июля 1918 года V Всероссийским съездом советов была принята Конституция РСФСР, согласно которой государственный строй имел федеративное устройство, но без права выхода из ее состава. Духовенство и монашествующие были лишены избирательных прав.
5 июля Вильгельм и Евгений Досталь хоронили племянника, подпоручика Александра Стеткова, утонувшего в реке Кура. 10 июля Александр Авакумович Григорьев отметил девятый день смерти любимой дочери. 20(7)июля в Римско- католическом костеле на Меркурьевской улице прошла панихида об умершей в Саратове Вере Казимировне Корженевской (ур. Фрейгарт), о которой сообщали муж усопшей, дети и брат. 23 июля хоронили геройски погибшего в бою на Шамахинском фронте Владимира Любимова.
Но это все проза жизни… Главным было сообщение в газете "Известия Советов рабочих и солдатских депутатов" от 7 июля, редактором которой был А. Микоян, о важном событии: впервые с начала сотворения мира армяне получили свою первую государственность- Армянскую Независимую республику. Турция ей отвела б.земли Российской Империи: Нор-Баязетский уезд и часть Эриванского и Александропольского уездов. Наконец-то, по мнению газеты, этот факт » позволял изъять армянский вопрос из сферы международной политики». Вот такой прорыв. Не поэтому ли, 7 июля по распоряжению Баксовета часовую стрелку перевели на час вперед…
8 июля 1918 года И.В.Сталин опять разъясняет Шаумяну политику советской власти в Закавказье : «заставить немцев официально признать грузинский, армянский и азербайджанский вопросы - внутренними вопросами России, в разрешении которых немцы не должны участвовать».
Советское правительство через посла в Берлине требовало от Германии соблюдения Брестского договора и прекращения наступления германо-турецких войск по направлению в сторону Баку. Немцы отрицали свое участие. Они считали, что там действуют какие-то банды. Германию армяне вообще не интересовали. Они хозяйничали в Грузии и очень хотели добраться до Баку, но не было сил.
Но Баку был нужен и России. Тогда немцы согласились оставить его за Россией при условии «уделить некоторое количество нефти за эквивалент». Москва согласилась удовлетворить их просьбу и уступить им в вопросе Грузии.
Сообщая об этом в телеграмме Шаумяну, Сталин просит «во избежание осложнений с немцами, вы не пошли дальше Елизаветполя, т.е. не вторгались бы в пределы Грузии, независимость которой официально признана Германией».
В этой телеграмме странно звучат слова Сталина : » Ваши успехи радуют нас…». О каких успехах сообщал ему Шаумян?! К этому времени положение в Баку уже было критическим. Вместо хлеба выдавали орехи. Подвоза продовольствия из России не было, а местные жители ничего не хотели давать «армянскому правительству». В городе царили панические настроения. Оказывается Шаумян «доверительно поделился надеждой на то, что удастся снять небывалый урожай на полях Мугани. Туда ценой огромных усилий срочно проложена узкоколейная железная дорога».
Хлеб продавали по 7-8 , мясо 3-4 , рис 8-9 руб. за фунт. В самой продовольственной дирекции, которую возглавлял Цыбульский, было совсем неблагополучно. Должность Комиссара по продовольствию возглавил Джапаридзе. Народный государственный контроль назначил Г. Л. Раевского представителем в Комиссариат продовольствия для ознакомления с делами и денежно- материальным оборотом. Рабочие требовали или хлеба, или права свободного выезда морем в Россию.
На фоне грандиозного мошенничества и спекуляции, военно-следственная комиссия уличила Дарью Тюрину в тайном винокурении и продаже спиртных напитков и приговорила ее к тюремному заключению на три месяца. На такой же срок был осужден Иван Ильич Иванов, который при исполнении служебных обязанностей присвоит две катушки ниток.
Ходили слухи, что Бакинские дашнаки(они ведь были разными по названию, но одинаковыми по сути -армянскими), меньшевики и эсеры уже установили связь с англичанами в надежде получить у них помощь и поддержку. Тогда шла речь о корпусе генерала Данстервилля, действовавшего в это время в Персии.
