Глава 1. Предательство это еще не конец всему
На самой границе между двумя прайдами раздался оглушительный и грозный рык не молодой львицы, а взрослой к которому присоседился еще более угрожающий и внушительный рык самого короля одного прайда. Это был величайшего и уважающегося во всем прайде после его отца Муфасы рык короля Симбы.
Второй же рык принадлежал Зире львице изгнанной из самого прайда на пустынные и мало населенные земли, где почти ни осталось ни еды ни воды не считая лишь крокодилов поселившихся у самих болот.
Около лап Зиры дрожа от страха, находился еще совсем маленький львенок, и он был такого же размера, как и дочь Киара ее не родной сын по имени Кову. Так и продолжая дрожать от страха он лишь не сводя своих испуганных глаз, смотрел на две застывшие скалившейся фигуры двоих взрослых существ совершенно из разных прайдов и наблюдал за всем происходящем так и не собираясь отходить от лап его матери и самой своей матери, не смея больше приближаться даже к маленькой Киаре, которая находилась на стороне своего отца и остальных львиц из него прайда вместе с Тимоном и Пумбой.
Зира же не сводя своего взгляда с Симбы так и не убрала злобный и ненавистный оскал, со своей морды продолжая махать раздраженно своим хвостом из стороны в сторону. Ей было ненавистно то, что ее сын пусть и не родной сын Шрама начал разговорить с дочерью ее ненавистного врага, и они даже успели подружиться.
Ее бесила лишь одна мысль о том, что Кову нарушил все установленные ею правила и это было совсем не в первый и последний раз, а Нюка тщательно не последил за ним как ему полагалось и следовало бы. Попался ей бы тот прохвост то она бы с него шкуру спустила.
А что касается Витани то девчонка, возможно, была как раз на стороне своего младшего брата Кову и прекрасно знала и понимала, куда уходил ее брат, поэтому возможно и прерывала его перед подростком Нукой который был не настолько ответственный и слегка даже глуповатый и вечно чешущейся и покусанный термитами от чего постоянно чесался.
Симба убирая свой все же оскал своих оскаленных клыков и перевел взгляд с Зиры на дрожащего Кову который видимо ни как не ожидал увидеть того что не известно откуда придет тот самый мудрый и истинный правитель тех земель по имени Симба. Тот самый, о котором ему рассказывала его мать и которая внушала ему о том, что он убил Скара и сам изгнал их с земель их прайда.
Этот внушительный и настолько смелый лев начал внушать страх еще маленькому львенку от чего ему по — настоящему хотелось прижаться к лапам его матери и зарыться носом в ее по настоящему теплый и настолько родной мех еще с младенчества, но сильная лапа Зиры вдруг и внезапно ни с того не с сего сильно оттолкнула его от ее от чего львенок в полете перевернулся и шлепнулся на пятую точку, удивленно смотря на свою мать.
На ту которую уважал больше всего на свете и которую так же сильнее всех любил. Пусть и не проявлял этой нежности и истинной любви сына к своей матери особенно при всех. Ведь Зира никогда не любила эти телячьи нежности и все такое прочее.
Ей двигала только цель отомстить самому Симбе и использовать в этом плане еще маленького и не смышленого по ее мнению Кову но, по-видимому, она резко передумала и решила расстаться с ним как с ненужной игрушкой, которой будто не успела наиграться и тут, же выкинула. Так и продолжая с истинным удивлением смотреть на свою мать Кову так и ничего не понимал вовсе и не мог до конца даже понять.
Но когда осознание произошедшего вернулось к нему, то на глазах львенка навернулись истинные слезы.И это вовсе не были те самые слезы радости. Та которую он больше всех любил и которой хоть как-то доверял вдруг не стого не сего предала его прямо на глазах у всех. И это не было частью ее коварного плана.
Просто она посчитала, что львенок ей больше не нужен и больше не понадобиться, и он такой настолько хилый не достоин, быть избранным Скаром. В замен него она найдет себе кого-то другого более его достойнее. Пусть львенок ничего не понимал сейчас во власти и одержимости властью его матери, но он больше не надеялся на, то, что она хоть когда-либо в своей жизни любила его.
