Не помню, как я появился в этом доме и была ли это судьба, а может — просто случайное стечение обстоятельств, но мне бы не хотелось больше становиться отдельной его частью. Механизм двигает шестерёнками без сбоев и непредвиденных остановок. Без преувеличения могу сказать, что я хотел бы подарить ему вечность, чтобы всегда видеть её улыбку и счастливый огонёк где-то там, возле зрачка. Но я уже стар, поэтому, моя вечность так или иначе была связана с её смехом, а вот слёзы, как гроза жарким летом, ещё не раз нахлынут, омрачая это прекрасное лицо. Я уже давно понял, что это реальность человеческой жизни, до боли обыденно, и, наверное, это нормально. Она смирилась, и, поэтому, со временем смирился и я.
Когда мы встретились впервые, я был ещё совсем маленьким котёнком и с лёгкостью помещался на её тёплой, нежной руке. Мой предыдущий хозяин ошибочно решил, что коты любят воду, а может, он просто хотел научить меня плавать, и неизвестно чем бы мог закончиться этот эксперимент, если бы мимо реки не проходила она. До сих пор помню её заплаканные и уже чуток красные глаза: может, мне тогда показалось, но, видимо, она плакала задолго до встречи со мной. С тех пор она улыбалась, пусть очень редко и непринуждённо, но эта улыбка предназначалась только мне, и от неё становилось легче на душе. Такая вот она — моя любимая хозяйка.
Она уходила рано утром, оставляя мне много разных вкусностей, а приходила уже когда за окном давно была тёмно, уставшая и от чего-то всегда грустная, она даже не находила сил перекусить, но никогда не забывала угощать меня тёплым молоком, при этом гладя мою шёрстку и бормоча что-то о том, как прошел ещё один тяжёлый день — такой же серый и обыденный, как и сотни до него. Мне бы так хотелось хоть как-то ей помочь и облегчить эти приступы одиночества, но всё, что я мог — это ложиться у головы и лечить её раны своим мелодичным урчанием.
Недавно сделал вывод, что время никогда не замедляет свой бег, а когда история подходит к концу, так и вовсе движется в два раза быстрей. Когда к нам начал приходить он, хозяйка начала улыбаться чаще, а глаза стали гореть чуть ярче. Мне даже начало казаться, что он может вылечить её одиночество, даже не смотря на то, что они всё время валялись на кровати, а со мной она разговаривала намного больше и чаще, как в один момент он просто перестал приходить. Нет, её мир не рухнул, просто глаза стали чуть тусклее, слёзы по ночам текли чуть чаще, и скулы на щеках чуть выразительней. А мир вокруг всё тот же. Неизменный. Независимый. Жестокий.
Этот день ничем не отличался от вчерашнего. Её прикосновение, пару ласковых слов, завтрак, кофе с тостом и неизменная спешка. Джинсы, кофта — и этот мир за окном снова забирает её у меня, такую нежную и любимую хозяйку, в свои холодные, безжалостные руки. Это день ничем не отличался от сотни других, но от чего-то ветер за окном казался сильнее обычного, а облака намного темнее. Наверное, к вечеру грянет дождь. Впервые за пару месяцев этого жаркого утомительного лета. И я уже предвкушаю как из-за открытой хозяйкой двери повеет умиротворяющий лёгкий запах озона. Этот день ничем не отличался от других, но сумерки накрывали землю слишком быстро, и поэтому было отчётливо видно, как небо озаряют яркие вспышки молний, сопровождающиеся раскатами грома, хоть и земля так и оставалась неизменно сухой. Она задерживается. Мне так хотелось бы просидеть на этом окне чуть больше, встречать её с работы ещё дольше и видеть её улыбку ещё чаще, но от чего-то так хочется спать. И как бы я не сопротивлялся, веки закрываются, останавливая мою вечность, такую бесконечную и умиротворяющую, как её взгляд. Как жаль. Мне же так сильно хотелось почувствовать… запах… озона… и её волос…
— Я дома! Кот, ты где? Почему не встречаешь?
И грянул дождь.