Из-за голода и угрозы новых беспорядков даже рабочие нефтепромыслов требовали на митингах приглашения англичан. Началась агитация за это среди населения. Их убеждали, что англичане помогут удержать город и обеспечат население продовольствием. И многие в это верили. Большевики в свою очередь устроили агитацию против их приглашения. Город бурлил… Шаумян резко сократил общение и с 10 июля официально отменил все частные приемы.
Шаумян телеграфировал в Астрахань и Царицын и получил ответ, в котором Сталин призвал его к спокойствию, так как немцы дали согласие приостановить наступление турок на Баку взамен нефти. Шаумян, якобы сказал своим комиссарам: "Я знаю Кобу по Тифлису, он мне не поможет».
13 июля он решил обратиться к Ленину за »солидной помощью» и просил его дать распоряжение по этому поводу Сталину, который с 6 июня находился в Царицыно (с 1925 года - Сталинград) и фактически был главным представителем Советской власти в Северо- Кавказском округе на юге России, куда входили и Бакинские нефтяные промыслы. От Царицына до Баку шел прямой путь вниз по Волге. Выше была Казань, захваченная восставшими чехо-словаками (бывшими пленными, которых перевозили по железной дороге во Владивосток). Сталин был назначен ответственным за заготовку продовольствия и должен был обеспечить отправку хлеба в Москву и др. места, где сложилось катастрофическое продовольственное положение. С ним было 400 красноармейцев, из них 100- латышские стрелки.
Сталин буквально разрывался между двумя угрозами: уступить казакам Краснова и потерять Баку. Поэтому из Москвы был получен ответ: « примут меры, но точно обещать ничего не могут».
В это время было отмечено, что после 10 июля военные действия со стороны Кавказской исламской армии приобрели вялотекущий характер. Возможно, это был результат переговоров Ленина с немцами, которые и регулировали движения турецкой армии.
16 июля 1918 года на чрезвычайном заседании Баксовнаркома рассматривался вопрос о политическом и военном положении России и Закавказья. Говорили о брожении в рядах, о резолюции, которая была принята отдельным Комитетом судов Каспийского флота и пр.
Среди бакинского пролетариата не было единодушия. Шаумян возмущался: »Я, как чрезвычайный комиссар по делам Кавказа, назначенный высшей центральной властью заявляю, что местные краевые власти не имеют права делать иностранную политику. Я говорю об этом официально». В результате шумного и горячего спора Шаумяну пришлось самому снять этот вопрос и связаться с Центральной советской властью.
Эсеры в своей газете «Наше знамя» позже ехидничали: «Где начинаются полномочия чрезвычайного комиссара по делам Кавказа и кончаются полномочия народного комиссара по иностранным делам Баксовнаркома и наоборот?!» И добавляли: «Мусульманские контрреволюционеры и капиталисты укрылись в Бакинских садах, и проводят там время даже лучше, чем при старом режиме. Они уже составили список кандидатов, которые при вхождении турок в Баку будут посажены на кол. Первым там числится Мешади бек Азизбеков, который якобы готовый к этому».
Вопрос о приглашении англичан у всех на устах. Шаумян просит Сталина срочно сообщить официальное мнение правительства по этому вопросу.
19 июля в Баку морским путем прибыл вооруженный отряд из 800 человек с мортирами и броневиками под командованием Г.П.Петрова. Увидев разочарованные лица своих сотоварищей, Шаумян сказал: "Вы ожидали, что Сталин будет вас спасать?! Ничего подобного, он хочет вашей гибели. Это агент охранки".
Дело было не в Сталине, а в складывающейся тяжелой ситуации. Любая более- менее действенная помощь, направленная сюда, встречала десятки и сотни затруднений, вызванных гражданской войной и бесчисленными «русско-русскими внутренними фронтами». 24 июля из Астрахани прибыла конная батарея и команда (170 человек). Петров уже познакомился и описал прискорбное положение фронта.
