Яруски

Есть такая нация - яруски. Они хорошо растут на говне, как впрочем и всё в этом мире. Потом сразу и на всю жизнь прилипают к этому самому говну и очень гордятся этим. Если на них никто не обращает внимание, то они начинают истошно кричать, что ни на что это говно не променяют, хотя никто им взамен ничего не предлагает. У чистокровного яруска мама может быть полька, дед полутатарин-полугрузин, бабка - гречанка, а папа - юрист. Это ничего не значит. Стоит ему три миллиона раз громко прокричать "ЯРУСКА!!!", сняв штаны и повернувшись лицом на восток, а голым задом на запад, как кровь его мгновенно приобретает голубой оттенок свойственный всем остальным ярускам, а несколько намечающихся извилин в мозгу сразу сливаются в одну, абсолютно прямую, проходящую от одного уха до другого. Этот зов сразу подхватывают миллионы других ярусков. "Яруска!" - кричит один. "Яруска!"- отвечает ему другой. "Яруска!!!" - вторит уже целый хор в полном восторге. Иногда некоторые яруски во время такой переклички до того увлекаются, что отделяются от говна и начинают парить над другими ярусками, как жаворонки над полем, постоянно выдавая на разные лады "яруска, яруска, яруска!". Но как только эти коленца прекращаются, сразу плюхаются обратно в своё говно, но уже лицом вниз. Другие яруски тут же его и затаптывают, ставят сверху крест и делают вид, что ничего в общем-то не произошло. После длительного пения у ярусков наступает неутолимая жажда, которую утолить может только напиток, в котором воды содержится ровно 60 процентов, так как стопроцентная вода для них почти смертельна. А ещё у них всегда особый путь. Его собственно говоря в действительности и нет вовсе, но яруски любят о нём говорить, хотя строить даже самые обыкновенные пути они не умеют. Да и зачем это нужно, ведь они влипли навечно и ходить уже не могут. Любить по-яруски обозначает ненавидеть всех неярусков и соревноваться друг с другом в этой ненависти. Победителю присваивается почётное звание "главный потри от", и ему разрешается при всех тереть от, что он и делает с удовольствием до самой пенсии.