Гл.14. Другая жизнь. Корреспондент
Неделя прошла быстро. В субботу Прохор снова отправился в областной город к Илье в гости. Там всегда встречали его с радушием. На этот раз брат находился один дома. Жена трудилась на работе, дети отдыхали у родственников. Хозяин сразу захлопотал на кухне, что-то стал готовить. Прохор вышел в сад. Его с неодолимой силой потянуло к парнику. Он вошёл туда и присел на перевёрнутое ведро. Вновь странное чувство охватило его, как будто морская волна накрыла с головой. Пространство стало кривиться, засверкало яркими разнообразными красками. Сознание куда-то отошло в сторону.
Очнулся он от того, что его Илья тряс, посмеиваясь:
- Что, заснул? А я тебя ищу… Пойдём обедать!
За столом Прохор стал делиться воспоминаниями.
После несбывшейся встречи пришло письмо, в котором Азалия сообщала, что не смогла приехать, потому что внезапно заболела. Но Прохор не верил, он чуял, что Лию отговорила ехать сестра.
Постепенно переписка прекратилась. Отработав положенные три года в селе, Прохор покинул его, несмотря на просьбы и уговоры учителей и учеников своего класса. Устроился в районной газете соседнего района корреспондентом. Журналистика давно привлекала его.
Он с головой окунулся в новую работу. На дворе было обновление страны: перестройка, гласность, свобода слова. Невероятно интересно было встречаться с людьми, писать о них, подвергать критике застойные явления.
Однажды по заданию редактора Прохор пришёл на районный завод железобетонных конструкций. Отправился сразу в цех. Поговорил с рабочими. Те высказали ему много замечаний по работе администрации. Новоиспечённый журналист старательно записывал в блокнот. Глядь – откуда ни возьмись – директор завода. Важный, животик вперёд: в чём дело, что тут у вас? Когда узнал, грозно сверкнул тёмными глазами из-под лохматых век и изрек:
- Почему Вы сначала не подошли ко мне или к моему заму? Мало ли что вам расскажут всякие пьяницы?! Попрошу уйти!
Молодой корреспондент попробовал возражать. Директор, фыркнув, удалился сам.
- Ну вот, пьяницами назвали нас, - уныло сказал смуглый рабочий средних лет, наморщив лоб.
Прохор написал критическую статью. Редактор похмыкал, сказал, что директору тяжело работать на таком предприятии. Однако материал отдал в номер. Прохор был горд: он может теперь критиковать разных руководителей, не шутка!
Через год ему пришлось ехать на курсы в Екатеринбург. От военкомата – это и военные сборы, и в то же время журналистские курсы по армейской теме.
Гл.15.Курсы. Восхитительное знакомство
Курсы журналистов – это громко сказано. Ничего журналистского там не присутствовало. На самом деле для них приготовили пропагандистские лекции. Учили, как правильно нужно писать о родной армии. Время наступало смутное, Союз нерушимый стал трещать и пошатываться.
Военной дисциплиной им не докучали. Помимо облачения в форму и нахождения в казарме ничего похожего на военные сборы не наблюдалось. Ну, разве что однажды вывезли их на стрельбище. Бравый капитан показывал молодцевато всем, как нужно стрелять из пистолета Макарова: нога впереди, левая рука заведена за спину, правая вытянута. Спокойно целиться перед выстрелом.
- Ну, прямо как на дуэли, - подумал Прохор, - так не интересно. И он, когда пришёл его черёд, поступил так, как лихие герои в голливудских фильмах: расставил согнутые ноги пошире, пистолет обхватил двумя ладонями и начал палить в направлении мишени. В результате затвор раскровянил ему ладонь. Капитан что-то назидательно ему говорил, а Прохор думал:
- Да, американские приёмы русским не подходят!
Слушатели курсов (призванные на военные сборы) имели возможность познакомиться с городом. Им как-то устроили автобусную экскурсию. Прохору запомнилось место, где находился Ипатьевский дом, в подвалах которого расстреляли царскую семью и людей, их сопровождающих.
Потом через два десятка лет, будучи проездом через Екатеринбург, он посетил это место. На прямой поезд билетов не досталось, пришлось им с дочкой добираться с пересадками. До следующего поезда оставалось 6 часов. Они вышли из вокзала погулять. В одном из магазинов купили подарки, в том числе Прохор супруге взял малахитовые бусы.
И так постепенно дошли до комплекса храмов, созданных в память о зверски убитых венценосных особах и их детях. Храмы покорили их своей красотой, величественностью, ожившей скорбной памятью.
В молодые же годы Прохору город запомнился не скорбью, а интересом к нему. Более того – восторгом от знакомства с будущей своей женой.
Николай, земляк его, с которым он сдружился на курсах, как-то сказал, что его племянница тоже приехала на курсы в один из уральских городов. На педагогические курсы. Два дня будет находиться в столице Урала. Как раз в последние дни их «службы».
В последний день с записью в военном билете о том, что они теперь «военные корреспонденты», Прохор и Николай отправились на железнодорожный вокзал. Постояли в очереди, приобрели билеты в родной город. Не торопясь отошли от кассы. В этот момент Николая окликнули. К ним направлялись две девушки: счастливо смеющаяся белокурая высокая дивчина и маленькая девушка с тёмно-русыми волосами, с чуть заметной улыбкой.
Маруся! – Николай схватил в охапку блондинку. Племянница тут же познакомила их с подругой. Таня взглянула на Прохора, и перевела взгляд на его соседа. Прохор же не мог оторвать взгляда от этой девушки.
До отправления поезда оставалось три часа. Они решили погулять по близлежащим к вокзалу улицам.
О чём они говорили, Прохор потом не запомнил. Помнилось только, что говорил он без умолку, был в ударе. Таня шла рядом с ним, смеялась его шуткам, изредка взглядывая на него. Обоюдная симпатия между ними установилась сразу.
Когда они возвратились на вокзал, Прохор предложил Тане переписываться. Они обменялись адресами. Приятель с племянницей при этом переглянулись и перемигнулись.
Всю обратную дорогу Николай подшучивал над приятелем - мол, будущую невесту тебе нашёл, гони магарыч. Тот посмеивался, но в душе как будто в саду цветы распускались и птицы распевали.
Переписка началась. С каждым письмом Прохор и Таня всё больше открывали свои внутренние миры. И всё интереснее становились друг другу.