Мурзик, смачно похрустывая, доел мышь. Потом высунулся в разбитое окно и спросил: «Шарик, ты как?» Терьер Шарик нашёл место почище, и теперь отдыхал.
— Всё то же, — лениво отозвался пёс. — От крыс отбою нет. Много нынче развелось. Я уж давно устал ловить. -
Впрочем, разговор этот повторялся каждое утро. Мурзик вернулся в комнату и лёг на диван. Дни шли, похожие, как контейнеры на палубе сухогруза. И они с Шариком ждали. Ждали того, о чём давно запретили себе даже произносить вслух — когда вернутся хозяева.
— Не спишь? — терьер забрёл через дверной проём. — Вот в прошлое время тебе б дали на диване полежать… -
— Что было — то было, — заметил Мурзик. — Я считал, что хозяева слишком чистоплотны. А теперь я бы вполне согласился терпеть и вечные влажные уборки, и то, что нас постоянно гоняли с чистых мест. Да ещё и купали… -
— Да, и зимой тепло было. А помнишь тот день? -
Ещё бы не помнить. Конечно, разные происшествия и раньше приключались. И дальние знакомые коты и собаки спасали своих хозяев, разбудив во время пожара. Но в тот день было нечто особенное. Дом подбросило, земля заходила ходуном. Стёкла вынесло, двери тоже. Свет отключился. Им ещё повезло — немного дальше дома посносило, а ещё дальше вообще всё выгорело. Там и из знакомых живых никого не осталось.
— Помню, — заметил кот, не удивляясь столь резкой отмене негласного табу. — Интересно, хозяева вернутся? -
— Вряд ли. Никто с того дня не вернулся. Всех живых увезли, а таких, как мы, брать запретили. Нам-то ещё повезло. Вон, Цезарь, пудель соседский, всё ждёт, пока хозяева проснутся. А они и истлели давно. А он ждёт. Может, что и легче — не признавать очевидное, а может, что и намного тяжелее. Не знаю, не мне знать. -
— Я вот давно в дорогу собираюсь, — озадачился Мурзик. — Некоторые уходят искать хозяев, и никто до сих пор не вернулся. Нашлись ли хозяева? Или там всех отстреливают из нашего брата, кто отсюда выбрался? -
— Ведь прекрасно знаешь, что ответ может дать лишь путь. Раз никто не вернулся. Но может, что как раз лучше никуда отсюда не отходить. Может, что хозяева придут сюда один-единственный раз, а нас и нету! И больше их нигде не найдёшь — ни здесь, ни там. -
— Что же делать? — Мурзик напряженно думал. — Воздушная разведка прилетела! -
Старый попугай Попо влетел в комнату и уселся на покосившуюся люстру. В своё время Мурзик догадался бросить клич — всех птиц освободить из клеток.
— Пока ничего, — устало сказал попугай вместо приветствия. — Очень далеко — ни живой души. Есть коты, и собаки, но и те ничего не знают. Пока удаление — дня на три полёта с передышками. -
— А может, что и во всём мире только наш брат и остался? — спросил сам себя Мурзик.
— Может. Вполне может, — ответил Попо.
И все трое задумались о своём. Но каждый перебирал в уме всё те же варианты.