Время «Молодости»
(очерк посвящён 50-летию литературного объединения Молодость в г. Кирове)
Вот удивительно: вы ведь в трезвой памяти, при деле, встречаете лето и зиму, ходите на работу, отдыхаете, а некое чрезвычайно важное, хотя ещё не наступившее событие тихо, по-кошачьи, подкрадывается, вселяется в вас и живёт без спроса. А хозяин в неведении. Не знает!
Когда я почувствовал в себе «постояльца»? О, только не в момент прихода в клуб, нет. Раньше - с рождения, наверное. Гены виноваты.
Мама - Интеллигент (с прописной буквы), педагог, никогда не писала книг, зато старалась делать речь детей правильной, отчего в дальнейшем у меня не возникало повода для знакомства с логопедом. С какой-то спокойной настойчивостью мама прививала сыну хорошие - и оттого трудно усваиваемые - привычки: усидчивость, рассудительность, подавляла неизбежные в подростковом возрасте ростки жёсткости. А главное, учила думать.
Отец по профессии инженер - конструктор, человек - смекалка, в делах импульсивный, увлекающийся и в то же время, как ни странно это звучит, основательный; он самозабвенно прививал мне любовь к рабочему инструменту. Сегодня хорошо понимаю отцовское кредо: не задерживайся в стране сказок, пробуй, верши, тренируй себя. В конце жизни, будто предчувствуя ранний уход, он начал писать родословную…
Низкий поклон вам, Тамара Ивановна и Борис Алексеевич.
И Вы, уважаемый читатель, думаете, что под действием столь добротного воспитания я начал «выдавать на гора» произведение за произведением? Или «Молодость», подобно доброму привидению, явилась, взмахнула своим поэтическим крылышком и околдовала? Вы будете разочарованы - нет.
В 1969 году родители уступили часть своих обязанностей школе, и юность отправилась в путь, на тот момент казавшийся бесконечным, длиной в 10 лет. Честно, русский язык не жаловал, считал предметом занудным, канцелярским. К литературе относился более лояльно: повезло с преподавателем. Тамара Степановна Копысова, не побоюсь сказать, фанатик своего дела, перед тем как отправить нас, самонадеянных подростков, уже в «большое самостоятельное плавание», успела «заразить» Пушкиным, Тургеневым, Чеховым… Здесь, в школе, я понял великую силу Слова, которое может как убить, так и спасти.
И начал писать? Нет. К счастью. Институт, армия, работа на заводе, кризис 90-х, казалось, выбили из меня романтический дух без остатка, но… Это было нужно! Необходимо! Судьба давала шанс познать жизнь во всей красе, предательстве, мерзости, благородстве…
И все-таки что послужило переломом, некой границей, перешагнув которую, я увидел наметившиеся вдалеке лёгкие, словно утренняя дымка, очертания магического слова «Молодость»? Вы не поверите: покупка в 2000 году компьютера. «Крутым» на тот момент считался комплект, состоящий из двух «ящиков»: одного - железного, громоздкого, к тому же шумного; и второго - телевизороподобного, с втиснутой в него электронно-лучевой трубкой, и не менее тяжёлого. А об Интернете и речи не было! Вскоре по вечерам перед глазами стали навязчиво возникать какие-то сказочные картинки, мысли… Сюжеты? Они возникали ниоткуда, менялись, соперничали… По всей видимости, компьютер - но у тот, который в голове - жаждал сказать своему умному собрату: смелей, дружище, вливайся в процесс, ведь рождается что-то важное…
«Литературный первенец» появился в 2001 году под названием «Ой вы, мамы-мамочки». Потом были ещё «детки», ещё… Над романом «Необыкновенные приключения…» работал почти год. Естественно, давал почитать родственникам, те, в свою очередь, настаивали: пусть оценит профессионал. Вот тут-то и проскочила искрой - нет, не «Молодость» - фамилия Смоленцев.
Встретились мы с Алексеем Ивановичем в зале Пушкинской библиотеки. Врать не стану, впечатления на меня Смоленцев произвёл двоякое: с одной стороны, немногословный, простой; с друго, неулыбчивый какой-то (сердится?), сдержанный, ну о-о-очень серьёзный… Он наскоро принял довольно увесистую папку, попросил придти через две недели. Вторая наша встреча в сравнении с первой с первой заняла не намного больше времени:
- Ну что ж, - Алексей Иванович кашлянул, задумался на секунду, держа паузу, - прочитал ваш роман. В целом неплохо. Ищите деньги и печатайте.
Я с облегчением взял рукопись, хотел задать ещё пару вопросов, но вдруг явственно ощутил неприятный холодок в сердце: в мою сторону смотрели десятки не слишком довольных глаз. Люди ждали общения с интересным, авторитетным человеком - все свободные места в зале заняли, а тут какой-то неизвестный выскочка вертится, не даёт начать.
Так, слегка коснувшись, «Молодость» снова ускользнула от меня - изящно, непринуждённо, оставив один на один с собой. Впрочем, может, это и к лучшему. А со Смоленцевым больше не встречался, о чём жалею.
