Разбирая архив отца... 5
Командировка на Восток
Амплеев К.А. инженер -капитан 1 ранга
12 мая 1949 года, как обычно, к 10ч. 30м. прихожу на службу в Управление. При входе в коридор начальник общей части капитан в/с Коньков встречает словами: «Срочно собирайтесь в командировку на Восток». У меня недоумение т.к. вчера ещё поздно уходя со службы ни о какой командировке не было и речи. А по плану я должен был ехать в Комсомольск только в октябре месяце.
На мои вопросы «Куда конкретно командировка и с какой целью?» Коньков мне не смог ответить, т.к. сам видно не в курсе этого. Во время разговора появляется Зам. Начальника Управления инж.-кап. 1 ранга Филиппов и тоже говорит : «Товарищ Амплеев, срочно сдавайте дела и собирайтесь в командировку». На мой вопрос «куда?», отвечает: "На Восток. Вы там не были, вот и посмотрите".
Я отвечаю, что был в 1936 году на практике будучи курсантом Инженерного Училища.
Подробности о цели командировки, куда именно, на какой срок и дне выезда я узнал гораздо позже, т.к. разговор в коридоре на эту тему Филиппов счёл неуместным. Да я и сам это понимал.
Делать нечего, приказ есть приказ, и,следовательно, надо его выполнять.
Доклад об убытии в командировку начальник Отдела и сослуживцы так же встретили недоумением, т.к. никто ничего не знал.
Через полчаса по приходе на службу выяснилось, что в командировку еду вместе с инж.-подполковником Молочек, офицером совсем другого Отдела нашего Управления. Познакомившись с ним( до этого я его не знал), выяснил, что о цели командировки ему также ничего неизвестно, и сообщение о ней сегодня он тоже встретил с удивлением.
Так как нам всё же предстояло отбыть и тем более срочно, составили план действий- сдачи служебных дел, получения документов, получения проездных билетов. Занимаясь этим, мы также договорились, что будем брать с собой из продуктов и из вещей, учитывая, что срок командировки предстоит в течении 2-х месяцев.
Молочек Виктор Александрович, мужчина 46 лет, среднего роста, широк в кости, чёрные волосы и смуглый цвет лица.
По рассуждениям его и первому впечатлению я заключил, что он серьёзный и вдумчивый человек. В этом я убедился и потом.
Поездка в командировку у меня вызвала тревогу по следующей причине.
Приехав к новому месту службы в Техническое Управление ВМС 7 марта 1949 года и до сего времени я не мог перевезти в Москву свою семью ( жену и двоих детей) из-за отсутствия жилплощади. До этого времени это хоть и беспокоило, но так как старшая дочь ещё не кончила учебный год ( 3 класс) квартирный вопрос был ещё не настолько острым. На днях же учебный год заканчивается и, следовательно, устройство семьи в Москве до нового учебного года являлось моей первоочередной задачей. Поэтому летние каникулы дочери я должен был использовать для принятия всех решительных мер в получении квартиры и устройства семьи в Москве.
В этом вопросе мной много делалось и до сих пор, но пока безуспешно. Некоторые надежды были впереди и вот теперь в связи с командировкой это всё рушилось.
Обеспокоенный семейным неустройством, я обратился к Зам. нач-ка Управления т. Филиппову, который в это время был Врио Нач-ка ( ввиду болезни инж.-вице-адмирала Стеценко), но он не мог мне ничем помочь. Назначение меня в командировку было якобы произведено помимо него , и поэтому заменить меня другим было не в его компетенции. А вот в квартирном вопросе пообещал, что будет иметь ввиду,хотя пока конкретного ничего нет.
Из разговора с т.Молочеком я понял, что и для него, моего коллеги, в данный момент эта командировка так же было нежелательной, т.к. он этими днями предполагал заняться подготовкой своей дочери, оканчивающей 7-й класс средней школы, к экзаменам по математике.
Но эти сетования на нежелательно складывающиеся обстоятельства каждого из нас в этот момент не мешали нам собираться в командировку. При этом успокаивали себя тем, что посмотрим отдалённые края нашей необъятной Родины. и будем иметь более глубокое представление и о Дальнем Востоке.
Перед отъездом нам уже были известны те места, где мы должны побывать и цели самой командировки. Задачи нам ставились серьёзные и разные, но больше всё же проверочного и ознакомительного характера.