А ему так ее хватало хоть одного материнского тепла и ее надежного плеча рядом. Хоть какой-то ласки всю его прожитую с ней жизнь. Начиная дрожать от еще неизведанного страха перед его бывшей матерью, которая так предала его он все же встал и, отряхнув от пыли и грязи свою шерсть уже собирался направиться, куда глаза глядят лишь бы только не назад в их земли и в тот ужасный ад, в котором он прожил с ней, но осторожное прикосновение к его плечу, чей-то взрослой лапы вдруг резко остановило его.
Львенок повернул голову и направил свой взгляд в чуткие, но заботливые глаза королевы прайда Налы, которая с сочувствием смотрела на него. Она не могла просто бросить малыша одного и тем более отдать на такой произвол судьбы судьбе в мире, в котором он один просто так не выживет.
Так и даже не отводя своего взгляда от заботливых и чутких глаз Налы, которая так пережевала на него Кову все же вздохнул и вдруг резко поймал себя на одной лишь мысли, а что если она сможет заменить ему маму? Самую лучшую и заботливую маму на свете, которую ему не хватало всю его жизнь? Пусть не родную, но все же?
Продолжая уже всматриваться в чуткие и заботливые глаза королевы чужого прайда Налы малыш так и не смог отвести от них своего же взгляда. На львенка никогда еще так никогда не смотрели, тем более не заботились о нем должным образом, от этого он чувствовал себя неловко и тут же вспомнил одну яркую и запоминающееся ситуацию из его прошлого.
Бывало один раз когда Зира вместо того чтобы взять львенка в свою пасть когда уже наступил сезон дождей, перенести его на границу территории своего прайда просто жестко заставила его идти за ней следом по мокрым лужам и под не щадящим настоящим ливнем.
Львенок тогда сильно вымок, его шерсть была вся мокрая от чего он простудился в тот день и постоянно чихал. Никто из прайда не заботился о том, чтобы он поскорее выздоровел и в том числе его мать.
Только одной Витани было по — настоящему жалко своего младшего братца, поэтому она еле уговорила Нюку пойти им всем втроем тайно в сторону другого более знакомого целителя, чтобы попытаться спасти Кову.
Конечно же, Нюке было ни сколько не жаль мелкого термита как он выражался без особой любви о своем младшем брате, за что получил не хилый пинок задней лапой прямо в нос от боевой и справедливой Витани, которая была готова в тот момент на что угодно пойти ради своего дорого и любимого брата.
Но в, то время львенка сильно знобило и иногда даже у него поднималась высокая температура, отчего он даже находясь на грани жизни и смерти плача постоянно звал свою мать, чтобы она пришла к нему на помощь. Однако Зира была неумолима к его просьбам, словно старалась не обращать на него свое внимание, будто вовсе не была виновата в его болезни и ее дальнейших последствиях.
Потерев ушибленный нос от когтистой лапы своей сестры Нюка возмущенно хотел возразить, но столкнувшись с серьезным взглядом Витани решил промолчать, не говоря об этом ничего даже своей матери. После этого он, встав с пола их пещеры, подойдя к лежавшему на полу брату осторожно взял его в свою пасть еще больного и осклабленного.
Махнув хвостом Нюка направился вместе с ним к выходу из пещеры, а за ними следом направилась Витани. Когда же они трое смогли выйти из пещеры и миновать границу их прайда отделяющего его от границы с территорией Симбы то Витани показала лапой в сторону небольшого баобаба, на котором находился такой же старый и в таком же пожилом возрасте как Рафики еще один мандрил, к которому часто обращались за советом и за лечением, конечно же, тоже. Это был совсем другой целитель, но он был знаком с Рафики и вел так, же дружбу с ним.
Направившись в его сторону более уверенно Витани лишь кивнула головой Нюке следовать за ней который, не отставая от своей сестры, держал еще в своей пасти Кову и лишь смог кивнуть свой головой в знак согласия, молча направившись следом за ней.
Наконец — то придя к такому же старому дереву, на котором устроился его житель Витани тут же села, на траву внимательно переведя взгляд своих фиалковых глаз на раньше неподвижную тень, которая тут же зашевелилась и, спрыгнув с ветки на траву привстала перед тремя существами.
По росту он уступал самому Рафики, но все, же сильно отличался от него самого. Цвет его глаз был необычным в отличие от более других мандрилов, а именно голубым, шерсть его была чуть темнее, чем у Рафики и по цвету была темно коричневого цвета.
