Лето пришло и ушло, как какой -то прекрасный, неземной сон, и Карлос Ленген жил в этом сне, словно заколдованный. Когда он вечерами возвращался из Мюнхена, Андреа радостно спешила ему навстречу и буквально повисала у него на руках. Вместе они разглядывали клумбы с розами и лилиями, любовались аккуратным, только что подстриженным газоном или молча наблюдали за птичьей парочкой, гнездившейся в ветвях какого-нибудь дерева. Чтобы как -то порадовать свою супругу, Карлос, то и дело, придумывал что -то новое и неожиданное. Так было и сегодня, в последнее воскресенье июля. Он как всегда встал ни свет, ни зоря. Сделал это, по обыкновению, очень тихо, чтобы не разбудить ещё спящую Андреа. Мама Фельден, как Ленген теперь называл тёщу, всегда с улыбкой наблюдала за чудачествами влюблённого Карлоса, и сегодня у неё были особенно счастливые глаза, потому что -то тот сюрприз, который ожидал Андреа в это воскресное утро, и ей сулил кое -что!
« Садитесь быстренько в машину, мамочка, - сказал он, улыбаясь,- сейчас мы съездим на другой берег озера и нарвём там свежих цветов».
Карлос Ленген всё ещё говорил ей «Вы» - сказывалось старое воспитание. Через минуту машина скрылась из виду. Обе горничные, стоящие сейчас на тропинке ведущей на террасу, мечтательно посмотрели ей в след. Они не переставали удивляться, насколько нежно Карлос Ленген относился к этому хрупкому существу, каким была его молодая жена. Андреа ещё долго лежала в постели. Проснувшись, она очень испугалась, не обнаружив никого рядом с собой: обычно по воскресеньям голова мужа мирно покоилась рядом-ей стоило только протянуть руку, чтобы погладить его непокорный чуб. Ничего не понимая, Андреа встала и позвонила в колокольчик.
«Вы не в курсе, где это носятся сейчас мой муж и моя мать? - спросила она, когда вошла горничная. Я не слышу никаких звуков, которые указывали бы на их присутствие. Пожалуйста приготовьте мне ванну и позвоните моему мужу. Я хочу кое -что спросить у него»!
Когда горничная сообщила, что фрау Фельден и господин доктор уехали в Дизен, Андреа насторожилась
«Без меня»? -недоумённо спросила она, - очень странно, - ведь, в такую рань туда не идёт ни один пароход»!
Махнув на всё рукой, Андреа зашла в ванну и, погрузившись в мыльную пену уже радовалась предстоящему завтраку. Но тут на неё, как снежный ком, снова нахлынули воспоминания. Перед глазами замелькали все события последнего времени: эта страсть к Жуану, его бегство и бесконечное молчание, которое затянулось до сегодняшнего дня. Потом -эта свадьба с Карлосом и, наконец, этот брак. Сейчас Андреа Фельден не спрашивала себя, была ли она счастлива. В этом она не сомневалась. Возможно, это и было то самое счастье, которое так внезапно настигло её. Лишь одно ещё частенько мучило Андреа.
«А, действительно ли Карлос женился на мне по любви? - часто спрашивала она себя, - или он сделал это лишь из сострадания ко мне и к маме»?
Порой у Андреа было такое чувство, что в мыслях Карлос был где-то далеко от неё. Она даже боялась, что муж раскаивался в том, что женился на ней
«А действительно, что я могу дать ему»? -опять спросила она себя, -этого чужого ребёнка, который скоро появится»? Или свою любовь, в которую Карлос до сил пор боялся верить? Как же доказать ему, что мои чувства самые настоящие»?
Оглушительный рёв мотора под окном внезапно прервал её мысли. По звуку Андреа поняла, что это -не автомобиль. Это был шум мотора, какой на здешних озёрах висит в воздухе всё лето: такие моторы бывают у яхт или моторных лодок.