Наконец наступил день отъезда 16 мая 1949 года. Кроме белья и необходимых туалетных принадлежностей, мной с помощью мамы были приготовлено в дорогу большое количество продуктов, сигарет и пр. с учётом долгой дороги туда и обратно.
Как в день отъезда, так и до этого, в Москве стояла жаркая погода. Температура воздуха 22-25 градусов С. Поэтому думая раньше взять с собой шинель ( плаща не было), я в самый последний момент перед отъездом от неё отказался. Надеялся, что если на Востоке и будет холоднее, то всё же дело идёт к лету, а не к зиме и, следовательно, вполне обойдусь без шинели. Проезжая Сибирь в районе Красноярска, Иркутска, о своём промахе я немного жалел, потому что в этих местах ещё лежал снег, много сырости и было довольно прохладно, особенно перед утром.
На Ярославском вокзале в эту дальнюю дорогу меня провожала мама. С двумя чемоданами и саквояжем мы прибыли на вокзал за полчаса до отхода поезда, то есть в 12 ч. 30 м. Было очень душно, и с меня обильно лил пот. Около мягкого вагона стояла группа пассажиров. Немного захмелевший полковник артиллерист, весёлый и разговорчивый, оказал любезность и помог войти мне в вагон с двумя чемоданами и маме с саквояжем. Моего коллеги в купе ещё не было.
Разместившись, я проводил маму и около вагона стал дожидаться отхода поезда.
Пришедший т. Молочек познакомил меня со своей женой, которая пришла его проводить, немного поговорили на общие темы и вскоре поезд тронулся.
Прощай, цветущая Москва, на два месяца,-думал я, глядя в окно на постепенно удаляющийся перрон с провожающими. За те два с половины месяца, что я жил в Москве, я уже так привык и с каждым днём всё больше открывал величественного и красивого в столице моей Родины. Особенно она красочна и привлекательна с наступлением весны. Было немного досадно, что по возвращении будет уже душное, с запахом бензина, лето на улицах Москвы.
Не прошло и пяти минут после отхода поезда, как в купе №3 собрались все его пассажиры. Нашими соседями по купе оказались: полковник артиллерист, который проявлял любезность при посадке в вагон пассажиров и совсем юный лейтенант. Из знакомства и скорых задушевных разговоров, которые начались с распития водки, стало известно, что полковник ехал из Пензы, после окончания каких-то 3-х месячных курсов, к себе на работу. Он был директором одного из военных заводов, расположенного в сутках езды от Москвы. Лейтенант ехал из Берлина в отпуск и тоже должен был сойти на той же станции, что и полковник. Он служил шофёром у одного генерала, служившего в Советской Германии.
Как и нельзя было предположить компания купе собралась удачная. Полковник много шутил, смеялся и с ним чувствовалось всем нам вполне свободно. Это была чисто русская натура с прямым и трезвым взглядом на жизнь. В каждом его рассказе проступал настоящий патриотизм, свойственный русскому, советскому народу. Не смотря на то, что его завод помещался в лесной глуши и был ограничен жителями, в его рассказах не чувствовалось, что он живёт отшибленно, а наоборот чувствовалось, что он является хозяином ответственного участка государства.
Выпитая водка и немецкий ликёр создали приподнятое настроение, но при этом каждый из нас не забывал об основном, что было у каждого главным, важным для государства - лишней болтовни не было.
Провозглашали тосты «За Русь», «За русского человека». При этом, конечно, вспоминалась история России с давних времён до настоящего времени. Делились воспоминаниями о Великой Отечественной войне. У каждого их было много. С глубоким вниманием и интересом мы слушали рассказы о мужестве советских людей в Отечественную войну, проявивших себя и в воздухе, и на земле, и на море. Особое внимание у нас в рассказах уделялось геройству сибиряков и морской пехоте.
За окном вагона мелькали леса, поля и реки необъятной нашей Родины. Всё было в весеннем расцвете и по своей красоте может быть только в России. Это было понятно только нам, советским людям и поэтому при такой случайной встрече в наших взглядах было всё общее, дополняющее одно другим.
На следующий день утром полковник и лейтенант сошли на одной маленькой станции, расположенной в таёжном лесу.
До Хабаровска мы большую часть пути проезжали с коллегой вдвоём в купе. Попутчики случались временные, неинтересные и не на продолжительные расстояния. Постоянными пассажирами в нашем вагоне были три или четыре семьи с детьми и без них, возвращающиеся из отпуска во Владивосток и в Порт Артур.