А на его груди выделялась седая шерсть серого цвета и на его голове можно было заметить такую же седину, обозначающую о его все же довольно не молодом возрасте. Переведя взгляд на двоих львов вместе с львицей, старый мандрил по очереди осмотрел каждого из животных, тяжело вздохнул заметив довольно тяжёлое состояние Кову.
Не теряя дальнейшего времени он, подойдя к не сидящему Нюке осторожно взял из его пасти тяжело дышавшего, опаленного жаром горящего Кову и, не отпуская его из своих рук, тут же направился обратно к баобабу, поманил молодого льва вместе с Витани взглядом своих голубых глаз следовать за собой и они тут же направились следом за ним.
Зайдя в довольно просторное убежище мандрила львица подросток и молодой лев тут же от удивления, открыв рты, не могли поверить своим глазам. Жилище внутри дерева было настолько красивым, уютным и просторным. На полу можно было заметить разнообразие многих не известных им лекарств, снадобий для улучшения сна и много всего другого.
Осмотревши все это великолепие они последили взглядами за старым и мудрым мандрилом, который тут же положил Кову на один из мягких листьев и, направившись за нужным целебным лекарством, махнул своим красивым хвостом из стороны в сторону.
Наконец через некоторое время, вернувшись вместе с ним в своих руках, подойдя к уже уснувшему, но во сне метавшимся от тяжелой болезни и жара Кову старый мандрил осторожно влил ему лекарство в его глотку и, убедившись, что во сне малыш не чуть от этого не поддавался, смог, наконец, то успокоиться, то старый мандрил улыбнулся.
Повернувшись к молодой львице и подростку льву он не заметил такого напряжения на их лицах, а только облегчение. Витани теперь смогла улыбнуться до сих пор глядя на старого мандрила. Встав она пошла к нему намного ближе совершенно не боясь его и остановившись рядом с ним с уважением склонила свою маленькую голову к нему.
Ибо она действительно его уже начала уважать и в знак уважения хотела жестом сказать это, но, все, же набравшись смелости, смогла произнести нужные слова:
— Спасибо Вам большое добрый, уважаемый и мудрый дядя Танабу. Я никогда не забуду Вашей доброты. Еще раз спасибо, что помогаете спасти жизнь моего брата. Без Вашей помощи он был, не выжил.
После этих своих произнесенных слов маленькая львица тут же отошла от него подняв голову и встретилась глазами с улыбкой и взглядом мандрила, который легко провозгласил позже:
— Не за что маленькая леди. Я всегда рад помочь тебе и твоей семье тоже.
Улыбнувшись ему в ответ, маленькая львица подошла к своему более старшему брату, перевела взгляд на него свой улыбчивый взгляд и сев уже рядом с ним слегка смогла толкнуть не сильно его своей правой лапой в бок.
— Видишь я же тебе говорила, что дядя Танабу сможет помочь нам его вылечить.
Согласившись с сестрой Нюка смог так же улыбнуться. Хотя как сначала говорилось, не отличался с рождения особой любви к брату. Скорее ему было на него как всегда все равно или же, грубо говоря, просто наплевать. Есть он и пусть живет. Остальное насчет него его не касалось. Теперь же он почувствовал, что словно отходит от влияния Зиры на него и всего остального целого прайда поэтому сможет наконец то теперь подойти к брату и впервые в своей жизни искреннее пожалеть его и полюбить.
Осмелившись сделать впервые свой первый шаг, лев все же встал со своего места, медленными шагами направился к тому же листу, в котором уже сладко устроился его братец Кову, а температура с его уже холодного лба уже давно спала, и чувствовал он себя уже намного лучше.
Сделав глубокий вздох и выдохнув холодный воздух из своих легких Нюка остановился в паре метров от листа со спящем на нем братом так не решаясь подойти к нему ближе и вдруг обратил свое внимание, что Кову наконец-то открыл свои зеленые глаза, сладко зевнул и устремил свой взгляд на него. Моргнув львенок удивленно оглядел все жилище старого мандрила и позже заметил еще и Витани,которая от счастья видеть своего брата живым и здоровым тут же направилась к нему.
Можно было заметить, что ее глаза так же сияли от счастья, а хвост был гордо поднят к верху в знак того, что она гордилась своей идеей по спасению своего младшего брата и эта идея с чудом удалась. Придя к брату и заметив до сих пор замявшегося Нюку,который так не смог сделать ни шагу по направлению к своему брату то Витани тут же подтолкнула его своей лапой к не спящему Кову еще чуть намного ближе.
