Смерть, честно скажу я вам, — довольно-таки неприятное уж зрелище. Точнее даже слишком неприятное.Но находясь на похоронах, я старался об этом не думать, держа цветы в руке, предназначенные именно для моих родителей. В сторону бабушки я, честно говоря, и не смотрел.
Хоть она тоже пришла на их похороны. Я лишь вслушивался к голосу того, кто говорил последнюю и прощальную речь про моих родителей. Хоть на сердце и то не было легче никаким образом.Тяжело вздохнув, я лишь перевёл взгляд на небо и надел капюшон на голову, так как все же собирался дождь, и само небо заволокло тучами. Некоторые пришли без зонтов, а некоторые с зонтами. Но из всей половины собравшихся были и люди, поэтому мне капюшон и помогал тем, что прятал мои черные и волчьи уши, не показывая их всем. Ибо некоторым и, правда, не стоило знать, что я не человек.
Вскоре после той самой прощальной речи я не стал смотреть, как моих родителей хоронят. Лишь положил, те самые, цветы на их могилы и, помолившись за их души, тут же отошел чуть подальше.После этого я решил не задерживаться здесь, на кладбище и, уйдя с этого мрачного места, тут же открыл портал в иное измерение, пока никто не видел, зайдя в портал, переместился в другой мир, а именно мир девяти королевств и правителя принца Венделла.
Как не странно этот мир все больше всего хотелось видеть, чем ту сырость в моем мире. Тот холод, от которого просто мурашки по коже. Ту боль, что до сих пор была в моей душе. Оказавшись в чужом мире, я оглядел деревья, чью листву немного потормошил веселый ветер, совсем не замечая, одних собственно говоря, шагов.Через некоторое время я заметил лабрадора, который двигался в мою сторону и махал приветливо хвостом, совсем не замечая моего настроения.Как ни странно, но это тот еще веселый парень, хоть он еще раньше и был в шкуре принца, которого злая королева собиралась выдать, как за принца всему королевству.
А он лишь хотел быть вновь обычной и простой собакой, не собираясь становиться человеком. Это тот самый знаменитый пес, без которого не было бы и той самой истории и ее по истине хорошего конца. Опустившись на корточки, я почесал его за ушами и осторожно погладил самого пса, чуть улыбаясь, хоть улыбаться вовсе и не тянуло.
— Ну, здравствуй, дружище.
Произнеся эти слова довольно радостно, но и одновременно тихо, я начал замечать, что улыбка с моего лица медленно начала исчезать, но я и не старался вернуть ее назад снова.Было и вовсе и незачем.Заметив подобное, пес недоуменно посмотрел на меня и чуть наклонил голову на бок, явно не понимая моего странного поведения. Через несколько минут он встал с земли, перестав сидеть, и отправился всё-таки за костью, но не за обычной костью, а за драконьей.
Вернувшись, через некоторое время он лишь с той же костью в своих зубах подошел ко мне и, положив ее передо мною, снова сел, на этот раз внимательно на меня смотря, но среди его мыслей я лишь смог расслышать:
«Кость. Очень большая кость. Она тебе. Угощайся..»
После прочтения этих, его подобных, мыслей я не смог удержаться от смеха, поэтому даже, тот самый капюшон, слетел с моей головы, открывая взору те же мои волчьи уши.
Удивительно, но причину моего смеха можно было понять.
Наверное, я единственный, кто не грыз костей, как собаки, а такую большую мне и вовсе было не осилить за один лишь раз, поэтому после моего смеха я лишь ему улыбнулся, не зная, что сказать и заметил, ту самую, ответную улыбку мне.
Поднявшись с земли, я лишь оглядел на, тот самый, замок принца Венделла с уже настоящей улыбкой на моем лице.
Как ни как, а пес смог поднять мне настроение. Потрепав его снова за ушами, я совсем и не заметил пришедшего сообщения мне на мобильник.Лишь позже открыв его, я узнал, что мне дается ровно одна следующая неделя свободного отдыха от учебы по разрешению учителей и в связи с шекотливыми обстоятельствами — смерти моих родителей.
Поэтому для меня точно полагался хороший отдых, что бы полностью оправиться от потери своих родителей, а не какие-то два дня. Два дня ничего не значат и не изменят, чтобы залечить и так опустошенную душу.В сам замок я не направился и, лишь поблагодарив пса, направился в сторону иного леса, чтобы прогуляться хоть немного.Дойдя до самого леса, я, засунув руки в карманы куртки, прикрыл глаза и, не раздумывая, направился вперед, по дороге к самому лесу.Я так и не сходил с той самой тропы, совсем и не замечая того, что иду прямо к неизвестному мне порталу, который открылся на той же дороге.