«По-моему у нас снова гости, - недовольно подумала Андреа,привыкшая к тому, что по воскресеньям муж принадлежит только ей одной. Однако, местные туристы, которые проводили выходные на берегу озера Аммер -Зее, редко оставляли своих новых друзей без внимания. Андреа вышла из ванной и обтёрлась мохровым полотенцем, потом накинула на себя лёгкое платьице, чтобы выйти к гостям.
Как жаль, что ни мамы, ни Карлоса сейчас нет дома» -подумала Андреа. В этом платье, которое так удачно скрадывало её, слегка отяжелевшую фигуру, она выглядела потрясающе. В волосы, которые она, с тех пор, как они перебрались сюда, девушка носила слегка распущенными, так, что они лёгкой волной падали ей на плечи, Андреа вплела светлую ленточку. Она уже спешила на террасу, когда снова раздался шум мотора. По ступенькам небольшой лестницы Андреа спустилась на берег: дом стоял у самого озера. От воды его отделяла лишь узенькая полоска газона. Стоя на ступеньках лестницы, Андреа только хотела всмотреться в даль, как вдруг снова раздался громкий, протяжный гудок. Глянув вниз, она увидела небольшую моторную яхту. Это и был сегодня главный сюрприз. За штурвалом яхты сидела фрау Фельден, махала ей рукой и широко улыбалась.
«Иди сюда, Андреа, прокатись с нами! Тебе понравится»! - кричал Карлос, который уже стоял внизу. Она не заставила себя упрашивать и в один прыжок оказалась у воды Он бережно поднял её на руки, и вскоре маленькая лёгкая яхта уже неслась по глади озера Аммер -Зее, вздымая за собой буруны пены. Но самое удивительное было в том, что на корме яхты Андреа увидела своё имя, и это означало, что яхта теперь была её собственностью.
«Позже я научу тебя управлять яхтой, - сказал Карлос, - и тогда ты сама сможешь съездить за покупками в Дизен или куда — нибудь ещё, судя по тому, что захочешь купить»
«Боже, как же он заботится обо мне, этот Ленген, - подумала Андреа,-ведь, обо всём подумал и всё учёл. Вспомнил даже о том, как я когда -то ворчала, что здесь, в Гершенгене, много не купишь, а до Мюнхена слишком далеко, но зато теперь я смогу спокойно ездить, куда угодно»
Собственно говоря, этот факт должен был послужить для Андреа доказательством того, что Карлос Ленген, действительно любил её. Тем не менее, она всё ещё сомневалась в этом. Когда порой Андреа без стука входила в его кабинет, Карлос пугался, а в уголках губ застывала жёсткая складка, и Андреа приходилось самой разглаживать её, когда Карлос снова становился таким, каким она его любила. Так мучились эти два человека, которых, в одночасье , свела судьба, потому что они изначально были созданы друг для друга, и разлучились только однажды, когда в жизнь Андреа Фельден случайно вошёл другой -Жуан де Коста. ...Так было до самой осени, до тех пор, пока не приблизился непростой для Андреа час. Однако, Ленген и здесь обо всём позаботился: в Мюнхене, в одном из лучших роддомов страны, для Андреа оставили отдельную палату.
«Если что, я тут же отвезу тебя в Мюнхен, дорогая, - сказал Ленген, - увы, но дела не позволяют мне всё время быть рядом с тобой».
«Но у нас, ведь, есть наша милая мамочка, - надула губки Андреа, - если потребуется, она присмотрит и за мной, и за нашим малышом».
Однако, ни услуги клиники, ни помощь фрау Фельден оказались не нужны. Всё вышло совсем иначе. Это произошло на утро понедельника, а ещё на кануне, в воскресенье, Андреа и Карлос веселились от души. Гости, которых в тот день снова было немало, не переставали восхищаться молодыми и в один голос заявляли, что во всей округе нет более счастливой и более влюблённой пары, чем они! Все вместе прокатились по озеру на яхте,и. Андреа впервые села за штурвал, правда, под чутким руководством мужа. В понедельник Карлос снова встал с петухами. Ему предстоял тяжёлый день. Надо было снова ехать в Мюнхен. Гости, которые оставались на ночь, рассыпались в комплементах по поводу гостеприимства Андреа.