Набравшись смелости, подросток лев все же не струхнул и даже скорее подбодренный тем, что его подтолкнула Витани тут же сократил расстояние между ним и их братом. Внимательно наблюдая за реакцией Кову и мысленно уже не называя его мелким термитом Нюка сел рядом с ним рядом когда обратил свое внимание, что он уже выбирался из своего того места.
Осторожно приблизив свой нос к нему, лев подросток так же осторожно обнюхал его и впервые попробовал его лизнуть и облизал всю его морду от чего Кову весело рассмеялся, опрокинувшись на спину и уже ту же встав не всерьез, набросился на Нюку повалив его на обе лопатки, теребя его за ухо и пробуя в первые с ним играть. Нюка же рассмеявшись, начал лапами щекотать его брата совершенно не замечая улыбчивую Витани, которая с удовольствием наблюдала за игрой ее двоих дорогих и любимых ей братьев.
Очнувшись от тех воспоминаний, в которых его брат вместе с его сестрой, целителем мадрилом Танабу попытались спасти его от сложной и будто не излечимой болезни и даже Нюка смог примириться с ним- то Кову тряхнул головой отгоняя из головы все дальнейшие, еще более не веселые воспоминания. Ему не хотелось вспоминать о том, как разгневалась Зира и что после этого случилось.
Он прекрасно запомнил о том, как она им троим, устроила такую сильную взбучку, когда они вернулись домой и которые они запомнили очень на долго. Еще она, не сдержавшись, накричала на них троих, не немедленно сквозь зубы прогнала Кову спать в отдельную пещеру. Нюке тоже досталось по полной и на этот раз лапой от его «заботливой» матери, когда она выпустила когти. Похоже, львицу не устраивало только то, что избранник Шрама все еще остался жив.
Словно она надеялась, что он сгинет в какой — ни будь канаве совсем скоро и ему никто и никогда не поможет. Но все сложилось иначе и так благородно распорядилась судьба и Кову оставалось еще долго жить на этом свете. От одной лишь мысли об этом львице становилось не очень хорошо, и она тут же оскалившись и снова выпустив когти следом за Нюкой прогнала Витани прочь. Ей виделись предатели теперь в ее собственных детях. Нюка и Витани подвели,давая этому комку шерсти жить, а не умереть по её плану.
Все пошло тогда наперекосяк и львица не очень гордилась этим. Это приводило ее только в бешенство. Теперь вместо львицы, словно вместо неё была тигрица готовая к прыжку, но она тут, же убрала свои когти пыталась примириться с собой, но она так и не потеплела ко всем троим ее детям. Скорее всего, лишь охладела к ним еще больше.
С тех пор поведению своей матери малыш львенок особо не удивлялся. Сейчас ему показалось, что ему лучше будет остаться с Налой, но он так и не решился вслух назвать не своей мамой. Ведь на это все неодобрительно посмотрит Симба. Ведь он чужак на их территории и их землях. Ему даже будет не разрешено подойти к скале предков, жить вместе с ними в их пещерах и поговорить вместе с другими членами прайда. Даже поиграть вместе с Киарой дальше ему будет не позволено.
Ведь он подвел ее опасности убегая вместе с ней от крокодилов. Поэтому надежды львенка обо всем этом быстро рухнули, и он уныло опустил голову не вглядываясь в заботливые и такие же чуткие глаза прекрасной королевы, которые с самого начала, словно загипнотизировали его не давая двинуться с места. Загипнотизировали своей красотой и открытостью. Открытостью, на которую раньше ему надеяться было не от кого. Теперь львенок совсем не знал, что ему делать, но внимательно поднял уши, вслушиваясь в столь яркую тишину, которая словно давила ему на уши. Ведь никто не произнес ни слова и от этого было даже становилось как-то загадочно.
Наконец он смог обратить свой взор, поднимая голову в сторону своей матери, которая, презрительно фыркнув и не объясняя ничего в дальнейшем развернулась от него прочь и направилась в сторону их территорию изгнанников при этом так же презрительно оглянувшись на Симбу своего самого злейшего врага, который как она и считала, и погубил Шрама бросив его со скалы. В том, что в его смерти были виноваты гиены она и знать не хотела. Она считала, что всему виной только эти львицы и лев королевской крови, которые стали причиной смерти ее дорогого и любимого Шрама.