21 июля Народный комиссар Сталин из Царицына направляет телеграмму Шаумяну (копии Ленину, Чичерину и др), в которой дает оценку ситуации: Народнические фракции Ба¬ксовдепа, которые «добиваются призвания варягов-англичан, якобы на помощь против турецких захватчиков, на самом деле готовят почву для оккупации Баку и его районов». Они не имеют права разрешать во¬просы международной политики, так как на V Всероссийском съезде СРСР было принято решение о проведении независимой международной политики, как от немцев, так и от англичан. В связи с этим от имени ВЦИК и Совнаркома требуем от Бакинского Совнаркома безоговорочного проведения в жизнь этой политики и «решительной борьбы с агентами иноземного капитала, вплоть до ареста членов соответствующих комиссий».
С фронта шли непонятные сообщения. Там воевали армянские военные отряды. Был там и отряд Бичерахова, но они не нашли с ним общего языка и начали выживать его с фронта. Шаумян послал в разведку А. Микояна, который узнал, что по сговору армянских военных: начальника бригады войск Бакинской коммуны Амазаспа Срвандзтяна и Казаряна, фронт был сдан. По их приказу солдаты, обоз и пехота снялись с позиций и все направились в Баку.
Вернулся в Баку и Бичерахов со своим отрядом. 20 июля он сообщил Шаумяну, что Сальяны и Шамаха – пали, армия деморализована. В связи с этим он снял с себя командование армией и передал ее Аветисову. Предложил назначить нового командующего, а со своей стороны обещал защищать Баку, сколько будет возможно в его силах. Кроме этого, Бичерахов просил Шаумяна прекратить официальную агитацию против приглашения англичан на митингах, т.к. этот вопрос еще не решен, сеет рознь среди населения и уменьшает приток сил в армию.
Новое заседание было назначено на 25 июля. Шаумян готовился к нему и 24 июля собрал фракцию Баксовета (азербайджанцев там не было). Большинством голосов решили, что если расширенный Баксовет проголосует за приглашение англичан, то они откажутся от власти. Заявление было подписано Шаумяном.
25 июля было в 14 часов 50 минут открылось расширенное чрезвычайное заседание Баксовета, на котором присутствовали представители рабочих советов, судовых комитетов, Центрокаспия, военно-революционного комитета и др. организаций, всего около 500 человек. Вели заседание Джапаридзе и Аракелян. Шаумян попросил снять с обсуждения вопрос о приглашении англичан. Путем голосования (за 257 человек, против- 208) его предложение было отвергнуто.
Выступлений и взаимных обвинений было много. »Усталые и голодные на самого Бога ропщут…». Много было пафоса, но в итоге никто из них не умер «за Россию», и все при первой возможности, сбежали из Баку, оставив его жителей на произвол судьбы.
Одни были против приглашения англичан. Среди них оказался и Бичерахов. Он говорил о бедственном положении Красной армии, убеждал, что если они отойдут от Аджикабула, то вообще не останется ни одного солдата. Не спасет и флот. Он сообщил, что у англичан нет тех сил, на которые можно было бы рассчитывать.
Бичерахов сообщил, что он располагает документами о том, что англичане не будут вмешиваться во внутренние дела Баку, тем не менее, призывал не торопиться с их приглашением и не бросаться к ним в объятия. Нужно сколотить свои силы. Для того, чтобы удержаться в течение двух месяцев, по его мнению, нужно 1500 штыков и не менее 4000 -й отряд. Призыв объединиться в этот час и дать отпор туркам был поддержан многими.
Среди разных армян так же не было единого мнения. Один из лидеров партии «Дашнакцутюн» правого крыла Ал. Аракелян предлагал пригласить англичан: «Когда с одной стороны у нас английские войска, а с другой германские и турецкие, мы берем меньшее зло, т.е. решаемся пригласить англичан». Армянин Шаумян требовал полного подчинения директивам из центра. Начальник штаба З. Аветисов был за приглашение англичан. Военный комиссар Г.Н. Корганов считал, что можно обойтись своими силами.
