- Разбей … - еле слышно произнесла дочь.
- Разбей? – переспросил Игорь, думая, что ослышался.
- Зеркало разб…- одними губами прошептала Даша и потеряла сознание.
Скорее от отчаяния и отцовского бессилия, чем осознанно Игорь схватил стоящую на столе тяжелую вазу с цветами и запустил в зеркало.
Сквозь звон разбитого стекла ему почудился слабый, как бы придушенный стон и среди беспорядочно летящих осколков ему померещилось какое-то странное, но виденное им ранее, лицо пожилой дамы в старомодном чепце.
Игорь почувствовал, пронизывающий свет молнии сверкнула и одновременно удар в сердце, от которого он потерял сознание. Когда пришел в себя, то первое, что увидел – это широко открытые глаза дочери. Игорь почему-то приложил палец к губам, затем еле дотянулся одеревеневшей рукой к телефону и с трудом набрал номер телефона Глеба. К счастью, друг оказался дома.
- Глеб, срочно приезжай… Не звони… открой своими ключами…- и обессилено откинулся на спинку кресла. Хорошо, что у Глеба остались ключи от его квартиры, которые он ему дал после смерти Кати. Так как мать Игоря тогда тяжело болела, то присмотр за Дашей они осуществляли вдвоем.
Не прошло и четверти часа, как Глеб стоял перед поверженными отцом и дочерью. Быстро окинув взглядом комнату, и задержавшись на осколках зеркала, спросил:
- Встать можешь?
- По-моему, да, - и с трудом, опираясь на руку Глеба, поднялся.
Глеб принес из кладовки раскладушку и соорудив на балконе постель, на руках вынес Дашу и осторожно положил на нее. Игоря на стуле усадил рядом, плотно закрыл дверь спальни.
- В эту комнату не входить.
Нагнувшись к Даше, спросил:
- Ну как себя чувствуешь, Воробушек?
- Хорошо, дядя Глеб, только голова немножечко болит.
- Это пройдет, Воробушек, просто в комнате душно, и у тебя участилось сердцебиение.
- Ну, а ты, старина? – обратился он к Игорю, - сердце успокоилось, в ногах сила вернулась?
- Да, - все еще недоумевая от случившегося, ответил друг.
- Вот и прекрасно, сейчас я вызову такси и отвезу вас к вашей бабушке, - почти беспечно сказал Глеб.
- Куда, куда, - переспросил Игорь.
- К матери твоей, вот куда, не могу же я сидеть возле вас нянькой и оставить одних не могу, - и торопливо взглянув на Дашу, а затем на Игоря, отвел глаза в сторону.
* * *
Через час они были в квартире Ксении Тимофеевны. Глеб опять на руках внес Дашу и уложил на высокую от пышной перины старомодную кровать бабушки.
Вся спальня была увешана образами и положив девочку, Глеб перекрестился.
Поручив бабушке хлопотать возле внучки, друзья молча пили чай в крошечной кухне, подоконник которой был похож на цветущую садовую рабатку.
Наконец, Игорь не выдержал молчания и произнес:
- Ну что молчишь, может быть, объяснишь хоть что-нибудь?
- Пока ничего объяснить не могу. Мне необходимо обследовать твою квартиру, а ты пока напряги свою память и вспомни все, что говорила твоя жена, светлая ей память, теща…
- О чем ты… Причем жена… теща…
- Ладно, не причем. Я сейчас уйду, но если мои подозрения подтвердятся, то часа через 2 я вернусь.
Он вошел в спальню и сказал Ксении Тимофеевне, чтобы зажгла возле образов лампадку, а в подсвечниках – свечи, и если получится, то привезет батюшку и он отслужит молебен о здравии Даши.
Ксения Тимофеевна, не задав ни одного вопроса, утвердительно кивнула головой.
***
Когда батюшка, отслужив молебен, уехал, а Даша уснула спокойным сном, держа за руку, сидящую рядом, бабушку, Глеб с Игорем вышли из квартиры и уселись во дворе на скамейку под старым кленом. Вечерело. Глеб закурил и стал расспрашивать Игоря. Подавленный случившимся и воспоминаниями о прошлом, Игорь понемногу выложил перед другом все впечатления, вынесенные из своей прожитой жизни.
Упорядочивая в голове отрывочные воспоминания друга, у Глеба сложилось довольно ясное представление о случившемся, вернее подтвердило его предположение сегодняшнего дня.
***
У Кати, безвременно умершей жены Игоря, вернее, у ее родных по женской линии, было загадочное, с элементами мистики, прошлое, которое уходило своими корнями вглубь истории. Но Катя, физик по образованию, считала, что в нем много выдуманного, так как женщины склонны к преувеличениям, а уж приукрасить свои молодые годы, так от этого соблазна никто не застрахован. Теща же, наоборот, готова была присягнуть, что все рассказанное – чистая правда, так как сама была свидетельницей некоторых событий. Естественно, Игорь был на стороне жены, но чтобы не обидеть тещу, то делал вид, что ее воспоминания ему крайне интересны.
Прабабка Кати – то же Катерина, по воле императрицы переименованная в Кэтрин, была фрейлиной при дворе Николая II, любимая фрейлина царицы, которая верила во все мистификации и сверхестественную силу некоторых людей, и которых немедленно приближала ко двору. Александра Федоровна, была, в первую очередь мать, и как утопающий за соломинку, хваталась за любую возможность в надежде вылечить царевича Алексея – Бэйби, как на английский манер она его называла. Безусловно, на первом месте был Григорий Распутин, даже после его смерти она часто приходила на могилу «друга» и молилась, стоя на коленях могилы. В феврале 1917 года, она послала мужу, Николаю II, который находился в ставке, в Могилеве кусочек дерева с могилы Распутина, так как была уверена в целительных свойствах этого кусочка, и верила, что он умер, чтобы спасти царскую семью.