— Симба, мы не сможем оставить его здесь. Без материнской любви, надежного плеча рядом и искренней заботы он просто тут погибнет.- мягким, взволнованным и тихим голосом обратилась к нему его любимая львица и королева прайда когда смогла обернуться к нему.
Убедившись, что Зира зло, сверкая своими глазами и скалясь уже полностью скрылась из виду то Нала продолжила уже более уверенным и громким голосом не переходя на крик:
— Я прошу тебя не попытайся отрицать Кову. Малыш совсем не виноват в том, что он избранник Шрама и того, что его он не его сын. Зира поступила с ним так не достойно. Любимая другая любящая мать поступила бы совсем иначе. Он совсем не похож на него, и он никогда не вырастет таким как Шрам. Кову совсем другой и я это верю. Попытайся это понять. Повторяю его нельзя просто оставлять здесь, и я не смерюсь, если ты откажешься и отправишь его в изгнание.
Теперь взгляд Налы принял более серьезный вид, и она выжидающе смотрела на своего супруга ожидая от него ответа при этом, подозвав к себе Киару которая тут же перестала прятаться в лапах своего отца и подбежала к своей матери, с дружелюбием смотря на Кову. Кову в ответ ей лишь смог улыбнулся. Он чувствовал к ней какие-то родственные чувства, которые с первого раза сначала понять и не мог, но разрешается ли львенку не королевской крови испытывать такие чувства?
И как на это все посмотрит Симба? Одобрит ли мудрый и взрослый король все это и его выбор? Или же малышу все же придется отправиться в изгнание как не его отцу? Правда львенок сомневался в том, что сможет преодолеть такое расстояние и выжить. Он даже не успел научиться охотиться и добывать еду самому. А выжить в таких условиях одному вовсе не реально.
Убедившись, что взрослый король погрузился в раздумья то Нала еще не вздохнула с облегчением и села обвив лапы своим хвостом задумчиво поглядывая время от времени на Кову и Симбу не замечая притихшую Киару которая устроилась рядом с матерью и с жалостью и просящее смотрела на своего отца. Она совсем не хотела, чтобы он изгнал Кову.
Хотя она не до конца понимала, что такое изгнание, но это слово ей явно не нравилось. Ей совсем не хотелось, чтобы Кову уходил. Она хотела еще поиграть с ним, пообщаться, побольше узнать о нем и чтобы он жил с ними. Пусть и не надолго, но все, же даже если отец его и приютит.
— Папа, пожалуйста, хоть на время приюти Кову. Клянусь, он тебе и остальным не помешает. И я спасла ему, кстати говоря, жизнь, убегая с ним от крокодилов. Знаю это было очень опасно, но мы вместе смогли от них скрыться. Обещаю больше такого не повториться, и я постараюсь слушаться в следующий раз Тимона и Пумбу. Только не изгоняй Кову. Пожалуйста я прошу тебя пап.- взмолилась упрашивая своего отца юная и маленькая принцесса так же теперь выдающее смотря на него и так же ожидая от него ответа как и ее мама Нала.
Заметив, что король все же вышел из раздумий и перевел по очереди взгляд на них всех то львицы приготовилась его выслушать, а Кову даже притих выжидающе смотря на Симбу и ждя от него решения словно боялся, что оно будет не таким верным как он ожидает и его, возможно, все же отправят в изгнание, не спросив его решения.
— Я все же принял свое решение Нала и Киара. Я разрешу Кову остаться у нас на некоторое время. Я не такой жестокий, хитрый как мой дяда Шрам или же Зира и не отправлю его в изгнание, чтобы он скитался по пустыне пока не погибнет. Я понимаю, кого это отправиться в изгнание и вдали от родного дома. Я сам это испытал на собственной шкуре еще в далеком детстве при гибели моего родного отца Муфасы. Так что пусть Кову почувствует себя как дома. Я совсем этого не против.
Хоть в душе не молодого льва бушевали, какие-то сомнения понятные лишь ему одному. Даже после этих его слов, всего то, что он возносил все за или против. И он с неуверенностью едва ли был согласен с тем решением, которое только что принял. Но шанс давать нужно было каждому и Симба не мог поступить бы так бесчувственно с маленьким львенком, который еще был в маленьком возрасте, в котором когда, то был он и который только начал жить.