“Всего тебе доброго, Анди, - сказала молодая жена доцента кафедры естественных наук, который был хорошим приятелем Ленгена,- а на тот случай, если мы не увидимся до этого радостного события, я желаю тебе, чтобы ты держалась умницей! Договорились»?
«Да, милая, - вмешался Карлос, -если вдруг случится нечто экстренное, тогда срочно позвони Гюнцелю и он быстренько доставит тебя в Мюнхен»
Так Карлос говорил теперь каждое утро, собираясь на работу, и Андреа уже посмеивалась над мужем, так как считала такую заботу излишней. Сейчас она чувствовала себя, как рыба воде и не верила в то, что ребёнок должен родиться непременно в конце сентября.
«А Вы, мамочка, обязательно присмотрите за ней,- наставлял Ленген, обращаясь к тёще, потому что порой моя маленькая «Фрау доктор» ведёт себя совсем бесшабашно»
Фрау Фельден тоже получала от зятя указания о том, как следовало себя вести в случае надобности. Она спокойно выслушивала то, что он говорил, однако, про себя только снисходительно улыбалась, тоже считая такую заботу излишней. И всё -таки, в душе она была очень тронута таким отношением зятя и к ней, и к дочери. Андреа и впрямь вела себя не всегда так, как полагалось будущей матери. Она во всю носилась по саду, играя с собаками и сама приносила в дом полные корзины яблок, хотя это могла сделать и домработница. Сейчас она озорно кивнула, прощаясь с мужем, а едва его машина скрылась за углом, вышла в сад, где прогуливалась фрау Фельден. Андреа догнала мать на аллее, и они вместе стали гулять по уже пестревшему осенними красками саду.
«Знаешь, мамочка, я так счастлива»! - сказала Андреа и чмокнула мать в щёку. Она до сих пор не сказала ей, что отец ребёнка, которого Андреа сейчас ждала — не Карлос.
Мамочка посчитала бы подобное чем -то неестественным, а, может быть, даже аморальным, - думала сейчас Андреа, - ведь, она так старомодна»!
Возможно, фрау Фельден кое о чём догадывалась, потому что ей казалось невероятным, чтобы Ленген, который, по её мнению был человеком слова, мог пойти на это ещё до свадьбы.
«Хотя , кто их разберёт, мужиков этих, - усмехнулась про себя фрау Фельден, - до свадьбы у них у всех одно на уме»!
Мать и дочь стояли на лестнице, по которой можно было спуститься прямо к воде и любовались озёрной гладью, по которой, словно золотые песчинки рассыпались отблески солнца. День и сегодня обещал быть жарким, и Фрау Фельден собралась пойти в свою комнату, чтобы принести зонтик, но Андреа опередила её.
«Мамочка, я принесу его сама, - сказала она, - и сумки 7наши захвачу. Прокатимся до магазина и купим ещё немного цветной капусты, ведь, Карлос так любит её»
Мать хотела сказать, что дочери в её теперешнем положении, следовало бы быть осторожнее, и носить поменьше тяжестей, но не успела. Андреа уже пулей слетела со ступенек и скрылась в доме. Сейчас фрау Фельден подумала о том, что и она была счастлива, потому что здесь, в соседней Баварии, ей очень нравилось.
«Как же хорошо, - думала фрау Фельден, - что Андреа выбрала порядочного и рассудительного Ленгена, а не этого «принца», с которым вряд ли была бы счастлива, хотя, возможно, жила бы в роскоши».
Внезапно фрау Фельден насторожилась, услышав громкий стон, который доносился из дома.
«Фрау Фельден, - кричала дом работница, которая тоже слышала его,- Вашей дочери плохо, и я не знаю, что делать»!
Что было сил, фрау Фельден кинулась в дом и с первого взгляда поняла, что Андреа рожает.
«И как же её сейчас везти в Мюнхен»? - подумала мать.
Сначала она позвонила доктору Фельдвегу, главврачу местной клиники, который обещал приехать немедленно. Между тем, Андреа уложили на кушетку. Она кричала, корчась от боли, и всё время звала мужа.