Вопрос о приглашении англичан в этом заседании не был решен. 26 июля ночью заседание было продолжено. В результате были предложены две резолюции:1. Пригласить англичан и образовать коалиционное правительство из всех партий, представленных в Бакинском Совете. 2. Отстаивать Баку своими революционными силами и силами революционной России и положить конец всякой растлевающей и дезорганизующей агитации за приглашение англичан». Была принята уклончивая резолюция левых эсеров о необходимости создания боеспособной армии и объявлении всеобщей мобилизации.
И вдруг, неожиданно, Шаумян заявил, что как представитель Центральной советской власти он снимает с себя всю ответственность по дальнейшей политической ситуации и от имени партии большевиков отказывается от поста Народного комиссара. Как Власть может слагать с себя ответственность?!.
В сложившейся ситуации некоторые НКомиссары предлагали избрать новый Совет Совнаркома, а пока продолжить работу в новых условиях. Но Шаумян был категоричен и настаивал на выходе из правительства и отзыве своих частей с фронта. Аракелян, который вел заседание, подошел к Шаумяну и растерянно протестовал, повторяя: »мы вам всегда доверяли…»
Ленин в переписке с Шаумяном требовал идти на любые уступки и соглашения, лишь бы сохранить власть! Поэтому отказ Шаумяна от «большевистской борьбы» и его самоустранение вызвало непонимание и осуждение со стороны партии большевиков и его руководства. Такое поведение было не к лицу революционной партии. Добровольная отставка Баксовнаркома, с точки зрения лидеров большевизма, безусловно, была похожа на предательство и преступление.
На экстренном заседание Исполкома Баксовета предложили «всем Народным Комиссарам, оставаться на своих местах и вести всю ту работу, которую они вели раньше, впредь до разрешения вопроса о конструировании новой власти. Назначить для рассмотрения этого вопроса на 31 июля заседание Совета.
27 июля прошла общебакинская партийная конференция, которая не одобрила решение Шаумяна и, вопреки постановлению фракции совета о снятии полномочий, решила под руководством СНК употребить последние усилия для обороны города призвать на защиту все население Баку. Был опубликован приказ о всеобщей мобилизации всех граждан разных национальностей в возрасте до 55 лет.
Город утопал в слухах об измене и предательствах. Стало известно, что дашнаки Н. Арзуманов и Н.Арутюнян самовольно посетили турецкий лагерь и оттуда вели какие-то переговоры с Бакинскими дашнаками. И здесь произошло что-то необъяснимое: турки в час своей победы вдруг стали отступать. Оказалось, что они договорились, что в случае ухода дашнаков с фронта, турки обещают им » милость».
Армянские части вернулись в Баку и гордо уверяли, что они спасли город. Командир армянской бригады Амазасп и другие дашнацкие военные главари Казарян и Аветисов предложили выкинуть белый флаг и провести мирные переговоры с турками.
Шаумяна открыто обзывали провокатором и прохвостом. В качестве оправдания БКРКПб распространил воззвание к рабочим с обвинениями в предательстве дашнаков и Бичерахова. Они информировали всех о том, что эсеры, дашнаки и пр. призвали в Баку, вопреки воле рабоче-крестьянской России и запрету Центральной Советской власти, английские войска и заключили с ними военное соглашение. Но это было неправдой, так на тот момент еще никто никого официально не приглашал.
Стояла нестерпимая жара. 28 июля в городе непрерывно проходили демонстрации революционных войск и звучали призывы к единому фронту против германо-турецких и английских империалистов. По постановлению БСНК состоялась вооруженная манифестация Красной армии. По улицам двигались бронированные автомобили и пулеметные тачанки. На знаменах призывы: «Все на фронт! Долой англичан!». Население поддерживало и кричало, что они все вместе должны быть на фронте, а не здесь. Большая часть армии не участвовала и не вмешивалась в происходящее, но старалась своим присутствием предотвратить конфликты. 29 июля БСНК назначил главнокомандующим комиссара Центрального правительства П. Петрова.