Даже если он избранник Шрама и не пошел характером в его дядю. А с другой стороны разве он мог бы отказать Киаре когда она ему так говорила? Даже точнее сказать его умоляла. Он не мог отказать родной дочери, а потом увидеть слезы на ее глазах. Она бы никогда ему этого не простила, а Симба никогда бы не смирился с болью в своей душе и болью, которую причинил бы дочери.
Развеять его сомнения и всю неуверенность помог бы лишь Рафики, но до мандрила нужно было бы еще дойти. Поделиться своими сомнениями с Налой он пока не мог. Он чувствовал себя неувереннее чем обычно и ему, конечно же нужен был совет более опытного, с кем он мог бы поделиться своим решением и послушать что по этому поводу думает конечно же сам Рафики.
Может не молодой мандрил подскажет ему, что делать и как правильнее дальше поступить. А в третьих он не хотел расстраивать Налу, которая только начала привязываться к этому малышу и готова была пойти ради него в огонь и воду лишь бы только его защитить и не дать ему умереть на глазах у других.
Пусть эту привязанность он считал странной, но все, же он не хотел лишать ее такого шанса. Другого шанса могло и не быть. С тех пор как погиб, Копа и брат Киары она была сама не своя. Совсем ничего не ела и даже ночами почти не спала. Наверное, ее мучили сильнейшие кошмары, в которых был ее погибший сын от лап Зиры и юная королева не смогла с этим долго смириться пока она снова не забеременела и на свет не родилась Киара.
С её же появлением львица стала чаще улыбаться и снова почувствовала счастье материнства, которое будто было утрачено со смертью ее дорогого Копы. Она боялась того что на свет больше никто не родиться и до самой старости она так будет мучиться и со слезами на глазах думать о Копе пока не умрет. Конечно же, ее место не заняла бы ни какая другая львица и Симба еще долго бы прожил вместе со своей матерью Сараби на скале предков пока и его черед не пришел, бы уйти вслед за Налой.
А Сараби тоже дожила бы свое жизненное время и ее тоже бы не осталось в живых. Наследников и наследниц бы не было и скала предков со временем бы разрушалась. Что касается остальных львиц то они бы возможно ушли, решив поселиться в другом месте и с почестями похоронив бы короля, королеву и его мать совсем не далеко от захоронения Муфасы.
Кову за это время заметно оживился, услышав о решении короля прайленда. Он ни как не мог поверить, а то, что Симба действительно принял такое сложное решение и ему можно остаться, а не уйти следом за Зирой. От этого всего он лишь широко улыбнулся радостно поглядывая на улыбчивую Киару и успокоившееся на вид Налу, которая с спокойствием на морде продолжала сидеть с одобрением смотря на своего мужа.
Но все, же в её душе зародились сомнения по поводу того, что Симба явно, что-то не договорил или, же скрыл свое волнение, решив не волновать ее или их маленькую дочь. Но он явно принял в их прайд Кову, а даже этого уже было вполне достаточно. Со временем сомнения разойдутся как тучевые и густые облака и все будет действительно в порядке.
Нала понимала, что Симбе нужно просто время, чтобы справиться с собой и своими мыслями о том как же ему быть дальше, но она надеялась на то, что даже без помощи Рафики он примет правильное решение и время покажет, сможет ли он провозгласить Кову принцем, будущим королем, оставить его просто жителем прайда или Киару королевой.
Правда об этом речи пока, что не шло, но и Нала была пока не готова к тому, чтобы в серьез задумываться о том какой статус в прайде будет у Кову. Сомнений не было насчет того, что Сараби его обязательно примет, а остальные смеряться с его присутствием или же захотят поближе с ним познакомиться. Все зависело в данный момент только от них.
Вздохнув львица все еще с нескрываемой заботой перевела свой взгляд на Кову наблюдая за тем как он с восторгом, искренней веселостью наблюдал за Симбой и одновременно у него были сомнения насчет того сможет ли он поиграть с Киарой. Разрешит ли это в будущем ему Симба или же скажет держаться подальше от его дочери? Кову ответа на эти все свои вопросы так и не знал, но и события торопить насчет этого не особо и не хотел.
Вдруг настоящий король на него огрызнется за такие слова так же как Шрам когда-то смог огрызнуться на него и сам он питал к Симбе довольно не очень теплые, родственные чувства которые гранили с чувством о мести и убийстве в нечем не повинное львиное дитя и конечно его отца. Тряхнув своей головой и отогнав дурные мысли, львенок все же отошел обратно к Нале и, устроившись рядом с ней все же прислонился спиною к её теплой шерсти вдыхая приятный и ароматный запах от её шерсти.