Если бы я открыл тогда глаза, то заметил бы этот портал и отошел, но в тот самый момент я, лишь идя, прислушивался к звуку окружающего меня мира и был рад выбраться на природу, хоть на секунду.И быть по дальше от шумного города. Похоже с того самого момента и изменилась моя жизнь, так сказать, в лучшую сторону, но обо всем сначала по порядку.Когда я, остановившись, открыл глаза, то обратил внимание на то, что лес-то больше напоминает мне именно, тот второй, лес, что находиться совсем не близко с первым лесом, что называется запретным около нашей магической школы.
Дальше я решил не идти, так как услышал довольно быстрые шаги, словно кто-то бежал, не зная от чего-то, поэтому я насторожил свои волчьи уши, внимательно прислушиваясь. Не так уж скоро появилась маленькая девочка лет четырех, с белоснежными волосами, таким же белоснежным платьем и голубыми глазами, словно само небо, второе никогда не знало облаков или же сильного тумана.
Я поспешил спрятать свои черные и волчьи уши под капюшоном, чтобы не испугать ее.Но даже когда я и спрятал те самые уши, она лишь, немного перестав бояться, чуть ближе подошла ко мне, внимательно разглядывая меня, словно и заметила, те самые, уши и пыталась убедиться, что ей они не показались вовсе.
Улыбнувшись, я лишь внимательно перевел взгляд на нее, а позже в ту сторону, откуда она бежала. Мне самому показалось, что тут что-то не так. Иначе она бы не бежала с таким страхом в своих голубых глазах. Присев напротив ее, я лишь чуть обеспокоенно перевел снова взгляд на нее, пытаясь понять, что же именно случилось, а она, словно прочтя мои мысли, села со мной рядом, смотря на меня совсем без страха, но с улыбкой, внезапно появившейся на ее лице.
В тот момент я и не мог представить себе, о чем она думает. Тем более о том, что я ей оказывается все-таки понравился, даже этого предположить я не мог, но это все–таки было правдой, никак иначе.А когда я заметил, что она перестала улыбаться, то хотел было спросить все же, что именно произошло, а она, молча, мысленно показала картину произошедшего.Это было убийство в ее доме ее же родителей именно при ней, маленькой и беззащитной девочке, и там были неизвестные мне монстры или проще сказать странные существа, что собирались убить и ее, но она успела сбежать.
Покачав головою, после увиденной мною картины, я лишь встал с земли и молча направился в сторону ее дома, когда она, встав, показала мне верное направление, куда идти, кстати, тоже мысленно, и побежала за мною, стараясь не отставать. Дошли мы до того дома совсем уже скоро.
Правда, тех существ, которых я увидел словами было не передать. Таких можно только в кошмарном сне увидеть, честное слово, но в тот момент я понимал, что, собственно говоря, и не сплю. Сказав девочке прятаться за камнем и не высовываться для ее же
безопасности, я лишь вытащил из ножен один из моих мечей и, убедившись, что девочка спряталась, направился прямо к тем самым, что собирались ее убить. Умереть я и не боялся. Ибо, как я уже говорил, мне это особо и не грозило.
Главное для меня — это было защитить девочку, не допустив ее смерти. Хотя почему я так сильно рвался этого добиться, я сам и не понимал, но с другой стороны, почему-то, словно чувствуя интуитивно, я не мог упустить один вариант, а именно то, что эта девочка все-таки мне тоже понравилась и отрицать этот вариант было довольно трудно. Ибо она действительно была очень мила.
Немного отогнав нахлынувшие мысли о ней, я лишь произнеся одно заклинание, приготовил меч к битве и, вскоре уже с настоящей скоростью вампира, атаковал каждого из врагов, но не один из них из-за такой огромной скорости не смог опомниться или уклониться от удара моего меча.Когда с каждым из них было покончено и не одного в живых не осталось, я лишь убрал меч обратно в ножны и оглянулся на девочку, которая, чуть осмелев, все же вышла из-за своего укрытия и, чуть неуверенно улыбнувшись, лишь подошла ближе ко мне, так же неуверенно улыбаясь, а в ее глазах светилась слабая, но все-таки надежда.
— Я не помешаю Вам, честно, только не оставляйте меня тут пожалуйста. Я прошу Вас. Ведь я не хочу быть тут совсем одна.