30 июля состоялось последнее заседание БСНК под председательством Шаумяна, где была принята декларация о предательстве дашнаков, о сложения с себя полномочий и отъезде. 8 человек были против такого решения.
Шаумян торопился …. Об этом вспоминают все очевидцы происходящего. В 8 часов вечера 30 июля по его указанию началась срочная подготовка к отъезду. Варначев М.М. вместе с Комиссаром Банка Эрзикяном, комиссаром казначейства Арвеладзе и с казначеем полевой кассы собрали ценности и деньги (72 млн. банкнот царского и Временного правительств), которые грузили на пароход »Эвелина». Всю ночь кипела работа.
30 июля турецкие войска подошли к Баку. В эту же ночь было проведено совещание с представителями военных армянских частей. Аветисов сообщил, что участь города решена. Неприятель может уничтожить 160-тысячное христианское население города. Они решили выбросить белые флаги, сдать город и начать мирные переговоры с турками вместе со шведским консулом Кнутом Мальмом, который гарантировал неприкосновенность армянскому населению. 31 июля Армянский Национальный совет заявил, что они тоже решили выкинуть белый флаг и сдаться на милость туркам.
Л. Бичерахову стало известно, что три тысячи армянских солдат, якобы из-за отсутствия экипировки, отказались выйти на позиции. А в это время все городские кафе были забиты пьянствующими военными армянами. Он тут же решил «порвать все связи с этими негодными войсками». » Я отказался от командования армией дезертиров и трусов».
Лазарь Бичерахов был противником межнациональных войн, ему было трудно и с белыми, и с красными. Набрав в отряд духовых музыкантов, 30 июля его отряд отошел на ст. Баладжары, направился к Дербенту, где влился в Добровольческую армию. По мнению англичан, только благодаря отряду Бичерахова удалось в течение июля удерживать фронт.
31 июля на экстренном заседании Баксовета, Бакинский СНК вместе с Шаумяном официально сложили свои полномочия и сдали город «во избежание бесполезного кровопролития». Было решено создать коалиционное правительство из представителей социалистических партий, ввести военное положение в городе и объявить борьбу протии лиц, ведущих агитацию за англичан. Вечером планировали отплыть с пристани в сторону Астрахани. Попытка бегства "комиссаров" с награбленным добром и всем вооружением не удалась – корабли были задержаны, а все причастные к вывозу ценностей- арестованы.
Как выяснилось позже, армянин Шаумян прекрасно знал, что приход в город англичан не представлял угрозу- ни армянам, ни ему лично.Более того, 1 августа Шаумяну пришла радиотелеграмма из Москвы о том, что по сообщению германского посланника турки подчинились требованию немцев и приостановили продвижение на Баку… В случае прихода турок ему лично так же ничего не грозило. Как утверждала его личный секретарь Ольга Г.Шатуновская, Шаумян координировал свои действия с Нури-пашой. Связь осуществлялась через его старого друга Бехбута Джаваншира - министра внутренних дел АДР. Именно он предупреждал Шаумяна об опасности со стороны дашнаков и англичан, советовал ему не покидать Баку и дождаться турок, гарантируя ему полную безопасность. В отношение же армянского населения у него гарантий не было. Шаумян тоже не собирался спасать «существование части жителей Баку, находящихся здесь».
Работник «Т-ва Бр.Нобель» швед Хеннинг Бэрнъельм записал в своем дневнике 31 июля 1918 года: « В порт устремились армяне, чтобы погрузиться на пароходы и оставить город до захвата турками. Среди беженцев и большевики во главе с Шаумяном. Бакинские армяне давно призывали себе на помощь англичан. А под Баку, в селении Бинагади, армяне убили много татарских женщин и детей. Бремя их вины растет и если в город войдут турки - месть армянскому народу будет страшной».
Власть перешла к «Центрокаспию». 1 августа было образовано коалиционное правительство из представителей соцпартий (правых и дашнаков), которое получило название «Диктатура Центрокаспия и Временный Исполнительный Комитет». Директория состояла из 5 человек.
Фото -Лазарь Бичерахов