Кроме того следует обратить внимание на одного пассажира, как потом выяснилось, закоренелого сибиряка. С нами он ехал до Красноярска. Это высокий, плотный мужчина лет тридцати восьми - сорока. Вся его фигура и лицо так и излучали здоровье и бодрость.Проезжая Сибирь он охотно делился знанием её. О Сибири он рассказывал с любовью, отмечая её природные, речные и ископаемые богатства. Всё он изображал в громадных, обильных размерах, как о богатствах, так и о людях. Рассказывая о женщинах - сибирячках он и здесь всё изображал с исключительным восхищением :
"Что касается сибирячек, то действительно это женщины плотные, крупные и цветущие. Подаст если руку, то чувствуешь всю тяжесть, плотность и теплоту этой руки Вот это настоящие женщины и больше таких нигде нет!"
Тяжесть и теплоту руки сибирячки он как-то особенно отмечал и голосом, и глазами, и потрясанием своей большой руки, считал женским достоинством.
Сибиряк много рассказывал о рыбной ловле, об охоте, о прелестях края вообще. По всему было видно, что он в Сибирь влюблён и доволен, что живёт в ней, а ни где-либо в другом месте. Особо отмечал выносливость, трудолюбие сибиряков, которым эти качества даются самой природой суровой и порой ещё дикой. Конечно, при этом из круга беседы не вышли и воспоминания о сибирских дивизиях, отличившихся геройством и стойкостью в Отечественной войне. В Красноярске сибиряк сошёл, оставив неизгладимую память о советском патриоте, любящем Сибирь и советскую Родину.
Проезжая Сибирь , мы с Виктором Александровичем много времени проводили у окна. Таёжные пейзажи сменялись один за другим. Тайга редко сменялась небольшими просторами долин, в некоторых местах вспаханных. Населённые пункты попадались редко и то небольшие. Иногда на сотни километров, кроме будки обходчика, вообще не встречалось ни одного жилища. Кругом тайга и дремучие леса, часто около железнодорожной насыпи в топи и болотах. Весна здесь только что начинала чувствоваться. Деревья и леса начинали только что зеленеть. Всю дорогу сосна, ель и кедр сменяются берёзовыми рощами и реками, которые здесь так же в изобилии.
Чем ближе к Байкалу, тем становилось прохладней. Верно снега уже нигде не было, но температура была немного выше нуля и особенно прохлада чувствовалась в Красноярске и Иркутске. Вот тогда-то я и пожалел, что не взял шинель, но успокаивался тем, что на Востоке будет теплее и ехать ещё дней пять -шесть, а за это время и весна вступит в свои права. И верно, после Байкала температура воздуха стала повышаться, а при приближении к Хабаровску мои сожаления о не взятой шинели и совсем стали рассеиваться.
Байкал, это озеро-море, мы проезжали часов с семи утра и до шести часов вечера. Был солнечный день и Байкал предстал перед нами во всей своей красе- суровый, быстрый и необъятный. Железная дорога прижата Байкалом к отвесным скалам. То и дело мелькает большое количество туннелей длинных и коротких. Сопки далёких берегов ещё были покрыты сплошным снегом, блестящим и розовеющим под лучами солнца.
За Яблоневым хребтом на большом протяжении нашим попутчиком является река Шилка, вдоль которой проходит железная дорога. Проезжая эти места невольно вспоминаются и золотоискатели, и декабристы, и ссыльные. Здесь среди суровой природы проводили свои лучшие годы наиболее испытанные революционеры. Здесь они крепли духом и отсюда руководили революционной борьбой в Царской России.
Вот и область Биробиджан. Каменистая почва здесь местами гола от растительности. Верно местами мелькают леса и топи, но это уже не то, что в Западной Сибири.Недаром несмотря на все условия переселенцы здесь недолго удерживаются. Чтобы завоевать жизнь здесь необходима настойчивая борьба человека с природными условиями, требующими неутомимый труд и энергичность.
За время дороги много читаю. Дочитал «Кавалер Золотой звезды», прочитал «Они умирают по одному» и «Это было в Караканде». Все книги интересные и поэтому не дают отрываться от чтения продолжительное время. Но в конце концов дорога утомляет и под конец пути уже не знаешь, чем заняться. Рассматривать окружающее за окном надоело, книги прочитаны , бока перелёжаны. Хочется скорее ступить на землю и размяться, не слышать стука колёс о стыки рельс.