После этих проговоренных слов, я, чуть улыбнувшись, присел напротив неё и осторожно потрепал ее по белоснежным волосам, все же улыбнувшись позже ей.
— Поверь мне. Ты тут одна совсем не останешься.
Услышав эти, мною проговоренные, слова она лишь улыбнулась мне счастливой улыбкой, но и не поморщилась оттого, что я потрепал ее по волосам, а наоборот ее улыбка так и не сходила с ее невинного лица. Встав с земли, я оглянулся на ее дом в последний раз и жестом показал девочке следовать за мной.
Не так и скоро, но мы все-таки смогли выйти из этого леса и направились в сторону моего дома. Ибо, во-первых — к Кларе идти мне не хотелось, так как лишний раз беспокоить ее и ее семью, эта мысль меня слегка не радовала. Ведь мешать я не очень и люблю кому-либо, а во-вторых — к бабушке моей идти смысла особого не имело.
Она все равно нас бы не пустила и выставила бы за порог. Добравшись все же до моего дома, я, вытащив ключи из кармана, легко открыл дверь. Хоть возвращаться, по-моему, мнению в пустой и уже холодный дом, который был без родителей, не было никакого смысла, но в том случае, если бы я был один.
Но от лишь одной мысли, что я уже не буду одинок, мне немного становилось теплее, совсем чуть-чуть. Зайдя в сам дом, я лишь пригласил девочку войти следом и, вскоре подойдя к шкафу, повесил свою куртку на вешалку и после того, как снял черные ботинки и одел тапочки, то медленным шагом направился на кухню, а Дженни последовала за мною. Да, именно ту девочку так и звали.
Только вот ее имя я узнал намного позже. Открыв дверь холодильника, я немного раздумывал, что именно выбрать для нее, а она лишь скромно улыбнувшись, подойдя к открытому мною холодильнику, вытащила оттуда сыр вместе с колбасой для бутербродов и легко, найдя хлеб в моей кухне вместе с ножом, отрезала себе по две половинки свежего и мягкого хлеба.
Чуть позже, она, явно вспомнив о моем присутствии и неловко улыбнувшись, собиралась отрезать ножом четвертый кусочек от хлеба, но я лишь покачал головой в знак того, что совсем и не хочу есть. После этого, она, осторожно взяв нож, отрезала себе кусок от сыра и от, той самой, колбасы и положила эти две половинки на нарезанные кусочки хлеба, потом протянула эти оба бутерброда мне.
Что тут сказать, даже не смотря на мой отказ, она все равно решила поделиться одним из них со мной и все же она начала казаться мне еще милее, чем когда уж либо. Улыбнувшись, мне все-таки пришлось взять бутерброд с сыром, и, подойдя к столу, чтобы спокойно нам обоим сделать по две кружки самого ароматного и вкусного чая.
Поставив эти две кружки с чаем на стол, я пододвинул один стул к столу, улыбчиво приглашая юную леди присесть за стол. С улыбкой взглянув на меня, девочка присела за стол, осторожно взяв одну из двоих кружек с чаем в руку и осторожно подув на сам чай, стала медленно его пить, не забывая про сам свой бутерброд.
Вновь улыбнувшись, я, лишь пододвинув свой стул к столу, присел за стол рядом с ней, начиная наблюдение за юной особой. Чуть позже, голод все-таки напомнил о себе, поэтому и мне пришлось приняться за еду, не забывая про сам естественно чай.А когда мы наелись и выпили из своих кружек, то я начал замечать, что девочку начало клонить в сон, поэтому я сам и не заметил, как быстро встав со своего места, взял ее на руки, уже засыпающую на моих руках.
Чуть улыбнувшись и взглянув на ее еще раз, я, выйдя вместе с ней на руках, направился в сторону моей комнаты. Зайдя в свою комнату, я осторожно переложил ее со своих рук на свою кровать и, прикрыв ее одеялом, заметил медальон на ее шее, на который похоже и не обращал ныне особого и внимания.
Присмотревшись к медальону, я заметил, что на нем было написано ее имя, которое, кстати, ей очень даже шло так же, как характер и сама ее внешность. Чуть преодолев самого себя хотя бы немного, я осторожно, коснувшись губами ее лба, поцеловал ее в лоб прежде, чем выйти из своей комнаты и тихо прикрыть дверь.Как ни странно, но с этого первого дня я начал еще понимать, что постепенно начинаю привязываться к этой девочке все сильнее.