Шло время, литературный багаж мой ещё рос, народились новые произведения, необходимо было «показаться». Адреса Кировского отделения Союза писателей не знал (если откровенно, вообще сомневался в существовании Союза писателей в «вятской провинции»), поэтому нашёл не сразу, а когда нашёл, поначалу не поверил: ведь сотни раз хаживал мимо того приметного места, но фасад видного многоэтажного дома на пересечении улиц К. Либкнехта и Энгельса (ныне Преображенской) не обращал внимания.
Владимир Игоревич Морозов, референт, принял всё до последнего листочка, против увесистой пачки прозы возражений не высказал, ещё немного поговорили «за жизнь» и расстались с уговором забежать через пару - тройку недель. В назначенный срок я стоял возле заветной двери с внутренней уверенностью на успех.
- Вы не курите? - мягко, с улыбкой поинтересовался Владимир Игоревич, потом тихонько вздохнул. - Прочитал ваши рукописи, и они мне не понравились. Надо работать с языком.
Это был урок! Не могу точно сказать, но, видимо, с того дня в меня начало врастать, пока окончательно не утвердилось, простое и великое правило: «Хочешь «потопить» писателя - захвали его».
Совет Морозова «приходите в наш клуб» прозвучал буднично, вскользь, почти вдогонку, но не потерялся. О, «Молодость», ты уже не прятала своё лицо, забавлялась, играла, преследовала: всё равно придёшь, ну куда ты без меня…
Свой первый поход в клуб, на дворе стояло 1 октября 2006 года, вывел меня на …перепутье: именно в этот день Смоленцев оставил дела! «Эстафету» подхватила Ольга Владиславовна Журавлёва, член сразу двух союзов России: писателей и журналистов. Знаете, как правило, первое ощущение самое верное (хотя всякое случается), и, глядя на иного встречного, порой не скажешь, что умён. Так вот, вид Ольги Владиславовны излучал мощные потоки интеллигентности, выдержки и в то же время - адекватности, взвешенности. Мы, «разновозрастные школяры», выбирали себе «парту», рассаживались, а Журавлёва всегда с улыбкой (она любила улыбаться) выбирала первого из числа жаждущих высказаться.
Дискутировали мы, младолитераторы, часто, со смаком, одержимо, выплёскивали мысли без меры и стеснения. Всё это я помню хорошо, не помню одного: голоса руководителя, одёргивающего или осуждающего наши жаркие «бои местного значения», хотя кое-кого и следовало бы остепенить.
Организация оповещения членов клуба, надо вам сказать, находилась в то время, мягко говоря, не на должном уровне. Ничего не поделаешь: электронная почта, явление ныне обыденное до неприятия, к тому времени ещё не добралась до каждого, и - подумать только! - материал для обсуждения печатал сам автор где придётся, а затем давал рукопись каждому, кто обещал, что в среду придёт обязательно, без обмана.
С 2009 года клубом стала руководить Ольга Леонидовна Юрлова, и думаю, смена руководителя пошла коллективу на пользу. Конечно, Ольга Владиславовна была человеком в высшей степени справедливым, но ведь нашу не всегда покладистую компанию надо было организовать, сплотить, зажечь…
Несколько лет кряду мы занимали помещение читального зала, затем нас «попросили» йоги. Правда, они претендовали не на сам зал, а располагающуюся перед стеклянным ограждением площадку, включая сцену, но, конечно, писателям размещаться рядом со взводом заядлых физкультурников противопоказано: будут отвлекаться на красивые тела. Пришлось переехать в библиотечную гостиную.