Да и со сном получаются неполадки по времени. Здесь видать сказывается привычка организма к режиму Московского времени. Ведь чем дальше на Восток, тем день наступает всё раньше и раньше, и в районе Хабаровска эта разница в начале суток достигает 7-ми часов, то есть ночь наступает раньше на 7 часов, чем в Москве. И хотя режима в дороге относительно сна соблюдать не приходилось, тем не менее спать хочется с наступлением ночи по Московскому времени, а по Хабаровскому времени это уже наступающее утро следующего дня. Вот нам с коллегой и пришлось потом немало уделить внимания и усилий, чтобы приучить себя (да, именно, приучить) спать ночью, а не днём. Тем более, что нам это было необходимо, чтобы по приезде в Совгавань работать днём, а не ночью. Изменение режима дня давалось трудно, но потом мы, пересиливая и изнуряя себя, уже в Совгавани им всё же овладели.
К Хабаровску подъезжали поздним вечером, в 22 часа по местному времени. Перед городом проезжали через длинный мост перекинутый с одного берега на другой реки Амур. Река здесь достигает ширины 4-х километров. Город Хабаровск встретил нас изморосью, хотя и было сравнительно тепло. Сдав вещи в камеру хранения мы с Коллегой пошли на Главный телеграф города. Я имел целью получить телеграфное сообщение от жены о месте нахождения её с детьми. Перед самым отъездом получил от жены письмо, извещавшее, что она намерена поехать временно из Севастополя погостить к родным в Харьков. Когда она уехала и вообще уехала ли? Этого я не знал. Выезжая же из Москвы, я ей сообщил мои телеграфные адреса на время командировки в Хабаровске, в Совгавани и в Комсомольске, с просьбой немедленно сообщить в Хабаровск о выезде в Харьков. Не зная этого точно письма жене не писал, т.к. предположения, что они пролежат где-то, да ещё и попадут в другие руки, отнимали желание это делать. С дороги до Хабаровска послал в Харьков одно единственное письмо авиапочтой, но в скорой доставке его жене так же не был уверен.
Мысли о семье и местонахождении её не покидали меня всю дорогу. По ним всем я уже порядком соскучился, так как не видел их уже более двух с половиной месяцев. Ещё будучи в Москве желание быть в семейной обстановке обуревало мной очень часто, а за последнее время значительно усилилось и временами было тягостным. Особенно хочется видеть и знать, как растёт и развивается Наташа, моя младшая дочь. Мы с ней так дружили, а теперь ещё когда встретимся и узнает ли она меня?
.
И вот с желанием узнать, где они, с полной надеждой, что телеграмма уже есть, я спешил по приезде в Хабаровск на Главный телеграф. Но, увы, меня постигла неудача - никаких известий от жены не было. Это было 25 мая 1949г. Так как поезд на Комсомольск отправлялся на следующий день в 19 часов, то и в этот день я несколько раз заходил и на Главный телеграф, и на Главный почтамт - но телеграммы не было.
Расстроенный, но всё же имея надежду, что возможно Вера послала телеграмму на Совгавань, я выехал из Хабаровска в Комсомольск. В аккуратности известий Веры я не сомневался, но здесь она вероятно не учла дальность. Потом это всё выяснится и будет вполне ясно.
Город Хабаровск мне очень понравился. День, проведённый в нём, выдался солнечным и тёплым. До этого беспрерывно четверо суток шли дожди. На большом пространстве берега реки Амур город разбросал свои улицы с каменными, фундаментальными зданиями, трёх- четырёх этажные. Особенно приятно выглядит центральная улица, на которой расположены основные городские, краевые учреждения, почта, телеграф и гостиница. Все здания главной улицы двух, трёх и четырёх этажные красиво, но просто оформлены. Расположена она между двумя большими площадями, хорошо озеленена и асфальтирована. К одной из площадей примыкает Парк культуры и отдыха и Офицерский парк.
Оба парка небольшие, но красивые, особенно Парк культуры и отдыха, который расположен на крутом берегу реки Амур. Она здесь так же широка и быстра. Беспрерывно по реке бегут гражданские и военные суда. Хабаровск живёт настоящей бурной, шумной жизнью большого города.Остальные улицы несколько хуже центральной.
26 мая в 18ч. 55 м. мы отбыли с коллегой в г. Комсомольск. На этот раз вместе снами в купе ехал здоровенный тучный, мясистый мужчина лет 45-ти, весом килограмм на 120. Не смотря на его тучность, он был бодр, подвижен и добродушен. При разговоре самодовольная улыбка не сходила с его лица. Как потом выяснилось, он коренной житель Хабаровского края и дальше Читы на Запад не ездил.