-Может быть, всё -таки, позвонить господину профессору? - забеспокоилась домработница.
-Не надо, - остановила её фрау Фельден, - вряд ли он уже добрался до Мюнхена. Он сейчас в пути.
«Уж лучше бы он сразу взял её с собой» - подумала Фрау Фельден и обратилась к домработнице: «Мария, срочно позвоните таксисту Гюнцелю и скажите, пусть поторопится»!
Первым приехал доктор Фельдвег и тут же осмотрел Андреа. Его лицо сделалось серьёзным, когда он услышал, что роженицу собираются везти в Мюнхен.
«Уже поздно, - покачал он головой,- у неё начались осложнения, и теперь требуется срочная операция». Потом, обращаясь только к фрау Фельден, тихо добавил: «Я не хочу Вас пугать сударыня, но дела плохи, и я категорически против того, чтобы везти фрау Ленген в Мюнхен».
Вообще -то, доктор Фельдвег хорошо относился к профессору Лен гену, но по началу упорно отказывался принять роды у его жены. Кроме клиники, Фельдвег заведовал ещё и санаторием, но никогда не имел дела с беременными.
«И куда её теперь»? - ворчал он про себя, - этот случай наделает в санатории много шума и доставит массу неудобств отдыхающим».
Однако, доктор Фельдвег понимал, что сейчас необходимо сделать исключение. Фрау Фельден принесла небольшой чемоданчик с вещами Андреа, который она успела собрать. Спешно срезали ещё совсем не подходящие к случаю цветы и дали Андреа в дорогу несколько яблок.
«Будет лучше, если Вы останетесь дома, - настоятельно посоветовал Фельдвег фрау Фельден, которая хотела поехать в санаторий вместе с дочерью, - и не беспокойтесь, мы сделаем всё, как положено»!
И, заговорщицки подмигнул Андреа: «А коллеге — профессору мы сообщим сие радостное известие, когда все страхи уже останутся позади , не так ли, фрау Ленген»?
Андреа лишь кивнула в ответ. В душе она с нежностью подумала о Карлосе, который сейчас понятия не имел, что сейчас с ней происходит.
«Наверное он сильно будет корить себя за то, что не взял меня с собой, собираясь на работу, - пронеслось у неё в голове, но сильная боль, которая вновь пронзила всё её тело, прервала её мысли.
Андреа упала в обморок, а когда очнулась, то обнаружила, что лежит в прекрасно оборудованной палате, окна которой выходили в большой сад.
«Я уже родила»? - спросила она ни к кому не обращаясь, но вновь подступившая боль говорила о том, что до этого ещё далеко. Состояние Андреа ухудшилось настолько, что ближе к обеду, всё-таки, пришлось позвонить профессору Ленгену, поскольку никогда прежде ни одно решение не принималось без его согласия.
Ленген, как раз читал лекцию об опущении матки и методах его лечения, когда в дверь аудитории осторожно постучали. Профессор недовольно поднял брови: обычно мешать на лекции было не принято, но сейчас это должно было случиться! Чуть приоткрыв дверь, профессор увидел растерянное лицо старого вахтёра, который отчаянно жестикулировал, призывая Ленгена выйти. Узнав о том, что его жена находится в санатории коллеги Фельдвега, который немедленно хочет говорить с ним, Карлос Ленген секунду колебался: он ещё ни разу не задумывался о том, что с Андреа может что -то случиться, ведь, до сих пор супруга ни на что не жаловалась и была ещё так молода и красива! Поговорив с Фельдвегом по телефону, Карлос Ленген спокойно, но решительно сказал: «Я сейчас буду. Прошу принять все необходимые меры», а вернувшись в аудиторию, профессор объвил удивлённым студентам: «Господа, я прошу извинить меня, но сегодня я вынужден предоставить Вас самим себе, потому что меня ждут срочные дела». Он, как всегда, вежливо поклонился и бегом вылетел из аудитории. Студентки, которые, все, как одна, были немного влюблены в профессора, недоуменно взглянули на него: им было обидно, что именно сегодня, когда лекция была особенно интересной, профессор не дочитал её до конца.