Как-то незаметно, по капельке клуб стал не просто местом, где литературные дуэлянты скрещивают копья, но и некой исключительной общностью. Описать атмосферу нашего общения трудно, но попробую. Если вы выставили свою работу на обсуждение, не ждите поблажек - укажут всё до последней запятой, а могут похвалить, где и не ждёшь вовсе. Если работа очень хорошая, всё равно пожурят, отметят недостатки - идеала не существует. Когда рукопись «не очень», добивать, «размазывать по стене» не станут, отметят хорошее, подбодрят. Вы, мой уважаемый читатель, знаете: люди часто остаются в меньшинстве, найти общий язык с большинством не получается; здесь же, прежде чем вынести вердикт, вас терпеливо выслушают. Мягкости в наших дискуссиях маловато, суждения часто эмоциональны, даже слишком, можем вспылить, но быстро отходим, что характерно только для друзей. Впрочем, мы и есть друзья:
самобытный Андрей Аристов,
в жизни выглядящий не так трагично, как в стихах, Юрий Красильников,
контактный, без комплексов Павел Добронравов,
невзирающий на лица Станислав Бумбулевич (псевдоним Снейк),
здравый сангвиник Сергей Кузнецов,
пронзительная Татьяна Арбузова,
мудрая Наталья Панишева,
безнадёжный мечтатель Александр Вешняков,
просто умный добрый человек Светлана Четверикова,
буреподобный Андрей Жигалин,
беспокойная, пребывающая в вечном творческом поиске Маргарита Чикалина,
по-солдатски ответственный Константин Пономарёв,
влюблённая в Слово Анна Гущеварова (Ермакова),
философ в душе и гуманист в творчестве Ольга Антакова,
принципиальная Ангелина Романова,
всегда улыбчивая, оптимистичная Гуля Зарипова,
бьющий в цель без промаха Игорь Коршунов,
пленённая поэзией Анна Плетенёва,
всегда имеющий особое мнение Владимир Михеев,
просто Мужик Антон Смёрдов,
завораживающая стихами и музыкой Оксана Филимонова (Чупракова),
молодой перспективный поэт Ярослав Шеин,
душе любой компании Юрий Гребенев,
поэтический волшебник Наталья Козвонина,
романтик и выдумщик Екатерина Русских,
всегда интересная Татьяна Градобоева,
рождённый писателем Роман Щипан,
талантливая, но ужасно скромная Екатерина Светлова,
наш местный песняр Вячеслав Усманов,
энергичная Тамара Рылова,
прозаик, которого ждёт успех, Екатерина Кривошеина (псевдоним Кристина Каримова),
жгущий сердца своим творчеством Денис Барамзин,
молодой, но настойчивый Дмитрий Фокин,
задумчивый, взвешенный Николай Островитянин,
друг всех детей Тамара Кривушина,
галантно-неподражаемый Валерий Уланов,
реально талантливая Ольга Корчёмкина,
не унывающая в любой ситуации Ольга Халявина.
Конечно, не все здесь упомянуты: кого-то упустил, уж простите, кто-то ходил недолго, кто-то приезжал как гость. Но тем не менее…
Оглядываясь на пройденное, искренне удивляюсь, как, каким образом «Молодость» смогла втереться ко мне в доверие, побороть природную отстранённость, найти и укрепить творческую жилку. Или просто мы шли навстречу друг другу, пока пути не пересеклись?
Продолжая разговор о клубе, не могу не отметить одну вновь приобретённую архиважную черту, о которой, думается, вряд ли кто из старожилов мог предполагать: «Молодость» …запела. Нет, и раньше члены клуба с удовольствием брали гитару, но сейчас это как-то вошло в моду; и разъезжает ныне наша дружина по городам и веся Вятского края. Оричи, Котельнич, Шатки… И это не считая местных школ с библиотеками! Ведь песни, согласитесь - это тоже стихи, только с мотивом, хотя можно долго спорить на тему, что первично: слова или музыка.
Кто-то скажет, ну вот, литераторы проблему, которой не существует: стихи - часть песни, чего там рассуждать! Что ж, предлагаю скептикам, имеющим собственный репертуар, простой эксперимент. Представьте: вот аудитория, вот люди, собравшиеся, чтобы вам послушать, рядышком примостилась гитара. Для начала воздержитесь от инструмента - возьмите в руки текст одной из песен, прочтите с выражением. Затем «спойте» её под собственный аккомпанемент. И вы будете удивлены, насколько могут разниться версии одного и того же произведения.
«Да, но что же дальше»?» - спросит дотошный читатель. «Прописавшись» однажды в человеке, клуб так и будет извечным ему товарищем? Конечно …нет. «Молодость» должна принадлежать молодым - нельзя им мешать.
Ох у ж этот возраст - злодей ещё тот. Когда-нибудь я забуду, что такое любовь (ау, где ты!), страсть станет ленивой, впадёт спячку, а желание творить надо объявлять в розыск. Тихим снежным вечером ко мне в гости придёт ностальгия, мы заварим чайку, раскроем пыльную зелёную книжечку, расчувствуемся, потом интуитивно взглянем на часы (ого, половина шестого) и решительно направимся к двери. Морозец. Улица Преображенская. Библиотека. Пройдём в гостиную. Несколько пар удивлённых глаз посмотрят на посетителя с вежливой недоверчивостью, укажут на диванчик: присаживайтесь, представьтесь, пожалуйста. Потом молодёжь затеет дискуссию. Ваш покорный слуга, тихонько пристроившись в углу со своим напарником, ностальгией, будет слушать горячие, не терпящие возражения доводы сидящих напротив, пытаясь проследить за ходом мысли. Потом бросит… И только спустя час или два начнёт, наконец, смутно осознавать, зачем пришёл. Чтобы почувствовать время. Здесь оно бесконечно. Время Молодости.
2013 г.
Очерк опубликован в сборнике З-48 Золотая книга «Молодости» /сборник воспоминаний к 50-летию клуба/; [сост.: В.И.Морозов, О.Л.Юрлова; вступ. ст., общ. ред. О.Л.Юрлова]; Департамент культуры Киров. обл., Киров, обл. отд-ние Общерос. обществ. орг. «Союз писателей России». - Киров: О-Краткое, 2013. - 208 с. - (Зелёная улица; вып. 7).