Переехав через мост реки Амур, он нам показал одно важное строительство, грандиозность и смелость которого неоспоримы.
При разговоре много рассказывал об обилии рыбы в Амуре. Со слов, очевидца (своего хорошего знакомого) он рассказал весьма любопытную историю о ловле рыбы медведями:
"Один мой знакомый лично наблюдал, как медведь ловит рыбу. В устье Амура проходят косяки кеты такие плотные, что её прямо с берега выгребают лопатами. Так вот, этот знакомый однажды в тайге и наблюдал за медведем ловящим рыбу. Заходит медведь по колена в воду, схватит рыбу и кладёт к себе под хвост. Хватает следующую и тоже под зад, который к тому же в воде. Ясно - вся рыба обратно в воду. Такую ловлю мишка продолжает часами. Вероятно имея желание запастись ею. Потом, видно разум всё же ему подсказал и медведь проверил свой улов. Смотрит под зад, а ясно- ничего нет. Опять начинает ловить и бесполезно откладывать рыбу под зад. Убеждается, что рыбы опять там нет и только по истечении времени, намучившись и убедившись в бесполезности своего труда, начинает пойманную рыбу выбрасывать на берег. Бывает, что так набросает большую кучу и потом питается ей продолжительное время. Ведь вот смешно, а это говорит, что разум медведя невелик."
Дорога на Комсомольск проходит по топям, лесам и сопкам. Обращает на себя оригинальность станционных построек. Все они бревенчатые, с отделкой досками. Покрашены в кирпичный цвет, а отделка окон, углов и т.д. в белый. Эти здания в большинстве своём двухэтажные, с высокими крышами, чтобы не скапливался снег. По своей отделке и оригинальности представляются лёгкими и сказочными. Попутчики, живущие в этих местах уже давно, говорят, что все эти
станционные постройки выполнены по проекту какого -то знаменитого инженера строителя, бывшего в заключении.
Вот и г. Комсомольск, геройство строителей которого так хорошо и красочно описано Верой Кетлинской в книге «Мужество».
Подъезжая к г. Комсомольску- на -Амуре 27.05.49 около 8 часов утра, бросается в глаза большое количество заводских труб, корпусов, посёлков, разбросанных в разных местах большой долины, окружённой высокими сопками с одной стороны и прижатой к реке Амур с другой. Было солнечное утро (t= 10* С). Станция города имеет очень много железнодорожных путей, со стоящими на них в большом количестве товарными поездами. Всё говорит о том, что это уже промышленный город. Здание станции деревянное, двухэтажное, наподобие тех, какие встречались между Хабаровском и Комсомольском. Выходим на привокзальную площадь и ищем возможность добраться на речной вокзал для переправы на противоположный берег реки Амур. Там начальная ж.д. станция Пивань железной дороги, идущей на Совгавань .
К вокзалу подходят несколько грузовых машин. Их сразу же окружают пассажиры, узнают, что можно добраться до города и речного вокзала, бросают чемоданы в кузова машин и с шумом, и с криками забираются сами. Такая посадка и вид транспорта нам особенно не понравились. Стали ожидать лучшей оказии, и в то же время я решил разыскать одного офицера, работу которого я должен был проверить. Он служил на одном из заводов города (инженер-капитан 2 ранга Н.М. Жолобов). Но беда в том, что я не знал его служебного и домашнего номера телефона, а завод, на котором он служил, находится в городе и от станции далеко, километра четыре.
Военный комендант вокзала также не знал нужного мне телефона. Хорошо, что помогло справочное телефонное бюро. После нескольких попыток мне удалось дозвониться до кабинета Жолобоа, но его ещё не было на службе. Помощник его пообещал прислать за нами машину. И действительно, через 30 минут пришла легковая машина, и мы поехали на речной вокзал через город Комсомольск-на- Амуре. От ж.д. станции до речного вокзала километров 10.
Строительство города Комсомольска ещё не закончено, но по той планировке, которую можно определить по шоссейным дорогам, можно предположить, что это должен быть большой город. Многие капитальные здания из кирпича, облицованные и не облицованные, возвышаются в разных местах этого будущего большого промышленного города. Около разных предприятий жилых домов больше и они образуют уже улицы. Многие же здания ещё только начинают строить, а строительство некоторых почти завершено. В центре города закончено строительство нескольких кварталов с красивыми, многоэтажными жилыми домами. В этих кварталах дороги асфальтированы, вдоль домов тянутся асфальтированные тротуары и по бокам их зелёные насаждения деревьев с оградами. Отдельные участки вполне напоминают кварталы большого города с капитальными домами. Попадаются витрины и хорошо изготовленные вывески: «Универмаг»,«Парикмахерская», «Ателье» и т.п. Сопровождающий нас помощник Жолобова, молодой офицер год назад окончивший училище, с охотой показывает и рассказывает о достопримечательностях города, а мы к этому проявляем чрезвычайный интерес.
