Теперь дети обсуждают игровых персонажей, уровни, перки, кланы, доспехи, ману, страницы в социальных сетях, мемы и смешные видео, просиживая большую часть свободного времени за компьютером, телефоном или приставкой. А до-интернетное поколение смотрит на это и осуждающе говорит: «Наше детство было куда лучше, живее и полезнее, а вот сейчас - разве это детство, разве это развлечения, вот у нас были настоящие игры, настоящее детство». Странно слышать это от поколения гопников и Интернационала, которое, как и их предшественники, превратилось в забродившую биомассу.
Но если посмотреть на положение более отрешенно, то нет ни лучшего, ни худшего детства. Беда или не беда в том, что наше детство проходит в испарениях той эпохи, на которую ему довелось выпасть. Мы не выбираем собственного детства и от тени своей эпохи оторваться невозможно, даже само желание от этой ноши избавиться, как правило, продиктовано самой эпохой.
Иные в духе времени стараются уберечь своё чадо: переводят их на специальные диеты, переезжают в экопоселения, обучают дома, боясь что школа испортит их драгоценных будущих гениев, забывая, что какой бы дух времени не был, он одинаково ядовит. Можно избавить ребенка от гнета школы, но его не уберечь от бывших школьников, которыми полнится страна; можно искоренить идиотизм в себе, но от этого тоже мало толку - ведь постоянно придется иметь дело с идиотами и общаться на их языке.
MMORPG или Гитлерюгенд—разница не так уж велика: в первую очередь это данность, из которой проистекают второстепенные последствия. И те и те громко шагают в ногу со временем, дружным строем направляясь к индивидуальной кончине. Можно попытаться замедлить отравление эпохой, но его никак не обратить. Мир испортит, измотает и забракует каждого: сначала наобещает, расхвалит, а после воткнет мордой в зеркало, насмехаясь над никчемностью и искусственной значимостью человека.
Низменно маленькие, светлые и сострадательные девочки превращаются в алчущих, напыщенных продажных сук, а милые любознательные мальчики становятся нетерпимыми, фанатичными приспешниками полоумных идей и удобряют собой почву чужой родины или собственной;остальное—промежуточные формы. Каждый вдох, каждый пристальный взгляд, движение, мысль - усугубляют наше положение, но мы не останавливаемся, никогда не остановимся. С каждым днем на нас вместе с космической пылью оседают также частицы смирения, очерствения и желчи, только на каждое новое поколение эти частицы садятся по-разному, что и вызывает такое негодование.
не сущий свет