Пахло лечебными травами и какой-то настойкой для улучшения сна которое опять ей приносил Рафики чтобы успокоить от не очень приятных снов взрослой королевы которой опять приснился спустя такого долгого времени ее дорогой и погибший Копа в результате того не несчастного случая. С тех пор она все чаще обращалась к Рафики, не решившись беспокоить по этому поводу своего мужа.
Зарывшись носом в её шерсть, львенок блаженно заурчал и даже потерся носом о нос Налы совершенно не контролируя себя. Когда же до него дошло осознание того, что он только, что он сделал то он смущенно и не уверенно отстранился от неё смотря вновь в глаза королевы с неуверенностью.
«Я же даже еще не принц прайленда и какое я имею право вести себя подобным образом с королевой как со своей мамой? Конечно, ни какого права я и вовсе не имею. Симба никогда не провозгласит меня королем. Я аутсайдер, одиночка и больше говоря никто. Я даже не являюсь его сыном и никогда ему родным не стану.» - пронеслись все же говоря эти не очень веселые и без позитива мысли в голове маленького львенка, который тут же опустил свои глаза, вниз не решившись встретиться взглядом с не своей мамой.
Темно зелёные глаза львенка были уже на этот момент полны грусти и в них уже не было того радостного блеска который был с самого начала. Он не знал, как оправдаться перед Налой и какие слова ему стоило ей говорить. Наконец все же говоря, решившись, он смог поднять на её свой взгляд с уверенностью преклонить перед ней свою голову в знак почтения и своего к ней уважения. Выпрямившись после того поклона он до сих пор не отводил своего взгляда от её и с такой же уверенностью смог ей проговорить не скрывая волнения в своей душе, в своём голосе:
— Простите, королева. Я повел себя весьма глупо и не обдуманно. Больше такого не повториться. Я обещаю и даю честное слово. В знак своего обещания я не подойду к Вам на метр и буду держаться от Вас на расстоянии.
С этими словами львенок все же говоря, встал и, отряхнувшись от земли и вымыл свою шерсть от грязи языком, отошел от Налы так как и обещал, надеясь, что это не сильно разозлит саму королеву. Ведь он так и не решился назвать ее его мамой. Ему было не позволительно пока, что про это говорить, и он боялся яростного и злобного взгляда в его сторону который мог бы быть со стороны Симбы, но такого не последовало, что все, же весьма удивило самого львенка, который даже не знал как ему быть.
С одной стороны его тянуло к Нале. Ведь она была добрее всех на свете, словно как в сказке про не злую королеву, а с другой он пока не считал Симбу своим папой. Но это ему сейчас особо и не нужно было. Заметив потухший и грустный взгляд Киары смотрящей за всем со стороны то львенок все же не удержался от тяжелого вздоха и укрыл свои лапы, хвостом всматриваясь в одну яркую, двигающейся точку в небе.
Там на большой высоте летел самый настоящий самолет, которым могли управлять люди, но с таком высоты его трудно было разглядеть, поэтому Кову немного удивленно моргнул, не понимая такой большой птицы в уже вечернем небе и которая может, вылетела полетать. Уже не удивляясь и не раскрывая рот от удивления Кову все же широко зевнул, прикрывая лапой свой рот и отстранив свою лапу ото рта обратил свое внимание на взгляд Налы который и вовсе не выражал ни какой злости.
Наоборот ее взгляд был пропитан пониманием и любовью. Той любовью, которой он не смог получить от своей матери и которой ему так не хватало. Ведь она не любила его и никогда не смогла бы полюбить. Для ее он был словно отбросом общества, которого никто не смог бы принять. При воспоминании о Зире львенок тут же отвел от королевы свой взгляд и в его голове сразу же вспыхнули все воспоминания связанные с Зирой, а на его глазах навернулись слезы.
От обиды, отчаяния и боли. Невыносимой боли, которая словно ломала ему сердце на части и разрывала его самого будто изнутри. Ему показалось, что даже его кости словно сломило изнутри причиняя ему еще больше не выносимой боли чем раньше и которую он не чувствовал никогда еще в своей жизни прежде.
« Мама, ответь же что же такого я тебе сделал? За что ты так поступила со мной? Ответь же мама. Пожалуйста. Я тебя прошу.»