Вот прекрасное здание Кинотеатра, здание Дома Культуры и около него, только что планируемый и насаженный большими деревьями, парк.
Видим работают в парке пленные японцы. Они маленького роста, но коренастые. Пленных японцев мы видели и на улицах за посадкой деревьев и устройством тротуаров. Сопровождающий офицер рассказывает, что когда эти пленные японцы идут утром строем на работу, то часто поют Советские песни, особенно любят петь на японском языке «Гимн демократической молодёжи». Впереди своей колонны несут Красный флаг.
Потом нам показывают здание городской бани и при этом с восторгом говорят: "Смотрите, ведь эта баня как дворец!" и действительно - наружная часть, архитектура и отделка здания с колоннами, ничто не указывает на то, что здесь простая баня.
Однако наряду с капитальными зданиями, ещё попадаются ветхие, деревянные избушки, которые по мере строительства города будут сноситься. Эти избушки сохранились с момента начала строительства города и в них-то вероятно ещё жили и герои-строители книги «Мужество» В. Кетлинской. На пустырях ещё видны пни и болота бывшей тайги. А сейчас тайга уже далеко отогнана от границ будущего города.
Постройки речного вокзала пока временные, деревянные, но тем не менее выглядят приятно. Узнаём о переправе на тот берег, об отходе поезда со ст.Пивань на Совгавань и сдаём свои чемоданы в камеру хранения. Оказывается до отхода поезда ещё много времени и мы решаем осмотреть нужный нам завод. Приезжаем на завод и знакомимся с Николаем Михайловичем Жолобовым, который по прибытии на службу узнал о нашем приезде. Знакомимся, хотя при этом оказывается, что знаем друг друга по учёбе в Инженерном училище в одно и то же время. Он на год раньше окончил его.
Осматривая и ознакамливаясь с заводом, убеждаемся, что он сделан капитально и производит в достаточном количестве необходимую продукцию. Цеха кирпичные или бетонированные, хорошо оборудованы. Везде порядок и всё говорит за то, что это современный завод.
В 17 часов на буксире переходим на противоположный берег Амура. Он здесь так же широк, как и в Хабаровске. Противоположный берег весь в сопках и в зелени. Не смотря на бурное течение реки, то и дело проходят баржи, пассажирские пароходы, паромы с железнодорожными вагонами. Всё это говорит, что город живёт своей будничной, трудовой жизнью. День выдался тёплым и солнечным, и от этого жизнь города в тайге, вдали от центра, кажется такой же, как где-нибудь под Москвой. Невольно задумываешься о том упорстве и героизме советских людей, сумевших на болоте в тайге в короткий срок воздвигнуть настоящий большой промышленный город. Верно его строительство ещё не закончено, но всё уже говорит о том, что это настоящий город. В этих суровых климатических условиях советские люди победили природу, с успехом выращивают картофель, помидоры, огурцы и др.овощи.
Здание ст. Пивань представляет из себя небольшое двухэтажное капитальное каменное сооружение. Внутренняя и наружная отделка красивы и поэтому здание напоминает обычную станцию, встречающуюся где- либо между Москвой и Ленинградом.
В 19 часов мы с коллегой на поезде выехали в Совгавань.
1964год,Москва.
Послесловие
После войны и до последних дней отец вёл обширную переписку со своими боевыми товарищами: Леоновым М.В ( Ленинград), Маркеловым (Одесса), В. Блюдо ( Нежин), Панов (Ленинград), Нижний ( Москва), Пастухов ( Симферополь), Валиков ( Ленинград), Калин С.А. ( Севастополь). Они поздравляли друг друга с праздниками, помогали отыскать других своих товарищей . Встречались в Ленинграде и в Севастополе на знаменательных событиях. При написании "Девятого боевого похода «Щ-202», отец советовался со многими из них ,рассылал варианты ,получал уточнения . Особенно много обсуждалось это с командиром М.В. Леоновым. Хотелось достоверности и абсолютной правды изложения событий.
Н.Гурина-Корбова,2016г