За пять лет работы в Ливии я насмотрелся на разного Муаммара Каддафи. На политика, на друга Советского Союза и на человека. Отбросим Каддафи - политика. Это – должно быть целое фундаментальное исследование. Думаю, что наступит время не трусливых и независимых от США историков и они создадут объективный портрет М.Каддафи – политика.
Хотелось бы набросать пару штрихов о Каддафи – друге Советского Союза. Хотелось бы поставить запятую и продолжить предложение – «друге России». Да, отношение Каддафи к России после распада Советского Союза не изменилось. Но мы повели себя по отношению к нашему доброму и преданному другу несправедливо, можно сказать – предательски. Но об этом – позже.
Каддафи нам доверял полностью. Хотя в силу своего характера действовал по принципу: «Доверяй, но проверяй». Это кое-кого из наших специалистов обижало. Но затем привыкли – ведь всё по справедливости.
Каддафи – друг пригласил на стройки и в вооружённые силы Ливии 12 000 советских специалистов. Я, как куратор деятельности советских организаций в Ливии, знал, что он не скупился закупать для наших специалистов самые современные финские и американские дома со всеми удобствами – кондиционерами и холодильниками, приличной мебелью. Ребята иногда обижались, что ливийцы наказывали их за самогон. Но понимали, что в стране со строгим сухим законом это – по справедливости.
Армия Ливии почти полностью была вооружена нашим вооружением. Советские военные корабли и подводные лодки заходили в порт Тобрук, чтобы моряки могли походить по твёрдой земле, заготовить продовольствие и воду. И ливийцы принимали их как братьев. Наши специалисты создавали военные объекты, добывали нефть, строили трубопроводы, работали в научных учреждениях и госпиталях. Каддафи не скупился платить за всё щедро и своевременно.
Говорят, что Каддафи – диктатор. А по мне, что касается его отношения к своему народу, пусть он был диктатором. Он сохранил единство страны и единство народа. Без насилия и кровопролития. Как «диктатор» - он добивался, чтобы все работали, не терпел и строго наказывал бездельников и тунеядцев. Он добился 100-процентного соблюдения сухого закона. Молодёжь, которая получала образование за границей и вкусила «несухой» образ жизни, обижалась на Каддафи, и потом, как проявилось во время нависшей над ним угрозы, вспомнила ему об этом. Каддафи – диктатор наказал за нарушение сухого закона месячным домашним арестом даже своего ближайшего друга, с которым они делали революцию - премьер-министра Абдель Салам Джеллуда. Мог ли «демократ» Горбачёв наказать, скажем, первого секретаря Московского горкома партии Ельцина за то, что он выпивал на работе? Да никогда в жизни! А диктатор Каддафи смог наказать самого высокопоставленного после него человека.
Каддафи, пользуясь своей властью, стремился научить ливийцев соблюдать мораль верующего человека, прилично одеваться, питаться, содержать жилище. Однажды, проезжая вечером по Триполи, он обратил внимание, что многие антенны телевизоров на домах ливийцев повёрнуты в сторону моря - на Италию. Такие тогда были антенны – если в одну сторону – на телевидение Джамахирии. Если в другую – на телевидение Италии. Каддафи выяснил, что итальянцы демонстрировали в это время эротический фильм. Он не поленился – заехал на ливийское телевидение, прервал передачу и пристыдил ливийцев за то что они так легко поддаются влиянию чуждой культуры. Каддафи – диктатор потребовал, чтобы все учащиеся носили школьную форму и закупал эту форму за счёт государства. Каддафи-диктатор потребовал, чтобы все ливийцы регулярно проходили медицинскую диспансеризацию и лечились бесплатно, закупил за границей лучшее в мире медицинское оборудование, открыл массу госпиталей и поликлиник, нанял самых дорогостоящих врачей и медсестёр со всего мира.
Можно до бесконечности перечислять, что сделал диктатор-Каддафи для своего народа. Теперь не одно поколение ливийцев должно смениться, чтобы вернуть (если смогут) то, что потеряли при вмешательстве американцев и европейцев. А кое-что вернуть уже никогда не удастся, как и дружбу и сотрудничество с Россией, дружбу, которую потеряли, потеряв Каддафи в результате бездарного неприменения право «вето» в Совете Безопасности.
