Суд Соломона
Начать книгу с суда праведного, краеугольного камня правосудия, сам Бог велел. О суде Соломона, как некоем эталоне мудрого, правого и скорого суда, говорят без малого три тысячи лет.
Третий царь Израильско-Иудейского государства Соломон (Шломо от евр. «мирный», «благодатный»; ок. 965—928 г. до н.э.) признается и ныне величайшим «солнцеподобным» мудрецом, творцом «золотого века» Израиля. По Библии страна в правление Соломона процветала. Только одного золота монарх получал в год 666 талантов (свыше 30 т) — для небольшого государства это фантастическое количество. Недаром «три шестерки» стали заветным числом идолопоклонников.
Царь — это законодатель, высший правитель и судья людям, и именно по его судейским делам о нем судят, как о праведном или, напротив, неправедном государе.
Чаще всего библейскую историю о двух женщинах и младенце пересказывают своими словами, но все же лучше процитировать короткий, как и сам суд, отрывок из Священного писания.
«Тогда пришли две женщины блудницы к царю и стали пред ним.
И сказала одна женщина: о, господин мой! я и эта женщина живем в одном доме; и я родила при ней в этом доме;
на третий день после того, как я родила, родила и эта женщина; и были мы вместе, и в доме никого постороннего с нами не было; только мы две были в доме;
и умер сын этой женщины ночью, ибо она заспала его;
и встала она ночью, и взяла сына моего от меня, когда я, раба твоя, спала, и положила его к своей груди, а своего мертвого сына положила к моей груди;
утром я встала, чтобы покормить сына моего, и вот, он был мертвый; а когда я всмотрелась в него утром, то это был не мой сын, которого я родила.
И сказала другая женщина: нет, мой сын живой, а твой сын мертвый. А та говорила ей: нет, твой сын мертвый, а мой живой. И говорили они так пред царем.
И сказал царь: эта говорит: мой сын живой, а твой сын мертвый; а та говорит: нет, твой сын мертвый, а мой сын живой.
И сказал царь: подайте мне меч. И принесли меч к царю.
И сказал царь: рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой.
И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность ее от жалости к сыну своему: о, господин мой! отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его. А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите.
И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя, и не умерщвляйте его: она — его мать.
И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд».
(Третья книга Царств, гл. 3, ст. 16—28)
Какой разительный контраст суду современному, долгому, погрязшему в макулатуре дел, показаниях свидетелей и словах участников процесса, часто безучастных к выявлению истины и к судьбе осуждаемых! Недаром суд Соломона был запечатлен на фресках и в живописных полотнах Рафаэлем, Н. Пуссеном, Рубенсом, Г. Доре, К. Флавицким, Н. Ге и др., стал фольклорным сюжетом многих народов мира. В России XVI—XVII вв., например, было множество лубочных картинок и рукописных сборников нравоучительной литературы на эту тему, а в мире выражение «Соломонов суд» стало крылатым.
Соломон наглядно показал изначальный и единственный смысл суда — справедливость, для чего собственно только и пишутся в суде законы. Гладко на бумаге, а вот в жизни закон часто бывает «дышлом», отчего и возникла расхожая фраза «А судьи кто?» (А.С. Грибоедов). Вопрос непраздный, т.к. именно судья наделен в суде правами казнить или миловать — не только по прениям сторон, но и по своей совести. Собственно, с Соломона и пошло, что главной фигурой любого суда является судья, и именно он определяет качество и результат установления истины.
P.S. Не правда ли, «Соломоново решение» куда милосерднее, справедливее и изящнее, чем «Казнить нельзя помиловать»?
Рис.
Жан-Батист Жозеф Викар «Суд Соломона», 1785, Музей изящных искусств, Лилль, Франция.