Прабабка Кати тоже владела какими-то методами черной или белой магии и с ее помощью фрейлины развлекались тем, что гадали на суженых, привораживали их, готовили какие-то снадобья. Теща подозревала, что прабабка-фрейлина откуда-то знала, как теперь говорят, фитотерапию, поэтому травы, приготовленные по ее рецепту, помогали от простуды, слабости и каких-то женских заболеваниях. Вот за эти-то познания и была приближена Александрой Федоровной. В 1915 году Кэтрин вышла замуж за бывшего офицера, князя, и они уехали в его имение где-то в глубине России. В свадебный подарок любимая фрейлина получила от царицы зеркало, работы Фаберже, которым она очень дорожила. В 1916 году бывшая фрейлина родила дочь (бабку Катерины), которую воспитывала в лучших правилах царского двора. Во время революции они с мужем и маленькой дочерью замешкались и не успели уехать за границу. Понимая всю грозящую им опасность, они, наскоро собрав свои пожитки и достав фальшивые паспорта, уехали в глухое мордовское село.
В 1937 году мужа репрессировали, а доносчик повадился в их дом «положив глаз» на хорошенькую дочь «врага народа», угрожая осиротевшей семье, что если Маруся не выйдет за него замуж, то он их «загонит в лагеря». Вот тут-то и вспомнила бывшая фрейлина свои «занятия» при царском дворе.
По ночам она (со слов тещи Игоря) зажигала свечи, которые на Троицу, в день поминания самоубийц брала в церкви и с могил на кладбище и сидя перед зеркалом (тем самым подарком царицы), плавила свечи и делала из них фигурку мужчины, при этом что-то нашептывая. Не прошло и месяца, как доносчик-ухажер умер. Вскрытие ничего не показало и вскоре на его место прислали пожилого усталого мужчину, который разговаривая с посетителем смотрел в окно, словно ожидая от него избавления от такого изнурительного труда, как жизнь.
Пожив с полгода, чтобы не вызывать подозрений (слухи о визитах молодого начальника гуляли по селу и слухи были опасные по тем временам), мать с дочерью уехали. Решено было ехать на Украину, но доехали только до Чувашии. Там, в небольшом поселке Буинск, был сланцевый рудник, и в поезде мать узнала, что людей на руднике не хватает, и берут почти всех желающих.
Так они оказались на руднике, где мать устроилась табельщицей (позже ее перевели в бухгалтерию, кассиром), а дочь поехала в Казань, поступать в институт, да там и замуж вышла. Как они жили во время войны - неизвестно, но до Игоря дошло, что когда старая фрейлина умирала, ее последние слова были: «Зеркало…». Их истолковали, как просьбу сохранить дорогую семейную реликвию. Маруся, мать тещи , после смерти своей матери жила недолго и ее подросшей, но еще не определившейся дочери, осталась квартира с запылившемся зеркалом в кладовой и вместо отца и матери – Советская власть, которая, изломав жизнь ее предкам, дала ей высшее образование и определила на работу. Долго, очень долго произведение Фаберже стояло в кладовке, уже и Катя родилась, а оно все пылилось за ненадобностью. Но подошло время выдавать дочь замуж, стали делать ремонт, и знаменитое зеркало было повешено в спальне тещи. Она очень гордилась, семейной реликвией. Да и Игорю было приятно, что в доме есть ценная вещь работы Фаберже, цена на которую растет с каждым годом.
Теща умерла тоже с последним словом: «Зеркало…». Но теща еще хотела что-то сказать Катерине, но не успела, смерть навсегда сомкнула ее губы. Так квартира плюс зеркало остались у Катерины и Игоря.
- Как умирала Катерина ты, Глеб, знаешь…
- А что в последнюю минуту сказала Катерина, ты не помнишь?
- Она бредила и бессвязно шептала какой-то набор слов, но мы ничего не могли понять и только на девятый день после похорон я во сне увидел как она умирает и шепчет: « Уберите, уберите… Зеркало… Даша…, - и вдруг побледнев, замолчал.
- Да, Игорь она все поняла, но поздно. Она просила убрать убийцу-зеркало от ее дочери. Почему же ты мне об этом никогда не рассказывал, ведь я уже пять лет занимаюсь паропсихологией.
- Бред какой-то… Чушь собачья… Не верю… Нет, верю… Ведь, когда я запустил в зеркало вазу, то увидел даму в чепце, но я решил, что это галюн.
- Да, это зеркало-вампир. Любое зеркало немного «вампирит». Есть детекторы, с помощью которых доказано, что зеркала аккумулируют в себе энергию человека, выступая в качестве эдаких вампиров. Выяснилось, что те, кто чаще пользуется зеркалом, быстрее стареют. То-есть, зеркало – вампир молодости. Исследовав «нарциссов», которые проводят уйму времени в самолюбовании, особенно если они подолгу смотрят себе в глаза, через некоторое время начинают чувствовать усталость и даже ухудшение памяти. У меня тоже есть такой детектор и я уже сделал замеры в твоей квартире. Я был не один, и мы установили, что даже в осколках оно излучает огромный заряд отрицательной (негативной) энергии, а спальня, в которую ты поселил свою дочь, это камера смертника.
- Что будет с Дашей? – дрожащим голосом спросил Игорь.
- Все будет нормально. Только надо ходить в церковь, да я думаю, твоя мать все (или почти все) поняла. Через полгода соблюдения всех церковных праздников, постов сделают ее абсолютно здоровой.
- А что делать с квартирой?
- Ты можешь пожить немного у матери?
- Да.
- Мы в ней поработаем, а затем «вычистим», а там как хочешь: или в ней оставайся или меняй.