По отношению к себе лично Каддафи был очень скромным человеком. Дослужившись до полковника, он так им и остался. Это не то что украинский «факир на час» Турчинов, не успев завладеть военным жезлом, возомнил себя фельдмаршалом и отправился на фронт вручать именное оружие карателям. Помните, показали по телевизору: «Настоящее?” – спросил изумлённый каратель почему-то по-русски. «Справжнє. Справжнє» - мол, иди смело и убивай - поторопился подтвердить «фельдмаршал», опасаясь, что головорезы примут его за Деда мороза, раздающего пластиковые пистолеты.
В советском посольстве было несколько коллекционеров почтовых марок. Такая была пошесть. Среди них ходили слухи, что Каддафи тоже коллекционирует марки и здорово разбирается в филателии.
Однажды ливийцы пригласили меня на открытие завода лёгкого стрелкового оружия, который построили советские специалисты. Сообщили, что на открытии должен быть Каддафи. Я поехал. Это было километрах в 50-60 от Триполи. Буквально перед отъездом ко мне зашёл первый секретарь посольства и настойчиво стал умолять взять его с собой. Я согласился. Уже по дороге на завод он признался, в чём вопрос. Он, как филателист, узнав, что будет Каддафи, решил взять у него автограф на вышедшем недавно блоке с портретами вождя Ливийской революции. Блок марок прихватил. Но теперь не знает, как получить автограф. Ведь близко к Каддафи его не подпустят. Вся надежда на меня. Я тоже не был уверен, что Каддафи станет отвлекаться от основного мероприятия.
Каддафи прибыл с небольшим опозданием. Сказал речь. Прошли по цехам. Ливийский протокол всё время следил, чтобы я был невдалеке от Каддафи, как главный гость (посол был в это время в отпуске). Спустились в стрелковый тир. Меня поставили справа от Каддафи и вручили пистолет. Я никогда в жизни не держал в руках настоящее боевое оружие. Но деваться было некуда, и я решил стрелять в ту мишень, которая была передо мной. Подождал, пока выстрелит Каддафи. Полковник стрелял метко – если не в десятку, то около неё. Затем он выстрелил ещё пару раз, положил пистолет на барьер и ушёл. Я обрадовался, что он не будет видеть моего позора. Я стрелял в свою мишень, но пули почему-то не долетали и вздыбливали песок на полпути к мишени. Специалист завода, который был рядом, объяснил, что мишень и все обозначения на пистолете должны быть на одной линии. Я пообещал, что в будущем учту его замечания.
По арабскому обычаю в честь знаменательных событий забивали верблюда. При открытии завода этот обычай соблюли. На банкете меня посадили через одного человека от Каддафи слева. К тому времени тоненькая папка с блоком марок с портретами Каддафи была уже у меня, и мой первый секретарь, которого посадили в дальнем конце стола, непрерывно подавал мне знаки-напоминания.
Наконец-то я решился. Встал со своего места и попытался подойти со спины Каддафи. Но не тут то было. Откуда-то неожиданно возник офицер и спросил, в чём вопрос. Мне представляться не пришлось – охрана уже обо мне знала. Надо было только объяснить свои намерения. Охранник наклонился к Каддафи и что-то ему сказал. Каддафи повернулся ко мне на стуле и широко, по-мальчишески улыбаясь, взял папку с блоком. Я ожидал, что он молниеносно поставит автограф, как это делают звёзды, и вернёт мне папку. Ничего подобного. Он, как профессиональный филателист, зная, в чём ценность автографа, не спеша и старательно поставил подписи под каждой маркой блока.
Я и сам не подозревал, какую услугу я сделал для коллекционера. И если по дороге на завод первый секретарь меня всё время уговаривал, чтобы я взял автограф, то на обратном пути - чтобы я никому не сказал об этом, особенно его начальнику, который тоже коллекционировал марки.